Снежный Ирис

Глава 8 (том2) Этот бой был тяжёл. Будучи не совсем людьми Цфэй и Лань Уши бились, не чувствуя усталости. Они были примером для своих воинов, которые видя перед глазами мужество и отвагу из последних сил поднимали меч, и падали сражённые врагом. Земля под копытами лошадей превратилась в месиво из людей, которые, возможно ещё были живы, но уже не имели шансов спастись. Кони, обезумев от запаха крови, гула металла и источаемой ярости людей топтали тех, кто был под их ногами. Бой длился с восхода солнца. Солнце давно перешло зенит и клонилось к закату. Бросая на него взгляды, Цфэй ждал ночи, тогда генерал Ту Шен отзовёт войска. Продолжать сражение в темноте — это не сберечь своих людей, в темноте невозможно разобрать кто свой, а кто противник. До заката было ещё далеко, а Цфэй понимал, что силы их армии на пределе. Им не сдержать мощь армии генерала Ту Шена. Ещё немного и ряды дрогнут. Это самое страшное. Стоит одному сделать шаг назад и людскую лавину уже не удержать. И это будет полное поражение. Лань Уши часто оказывался подле него. Они не могли говорить в таком гуле сражения, да и некогда было тратить время на слова, но во взгляде друга Цфэй видел то же, о чём он думал. Конец армии генерала Кун Минджуна неизбежен. И даже они не способны изменить ход событий. Если только переродиться в Огненных Тигров и рвать плоть врага зубами. Но сила ещё не вернулась к ним для перерождения и нельзя спешить, иначе сущность убьёт своё человеческое воплощение и погибнет сама… Звук труб огласил пространство предгорья Цзиньшань. И случилось чудо — армия генерала Ту Шена начала отступать. Эти трубы возвестили об прекращение боя именно воинов армии Ту Шена. Солдаты армии Цянь, находящиеся на грани отчаянья, готовы были биться до последнего и преследовать уходящего врага. Но Цфэй отдал приказ о немедленном возвращении в лагерь, а те, кто был ещё одурманен боем, и рвался в атаку, их перехватывал Лань Уши, преграждал путь, поднимая на свечку своего вороного жеребца, и воины подчинялись, приходя в себя и выдыхая с облегчением. Этот день они пережили, а что будет дальше… Увидев, Лань Уши там, где отступили две армии, и остались только лежащие на земле воины и лошади. Цфэй направил туда своего коня. Казалось издалека, что его заместитель помогает раненому воину. Глаз хищника Цфэя видел другое, то, как пьёт из разрезанного горла кровь его друг. — Это был наш воин, — смотря по странам, и видя, что никого из живых уже рядом нет, Цфэй придержал коня у Лань Уши. — Он не выжил бы. Смотри, у него распорот живот, я лишь облегчил его страдания, — вытирая кровь с губ и беря под уздцы своего коня, ответил Лань Уши. — Я не хочу говорить тебе, чтобы ты был аккуратней, но ты уже не первый раз так неосторожен, — дождавшись, когда его друг сядет на коня, Цфэй тронул бока своего и направил в сторону лагеря. — Нет, не напрасно природой Создано это творение, Смысл и глубокий и тайный В нём несомненно сокрыт.* Процитировал Лань Уши, ещё чувствуя всю сладость горячей крови во рту. — О чём ты? — казалось безразлично спросил Цфэй, держа одну руку на рукоятке меча, а другой управляя конём, который и так беспрекословно слушался, несмотря на его дикий нрав. — Я вспоминаю… наше воссоединения дало прорыв в моей памяти. Тогда, в первый раз придя к тебе, я вдруг стал вспоминать многое… Моя память возвращается, но мне нужна кровь, — видя что Цфэй его слушает, и точно зная что тот не осуждает за такой поступок, Уши продолжил, — это строчки о сливе Мэйхуа. Я много думал о происходящем сейчас и тогда. И один вопрос меня очень сильно мучает. Мы, такие как Огненные Тигры, Огненные Фениксы и Белые Драконы потеряв человеческое тело, потом способны возродиться вновь в новых телах, вернув себе свой облик и потом память. Но Сёстры Водяной Лилии другие… У них нет сущностей… они и есть сущность в своём воплощении. — Продолжай, — придержав коня, чтобы жеребец Уши поравнялся с ним Цфэю казалось, что он это знает… знал, только память не даёт вспомнить. Это было на уровни физической боли, через которую ты продираешься. — Но сейчас их нет… вернее есть, но совсем мало. Где тогда всё это время скрывались Сёстры Водяной Лилии, и главное как они вернутся сюда? — Я тоже понимаю, что их возвращение должно быть в скором времени. Они уже вступили в борьбу, но их мало, а значит они ждут прихода остальных, — натянув повод Цфэй заставил остановиться коня. Он смотрел на долину, на горы трупов, и медленно ползущее солнце к закату. — Слива Мэйхуа — Великий Предел, абсолютное начало. О ней эти строчки поэта. — Да, слива Мэйхуа, в её цветке пять лепестков, пять первоэлементов: огонь, вода, земля, воздух, металл. Я буду говорить то, что вспомнил, а вы, Ваше Высочество помогите мне в этом. Огненные Тигры — это огонь. Белые Драконы — это вода, хотя они и летают, но суть их другая… они приносят с небо воду на землю, давая жизнь всему сущему. Огненный Феникс — это воздух. Глупые птицы… — Этот Феникс, Многоликий Лис что то мутит… но я с этим потом разберусь, — ещё будучи во дворце Цфэй чувствовал в старшем евнухе ложь и скрытность. Но тогда у него не было времени с этим разбираться, а сейчас он вспомнил, хотя было опять более важное — это понять суть происходящего. И он добавил: — Металл — это трон Хэ. — Тогда Сёстры Водяной Лилии — это земля, — завершил этот диалог Лань Уши. — И они должны вернуться, через землю, через своё начало. — Когда и как? — Думаю, что пагоды, где есть сливы, это и есть то место, где они вернутся на землю. Я это вдруг вспомнил… — погружаясь в мысли. Лань Уши направил своего коня за конём Цфэя. — Цветение сливы Мэй будет во второй половине после зимнего солнцестояния, тогда они и вернутся. И это должна быть пагода, где цветёт слива. Только таких пагод слишком много, и мы не сможем быть везде, чтобы предотвратить это, — а в памяти Цфэя всплыла их пагода, когда они мокрые от дождя спрятались в ней, и казалось руки ещё помнят дрожь его тела, а губы сладость его губ. — Дремлет природа под снегом, Вести приходят из сада, Первые вести весны. Там Мэйхуа пробудилась* Процитировал Уши, смотря на солнце, которое шло к закату. — Только астроном сможет вычислить это место, — придержав коня, он посмотрел на Цфэя, — твой Наставник точно обучался астрономии в монастыре. Поручи ему это. — Я спрошу у него, тем более я так и не пришёл на оговорённый урок, — только сейчас Цфэй вспомнил, что в тот вечер не посетил своего учителя. Навалились дела, и он погряз в донесениях лейтенантов в обсуждении планирования обороны, хотя может, и помнил, что его ждут. Только он не готов был ещё прейти в шатёр, где будет тот, кто был воплощением его прошлого — сын Лэма. И Цфэй задавал себе вопрос он любит Лэма в нём или любит Ин Ло… — Ты всё же не поборол в себе эту зависимость… На этих словах Цфэй пришпорив своего норовистого жеребца, вплотную подъехал к Уши. — Я ценю нашу дружбу. Ты для меня не просто друг, ты мой брат, — смотря в глаза Уши стал говорить Цфэй, — но тебе не стоит забываться, и указывать мне, что делать. — Я понял вас, Ваше Высочество, — склонив голову, ответил Уши, зная столько веков необузданный нрав Цфэя, он не стал перечить ему. — Могу попросить вас о разумности? — Говори, — отвернув коня от коня Уши, Цфэй опять направил его в сторону их лагеря. — Разреши при вашем разговоре об астрономических вычислениях присутствовать и мне. Цфэй лишь кивнул, а Лань Уши поравнялся с ним, и они вдвоём ехали в сторону лагеря по земле усеянной трупами. *** Ожидание для Линлун было долгим. Хотя ожидание она пыталась трансформировать в боль, и тогда это доставляло радость. Она ждала, когда Наставник призовёт её к себе, чтобы помочь с этой встречей, о которой шла речь в записки. Живя всё это время в военном лагере, она превратилась в слух. Ей нужно было знать то, что возможно и не было значимым, но имело значение для сестёр. Она слушала разговоры слуг и военных. Мо Жань был доволен её работой, а значит у неё было время обходить лагерь, и видя что слуги общаются между собой, присесть невдалеке, чтобы слушать их разговоры. Или когда военные после сражения пили вино у костров ожидая, когда сварится рис со свиными рёбрышками, она держалась в близи. Ей нужно было услышать… Что? Она и сама не знала, только при её отъезде из столицы Энлэйн ей передали от Сестёр записку, и там было всего два слова: «Слушай внимательно». Линлун тщательно выполняла их указ. Тем более она знала, что опять подвела сестёр. Феникс склевал лишь одно зерно. Хотя, и одного достаточно для медленного разрушения, если только ему не помогут. Но это она не могла знать. Глупая птица испугалась, забилась в клетке, а стража сразу побежала к ней. А ей пришлось уйти, заметая свой след, затерявшись среди армии, покидающей столицу Энлэйн. В один из дней, до её слуха донеслись слова, что кто-то спрашивает, где шатёр Наставника. Это было странно. Все в лагере знали, где стоит шатёр Наставника третьего Принца… Линлун замерла, а потом пошла искать того, кто задавал слугам такие вопросы. Была уже ночь. После сражения все спали, только часовые делали обход. Линлун перехватила этого человека направляющегося в сторону шатра Ши Ин Ло. Взмах острого лезвия и кровь из горла. Он не успел даже понять, что происходит, а она обшарила его одежду и нашла… Сложенная в несколько раз ткань. Развернув, Линлун прочла. Её учили читать. Эти знания важны в её миссии. Кто-то просил о встрече с господином Ши Ин Ло на дороге у начала горы Цзиньшань. Он готов каждую ночь ждать в этом месте. Линлун ещё раз осмыслила написанное. Готов ждать… но наверное самое важное в последней строчки: «Эта война зависит от вас». Подумав, Линлун решила, что нужно самой отдать Наставнику записку и потом быть с ним, чтобы узнать, кто просит тайной встречи с Белым Драконом, а главное зачем. Труп она так и оставила лежать в тени шатра. Когда война и каждый день сражения, вряд ли кого заинтересует очередной убитый, может он упал с повозки, которая возит с поля боя воинов. Она передала записку, улучив момент, когда подле Наставника не было слуг и Мо Жаня. И теперь нужно ждать, когда Наставник решится на встречу. *** Не приход в тот вечер Цфэя сильно задел. Ин Ло старался отвлечься, хотя не знал чем. Он брал свитки книг, разворачивал их и читал, но не видел написанного и не мог понять суть сказанного в строках. Его мысли были вокруг Цфэя. Он ругал себя за эту зависимость. Насилие нельзя прощать. Цфэй перешёл черту, и даже если изначально и была любовь, то потом все перечеркнулось его волей, хотя энергия Ци одарила их… Мысли сбивались и Ин Ло хотел перестать думать о нём. Тем более, что третий Принц даже не посчитал нужным предупредить о своём не приходе. Он просто не пришёл на урок, и это можно оправдать тысячью дел. Но чем Ин Ло оправдает своё ожидание? Из всего произошедшего только вмешательство в разговор с генералом Кун Минджуном было вовремя. Такое приглашение в шатёр генерала, Ин Ло не ожидал и не знал, как может отказать тому, кто носит титул Ван, являясь наследником Императора. Да, Цфэй спас в этой ситуации, и вот разгадка почему он не пришёл на урок. Он и не планировал это делать. Просто помог Наставнику и не более… Только на следующий день Ин Ло вспомнил о записки… ночь была для него наполнена удушающим запахом костров на которых готовилась пища, стонами раненых, которых всё ещё везли с поля боя в шатры, где лекари пытались облегчить их участь. Топот коней, лязг оружия, команды военных, которые они отдавали патрулям. Теперь такие ночи стали привычными. Тиша была лишь за лагерем, только там можно было не слышать всего, что являлось военной действительностью. Убедившись, что Мо Жань занят тем, что отчитывает слуг за их нерадивость. За таким занятием Ин Ло часто заставал Мо Жаня, а значит в ближайшее время евнух явно не зайдёт к нему. Подойдя к кровати, Ин Ло присел на неё и достал из-под циновки спрятанную туда записку. Этот коврик был прямо у его ног. И в тот вечер Ин Ло машинально спрятал туда клочок ткани. Развернув плотный кусочек шёлка, он увидел иероглифы. Они слагались в слова, слова в предложения, а предложения в суть написанного, которое Ин Ло не хотел слышать: «Эта война зависит от вас» — эхом отразилось в его мозгу и стало повторяться вновь и вновь. И он знал суть этих слов, знал тех, кто их написал и знал, что он причина гибели тысячи людей в предгорье горы Цзиньшань. Но он не хотел этого. Он вообще ничего не хотел. Он от всего отказался и не признавал в себе ни Белого Дракона, ни то, что он Император Небесной страны. Ему всё это не надо. А теперь своим малодушием он привёл две империи к войне. Хотя, было бы всё иначе если бы он поступил по-другому? Почему-то его сознание говорило: «Нет». Неизбежность… она не оставляет выбора, она не даёт возможности изменить ход событий. Всё приводит к такому же финалу. И вот финал. Он виновник войны между империей Цянь и Империей Дао. А по сути это война его подданных за трон Хэ и возвращение себе Небесной страны. Ин Ло сидел на невысокой кровати, держа в руках кусок шёлка, и понимал, что ему не суждено просто жить. Колесо неизбежности, сделав вращение, всё вернула на места свои. И теперь только он может предотвратить гибель людей в этой бессмысленной бойне. Но это значит предать Империю Цянь… только предаст её ученик храма Тансуюй, а Император Небесной страны должен разрушить эту Империю, чтобы возродить свою. Сжав кусок шёлка Ин Ло понимал, что судьба ему не даёт выбора… Примечание: В пору, когда ещё тихо… Дремлет природа под снегом, Вести приходят из сада, Первые вести весны. Там Мэйхуа пробудилась: Там по воскресшим побегам — Россыпи розовой яшмы С солнечной стороны. Полураскрыты, воздушны, Нежно цветы засияли, Тонкий, едва уловимый, Льётся вокруг аромат. Словно красавица вышла — Нет ни забот, ни печали — Тут же, в саду, примеряет Новый весенний наряд. Нет, не напрасно природой Создано это творенье, Смысл и глубокий и тайный В нем несомненно сокрыт. Не потому ли сегодня В трепетном восхищенье, Свет разливая над садом, Месяц так ярко горит? Чаши янтарные дружно Сдвинем, любуясь цветами, И до капли последней Выпьем хмельное вино За Мэйхуа, что, красуясь, Благоухает над нами! С ней совершенством сравниться Прочим цветам не дано. *Ли Цинчжао (поэзия Х-ХIII в.)