Шаг вперед, ни одного назад

Она забегает в первую попавшуюся дверь, закрывается. Марине больно. Она прижимает руку к груди, туда, где по слухам расположено сердце, и натягивает блузку. Желает разорвать ее вместе с кожей. Мечтая избавиться от этой жалкой груды мышц, что саднит внутри. Она изо всех сил пытается сдерживать всхлипы, рвущиеся наружу. Давит желание кричать. Прохладные пальцы смыкаются на тонкой шее. Сдавливают несильно, все же оставляя возможность вздохнуть. Ей даже глаза поднимать не надо, чтобы понять — кто именно сейчас прикасается к ней. Он душит ее, а она — свою гордость. Марина кусает губу, наклоняя голову еще ниже, упираясь подбородком в собственную грудную клетку. Ей хочется спрятаться от него. Не хочется показывать покрасневшие и заплаканные глаза. Но он не позволяет ей утаить ни капли. Властно приподнимает, заглядывает в глаза. Серые радужки светятся в темноте.Серые льдины в них всегда холодны. Это их природа. Это их привычка. Горький глоток воздуха режет легкие словно тупой нож. Ржавый и грязный нож. Он клонит голову в сторону. Рассматривая ее лицо. Легкий природный румянец, дрожащие губы. Последние привлекают куда больше внимания. Он наклоняется, сокращая все возможные расстояния. И впивается в соленую от слез кожу. Кусает, тянет, терзает. Беспрепятственно проникает в ее рот. Владеет, подчиняет. Марина молча наслаждается. Терпит боль, что доставляет легкое головокружение. Проводит пальцами по его темным волосам, но Сергей тут же грубо сжимает запястья, заводя их ей за спину. Он не любит прикосновения. Касания ее теплых рук могут растопить льдины. Могут растопить его. А это совсем не нужно. Переключается на шею. Кусает и облизывает. Оставляет после себя дорожку красных пятнышек. Это его след. Его метка. И пусть все знают, что это создание принадлежит лишь ему. Кожа под его прикосновениями краснеет. И это его любимый цвет. Оттенок власти, страсти и безумия. Марина тихо-тихо дышит, вжимаясь в стену. Он рывком снимает с нее легкое платье. Цветной водоворот летит на пол. Сергей отступает на пару шагов, с удовлетворением рассматривает очертания любимого тела. Простое однотонное белье, молочная кожа и родинка у ключиц. Все это его владения. Его собственность. И пусть только кто-то попробует отобрать ее… Бельцев вновь приближается к ней. Грубо хватает за плечи, разворачивает спиной к себе. Вжимается в хрупкое тельце. Чувствует, как округлые ягодицы упираются в пах. Теряет самообладание, наматывает русые волосы на кулак, тянет, заставляя изогнуть спину. Пальцы правой руки скользят по бедру. Он подушечками чувствует мурашки. Касается лобка через тонкую ткань трусиков. Скользит за резинку, желая ощутить настоящий контакт. Кожей о кожу. Хлопковая ластовица уже влажная, как и складки ее половых губ. Он ухмыляется, лишний раз убеждаясь в том, что он действительно влияет на нее. Кружит по клитору, слушая ее сбитое дыхание. Он любит мучить. Вопрос лишь в том, кого — ее или себя? Замедляясь, останавливаясь, он может делать это вечность. Но все же желание очутиться внутри нее берет верх. Быстро расстегивает ремень, спускает брюки. Освобождается от белья. Направляет головку ко входу. Сильнее тянет волосы. Кажется, слышен хруст ее шеи… Ему все равно. Внутри нее горячо и влажно. Узко и хорошо… Слишком хорошо. Он толкается в нее до конца, резко выходит и вновь проникает обратно. И так до бесконечности. Слушая громкие шлепки разгоряченных тел, вдыхая запах пыли, пота и блаженства. Вздохи — единственное, что она позволяет услышать. Ни единого стона, вскрика. Марина любит тихо. Кончает, прикрыв глаза и вжавшись в крепкое мужское тело, до боли кусая нижнюю губу. Такой она ему и нравится. Безмолвной и согласной на все. Ему нравится загрязнять эту невинную душу. Сергей резко выходит из нее, молча одевается. Трусы, брюки, ремень. Остается лишь поправить галстук и застегнуть пару пуговиц рубашки. Марина же даже не смотрит на него. Так и стоит, прижавшись грудью к стене. Слушая шелест его одежды. Бельцев покидает подсобку с расслабленной ухмылкой. Ему хорошо. И навряд ли когда-нибудь будет лучше.

***

Сима ненавидит его всей душой. Презирает жалкого придурка. Мечтает придушить в одном из темных коридоров. Ведь она знает, что он сделал с Маринкой. И дело вовсе не в сексе. Он лишил ее жизни. Давно проглотил горячее девичье сердце, оставив после себя лишь ледяную оболочку. Когда-нибудь Долмацкая обязательно ответит ему. Заставит вернуть проглоченный деликатес. Вырвет из глотки силой, если понадобится… Но сейчас она лишь наблюдает. За крепкой мужской фигурой, удаляющейся вдаль. За человеком, внутри которого спрятано, увы, не одно сердце…