Сказ о жестокой расправе

Случилось со мной такое. Моя бесовка мутила с супругом её сестры, хотя сама замужем, и куколд об этом не знавал. И как-то звонит она мне, и пошёл базар: "тут такой енгин. Я в ящик могу сыграть, если мой муж узнаёт, что я шкворила с другим. Ты ж моя бикса, должна подсобить. Тут такое дело, у мужа брат - академик, авторитет. Ещё и амбал. Боюсь, пришьет меня и поминай как звали." Я ей тогда отвечаю, мол, ты мстила ему, что он к другой бабе ходил, затем ноги и раздвигала, а теперь очкуешь. А она говорит, не знавала, что брат мужа бывал на нарах, да ещё и помимо того что щипач умелый, ещё и пахан, и перо с собой таскает, и волыну. Говорит, за брата точно её вальнет, мол, по понятиям. И очкует, что муж на хате разборку устроит, а потом его брат её и того. Я говорю, мол, балаболить не буду, и она повесила трубку. Три недели от неё ни слуху ни духу, но и я как-то моросила, все это время то моталась по притонам, то ёрш у другой бесовки пила в её берлоге под шансон и блатные песни. И потом смекнула, что лохудра на связь не выходит - и послала ей письмо. На него ответил бесогон-муж девки, и наехал на меня, мол, че сюда малявы шлешь, больше мы с этой шалавой не мутим. Я смекнула, что это всë пурга, а он то ещё фуфло, и почапала в ментовку к легавым, накатала заяву, что пусть и сделало меня фраером, но зато за подругу я отомстила, да и на зону возвращаться мне не хотелось. Три дня я кумарила, и вот пришкондыбали ко мне эти чушкари. И начался хипиш. Мужик заливает, что амара сама виновата, и что пришить её мало, и что больно много она выкобенивалась, что его злило, мол, потому что сначала она в десна с ним долбиться, а потом долбится со всякой шелупонью из блат-хат. Я было хотела его расколоть, да меня перебил его брат, заявляя, что он не трогал мою биксу, и что он вообще блатной, и не такой кидала и криса, как его брат. И давай мне доказывать: "Я не фраер, мог все и по ажуру сделать, пришить лярву, как по понятиям, но я сам по принципам не стал. Пришил бабу не я, а мой старый знакомый с зоны - Серега, так, баламут, но беспонтовый. Они, два баклана, беспределили. Подходят, говорят, мол, вопросик надо обкашля́ть, типулю пришить за измены. Дело нехитрое, но на понт меня брать себе дороже, и я им говорю, что в цугундер за дело для чертов не вернусь. Шмаль толкнуть, в разборках поучаствовать - это да, но это не дело, не работа, а фуфло и по сути в таком участвовать западло. Я урнаган, с легавыми разговор короткий, недаром погоняло Редиска, но и с такими петухами, терпилами и чушкарями якшаться? Я уж лучше на нары вернусь, чем на дело с ними пойду." С тем блатным мы ещё в рыгаловку двинули, бухнули, а потом на малине ширнулись и шкворили. Заяву я накатала на этих двух петухов - Серёгу и ухожера бывшего моей бесовки, чтоб Редиска руки не морал, не месил их так, что до мокрухи бы дошло. И вот, сидят они в дальнике, удо через пятиху а так двадцать с лишним за убийство.