×××
Аонунг взрослел на пару с Ло'аком. После всего, что случилось они подозрительно быстро сдружились и а конце концов стали друг-другу почти братьями. Вместе охотились, вместе соревновались во всем, в чем можно было, вместе проводили вечера в клане и даже проводили ночёвки. – О, готов поспорить на своего банши, что у первая sevin появится именно у Аонунга – рассмеялся Ло'ак, откидываясь на подушки. – С чего это вдруг? – спросил Ротксо, откусывая какой-то фрукт – Может это я. – жуя пищу сказал на'ви, и улыбнулся во весь набитый рот. – За Аонунгом толпа девушек бегает, ты видел? А за тобой разве что скимвинг в надежде убить! – смех Ло'ака разразился на всю палатку, выходя даже за ее пределы. Ротксо кинул в лицо лесному на'ви подушку, да так, что та отлетела затем в стену. Ло'ак набросился на друга с кулаками, пока тот готовился к битве. – Черти. – произнес Аонунг, смотря вдаль, на едва заметные подрагивания воды. Задумавшись о словах Ло'ака, тот вспомнил его... Аонунг любил лишь раз и вовсе не прекрасных игривых девушек с изящными руками, приятно пахнущих аромо-маслами, с лёгким непринужденным смехом. Он любил одного сильного и ответственного на'ви, что так заботился о своей семье, что так умело управлял банши и так быстро учился у них. От него необъяснимо пахло лесом, а ещё спокойствием... Аонунг любил его тело, ярко-синий окрас с более темными полосами, его тонкий изящный хвост с мягкой кисточкой на конце, его голос, мышцы, по которым стекала вода, его готовность брать на себя ответственность, его мышление. Аонунг любил само его существование, он не видел в нем ни единого недостатка. Нетейам был идеальным, слишком идеальным. Потому Эйва и забрала его.×××
Ло'ак с треском провалился и в теории проспорил своего банши, потому что первая sevin появилась у Ротксо. И ладно бы, какая-то незнакомая девушка, которую он бы повстречал на очередном из фестивалей клана. Этой самой sevin оказалась его сестра – Кири. Узнав эту новость впервые, тот мягко говоря был в шоке. Он не понимал почему, зачем, с какой целью и главное: как Кири мог понравиться такой на'ви, как Ротксо? Это что, шутка такая? Аонунг очень сильно смеялся в тот день, когда они прогуливаясь верхом на илу увидели на каком-то маленьком острове знакомые фигуры, держащиеся за руки, собирающие ракушки на берегу. Ло'ак провел большущую беседу Ротксо прямо перед другом и сестрой, на тему их будущих взаимоотношений. Аонунг никак не мог удержать в себе истерические смешки, пока Кири в тысячный раз закатывала глаза: казалось, ещё немного и они выпадут из орбит.×××
И конечно же, то, о чем ему пришлось напрочь забыть: прелести первой любви. На это просто напросто не оставалось времени, ровно так же, как и сил. В свои 14 он увидел её, изящно выходящую из воды на берег, встречая гостей. Тогда он подумал, что она и есть та единственная, что послана ему самой Великой Матерью. Она была прекрасна, о эйва, как прекрасна. Все мысли были заполнены ею и новой встречей с ней. Однако после, об этом пришлось забыть вместе с детством. Ло'ак действительно сожалел, ведь все тогдашние мимолётные касания, взгляды исподлобья и проведенное вместе время – просто потеряли все свое былое значение на фоне сегодняшнего празднования в честь ее первой...тсахейлы. Великая Мать одобрила этот союз, он был благословлен ею и обеспечен покровительством. – Ло'ак, твое сердце не успокилось. – промолвила Цирея, прикладывая ладони к торсу на'ви. – Прости.. – прошептал Ло'ак в ответ, начиная дышать. Однако ситуация стала только хуже – дыхание все никак не могло прийти в норму, а сердце пульстровало так громко, что его было слышно в ушах. Ротксо и Нетейам тем временем обменивались двусмысленными взглядами и весёлыми ухмылками. Воспоминания болезненно прошлись в голове вместе с теми обрывками образов, слов и действий. Но в каждом из этих воспоминаний было нечто бесценное и сокровенное. Ло'ак безмятежно сидел на скале, мотая ноги в воде, пока стаи разноцветных рыбок плавали вокруг. Он предавался прекрасным воспоминаниям о своих былых веселых деньках. Когда Нетейам отговаривал его от безумных идей, когда Туктерей просилась с ними в «путешествие» и грозилась наябедничать отцу об их вылазках, когда Кири закатывала глаза, но все равно прикрывала их от родителей, когда Паук приходил разукрашенный в синий в своей кислородной маске и кичился мышцами. Когда бабушка Мо'ат рассказывала им легенды о народе На'ви у костра, шептала сказки на ночь и залечивала раны острыми мазями. Когда они летали по ночам вместе с братом на собственных икранах в парящих скалах, влажный ночной ветер обдувал лицо, а банши что-то переодически выкрикивали. Однако из сладостных дум его вырвал чей-то голос. – Ло'ак! Ло'ак, ты меня слышишь? – его трясли за плечо и щелкали четырьмя пальцами у лица. Когда пелена с глаз ушла окончательно он увидел Цирею. Цирею, одетую в свадебные одежды, в волосах которой было множество блестящих на закате солнца ракушек. Она стояла, склонившись к нему, лицо у нее было крайне обеспокоенное. – Цирея? Что ты здесь делаешь? Тебя могут хватится! – встал Ло'ак с навеса, мгновенно став выше ее на полторы головы. Она приложила палец ко рту, прося быть тише. Схватив парня за кисть, она повела его глубже в палатку. – Я...я...– она заикалась, поджимала губы, заламывала руки, а взгляд ее бегал по всей палатке. – Мне нужно тебе кое-что сказать, но обещай, что никому не расскажешь об этом. – Разумеется. Ло'ак отвечал так твердо, как только мог. Перед ним стояла Цирея, такая мягкая, ранимая и неуверенная. Все его внутреннее существо трепетало перед ее красотой, он не мог упасть лицом в грязь перед ней, он хотел казаться непоколебимой стеной, за которой она могла бы спрятаться. Но Цирее от его непоколебимого, уверенного голоса стало только страшнее, сердце ее готово было выпрыгнуть из груди. – Я вижу тебя, Ло'ак. – выпалила она на одном дыхании и тотчас продолжила. – Вижу тебя именно в том самом смысле. Мне никак не хватало смелости сказать тебе это раньше, ведь ты был так занят, на тебя столько всего свалилось... Ты мне понравился ещё тогда, в тот день когда вы только прибыли. Я любила тебя всегда, от того момента до сегодняшнего. Мое молчание обернулось мне самым ужасным исходом, ведь сегодня я буду связана с тем, кто мне не по нраву. – она переодически набирала воздух и очаровательно дула щёчки. – Я говорю тебе это сейчас, что бы избавить себя от этого тяжкого груза. Ты не обязан мне отвечать тем же, ты не обязан отвечать мне вообще... Прости. – она тихо, едва заметно всхлипнула и отвернулась от него, складывая руки в замок. – Я вижу тебя... – прошептал Ло'ак ей в ответ так тихо, как только мог. – Прости, что так и не нашел для тебя время еще тогда, когда мог. – он развернул ее лицо к себе и прикоснулся к ее щеке, по которой текла маленькая слеза. Глаза Циреи расширились, а другие слезинки застыли в уголках глаз. Он держал ее так, пока она не схватилась за его кисть. – Мы оба виноваты в том, что случилось... – прошептала Цирея так же тихо, пытаясь не нарушить эту тишину. Она опустила его руку, схватив его затем за ладони, обхватила пять пальцев. – Теперь слишком поздно, Ло'ак. – она подняла голову с невероятно грустным выражением лица. – Но мне надо идти, ещё немного и меня хватятся. Цирея мягко вывернулась из под его руки и норовясь выйти из палатки, обернулась. Она взглянула на него, всмотрелась прямиком в зрачки его ярких янтарных глаз, вероятно, в последний раз, прежде чем покинуть. Ло'ак остался в одиночестве, в темноте и тишине.×××
– Черт, почему так спина болит? – Ло'ак не мог удержаться от ругательства, потому что по ощущениям в него впилось множество маленьких иголочек. Протерев от грязи глаза, он посмотрел на небо, которое слегка закрывали листья.... не пальм. Он тотчас вскочил с кровати, ощутив невероятную лёгкость в теле. Он посмотрел на свои руки – такие тонкие и слабые, но вместе с тем по юношески изящные. Оглянувшись вокруг, он увидел как перед ним простирались лишь непроходимые джунгли, а на соседней ветке дерева посапывал его банши. Он в ужасе округлил глаза, едва удержав в себе крик. Это место чертовски напоминало его дом, его родной дом, его родовое племя Оматикайя... Он немедля разбудил духовного братца, прыжком усевшись в него, что-то невнятно буркнув от волнения. Икран недовольно оттолкнулся от веток дерева, резко взмывая в небо. Ло'ак улыбался, улыбался настолько широко, насколько мог. Он не знает где находится, но раз это джунгли, он определенно очень рад. Ветер приятно обдувал лицо, внизу простирались гектары леса. Если это сон, он не хочет, чтобы тот заканчивался. Лучше бы он навсегда остался здесь: в этих джунглях вместе со своим банши, вместе с приятным ощущением лёгкости на душе. Однако совсем скоро вдалеке показались очень знакомые пещеры. Икран летел сам, Ло'ак его не совсем направлял. Лишь подлетая совсем близко он увидел На'ви, ярко-синих На'ви близ родных пещер, там где он родился и вырос. Воспоминания одно за другим мелкали в голове, так и не соединившись в одно целое. Ло'ак был полон счастья, полон одухотворенности. Если и пещеры здесь, значит родители, Туктерей, Кири, Паук...значит и он..? Едва заметив всадника, толпа оживилась и начала что-то восторженно кричать и издавать победный клич, видимо, в честь возвращения. Ло'ак молниеносно спрыгнул с икрана, и сорвался на бег. Он совершенно не понимал куда именно бежал, ноги несли его сами. Толпа расступалась перед ним, а на лицах их играли восторженные улыбки, проникнутые уважением. Он увидел родную палатку, а возле нее сестрёнку Тук, что сидела на руках у Нетейама. Он ускорился, параллельно выкрикивая их имена. Девочка тотчас слезла с рук брата и с такими же громкими криками побежала к Ло'аку. Нетейам стоял и улыбался, улыбался так, как и запомнил Ло'ак. На крики маленькой девочки из палатки вышла мама в сопровождении Кири, а в конце вышел и отец. Он победно ухмылялся, пока шел навстречу к сыну. Ло'ак изумлённо хлопал ресницами, обнимая за животик Туктерей. – Отец.... – все, что смог сказать Ло'ак, прежде чем содрогнуться в рыданиях. – О эйва, отец..! Мама! Великая Мать послала мне этот сон в надежде на мое успокоение, неправда ли? – по лицу безудержно текли слезы, пока юноша пытался сказать ещё хоть что-то. Он схватил в крепкие тиски Туктерей, будто боялся, что она его внезапно покинет. – Не понимаю братец, почему ты так плачешь. Несколько дней без нас сделали тебя настолько ранимым? – Нетейам слегка посмеялся со своей шутки, а затем затих, ощущая крепкие объятия. Ло'ак резко бросился к нему и прислонил к себе ещё крепче, чем Тук. – Нетейам....Я.. – Ло'ак задыхался, почти бился в истерике. – Я так тебя люблю, брат. Не покидай меня больше никогда.. – сказал Ло'ак, прежде чем снова содрогнутся в рыданиях. Ло'ак прилип к нему так сильно, как только мог. В районе плеч Нетейам ощущал влагу, как чужие слезы катятся вниз. Он лишь стиснул младшего брата в ответ, говоря что все в порядке он жив и здоров. Тук тоже расплакалась, припечаталась к братьям, а вместе с ней к ним подошла и Нейтири. Кири подождав пару секунд тоже решила их обнять. В конце Джейк сгреб их в большую охапку, прижимая к себе все крепче.×××
Ло'ак проснулся, но до конца не хотел отрывать глаза. До конца не хотел осознавать болезненную правду, ощущать себя на тех островах, потому что единственная его отрада – Цирея, уже была связана с каким-то отморозком той ночью. Против собственной воли, мать отдала ее замуж в таком юном возрасте. Ло'ак ощущал себя очень дерьмово, пока до ушей не донеслась речь брата. Он резко распахнул глаза, увидев перед собой все ту же палатку, у кухни что-то готовила мать, а голоса брата и сестер раздавались где-то за пределами дома. Ло'ак немедля вскочил с кровати и быстрыми шагами добрался до порога, застыв. Перед ним открылись родные просторы, родные пещеры, которые они в спешке покинули...в тот день. Резкое осознание стрельнуло в голове, словно разряд тока. Они не на островах, нигде нет боевых икранов, а отец с матерью не в боевой окраске. Значит война с небесными людьми ещё не наступила. Болезненно пронеслись в голове у него воспоминания и о тех днях, когда они с братом каждый день вставали с первым рассветом солнца, дабы противостоять людям, когда он от скуки решил спустится вниз, когда по его вине Нетейам чуть... Ло'ак отогнал мысли от греха подальше. Что его волновало больше всего: почему он все ещё не просыпается там, в племени Меткайина, где родители тускнели на глазах, Тук-тук становилась все более отрешенной, а Кири постоянно убегала от проблем к Ротксо. Или это не сон..? Что с ним творит Великая Мать? Очень сладостное сновидение или... Выражение лица Ло'ака становилось все серьезнее, пока к нему не подошла Нейтири. – Сын. Тебя что-то гложет, расскажи же. – сказала она, усадив его на навес, прикоснулась к щеке и нежно, без слов смотрела на него. Ло'ак улыбнулся, ведь мама выглядела воистину счастливой, без груза тяжких проблем на плечах. – Все в порядке, мама. Я просто переволновался вчера, вот и все. – Ло'ак аккуратно вывернулся из-под руки матери и зашагал вперёд, следуя шуму голосов семьи, не желая продолжения такого разговора. Он и сам не до конца понял, что происходит. Нейтири смотрела ему вслед, пока тот не скрылся за поворотом. – Наш плаксивый малыш Ло'Ло проснулся? – не удержался от язвительной шутки Нетейам и прикрыл рот в усмешке. Туктерей открыто, заливисто засмеялась, будто не она вовсе вчера так и уснула в слезах, еле еле успокоившись. На шутку родных Ло'ак лишь доброжелательно улыбнулся. Сейчас он был готов стерпеть даже побои от брата, не говоря уже о безобидных шутках. Нетейам удивился такой неожиданно спокойной реакции брата, но виду не подал. По всей видимости, случившееся на испытаниях его сильно потрепало, так что дальше он язвить не стал.×××
Дни Ло'ака так и текли, словно горные стремительные реки. Он был безмерно счастлив этому времени, но чем больше он его проводил, тем страшнее ему становилось. Отец когда-то сказал, что у счастья есть лишь один недостаток – рано или поздно оно заканчивается. Что его напрягало ещё больше: события происходили точно такие же, какие и были в прошлом. Точнее, в относительном прошлом? Ло'ак так и не понял как назвать этот феномен. Повторялось абсолютно все: от будничных ссор до масштабных праздников и фестивалей, что шли точно по прописанному сценарию. Однако все это меркло на фоне одного самого знаменательного происшествия, что повернуло его жизнь ровно на сто восемьдесят градусов. В ночь, когда родители оставили их одних, в небе возникла новая, очень яркая звезда. Ло'ак ужаснулся, ведь сразу же узнал ее, по телу прошел табун мурашек, а руки покрылись холодныи потом. Она летела к ним на бешеной скорости, будучи все ближе и ближе. Брат и сестры мирно спали, пока он широко раскрыв глаза молча наблюдал за сей картиной. Дальше все произошло словно в тумане: он видел горящий лес, толпы выбегающих и там же умирающих животных, обеспокоенное лицо отца и бьющуюся в истерике мать; взволнованную, непонимающую Туктерей на руках у Нетейама и застывшую в немом шоке Кири. Все в точности повторялось: все до мельчайших деталей. Стоя на отшибе вместе с родными, к нему в голову резко пришло осознание: время обратилось вспять, Великая Мать дала ему шанс исправить свои ошибки.