Ученик Кощея

Фруктовый сад был прекрасным. Ухоженные деревья, пушистая травка и крупные всегда сладкие плоды. Ягоды на кустах, малины и ежевики соблазнительно краснели. Все было серое и приглушённое. Сером зеленели листья, сером краснели и наливались сладостью фрукты и ягоды, сером цвели цветы. Отдельная любовь хозяина сада. Карачун любил ухаживать за цветами и деревьями. Он был крупный выше на голову любого кто к нему подойдет. Крупный с большими сильными руками, он с удивительной точностью и аккуратностью мог выходить самый тонки и слабый растений. Карачун любил этот облик. Она его большим и добрым назвала, …» Как Мишка большой, но подходить к нему неня он обнимет и ластавит»… Карачун любил. Любил смех и визг, любил тонкие детские пальчики и нежные белокурые волосы… мягкая улыбка… — Карачун — послышался тонкий мелодичный голос. К Чернобогу плавно, но при этом очень быстро и бес шумно подошла милая белая девушка с всегда добрым и улыбающимся взглядом. — Доля — поприветствовал Карачун невестку — давно тебя не видел. — А ты в гости по чаше заглядывай — улыбнулась еще сильнее Доля и тут же уменьшила свою улыбку — Карачун я про девочку слышала. Чернобох нахмурился. — Брат просил прийти? — Нет, что ты — отмахнулась Доля — это я волнуюсь… Карачун зачем? Ты же оставил ее… зачем ты снова к ней лезешь? Второй раз она и не выживет!!! — Я не буду на её выбор влиять — перебил Карачун Долю — но Жизнь, я хочу за ней сейчас приглядеть получше. — Получше? — Протянула Доля. — Да. Она владеть мечом захотела, Кощей её в ученики взял, а дальше что? Я хочу чтоб она счастливой была .она ведь до сих пор светит. Доля помолчала. — Я за ней приглядываю иногда. — проговорила она тиха — и знаешь мне так жаль, что на смертных влиять мы почти не можем. Доля отвернулась и облокотилась на грушу не думая закрывая живот. Карачун улыбнулся. Скоро зажгется еще одна звезда. Лицо Доли закрыла нижнее ветка груши. » Не люблю яблоки, не люблю!!!» Прозвенел звонкий детский голосок. — Знаешь, что Ива сделал когда Мирка рассказала ему про нас? — спросил Карачун — Что? — Обматерил всех последними словами — улыбнулся Карачун — мои дети даже таких выражений не знали. Доля фыркнула и заулыбалась. — Узнаю Иву — Сказал, что не нам говорить, что его дочки делать. Наследником ее сделал, официально. — Только наследство ей недодали — отвернулась Доля — Карачун почему ты на это не повлиял? Твои же служители в грате бесчинство творили. Их даже Князь с боярами осудили да повлиять, пытались. Карачун посуровел, а Доля все продолжала. — Ни хорошо так Карачун не правильно, ведь ее это, ее по праву. Да и нет там ведь нечего, что девке навредить могло. Неужто сам не знаешь?

***

В сердце было душно. Темное большое похожие на склеп помещение, без окон с маленькими форточками для воздуха которые не спасали. На стенах и частично на потолке покоились гербы семей. Маленькие каменные квадратике с четко выбитом рисунками, где-то серые и у них едва-едва горел огнь, где-то черные холодные, а где практически белоснежные глянцевые с ярким и жадным огнем. Гербы занимали все сердце храма. Мира нашла свой черный квадрат с выбитым щитом, ромбом и полумесяцем с едва теплевшем огнем. Третий ряд, снизу практически в самом углу. Мира стерла черный налет пальцем и растерла его в ладони. Натянула на ладонь рукав и протерла. — Вам бы поторопится — Семар облокотился на алтарь и закинул ногу на ногу — время не вечное. Вслав и Дар наконец смогли открыть тайник и отодвинули герб и теперь складывали за пазухи наследство Вслава. Наинка и Марья рассматривали гербы на других стенах. Семар посмотрел на Мирку и тихо к ней приблизился. — Почему не забрала? — Не позволили. Я как дура пошла просить свое наследство… Сказали, что его отдадут только брату. И ключ забрали. — Почему ты не просила правду у деда? Мира хмыкнула — просила только видимо ему было все ровно. — Мы не знали. — покачал головой Семар. — Если дед не знал, что творится в его храме то он дятел, а вы — Миро зло и устала посмотрела на хранителя — дурные вы. Мира отвернулась от Семара и хотела отойти к девкам когда её придержали за локоть. Семар приложил руку к гербу открывая тайник и грустно ответил — Ты права.