Второй шанс.

Ло'ак вернулся под утро, когда за горизонтом начинал подниматься рассвет. Они говорили с Циреей обо всем на свете, она отвлекала его разговорами ни о чем как могла, шутила и тихо смеялась. Цирее казалось это все таким несуразным и неловким, однако Ло'ак искренне наслаждался этим временем. Драгоценными разговорами под покровом ночи, без посторонних взглядов и обволакивающих его с ног до головы проблем. Он тихо лег в самом углу отдельно от сестер и брата, надеясь, что они не проснутся. Ло'ак частично был прав, члены семьи и правда спали. Но не Нетейам. Он ночь на пролет думал о словах Ло'ака, о его глубинных чувствах. Он все никак не мог понять источник его переживаний. Все ведь хорошо? Относительно, но хорошо. Чем дальше Нетейам погружался в пучину раздумий, тем больше вопросов становилось. В частности, почему Ло'ак стал такой дерганный, откуда всегда знал что делать. Его яркие, на первый взгляд, глаза цвета янтаря все ещё сверкали на солнце, но что-то с ними было не так. В них отражалась бесконечная боль, отчаяние, которое он раньше чувствовал лишь находясь рядом с матерью – Нейтири. Потеряв сначала кровную сестру, родной дом детства, следом и отца, она думала что дальше хуже быть просто не может. А затем жизнь жестоко преподнесла ей подарок в виде смерти духовной сестры – горячо любимого икрана Seze. Его мать прошла через многие страдания и испытания, так и не найдя покоя. В глазах его матери по сей день не отражается и проблеска надежды. Ло'ак чем-то громко хрустнул, черт бы побрал эти деревянные игрушки Тук, коих становилось только больше. Тихо выругавшись он устало улегся в самом углу дома, постепенно укладываясь спать.        — Мама бы дала тебе по губам, если бы услышала. — шепотом произнес Нетейам, не поворачиваясь к брату лицом. Помнил, что Ло'ака, будучи не в лучшем расположении духа, его лицо лишь больше разозлило.        — Пусть высечет, – Ло'ак тихо вздохнул и повернулся к брату, — пойдет мне на пользу.        — Не говори так, ты не заслужил. Ло'ак почти видел этот смешок и едва заметную улыбку Тейама. На душе стало тяжело, ведь вопреки словам брата, он действительно заслужил. Сколько бы он не анализировал случившееся с ним в тот самый день, не мог найти то, о чем твердили ему все вокруг. Он во всем виноват и лишь ему это все расхлёбывать. Сейчас бы Ло'ак позорно и шумно зарыдал, будь он совершенно один, а слова эти вслух не были произнесены. Голос Нетейама преследовал оматикайца везде, добирался до самых укромных уголков души, наводил беспорядок в голове и все шептал шептал. Шептал о том, что не заслужил такой судьбы, что зря погиб, спасая непутёвого, глупого, бесполезного братца. И голос этот становился все громче и громче, утихал днем и почти кричал под покровом ночи. Ло'ак судорожно вытирал слезы и унимал дрожь в теле в полном одиночестве, закрываясь от возлюбленной, от семьи, от мира. Голос в голове преследовал его, брат снился в кошмарах по ночам, из-за чего тот делал все что угодно, лишь бы не смыкать глаз. Разносил в клочья дом, пару раз сжигал все вещи в очередном припадке, а затем осознав что натворил, принимался убирать беспорядок. Бывало, иногда становилось настолько плохо, что Ло'ак брал в руки самодельный нож и взявшись за рукоять, истязал себя до тех пор, пока голос не стихал. Когда физическая боль наконец затмевала душевную, а руки нещадно кровоточили. Ло'ак дрожащими руками открывал ящик с тканями и промывая в питьевой воде руки, перевязывал их. Никто не должен видеть, насколько жалок он был на самом деле, насколько ничтожно он ощущал себя, каким мусором он являлся, что надевал маску сильного на'ви днём, а ночью занимался самобичеванием. Нетейам бы такого не сделал, Нетейам бы не позволил, Нетейам бы...        — Какого черта, Ло'ак?— шикнул Нетейам, резко дернув того за локоть. — Ты перестал отвечать на мои... Ло'ак крупно дрожал, хвост метался в беспорядке, слезы лились по лицу, а глаза широко раскрылись и глядели глубоко в темноту. Ло'ак сжал до крови руки, из ладоней лилась кровь, а клыки впились глубоко в губы. Едва Нетейам его коснулся, Ло'ак резко вырвал руку, полоснул Нетейама по лицу ногтями. Глаза его были дикими.        — Ло'ак...?

***

       — Ты не должен этим заниматься, брат. — Ло'ак повторил это по меньшей мере не менее тысячи раз, но покорно держал ладони в руках Нетейама, пока тот занимался обеззараживанием и перевязкой.        — Ещё слово и я начну следить за тобой, как за Тук, до самой своей смерти. — рассмеялся Нетейам, заканчивая с перевязкой.        — Не смей так говорить! — громко и неожиданно крикнул Ло'ак, снова сжав руки. — Не смей умирать раньше меня, Нетейам. Впервые Нетейам ощущал такую серьезность и хладнокровие от брата. Резко стало не по себе, по спине табуном прошлись мурашки. И вот снова его глаза обратили на себя внимание Тейама. В них мелькнул огонь.        — Будь здесь бабушка Мо'ат, я бы сводил тебя к ней. – Нетейам разжал руки младшего и погладил их, — Ло'ак, тебе стоит относится к моим черным шуткам лояльнее. Или у меня совсем нет чувства юмора? Нетейам отнюдь не был глупым парнем, наоборот, его ум поражал многих на'ви. Те, кому удавалось говорить с первым сыном уважаемого Оло'эйктана, первенцем Турука Макто в большинстве случаев оставались под впечатлением. Нетейам многое знал, многое умел, превосходно объяснял и хорошо заботился. В нем видели прекрасного кандидата на роль вождя племени. В нем идеально сочетались черты предков: непоколебимая решимость и храбрость отца, расчётливость и точность матери, мудрость бабушки - великой tsa'hik клана Оматикайя. Все это обрело гармонию внутри одного единственного гениального на'ви. И сейчас ему ничего не стоило провести логическую цепочку и понять, что именно к теме смерти самого Нетейама Ло'ак относится так отчаянно и категорично. Ло'ак определенно что-то знает и это не даёт ему покоя, не даёт вздохнуть полной грудью облегчения. Что случилось тогда на церемонии посвящения в охотники? С чем таким столкнулся Ло'ак, что оно вывернуло его душу наизнанку? Кажется, ему стоит серьезно поговорить с братом. Ло'ак буркнул что-то похожее на извинение, неожиданно поклонился и ушел в сторону играевшей поодаль Туктерей. Нетейам вздохнул и тоже поднялся, собираясь с мыслями.

***

Звон приборов друг о друга раздавался с трапезной, Ронал подавала мужу еду с больших тарелок, Аонунг уплетал похлебку за обе щеки, пока Цирея доедала остатки салата. Все как и всегда шло своим чередом. А затем, отец с матерью притихли. Аонунг внимания не обратил, поглощал еду, словно не ел несколько недель. Цирея же насторожилась, но виду старалась не подавать. Сохраняй спокойствие и все будет хорошо.        — Цирея, ты стала такой взрослой. — сказал отец и тепло улыбнулся. — Кажется мне, у тебя и авторитет понемногу появляется? — Тоновари сунул в рот кусочек мяса, пока Ронал неспешно нарезала его для мужа.        — Ты как всегда прав, отец. Без внимания я более не остаюсь, стараюсь вести себя достойно. — нутро девушки так и кричало, что родители явно что-то затевают, но единственное на что она была сейчас способна – смиренно отвечать отцу.        — Аонунг будущий вождь, а ты можешь стать кандидаткой на роль tsa'hik клана. Высшая честь, знаешь же? – крутил в воздухе столовым прибором Оло'эйктан.        — Разумеется, отец. — сдержанно улыбнулась Цирея, стараясь проглотить оставшиеся листья, однако при такой атмосфере ни один кусок не лез в горло.        — Отец, мне не нравится то, к чему ты подводишь, что происходит? — задал вопрос Аонунг, нахмурившись. Ронал метнула на него строгий взгляд матери, однако на сына он уже перестал оказывать должное влияние. Высечь ли наглого отпрыска?        — Я не с тобой разговариваю, Аонунг. — отрезал Тоновари и поставил точку в их с сыном разговоре. — Так о чем это я? Ах да, женитьба. — вождь развел руки в стороны. — Дочь моя, ты стала такой прекрасной, зрелой, взрослой, настало время связать себя узами брака! — улыбнулся Тоновари своей дочери, пока на ее лице читался лишь ужас. Цирею почти давили, словно насекомое. Ее мнение в этом доме почти не учитывалось, она ведь вторая дочь, ей отведена менее важная роль. Но что важнее всего, почему помолвку предлагают сейчас? В прошлом ее руки и сердца просили несколькими годами позже, Ту'ан лично пришел с тяжёлого военного задания и запросил в награду дочь вождя. Возможно, не приди он тогда, родители бы и не подняли тему брака вообще. Что происходит? В какой момент все пошло наперекосяк? Цирею с головы до пят объял ужас за свою жизнь и судьбу. Она была несчастной в прошлом, неужели так будет и сейчас?        – Дам тебе год на раздумья, дочь. Выбери себе мужа по нраву, под стать дочери вождя. — широко улыбнулся отец. — Ты ведь не разочаруешь меня?        — Н-никак нет, отец — голос девушки дрогнул и с позволения родителей она спешно удалилась из трапезной. Едва она переступила порог дома, в слезах стремительно побежала на тот заброшенный берег, куда ходила каждый раз в моменты внутренней печали. Однако там уже кое-кто был.

***

       — Ло'ак? Не ожидала тебя увидеть здесь. — улыбнулась Цирея, а сердце оматикайца уже металось из стороны в сторону. — Опять что-то случилось? — поинтересовалась девушка, попутно садясь рядом с парнем. Она кинула плоский камень в океан, насчитав четыре блинчика.        — Ничего особенного, просто хотелось побыть одному. — Вздохнул Ло'ак и тоже кинул вдаль камень: раздалось шесть шлепков о водную гладь. – Но тебе я всегда рад, Цирея! — он успел схватить девушку за кисть руки, до того как она скрылась бы за кустами. Ее внимание ему крайне ценно и в этот раз он намерен бороться за нее до конца. — А ты что здесь делаешь? Насколько я помню, ты не приходишь сюда без повода.        — Ровно точно также, как и ты. Напомни, в какой момент это стало нашим общим местом? — Цирея посмотрела прямо Ло'аку в глаза, от чего тот малость стушевался. — Как ни странно, твоей компании я только рада.        — Поделишься? — Аккуратно спросил Ло'ак и незаметно придвинулся к девушке ближе. Он ощущал витающий в воздухе аромат цветов, исходящий от Циреи. Приятно.        – Родители хотят выдать меня замуж через несколько лет — констатировала факт девушка и уставилась в даль океана. Ло'ак с нескрываемым возмущенем вскочил с камня, на котором сидел.        — Что?! Да как они смеют?! Тебе ведь всего четырнадцать! — вопил Ло'ак едва ли не на весь остров. Он пришел на берег успокоиться и остудить голову, но эта новость снова заставила его испытать гнев. Хватает у всяких мерзких ублюдков строить планы на его драгоценную, прекраснейшую из женщин во всем племени – Цирею! — Ну и кто этот смельчак?        — думаю, намекали на Ту'ана, способный юноша, идёт наравне с Аонунгом. Брата он неимоверно раздражает, наверное, он будет очень против нашего с ним союза. — Цирея натянуто улыбнулась Ло'аку и снова кинула пару камешков.        — Передо мной то можешь и не притворяться. Тебя это явно не радует, я прав? — Цирея в ответ кротко вздохнула и положительно качнула головой. — Ту'ан создаёт впечатление мерзкого на'ви, так бы и дал ему по лицу разок другой. — Ло'ак угрожал кулаком океану, — не бойся, Цирея, уж я то тебя от этого поганого на'ви точно защищу! — Ло'ак сокрушал воздух ударами, махал кулаками направо и налево и пинался ногами, изображая битву.        — Ему это удалось в прошлой жизни, попробуй, если сможешь. – тихо проговорила и улыбнулась Цирея, опять уставившись в даль. Альфа Центавра намеревалась снова скрыться за горизонтом. Ло'ак же едва ли не застыл на месте, старался не подавать вида, что слышал, но выводы быстро явились сами собой. Существует ли вероятность, при которой Цирея могла бы пройти через подобную ситуацию? Или это была обычная шутка? А может ему вообще послышалось, всякое ведь мерещится на фоне стресса? Такое бывает, бабушка Мо'ат рассказывала... Нет, с первого звоночка ему определенно стоит начать прислушиваться к деталям. Немудрено, настанет Судный День.

***

       — Ло'ак, объяснись сейчас же, что происходит? Вот так сходу без раздумий ударил в лоб, Ло'ак и среагировать должным образом не успел. Нетейам догадался сам? Или ему помогла Эйва? А может вернулись воспоминания и он сейчас проверяет его? Сейчас ему стоит принять важное решение.