Калейдоскоп

Уже покидая особняк, компания во главе с Рокэ Алвой столкнулась с отрядом Лионеля Савиньяка. Очень недовольного, Лионеля — граф Штанцлер отбыл и, как не пытался капитан королевской стражи выяснить его местонахождение, у него не вышло. — Едем, — коротко бросил маршал другу. — Все объяснения потом. Скакать пришлось быстро, но вот уж чего-чего, а подобное Алана нисколько не смущало. Его учили хорошо фехтованию, верховой езде, чтобы в случае чего он мог использовать эти навыки. И некстати, вспоминались все те речи, которые произносил наставник перед и после тренировки, когда воспитанник добирался до его кабинета. С Аланом не церемонились никогда. Упал? Перелома нет, продолжай. Лезвие задело кожу? Обработали и дальше в бой, никто в настоящем сражении поблажки давать не станет. Алан все понимал, вот только иногда ловил себя на мысли, что самым тяжелым в обучении была как раз не жесткость, а равнодушие к любым успехам. Получилось? Этого мало, нужно лучше, если, конечно, хочешь выжить. Помимо речей о будущей Талигойе, Алан не видел от Августа Штанцлера ничего, за что бы стоило умирать. Нет, в детстве он видел в нем героя, в одиночку сражающегося с сонмом врагов. Вот только чем старше он становился, тем все больше тускнел ореол восторга и желания добиться восхищения любой ценой. И все началось с того дня, когда он обнаружил на нижнем этаже библиотеку из Надора. Наставник был зол, разумеется, запретил не то что знакомиться с родным языком, даже листать все эти тома. И почему-то был напуган той находкой, младший Окделл это заметил. И возвращался всякий раз, когда наставник отсутствовал больше суток. Родное наречие выучить не успел, а вот найти интересные документы на дриксен у Алана получилось. В двенадцать сложно было понять, что к чему. Алан честно поначалу пытался верить, что наставник делал все для их благополучия. Вот только в переписке с герцогиней Окделл почему-то напрямую говорил о том, что Дриксен выгодна династия герцогов от Айрис Окделл. Они с Ричардом не учитывались совсем. Разумеется, Алан не говорил, что нашел. Он старательно читал все, что мог найти в разрешенной части библиотеки об истории Дриксен и Талига. Ничего особенного — воевали, мирились, все как и в других государствах. У нынешнего короля даже жена была из Дриксена. Вот только Алан не поверил в то, что ее устранили по его приказу. В отличие от некоторых стран, в Талиге практиковались разводы. А вот зачем Дриксену Надор в качестве самостоятельного герцогства Алан так и не смог понять. И не сильно представлял как бы это отделение осуществилось, если Надор связан с Талигом отнюдь не только налогами, но в частности, торговлей. У кого Надор будет закупать продукты питания чтобы пережить зиму в случае отделения? У бергеров? Так у них, во-первых, таких излишков нет. И вся официальная самостоятельность загнется почти сама собой. Отчаявшиеся люди устранят «проблему» в лице герцогской семьи. Армии Талига даже ничего делать не придется, просто запретить торговлю и выждать зиму. В своих размышлениях Алан, разумеется, не учитывал Рокэ Алву и тот факт, что Ворон не прошел бы мимо подобной ситуации. Он думал так, как умел, делая выводы на основе прочитанного, беря исторические примеры из книг, которые в основном были посвящены Дриксену. Все равно было больше нечего делать, кроме как вспоминать. И страха перед возможной встречей не было, Алан почти не сомневался, что наставник давно уже покинул поместье. Выжить и плести свои сомнительные интриги, он, вероятно, мог и в другом месте. Собственно, предположение Алана подтвердилось. Августа Штанцлера не обнаружилось в поместье, как, собственно, и слуг. Алан пробежался по привычным местам и только цокнул языком — граф ухитрился успеть вывезти всю библиотеку. Хотя он мог ее спрятать на том самом подземном этаже, куда времени не было заглядывать. — Почуял запах жареного, — Лионель щурил глаза, не скрывая злости. — Помяните мое слово — от него еще хватанем проблем. — Разберемся, — Рокэ Алва успел уже разослать следопытов и выяснить, что из поместья уезжали в разные стороны целых пять экипажей. И сориентироваться в том, какой им был нужен, было не так просто. С Штанцлера сталось бы отправить Дика не в Гайифу, а куда-нибудь еще, что усугубляло процесс вызволения этого героя, который решил «посмотреть в глаза тому, кого считал другом». Рокэ и раньше считал, что излишнее увлечение собственного оруженосца разного рода романами до добра не доведет, но не предполагал, что эта порывистость приведет к такому вот результату. А еще маршалу было любопытно, на что рассчитывал Штанцлер. Да, близнецы оставались близнецами, но так же, как и Савиньяки, они отличались. Разные движения, походка, наконец, определенно присутствовала и разница в характерах, с которой еще предстояло познакомиться, прежде чем старший младший Окделл, Рокэ хмыкнул, не думал он, что даст такое определение кому-то кроме Эмиля, отправится со своим эром в действующую армию. Там ему будет безопаснее. Вот только для начала надо было вытащить своего оруженосца. И дело было отнюдь не только в клятве, Рокэ успел оценить происходящие изменения в Ричарде, они ему нравились куда сильнее, чем он от себя ожидал. И исчезновение Дика ударило не только по маршальской чести, но и по чему-то личному. Впрочем, Рокэ в этом не собирался признаваться и приготовил пару монологов для Дика после обнаружения — чтобы в следующий раз, когда соберется совать голову в пасть Зверю, прихватывал с собой своего сеньора. Меньше будет хлопот для всех. Поместье они покинули, отправившись целенаправленно по одному из следов. То. что Август Штанцлер вывез все отсюда, даже, как оказалось, надорские книги, с одной стороны удивляло, с другой настораживало — кого именно он нанял для подобной работы было непонятно. Слишком большая получалась сеть у треклятого ызарга и это абсолютно не устраивало ни Рокэ, ни Лионеля. Для Алана же все происходящее было если не картинками из книги, то чем-то очень похожим. Он слушал разговоры, сам ни во что не вмешиваясь и поймал себя на мысли, что из собственного заточения надо было попытаться сбежать раньше. Возможно, ни к чему бы хорошему это бы не привело, но тогда, быть может, не было бы ощущения, что он всего лишь чужак на осколках чужой жизни. Впрочем, осадил сам себя Алан, все это было вполне понятным. До этого дня он был тенью конкретного человека, не имея собственного имени. Менялось все и без того достаточно стремительно. Почему-то Алану казалось, что если они и догонят экипаж — ну куда ему против всадников, Ричарда там не найдут. Наставник мог либо сделать какой-то совсем неожиданный ход, либо успеть продать Дика кому-то конкретному. И если это так, у них могут возникнуть проблемы. Ричард Окделл очнулся в темноте. Он отчаянно напрягал зрение, но ничего не мог рассмотреть. Голова гудела, его мутило, «эр Август» преподнес сюрприз нечего сказать. Хорошо еще, что он додумался написать эру Рокэ перед тем как идти в гости к «другу семьи». «Может, отец влез в тот бунт как раз потому что его умело подтолкнули к краю? И не было никого, кто мог его поддержать, » — Дик снова поморщился от головной боли, заморгал, не чувствуя на лице повязки. В груди кольнуло нехорошим предчувствием, но усилием воли он не позволил себе запаниковать. Его везли…куда-то. Дик прислушался и едва не высказался всеми нецензурными словами, каких только успел нахвататься от собственного эра и его друзей. Угодить в рабство после визита к пока еще кансильеру Талига — его монсеньор нашел бы уйму подходящих случаю слов. А сам же Дик только мечтал постучаться головой о стену везущей его кареты. И оковы на руках и ногах хорошо подчеркивали его неприглядное положение — сбежать с ними едва ли получится, тем более, что он понятия не имел, где именно они уже находились. Вот только темнота неприятно давила. Дик конечно, мог бы предположить, что сейчас ночь, но страшное предчувствие упорно грызло, не позволяя сознанию ухватиться за небольшую надежду. Но что произошло? Дик моргал, стало быть его точно принудительно не ослепляли — да и это наверняка было бы очень болезненно. Так что этот вариант он с чистой совестью отмел. «Тогда что это? Последствие удара по голове или снотворного?» — Дик пытался устроиться удобнее, но сделать этого не получалось. — «Или всему виной кандалы?» Последнюю мысль стоило бы признать дурацкой, но Дик чувствовал, что оковы были совсем необычными. И дело было не только в темноте, странное ощущение, что с каждым часом сил становится все меньше становилось все сильнее. Где интересно, Штанцлер их нашел? Пожалуйста, легкое напряжение и Дик дышал рвано, словно после длительной пробежки. Это абсолютно точно было ненормально, но сделать он все равно ничего не мог. Только верить в монсеньора, который не иначе как чутьем находил и вытаскивал его из неприятностей. После Варасты Дик уже стал лучше понимать собственного эра, хотя его ехидные замечания все равно продолжали жалить куда-то в область сердца. К счастью, их стало меньше, но после случившегося сеньор наверняка отыграется. И Дику нечего будет сказать, поскольку сам по глупости полез, куда не просили. Вот и получил теперь. «И зачем теперь эру такой оруженосец», — Дик до крови прикусил губу и снова зажмурился, пытаясь не думать о самом страшном — лишенный зрения он вернется в Надор с освобождением от клятвы по состоянию здоровья. Перспективы маячили, как казалось Дику, вполне реальные. Слабость усиливалась. Дик снова потерял сознание, уже не почувствовав, как карету слегка тряхнуло и не услышав звуков начинавшейся неподалеку схватки.