Жертва хвори

      Леонардо быстро успокоился, осталось лишь сподвигнуть его снова поговорить и при этом не довести до слез во второй раз. Да уж.       Холерик доедал свой... обеденный завтрак? И увидел, как старший удаляется в коридор, проходя мимо арки в столовую. Раф закинул остатки еды на ходу и последовал за братом, что уже обулся и вышел из дома. Пришлось ускориться и догнать его у ворот:       — Лео, постой, — он взял отозванного за пальцы, обратив на себя внимание. — Давай ещё раз поговорим? Мне жаль, что я тебе так сказал, я не хотел тебя обидеть.       — Но обидел ведь, — обернулся тот и тяжело выдохнул, увидев выражение лица брата. — Ладно, пошли.       Он повёл недопартнёра за руку за собой куда-то вдоль улицы, завернул на тропинку между домами и вышел к детской площадке. Там отпустил чужую руку и присел на качель, в которой он просто выставил ноги прямо, ведь она была слишком низкая, даже не покататься. Но ему и не надо: хотелось просто посидеть и покачать себя туда-сюда чуть-чуть. Рафаэль подошёл, встав с боку.       — Что ты хотел сказать? — глядит парень в песочную землю, пиная камушки пятками.       — Я хотел извиниться и сказать, что ты был прав. А я нет, — холерик посмотрел неловко в сторону. — Я правда придурок и сказанул лишнего несколько раз. Я как-то даже и не подумал, что... Для тебя это будет звучать в настолько близком к сердцу ключе. Правда, прости, Лео. Я знаю, что я тебя много обижаю, но я никогда не пытался сделать этого специально, клянусь, — Леонардо поднимает голову, повернув её к тому слегка. Раф краснеет слегка, сжав железное крепление качель и также буравя пол. — И утром я всегда не в духе, не держу язык за зубами и...       — Не надо оправдываться, я тебя понял. Я не обижаюсь и принимаю твои извинения, — снова опускает он голову. — Это всё?       — Нет, — Рафаэль обходит крепление и встаёт перед сидячем парнем по сторонам от его сложенных вместе ног. Берётся сам за железные прутья и смотрит старшему в глаза, ведь тот благоразумно поднял голову вверх. Извиняться в глаза Раф не может от слова совсем, а это, пожалуй, осилит: — Я тебя люблю, — названный краснеет, не ожидав или не веря. Рафаэль тоже. — Мне нравится, когда ты говоришь "мы". Меня это устраивает и радует. Я не хочу, чтобы ты снова заболел, чтобы чувствовал себя плохо и ничего никому не рассказывал, — темперамент мягко гладит его щёку большим пальцем, касаясь кончиков волос пальцами, пришлось наклониться ниже и создать бо́льшую тень. — Понимаешь? — прикрывает глаза. — Хочу видеть тебя здоровым и счастливым. И рядом с собой. Может, мы всего два дня занимаемся подобными странностями, однако я ощущаю, что уже понимаю, что не засну в следующую ночь, если ты хотя бы раз меня не поцелуешь, — произнося подобное, он вызывает бабочек в животах у обоих. — Ты мне очень дорог и я не хочу тебя потерять, даже морально.       Леонардо снова тепло с любовью улыбается и тянет руки вверх, взяв его приятно за нижнюю челюсть и притянув к себе вниз. Оба закрывают глаза, ласково коснувшись беззвучно губами на несколько секунд. Они не целовались, просто касались мягкой чувствительной кожей губ.       — Я тебя тоже люблю... — шепчет тот. — Прости, что так эмоционален.       — Не извиняйся, это нормально, — они приоткрывают глаза, притеревшись друг к другу стеночками носов, а потом согретыми лбами. — Придёшь сегодня, да?       — Ну конечно, Рафи... — бесстрашный обнимает его за плечи, уткнувшись в одно из них. — Выпрямляйся, — тот слушается и этим действием поднимает сидящего прямо в плотные объятия. Леонардо целует его в щёку и снова кладёт голову на плечо партнёра, что обнимает его за талию. — Знаешь, даже если бы ты сейчас не пошёл за мной, я бы всё равно ночью пришёл. Хотя бы ради разговора.       — Довольно предано, — Лео смеётся тихо и угукает.       Простояв вместе минуток десять в объятиях, они отстраняются, снова коротко поцеловавшись. После этого сразу же вернулись домой, где сели позалипать в приставку.       Как и в прошлый раз, они расходятся по комнатам для сна, а потом, когда уже все давно спали, Лео выбирается из своего места, добирается до братской комнаты и входит, закрыв беззвучно дверь. Тот валялся на кровати, а как брат зашёл, слегка перелёг ближе к стене, похлопав рядом с собой. Старший ложится рядом на бок сразу под одеяло и обнимает его, с улыбкой уткнувшись в тёплую щёку. Его приобнимают за плечи.       Бесстрашный проводит носом от щеки к чужому ушку, приступив к приятным поцелуям кожицы, оглаживая ладонью грудную клетку брата, который в свою очередь слегка дрогнул и приложил руку к чужой, сжав её. Что-то проурчав себе под нос полувозмущённое, Раф поворачивает голову к брату, что сразу тормозит недлинные ласки и гладит его по щеке, мягко улыбнувшись. Леонардо поднимает себя на локте, пока вторая рука всё ещё лежит на чужой грудной клетке, теперь немного послужив опорой. Раф протянул руку, приложив её к чужому плечу, слегка потянув за одежду к себе ближе. Бесстрашный с несдержанной улыбкой касается чужих губ, после быстро берёт себя в руки и облизывается, замотивировав оппонента приоткрыть рот и выпустить свой язык в ответ. Бесстрашный приоткрыл глаза, взглянув на заалевшее расслабленное личико парня, с трудом удержав улыбку снова. Он напористее целует брата, что аж сдвинул его чуть дальше по кровати, на что тот на секунду от удивления распахнул глаза, а после быстро вновь расслабился, медленно их закрыв.       Рафаэль уже обе руки кладёт ему на плечи и обвивает их, тянясь плотнее, пока Лео проводит по грудной клетке вниз, по животу, после по боку и ставит руку на постель, перекидывает ногу, тем самым полноценно нависая над братом, что продолжает его обнимать и не позволяет прерывать поцелуй.        — Л-Лео... — прошептал бунтарь старшему в губы, что приоткрыл глаза, отстранившись и слегка высунув кончик языка, от которого шли ниточки слюны. — Я немного... Ну того... — он бегло взглянул вниз, куда тоже посмотрел бесстрашный, поняв, о чём идёт речь. — Может?..       — Исключено, — покачал головой старший, присев тому на живот аккуратно. — Заниматься подобным ночью без лишних звуков не выйдет. Только днём, — Рафаэль, как и ожидалось, скосил в непонимании брови. Леонардо выдохнул, склонив голову к плечу. — Если никого дома точно не будет, но точно не так.       — Пф... — закатил глаза холерик, потыкав пальцем по кровати.       — Ну хочешь... — приятно начал старший после недолгой паузы, что была проведена в раздумьях. — Завтра попробую всех попросить уйти без подозрений. Майки завтра гулять уйдёт, Ди уже который день собирался сходить запчастей откуда-то искать, я его потороплю, может, уйдёт, а папа на работу уйдёт на весь день, так что... — он посмотрел на брата, погладив его пальцем между грудных мышц. — Если никого не будет, то можно и сделать нечто большее... — тот с пониманием хмыкает в ответ и кивает. Старший улыбается и снова склоняется, поставив руки по бокам от чужой головы. — Но попросил ты очень очаровательно, я был готов уже без раздумий сказать "да", — проурчал бесстрашный и склонился ниже, но не поцеловал. Рафаэль в смущении взглянул на чужие губы, а после в синие глаза, приложив ладонь к краям ключиц. Он сам потянулся вверх, но его рот быстро закрывают ладонью, уложив легонько обратно на подушку. — Нет-нет, — усмехнулся Леонардо, вдруг прощебетав издевающимся голоском. — Тебе нужно научиться говорить "пожалуйста"...       — Издеваешься?! — сразу же бесится бунтарь, убрав чужую руку от себя. — Серьёзно?!       — Тс, — теперь приложил палец к губам на момент, ссыкнув на него. — Просто начнём вырабатывать в тебе привычку. Хочешь поцелуй — вежливо попроси.       — И правда издеваешься... — прорычал бунтарь и отвернул голову. — Не буду я. Что за бред вообще?       — Ну, значит, на сегодня мы закончили, — уже начал подниматься старший, как его резво хватают за руку. — Что?       — Да блин... — мягко тянет он его к себе назад, стесняясь. — Если не будешь смотреть на меня, то попрошу...       — Для начала неплохо, — улыбнулся синеглазый и сел к тому между ног на свои колени. Темперамент присел и, приобняв его, уткнулся в плечо лбом.       Промямлив себе что-то под нос немного, он прочищает горло и, помяв футболку брата, говорит чуть погромче, но также неуверенно, как котик подушечками разминает футболку, оттягивая ее:       — Можешь, пожалуйста, поцеловать меня?.. — он приподнимает голову, положив нос на братское плечо, глядя прямо. — Много-много раз. Пожалуйста..? — повторил он на всякий случай. Услышав удовлетворённый хмык, Рафаэль поднимается с плеча и смотрит на партнёра. Тот улыбнулся, погладив его по голове поощрительно, а затем обеими руками берёт парня за ноги и дёргает, что тот сразу же падает на постель, вскинув расслабленные ноги вверх инерционно. Бесстрашный берёт его расслабленные от неожиданности руки и прижимает к постели, из-за этого склоняется ниже и, естественно, поощрительно целует в мягкие губы.              Одарив недолгим поцелуем, оказывается на шее, которую целует и кусает, проводя языком по этим же покрасневшим местам, сразу же зацеловывав бо́льшим количеством касаний губ. Тот с придыханием дышит, слегка закинув мягким движением голову и теребит согнутыми ногами постель, сжимая губы, но почти сразу обессиленно открывает, продолжая тихо, но слышно выдыхать приятные звуки.       Леонардо целует его тонкую кожу шеи, без конца делая круги по ней, пока не шепчет куда-то на ней:       — Я тебя люблю... — импульс от голоса будто попадает прямо в горло и всплеском бьётся о нёбо Рафаэля, что глотает слюну и хмыкает удовлетворённо, не в силах ответить. — Так сильно люблю... — слегка приподнялся он, но пока говорил, коснулся кожи. — Я по тебе скучал... — задира просто принимает приятные сказанные слова, но тут разум слегка включился, поэтому он поднял голову, посмотрев на того.       — Когда ты скучал? — вопрос, в целом, логичен.       — Когда уезжал, — слегка приподнимается Леонардо. — Мне было немного страшно и одиноко без вас. Без тебя, — он погладил его щёку ладонью, проведя приятно по ней. — Я был рад, что ты обнял меня, когда я сказал, в чём дело. Я был рад, что ты заплакал и злился на меня.       — А ты думал, мне будет насрать?       — Нет, конечно нет, — он садится на коленки, поглаживая чужие стёгна приятно. Рафаэль приподнялся на локтях. — Всё, что происходило, заставляло меня лишь придумывать всякие грустные сценарии, что вам будет всё равно или... Что вы так обидитесь, что не будете со мной говорить. Или что вам будет противно видеть меня без моих волос. Много мыслей было, но я старался размышлять трезво, — улыбнулся он. — Просто сообщаю, что моя скука по тебе была приятно изъята твоей же реакцией на моё возвращение. Вот и всё, — он мягко улыбнулся, склонив голову на бок, как собачка. — Когда мне было очень одиноко, я представлял, как ты сидишь рядом и гладишь меня по голове, успокаиваешь и всякое такое.       — Лео, когда ты начинаешь использовать слова в конце предложений по типу "вот и всё", "и всякое такие", "вот так", "ну в общем да" и так далее, то значит, ты сдерживаешь желание заплакать, — на тяжелом выдохе сообщает задира и садится перед тем, взяв за руки. — Если хочешь — можешь поплакать.       — Да нет... — смещает он глаза, пока нижние веки предательски опустились, так как и правда были готовы заполнится небольшим количеством слезинок. — Всё хорошо, честно.       — Верю, что хорошо, но плакать тебе хочется, я же вижу, — он целует его приятно в веко и дёргает к себе, обняв крепко за лопатки. — Всё нормально, поной немного.       — Ну блин, Раф... — говорит он потише, обняв его в ответ плотнее. — Я не хотел плакать именно сейчас.       — Тебе доктора что говорили? Наверняка, что держание всего в себе к хорошему не приводит, — он стукнул его аккуратно в макушку низом сжатого кулака, после ладонью погладил по этому же месту. — Ничего не случится, если ты погрустишь в своё удовольствие.       — У-у... — грустно скулит старший, спрятавшись в чужом плече. — Рафи... — трётся он к нему, сжав в объятиях. — Я тебя так люблю... — уже тихо хныкает.       — Да, и я тебя, глупый, — задира целует его где-то рядом с виском, зарываясь пальцами в немного отросшие волосы и вслушиваясь в негромкие хлюпанья в плече.       Рафаэлю бы не очень хотелось, чтобы Лео даже какую-то мелочь в себе оставил и не выпустил её, потому так настоял и пожертвовал продолжением ночных поцелуев. Да и... Тот ведь пообещал завтра нечто большее.       Ближе к обеду Майки и отца уже не было, однако Ди, кажется, никуда не собирался. Поматросив по первому этажу, Лео поднялся на второй к нему. Раф взглянул, как тот ушёл, обернувшись на диване. Даже интересно, насколько быстро Донни уйдёт. Тот не просто ушёл, а практически убежал по итогу через минут десять. Старший спустился вниз оставшись рядом с лестницей. Учёный выскочил из дома, пока бунтарь поднимался, оперевшись на спинку дивана.       — Что ты ему сказал? — направился темперамент к брату, что немного улыбнулся.       — Что сегодня конференция в штатной библиотеке насчёт какого-то там произведения. Он как услышал — тут же с места сорвался, — посмеялся старший и взял оппонента за руку, дёрнув к себе и поцеловав коротко в губы. — Всё, пойдём, не будем терять время зря, — и быстренько потащил его наверх, снова в комнату Рафаэля, так как в ней уже привычнее.       Последний ещё не успел настроиться на нужный лад, потому был в лёгком замешательство, однако старший брат заботливо ему помог. Только закрыл дверь, как взял партнёра за лицо и притянул к себе, жадно поцеловав намного плотнее, нежели минуту назад. Холерик как-то смущается, сжав футболку на чужих боках. И правда, днём ощущается это всё как-то по-другому, потому что, как минимум, ты видишь того, кого целуешь при полноценном освещении. Даже каждую ресничку была возможность разглядеть и это было намного приятнее. У бытия в неведении были свои плюсы, однако лучше вот так.       Только Рафаэль свыкнулся с происходящим, как вдруг его берут под ноги и несут к кровати, посадив к себе на колени. Рафаэль приятно обнимает его за шею, не разрывая такой долгий поцелуй. Леонардо проводит от его стёгн выше по тазу и под одежду, ласково проходными пальцами касаясь изгибов спины, пока Раф судорожно выдыхал носом с наслаждением, мыкнув.       Бесстрашный всё же первый отстраняется, поводив кончиком по кончику носа брата, мягко с наслаждением расплывшись в улыбке.       — Ты чудесный... — задира мнёт чужие плечи, ощущая трепет внутри, и заглатывает, притираясь охотно в ответ.       — И ты... — он целует его коротко поверхностно в губы, не отрывая глаз. — Руки холодные у тебя...       — Некомфортно?       — Нет, нормально, просто сообщаю... Мне нравится... — бесстрашный проводит ими выше, плотно прикладывая к коже свои ладони, в которые Рафаэль будто идеально ложился. Последний ощущает, как его оглаживают под одеждой, при этом так внимательно и неотрывно смотря прямо в глаза, потому и Раф не мог их отвести, также всматриваясь в братские зрачки и синюю радужку. Склонившись вновь вниз, сам целует напористо в губы, побудив их обоих снова закрыть веки.       Леонардо нравилось, как тот неровно дышит из-за непрекращающихся касаний под одеждой, хоть и пытается себя держать в руках. Он прерывает поцелуй, приступив к осыпанию шеи касаниями губ, проводя носом и прикусывая кожу аккуратно, пока сидящий на его коленях не стал неспокойно елозить, сжимая одежду.       Старший берёт его крепче за бока, но только ради того, чтобы уложить на постель. Темперамент плюхнулся на спину с расставленными ногами, на момент потерявшись в пространстве. Его растерянность позволила Лео с лёгкой ноткой неожиданности прижаться к шее и поцеловать, что заставило Рафа сразу же реакционно ахнуть и дрогнуть, согнув четыре конечности, а голову слегка приподнять вверх, зажмурившись, пока парень жадно целовал, оттягивал кожу, кусался и намеренно мычал, словно ест очень вкусный ужин, да и импульс от этих звуков заставлял его сжимать губы в удовольствии ещё сильнее.       Далась возможность перевести дыхание, когда брат отстранился от согретой до красноты шеи, дабы снять с себя футболку. Только Раф хотел его осмотреть, как его снова целуют, сразу же проникнув вовнутрь языком, при этом оглаживая ладонями под одеждой и тем самым стягивая её неспеша вверх. Быстро сняв, чтобы не прерывать поцелуй дольше трех секунд, они снова целуются, при этом холерик обнимает старшего, дабы наконец самому коснуться голых участков тела и прижать к себе.       — От тебя так пахнет... — слегка склоняет голову вперёд Леонардо, нашептав брату на ухо. — Такой... Теплотой, кажется...       — А как пахнет теплота?.. — резонно уточняет Раф, поглаживая партнёра по волосам и зарываясь в них пальцами.       — Также, как и уют... Всё ты... Точнее не скажу, — темперамент краснеет слегка, обняв его крепче. — А от меня чем пахнет?       — Ну... — бунтарь утыкается тому в голое плечо, приятно понюхав, после притирается кончиком носа к коже. — Спокойствием и заботой...       — Рад, что ты уловил именно это... — старший снова утыкается любимому в плечо, целуя, а пока рукой гладит вдоль тела, по боку, приятно ощупывая кожу и создавая лёгкое чувство щекотки от движений пальцев по тем же местам.       Рафаэль чувствует себя мальца прижато, потому бабочки кусаются внутри намного активнее, он обнимает Лео обеими руками за плечи, пытаясь ровно дышать.       Рассчитывать на нечто большее не приходилось, ведь никто из них ещё к такому в данный момент не готов, да и им даже вот такого достаточно, чтобы морально удовлетворится и вымотаться. Но всё-таки Лео целует чуть больше обычного.       Он спускается поцелуями вниз, пройдясь по ключице, ниже к животу по прямой линии, приятно также поглаживая по коже тела. Когда сделал последний поцелуй на торсе, то ложится щекой на грудную клетку и приобнимает, полностью расслабившись. Задира чувствует, как у него горят уши с щеками, но это быстро проходит. Он гладит старшего по волосам, накручивая короткие кончики на палец.       — У тебя так сердце стучит... — улыбается тот, закрыв глаза. — Быстро-быстро, будто марафон бежал.       — Это из-за тебя, — прозвучало в репертуаре Рафа, словно он его обвиняет, хотя, очевидно, что нет. Это заставило старшего тихо посмеяться.       — Я тебе советую дня два походить в чём-то с горлышком.       — Ой, серьёзно? Ты издеваешься? Из-за тебя теперь париться ходить? — недовольно пробубнил холерик, сложив руки на чужой спине.       — Ну можешь в футболке ходить, тебе ж объяснять придется.       — Агх... Ладно...       Леонардо приподнялся на руках, притеревшись к чужому носу своим и улыбнулся мягко, и посмотрел в глаза. Приятно видеть, как они в ответ блестят, даже когда у Рафа недовольное выражение лица, как сейчас. Старший с любовью гладит его щёки и целует в губы, чем всё-таки вызывает у партнёра улыбку.       — Я тебя люблю...       — Пф... Я тебя тоже.