В одинокой томной печали...

Они вышли из вагона. Луз в одной руке несла вещи, так как другая рука всё ещё болела. Раннее утро спускалось на город. Шли домой они молча, так как после долгого пути достаточно сильно вымотались. Луз достала из кармана пачку сигарет. — Я закурю? — спросила она у матери, так как её волновало стерпит она эту дерзость или же нет. — Твоё право, — пожала плечами Камилла, неся в руках сумки. Луз закурила. Выпуская дым, она думала рассказывать матери про Эмити или же повременить. Дорога от вокзала до дома была не такой длинной, поэтому подходя ко двору, она кинула бычок в урну, предварительно затушив его. Пройдя в дом, она увидела углу искусственную ель, которая была не наряжена. — Ладно, ты иди отдыхай, а я пока что ужин нам приготовлю, — сказала Камилла, поставив сумку на пол. — С чего это я буду спать, пока ты трудишься? Давай я лучше пол вымою? — предложила Луз. — У тебя рука больная. Отдохни, дочь, — сказала Камилла. Она не слышала предложения о помощи от Луз как минимум уже лет 5. — Ну и что? Прошла почти. Так, это не обсуждается. Я разбираю сумку, проверю что там в телефоне и минут через 15 начну уборку, — отрезала Луз и пошла наверх. Камилла улыбнулась, смотря ей вслед. Суматоха, уборка, готовка. Предновогодняя суета, все слилось воедино. Луз вытерла пыль со всех подоконников, пусть медленно, но сделала хорошо. Вымыла пол, во всех комнатах и пропылесосила. — Мам, что помочь? — спросила Луз, закончив уборку и вытирая капельки пота со лба. — Да пойди полежи, в компьютере посиди, ты ведь сегодня уходишь? — спросила Камилла, нарезая сыр для салата. — Куда? Не успела я приехать, родная мать из дома гонит, — усмехнулась и села Луз за стол, взяв ножик и начиная нарезать картошку. — Так ты в рождественскую ночь уходишь куда-то. К друзьям? — Никуда я не пойду! С какой радости? Я с тобой буду, — подняла брови Луз. — Что серьезно? — искренне удивилась Камилла. — Мне кроме тебя никто не нужен! Я приехала домой к маме, поэтому я и буду с тобой. Я тебя сильнее всех люблю, почему я должна встречать Рождество в пьянстве, сигаретах и с какими-то идиотами? — Эти слова я ждала от тебя лет 5 как минимум… С какого момента мы стали такими чужими? — спросила Камилла. — Мам, правда не знаю, но знаю одно, что я свинотой была. Дома только жрала, пила и тебе хамила. Так нельзя дальше жить, не находишь? — улыбнулась Луз. — Нахожу, конечно нахожу. Теперь передо мной моя дочь, моя Луз, которая была просто где-то далеко, — задумчиво произнесла Камилла. — Ну давай обсудим это позже? Я пойду достану гирлянду с чердака и огоньки. — Мы же не вешали? — подняла бровь женщина. — Ну значит теперь повесим! — улыбнулась Луз убегая. Камилла лишь улыбнулась, заканчивая нарезать салат. Весь день они вешали гирлянды, смеялись, слушали музыку, которая нравилась им обеим. Проводить время с мамой для Луз оказалось вовсе не скучным и не нудным. — А ещё он так ходит смешно! Словно усрался! Ахххахах! — смеялась Луз, копируя походку их физика в затёртых штанах. — Действительно, словно в штаны наложил! Ахахах! — в унисон смеялась Камилла. — Это как твоя физичка из прошлой школы? Она тоже была примерно такой же! — Да их всех на одном заводе делают! — махнула рукой Луз, наклеивая скотч на стекло, так как на нём держалась гирлянда. Пришло время ставить новогоднюю ель. Они достали с кладовки игрушки, протёрли их и починили некоторые. — Вешай, — подала Луз шарик маме. — Давай, — Камилла повесила его наверх. — Может быть повесим их по спирали? Ну чтобы как бы типа красиво? — пожала плечами Луз. — А давай! Теперь ты вешай, — взяла Камилла очередной шарик из коробки. Украшали они не в безмолвии, а беседуя обо всем на свете. На любые темы, на любой вопрос Камилла давала ответ, на любую глупую и несмешную шутку Луз, они вместе искренне смеялись. Эта новогодняя семейная атмосфера пронизывала весь дои и их обеих. — Как красиво выходит! — отошла Луз и посмотрела издалека. — Да. Тут левее или правее? — спросила Камилла у дочери. — Мам, чуть правее, — указала рукой Луз. — Так? — спросила Камилла обернувшись. — Да, именно, — показала Луз большой палец вверх. Закончив с шарами они приступили к гирлянде. — Давай по обратной спирали? Ну как бы зеркально что-ли? — предложила Камилла. — Голова! Давай! На этот раз Камилла отошла дальше и стала направлять Луз. — Да, да, чуть правее. А вот тут левее. Да, да, именно так, — кивнула головой Камилла. Теперь звездочку? — спросила Луз протянув руку. На глазах Камилла появились слёзы. Женщина села на ручку кресла и заплакала. — Мам ты чего? Чего ты? — Луз присела рядом и обняла мать за плечи. — Всё хорошо, Луз… Просто ты так похожа на него с этой прической… Господи, ты маленькая копия Мэнни… Вы с ним одно лицо… — Ну мам, всё хорошо… Он счастлив… Как и мы с тобой… Нельзя плакать он не любит этого… — Луз обняла маму, хотя и у самой глаза были мокрые от накатывающих слёз. Последние годы Луз испортилась совсем, не слушала мать, оговаривалась, перечила и хамила. Конечно, Камилла понимала, что это всё трудный возраст и это пройдет. — Ладно, ладно, хватит плакать. Мэнни бы этого не одобрил. — Да, давай повесим звезду вместе, — Камилла и Луз взяли звезду с двух сторон и повесили на самую макушку ели. — Как красиво, — сказала Луз, зажигая гирлянду. Разноцветные огоньки замерцали, озаряя неярком светом счастливые лица семьи Носеды. — Да, и вправду, — Камилла обняла Луз за плечи и они обе любовались елью, которую нарядили. — Луз, ты — душа моя… — сказала Камилла, проведя по голове дочери. — А ты моя, — девушка прильнула к матери. Они стояли так недолго в тишине и думали каждая о своём. Неяркий свет гирлянд, спокойная и тихая обстановка давали о себе знать. Камилла была очень рада, что самый близкий и родной человек встретит этот праздник вместе с ней. Луз же была просто в восторге, что она рядом с мамой. Рядом с человеком, который не обидит, не станет злиться из-за ошибок, поможет в чём угодно… Они обе были счастливы по настоящему за столь долгое время… Счастливы вдвоём.