Выбор

Два дня спустя Дождь хлестал по окнам, подобно плетям, которые обрушились на хрупкое тело... столь внезапно и болезненно. Махидевран казалось, что она до сих пор слышит этот прознающий душу насквозь свит. Когда чувство неизбежности пронзает, будто раскалённый в огне нож, и заставляет биться в бесконечных попытках остановить неизбежное. Утопия. Именно так сейчас можно назвать ее жизнь. Она потеряла все: статус, возлюбленного, здоровье. Абсолютно все. И хуже всего, будущее для своего любимого мальчика. Все так, потому что в мире право лишь за сильным. Если ты не у власти; если у тебя нет нужных друзей, готовых помочь или покровителя, который будет решать за тебя любые проблемы. Но вот теперь окончательно она вернулась к прежней жизни. Хотя так отчаянно пыталась от нее сбежать. Нищета и презрение вновь стали ее неотъемлемыми союзниками. Это не то, к чему можно за один день взять и привыкнуть. С этим нужно просто научиться жить. И Махидевран жила. Ведь другого выбора у неё не было. С этими мыслями, девушка постучав, открыла двери в покои Хюррем Султан. —Доброе утро, Госпожа! У вас есть какие-то пожелания? — девушка склонилась перед рыжеволосой, которая в то время уже приступила к завтраку вместе с детьми. —Сегодня у меня встреча с провидицей. Поэтому заплетаешь меня, а потом уберись здесь как следует, подготовь все. После обеда можешь отдыхать, но потом должна будешь присутствовать во время ее визита. Как никак, ты моя наложница. — Хюррем проговорила последнюю фразу с ноткой самодовольного чувства упоения. Как бы то ни было, она победила. И это приносило ей невероятное удовольствие. Здесь каждый сам за себя. —Как пожелаете Госпожа, я подожду за дверью, пока вы закончите завтрак. С вашего позволения. — сейчас у Махидевран не было ни сил, ни желания скалить зубы. Ей все ещё была тяжела эта работа, так как она не до конца оправилась от своей болезни. —Как ты себя чувствуешь сегодня? — все же спросила Хасеки. После случая, когда два дня назад черкешенка упала без чувств прям в ее покоях, сердце девушки все же было не очень спокойно. Она не изверг, лежачего бить не станет. Поэтому султанша распорядилась о том, чтобы несколько дней Махидевран смогла отдохнуть. Однако больше дать не могла, так как Сулейман воспримет это в штыки, а рыжеволосой такого совсем не нужно. —Все хорошо, Госпожа. Я прошу прощения, что доставила вам неудобства. Больше не повторится. — девушка и правда была не рада, ведь сейчас ещё больше проявила свою слабость. Но как бы то ни было , это уже случилось. Ее же удивило, что Хюррем дала целых два дня на отдых. И в это прекрасное время Махидевран находила своё исцеление в ее солнечном мальчике Мустафе. —Это прекрасно. Ступай. — холодно отозвалась Хасеки, чтобы не выдать себя. Нельзя слишком сближаться, как бы сильна ее жалость к этой девушке не была. Махидевран же оказавшись за дверью, тяжело выдохнула. Что ж....... так намного проще, чем она себе представляла. Наверное, она сможет так жить. В конце концов , Хюррем к ней вполне благосклонна и ,возможно, поможет получить Мустафе достойное образование. Есть надежда, что он никогда не повторит судьбу своей матери. Если не станет Падишахом, состоятельным и уважаемым человеком. Это сейчас был придел мечтаний черкешенки. День до вечера прошёл без изменений. Девушка заплела огненные волосы в красивую причёску, украсив всё жемчугом. Хасеки была довольна и ещё минут десять крутилась у зеркала с радостной улыбкой на устах. В итоге она заявила, что теперь лишь Махидевран будет делать ей причёски. Дальше радость сменилась мокрыми тряпками и грязными полами. Некогда нежная кожа рук уже начинала грубеть, и ,по правде сказать ,темноволосая не думала, что это случается столь быстро. Жаль. Махидевран часто слышала, как другие девушки шепчутся за ее спиной. Называют ее всеми ругательствами, которые только знают на турецком. И часто шушукаются на своём ,каком-то абсолютно непонятном языке. Но ничего хорошего о ней не говорят. Не сказать, чтобы черкешенку это расстраивало, она и не надеялась найти в этом окружении себе подруг. Но тем не менее, девушки были опасны. И поэтому данная мысль каждый раз вызывала тревогу. В первую очередь за Мустафу, на себя ей было абсолютно плевать. И вот когда она уже заканчивала, выставляя украшения Хюррем в нужном порядке, в покои вошла сама Хасеки. —Ты закончила? — рыжеволосая нервно терла ладони, от чего кольца на ее руках соприкасаясь, затекли. —Почти, Госпожа. Через несколько минут я уйду. — не очень громко, но достаточно четко ответила Махидевран. Она продолжала своё занятие, однако краем глаза наблюдала за Хюррем, быстро опустившейся на диван. —Я что-то нервничаю. — выдала девушка, сцепив пальцы в замок. Она действительно выглядела весьма встревоженной, и даже немного бледной. Это вовсе не похоже на властную любимую женщину Султана. Сейчас напоминала Махидевран саму себя. —Вам не стоит переживать, Госпожа. Не думаю, что гадалка скажет вам какие-то плохие новости. — черкешенка поставила последнюю шкатулку на ее законное место и тихо направилась к двери, но ее тут же окликнули. —Махидевран, повернись ка! — голос Хюррем в секунду приобрёл привычные стальные нотки, от чего по спине темноволосой пробежался холодок, однако она послушно выполнила указания. —Ты же не собираешься встречать гадалку в таком виде. — рыжеволосая указала на платье, что было новым,только уже весьма испачканным. —У меня нет ничего другого, Госпожа. — Махидевран стыдливо опустила взгляд в пол, правой рукой обхватив запястье левой. Она готова была уже выдержать шквал насмешек. На удивление...подобного не произошло. —Я выберу что-то подходящее из твоих платьев и распоряжусь, чтобы тебе его принесли. Будешь носить,когда нужно меня сопровождать на важные встречи. Я не могу появляться с такой замарашкой. И обязательно сходи в баню. — сухо бросила султанша, махнув рукой. —Спасибо вам, Госпожа. — Махидевран тут же откланялась, быстро покидая комнату. Стыд и ярость схлестнулись в бесконечном танце. Черкешенка ещё отлично помнила, как эту ныне Госпожу привезли всю оборванную и грязную. А сейчас они поменялись местами , и это невероятно унизительно. Как бы то ни было, девушка послушалась указов Хюррем, пошла в баню. Стирая грязь с кожи , с особым остервенением. Все же она смогла вовремя остановиться. Слабость нахлынула совсем внезапно и не вовремя. От духоты все перед глазами поплыло, а раны на спине всколыхнулись изнуряющей болью. Махидевран уцепилась в стену, стараясь хоть так удержаться на ногах. Но с каждой секундой становилось все хуже, дыхание сперло. Как девушка не старалась наполнить воздухом легкие, ничего не выходило. Она беспомощно сползла по стене. Медная миска с ледяной водой с грохотом упала на пол, окатывая ноги девушки. На удивление, холодная вода возымела эффект, поэтому картинка перед глазами стала более четкой. Приложив невероятные усилия, черкешенка смогла выровнить дыхание. Нужно выйти от сюда, тогда ей обязательно станет лучше. Она собрала остатки сил Махидевран, поднялась и на полусогнутых дрожащих от слабости ногах, по стене направилась к выходу. Оказавшись наконец в месте, где воздух свежий и не давящий своей духотой, девушка вздохнула полной грудью. Ещё немного успокоилась, девушка сумела переодеться в своё, теперь уже единственное платье. Оно и правда выглядело так, словно требовало стирки. Черкешенка обязательно займётся этим позже. В своей новой комнате девушка обнаружила одно из ее платьев, оставленных на кровати. Это было красное бархатное платье, ушитое золотом. Невероятной красоты узоры делали его элегантным и очень красивым. Махидевран была удивлена такому выбору Хюррем. Она ожидала, что рыжеволосая выберет самое неприметное из всех одежд, которые когда-то были в распоряжении черкешенки. Переодевшись, Махидевран очень долго смотрела в зеркало. Платье все то же. Однако что-то изменилось. Теперь она вовсе не та. Кажется, будто это не ее одежда. Девушка больше не чувствует себя госпожой. Корону с ее головы сбили сильным и неожиданным ударом кулака. Только не совсем понятно, когда она сможет оправиться от содеянного с ней насилия. Безжалостного и беспощадного. А что самое важное, бессмысленного. Девушка чувствовала ,будто над ней надругались, хоть и тело ее было тронуто лишь плетью, но иногда слова ранят сильнее ударов. Судорожно вздохнув, черкешенка отогнала все мысли, быстро отвернувшись от зеркала. Как только Мустафа проснётся после обеденного сна, Махидевран проведёт все время до прихода гадалки с ним. Они будут читать книги и изучать письмо. Мальчик очень старателен. Раньше он не любил учиться, однако теперь делал все , чтобы поскорее стать самостоятельным и во всем помогать матери. Ни что так не заставляет повзрослеть маленьких детей, как бедность или горе. Эти двое крадут детство, оставляя лишь воспоминания. Вскоре, уложив малыша спать, девушка закрыла покои на ключ, оставила Мустафе воды и еды, если тот вдруг проголодается, а потом направилась в покои Хасеки. Она всегда так переживала за Мустафу, как там ее птенчик совсем один? Но и с наложницами оставлять теперь его нельзя, очень опасно. Постучав в дверь, девушка вошла. Там уже во всю вокруг Хюррем крутились ее послужницы. Змеи. Так их называла про себя черкешенка. —Госпожа, — девушка поклонилась и опустила глаза в пол, чтобы не видеть оскаленных взглядов других. —А я не прогадала. Махидевран, в этом платье ты будешь достойной мне наложницей. К тому же, если будешь хорошо работать, возможно, в твоём гардеробе появится ещё что-то новое. — Хюррем многозначительно улыбнулась. Она вроде как проявляла доброту к бывшей сопернице, однако же смотрела свысока. Словно тот, кто на улице бросает пару монет попрошайкам с протянутой рукой. —Я буду стараться не огорчать вас, Госпожа. — совсем тихонько ответила Махидевран. Ей было невероятно трудно, спина ныла и больше всего хотелось вернуться в кровать. —Ты совсем бледная. — констатировала рыжеволосая, отбрасывая руку одной из помощниц и подошла к черкешенке. —Если тебе опять плохо, говори сейчас. Мне не нужно, чтобы ты испортила визит гадалки. — добавила девушка, поднимая собеседницу за подбородок. —Спина очень болит, Госпожа. Могу я присесть, до ее визита? — в голубых глазах скопились слёзы, от невероятной обиды, что так сильно и не вовремя захватила душу. Щеки девушки тут же вспыхнули румянцем. —Да, но если тебе не станет лучше, я позову лекаря. — ответила Хасеки, пока девушка медленно прошла к стулу неподалёку, облегченно опускаясь на него. Сегодня определённо был тяжелый день. Девушка мечтала о том, чтобы ей дали как следует оправится, но очевидно этого не будет. И ей придётся терпеть боль изо дня в день. Махидевран настолько сосредоточилась на своих ощущениях, что даже не обратила внимания, о чем говорили люди вокруг неё. Как оказалось, до это Хюррем радостно обсуждала успехи Мехмета в учебе. Мальчик определённо был весьма смышленый для своего возраста. —Тебе лучше? — уточнила рыжеволосая, за секунду до того, как в дверь постучались. А потом на пороге появился стражник, сообщивший о приходе гадалки. Черкешенка успела лишь коротко кивнуть, успокоив любимицу султана. Дальше все закрутилось для темноволосой очень быстро. В комнату вошла женщина, весьма не типичной внешности: кожа у неё белая ,словно снег; волосы светлые, заплетены в три косы. На тонких запястьях было неумеренное количество браслетов, но не драгоценных, хотя кое-где виднелись блестящие камни. Платье ее больше напоминало обноски, однако вместе с ней в комнату проник невероятно приятный запах свежести и хвойного леса. По правде сказать, Махидевран ожидала увидеть какую-то потрепанную жизнью страху и была в откровенном шоке, заприметив молодую и очень красивую, несмотря на всю свою необычность девушку. Ее звали Айла. Имя красивое. Черкешенка увлечённо наблюдала за тем, как она расставляет свечи и достаёт травы. Насыпает их в глиняную посуду и заливает водой. Даёт выпить Хюррем, а затем берет ее за руку. В это время Махидевран чувствует, как кто-то сильно толкнул ее в спину. От резкой боли она с трудом удержалась на ногах, еле слышно пискнула. Впрочем этого было достаточно, чтобы привлечь к себе внимание и осуждающий взгляд Хасеки. Темноволосая растеряно забегала взглядом, тихо извинившись. Девушка рядом злобно оскалилась, когда все вернулись к своим делам, сделав вид, что ничего не произошло. И Махидевран захотелось расцарапать отвратительное лицо напротив. —Будут ещё у тебя дети. Двое. Вижу предательство. Близкий тебя предаст, любовью твоей воспользуется. Если не сможешь вовремя понять, потеряешь все. Нищета тебя ждёт и смерть ближних твоих. — девушка говорила серьезно, смотря в зеркало, все не отпуская руку Хюррем. —Кто предаст? — не вытерпела рыжеволосая, громко воскликнув эти два слова. —Сейчас не могу сказать, мне нужно время. Ночью я могу провести ритуал и только тогда дам ответ, но точного имени не жди. Лишь какие-то намеки. — продолжила Айла, смотря прямо в напуганные глаза славянки. Да уж.... предсказание, о которых лучше и не знать. —Конечно, я распорядись, чтобы выделили отдельные покои. — засуетилась Хюррем, тогда впервые черкешенка видела ее такой. Напуганной? —Махидевран! — услышав своё имя. девушка вздрогнула, посмотрев на свою новоиспеченную Госпожу. —Отведи Госпожу в покои на втором этаже, помоги ей расположиться. Ты самая толковая тут. — Хюррем выдохнула, закатив глаза. Черкешенка тут же поклонилась, ожидая, пока Айла сложит все свои вещи в собственную сумку. Они уже поднимались по тускло-освещённой лестнице на второй этаж, проходя по длинному коридору, Махидевран на секунду зажмурилась, силясь хоть так унять вездесущую боль. И на удивление у неё получилось. Девушка отворила дверь в нужные покои, они действительно были весьма просторные. Она зажгла все свечи и начала перестилать одеяла на кровати , когда услышала голос гадалки за спиной. Столь тихий, но в то же время... пронзительный до глубины души. —Больно тебе сейчас очень, не только физически. Переживания и обида съедают изнутри. — Айла подошла к черкешенке, взяв ошарашенную девушку за руку. —Несправедливо обошлись с тобой, Махидевран, так ведь? — девушка ,чьи глаза были столь светло-голубые, словно она смотрела прямо в душу, рассматривала свою собеседницу с нескрываемым интересом. Они были почти полные противоположности. —Откуда вы знаете, мое имя Госпожа? — опешила наложница, а в глазах усталость смешалась с удивлением и страхом. —Твоя Госпожа ведь называла тебя по имени несколько минут назад. — гадалка улыбнулась, тихонько рассмеявшись. Ей нравилось, какое впечатление производит на людей, благодаря своему дару. —Простите Госпожа, я рассеяна. — руки черкешенки затряслись. По правде сказать, она не могла точно сказать от чего. От девушки исходила сила, с которой не могла справиться. Это давило и пугало. —Ты можешь называть меня просто Айла. Однако, я могу помочь тебе, если пожелаешь. Дать тебе такую силу, что станет тебе маяком, которые поможет выбраться из пучины твоих бед и невзгод. Что возвысит тебя так высоко, голова пойдёт кругом. — голос светловолосой мягкий и льющийся, сладкий , словно мёд. Он окутывал сознание и Махидевран стояла как зачарованная, внимая каждое слово. —Что мне нужно сделать? У меня нет денег. — тут же затараторила девушка, а в глазах резко появились грусть и разочарование. —Я не возьму денег. Потому как если испортит тебя сила, заставит воспользоваться ей в злодеянии, глаза твои почернеют и никто не сможет это исправить. — сурово заключила Айла, сильнее сжимая руки черкешенки. —Я ослепну? — с ужасом уточнила девушка. Не то чтобы ее пугало это. Если она выберется из этого ужаса, зрение она готова была отдать без раздумий. —Нет, ты будешь видеть мир. Как прежде. Но люди будут бояться тебя, понимая, что нечистая сила в тебе есть. — продолжала светловолосая, однако черкешенка уже ее не слушала, она признала своё решение, мгновенно давай согласие. Пол ночи они провели за обрядом. Махидевран особо не почувствовала какие-то изменения. Спина и тело все также ныли, убеждая свою хозяйку , что пора вернуться в кровать. Сознание на секунду очистилось и какая-то сила появилась внутри. Уверенность в том, что отныне все будет иначе. Игра начатая против неё, ещё не закончена, как могло показаться вначале…