Выбор

Солнце поднималось над величественным дворцом. Понемногу люди просыпались, возвращаясь к своим повседневным делам. Новый день несёт в себе новые возможности для одних и новые страдания для других. Как бы то ни было... мы живы, пока чувствуем и дышим. И лишь Всевышнему известно, когда настанет наш конец. Этого и придерживалась Махидевран. Сегодня ее первый день на службе у Хюррем. Как бы она не старалась собраться, девушка все равно безумно сильно нервничала, боялась не сдержаться. А нужно быть теперь кроткой и тихой, если хочется выжить. Но это только для начала. Черкешенка никому не сделала зла, не брала эти чертовы украшения. И уж тем более не изменяла падишаху, но теперь она в таком положении. Потому что здесь все решает сила. Этот жизненный урок темноволосая усвоила сполна. Поцеловав сына на прощание, девушка направилась к своей новой госпоже. Махидевран ненавидит Сулеймана всем сердцем, готова вцепиться ему в горло и разрывать ногтями до крови, чтобы он почувствовал ту боль и унижение, которые испытала черкешенка. Била бы по лицу, пока он не испустит свой последний вздох, пока не умрет в диких муках. Но всему своё время. Терпение. Единственное что сейчас нужно было. Черкешенка выдохнула, натянув на лицо маску смирения и безразличия. Постучала в дверь и спустя пару мгновений ей открыли стражники. Покои Хюррем были просторнее намного больше, чем ее нынешние. Рыжеволосая сидела на диване, заканчивая завтрак. Махидевран подошла чуть ближе и поклонилась, опуская глаза в пол. —Госпожа, — не передать словами, с каким трудом темноволосая выдавила это из себя. —Приятно, что ты осознаешь своё положение и мне не придётся тебя воспитывать. — славянка победно улыбнулась, смотря на темноволосую так, что той хотелось немедленно выйти отсюда, забиться в угол и никогда больше не выходить. —Лекарша сказала, ты можешь приступить к работе. Поэтому сегодня уберешься в покоях, до блеска натрешь посуду, подашь мне обед. — Хюррем поднялась со своего места, подходя ближе. —Как прикажите, Госпожа. — Махидевран сжимала руки в замок с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Прислуживать этой змее- самое унизительное из всего происходящего. —Когда это ты стала такой покладистой? Неужто порка так плодотворно повлияла? Пожалуй стоит повторять это чаще. — усмехнулась рыжеволосая. Она стояла на две ступеньки выше Махидевран, от чего смотрела на новую прислужницу сверху вниз. Однако пара голубых глаз сверкнула злостью. —Это ты все устроила! Разрушила нашу жизнь, чтобы Мустафа не смог стать султаном! — повышая голос, заговорила темноволосая. Терпеть больше она не могла, это было выше ее сил. —Замолчи! — звонкая пощёчина, черкешенка тут же схватилась за пылающую щеку, а в глазах блеснули слёзы. —Твоя голова ещё на месте! И это моя заслуга! Плачешь? — яростно кричала рыжеволосая. Судя по всему, слова черкешенки задели ее за живое. —Плачь! Ты теперь моя рабыня, нравится тебе это или нет, ясно? Приступай к своим обязанностям. Иначе!... Это будет последняя минута твоей жизни! — закончила Хасеки, указывая пальцем на дверь. Махидевран лишь молча поклонилась, с трудом сдерживая обжигающие слезы. Она явно не сможет это выдержать, проще смириться. Она слабая, никогда не сможет победить. Не смогла, будучи госпожой. Лишилась всего, что у неё было, а сейчас в статусе рабыни она абсолютно бесполезна. Так может и нет смысла бороться? Все ведь и так уже потеряно. Как только девушка оказалась в коридоре, сдерживать слёзы больше она не могла. Она плакала, понимая, в каком положении находится. Не могла найти в себе силы бороться с судьбой. Может все же стоит смириться? В конце концов, Хюррем довольна щедра к тем, кто ей верен. И однажды темноволосая сможет скопить на их с сыном свободу или заслужить ее. Как бы то ни было, стоит попытаться. Она больше не даст слабину как сегодня, не станет грубить Хюррем. Ближайшие несколько часов девушка занималась уборкой. Протирала многочисленные полки, раскладывала неимоверной красоты украшения по своим местам, заправляла постель, убиралась в детской. Мехмед и Михримах были такими неряшливыми, так как в их комнате черкешенка провозилась почти два часа. Слабость начала давать о себе знать, когда Махидевран принялась за мытьё полов. Голова закружилась. И если бы не стена, она бы точно упала. Медленно опустившись на пол, темноволосая ещё несколько минут наблюдала перед глазами темные пятна. Руки и ноги словно онемели, а потом стали тяжёлыми и вовсе неподъёмными. Больше всего ,на удивление, Махидевран боялась, что в таком состоянии ее увидит Хюррем. Совсем слабой и беззащитной. Прошло время и черкешенка почувствовала себя лучше. Поднявшись ещё через некоторое время на ноги, она отряхнула платье, вновь возвращаясь к работе. Решив опуститься на колени, чтобы не повторить случившегося, она продолжила мыть полы. Мыслей было так много, но имели они хоть какой-то смысл? Внезапно девушка почувствовала острую боль в руке, слишком сильную. Казалось,что сейчас она окончательно потеряет сознание. Наконец-то собрав все силы, Махидевран перевела взгляд к источнику боли. Туфли. Кто-то наступил ей на руку. Темноволосая подняла взгляд. Это была одна из служанок Хюррем. Очевидно такая же змея. —Если ты думаешь, что сможешь втереться в доверие Госпоже,занять мое место и жалование, то ты ошибаешься. Твой прошлый статус ничего не меняет. — голос настолько пропитанный злостью и ненавистью, что Махидевран определенно стало не по себе, а может все это от безумно сильной боли в руке. —Молчишь? Я предупредила. Твой удел — чистить грязь. Сиди тихо и не высовывайся. Тогда может быть останешься живой. — девушка сильнее надавила на руку черкешенки, от чего та не сдержавшись, издала жалобный стон. —Дрянь… — прошептала темноволосая, когда главная прислужница Хасеки скрылась из вида. Пальцы покраснели и невероятно болели. Как теперь продолжить эту чёртову работу? Но все же, превозмогая боль, девушка продолжила. Теперь все двигалось ещё медленнее, она боялась не успеть к обеду. Но в этот раз удача решила от неё не отворачиваться. И уже через пол часа она направлялась в кухни, чтобы забрать обед для Султанши и ее детей. —Это для госпожи, неси аккуратно, все очень горячее. — отозвался один из поваров, голос его был вовсе не высокомерный, что радовало. —Хорошо, спасибо. — Махидевран взяла тяжелый поднос в руки. Боль, которая кажется все время была сосредоточена в ладони, резко расползлась до самого локтя. В голубых глазах блестели слёзы, но ношу свою девушку удержала. Дорога до покоев рыжеволосой показалась вечной. Рука ужасно болела, а по щекам во всю текли слёзы. Охранники открыли ей дверь и темноволосая поставила поднос на положенное место. Хюррем сначала не особо обратила на неё внимание, лишь коротко кивнув в благодарность. Но потом все же решила взглянуть на черкешенку. Работа была выполнена, на удивление, вовсе не плохо. —Махидевран, на сегодня я довольна твоей работой. Ты можешь быть свободна. До завтра. — голос Хюррем все такой же холодный и бесчувственный. —Спасибо, доброго вам дня, Госпожа. — темноволосая склонилась, желая как можно скорее покинуть ненавистные покои и вернутся к сыну. Она невыносимо сильно устала. —И сходи в лазарет, тебе помогут с рукой. — все же добавила Хасеки, когда черкешенка была уже в дверях. Махидевран хотела было ответить, однако голова закружилась, а перед глазами появились темные пятна. Тошнота подступила в горлу и девушка старалась найти хоть какую-то опору, но ничего не было. И поэтому вскоре ее окружила лишь непроглядная тьма…