Калейдоскоп

Дик очнулся через несколько часов. Голова слегка гудела, но куда сильнее ощущалась слабость. Давящая, неприятная, она не давала толком шевелиться. Даже руку, чтобы почесать щеку удалось поднять с усилием. Синий полог кровати подсказывал, что в особняк Ворона они все-таки попали. Что удивительно, пока обошлось без какого-либо наказания. Дик еще помнил, как они с опекуном рухнули вниз, в какой-то заброшенный ход. Это потом наступила темнота, которая принесла облегчение. Сейчас же он лежал в особняке Рокэ Алвы и гадал, что же будет дальше. Ничего хорошего от кровного врага Дик не ждал, может, конечно, сейчас его убивать не станут, но причинить боль можно и иначе. Словами, например. Герцогиня Окделл была хороша в этом, но легендарный Кэналлийский Ворон должен был превосходить ее. А у Дика не было никаких сил защищаться. И без того он не слишком-то понимал свое дальнейшее будущее. Официального опекуна он раздражал, а его брат смотрел с любопытством, как на зверька — чего ждать от графа Лэкдеми Ричард так и не понял, но на всякий случай, решил не ожидать слишком много. А еще ему было интересно, надолго ли они тут задержатся. Пока сил подняться не было. И почему-то спина не давала о себе знать. Это настораживало, Дик помнил, какая была боль при езде в экипаже. Чуть шевельнувшись, Дик понял, что похоже, пострадавшее место ему успели и обработать непонятно чем. Повязка располагалась прямиком на пояснице и почти не чувствовалась на фоне общей слабости. Может, эта травма скоро пройдет. А может и нет, Дик не знал, на что ему рассчитывать. Тишина и темнота ничуть не удивили мальчика. Боковой полог, обычно украшавший кровать, сейчас был полностью задернут, полностью лишив его обзора. Разве что ткань Дик мог изучить, хотя он в них ничего не понимал. Некстати вспомнилось, как граф Лэкдеми с каким-то нездоровым энтузиазмом пытался примерить на себя что-то из надорской одежды. Еще и улыбался, ничуть не стесняясь собственного веселья. Дик тяжело вздохнул. Ославит этот граф его бедную провинцию так, что мало не покажется. Страшно представить, что наплетет про самые обыкновенные береты. Кстати, купил ли себе что-то граф Лэкдеми или нет? Дик этого не запомнил, но почти не сомневался, что ответ положительный. Интересно, сколько он тут лежит? С его удачливостью это могло быть как сутки, так и куда больше. Рядом, что и следовало ожидать, никого не было — прямо как дома, когда он болел. Матушка не торопилась навещать его, да и Айрис запрещала, говоря что-то про волю Создателя. Так что нынешнее одиночество Дика ничуть не удивило. Более того, оно его почти радовало. Дик не знал, что говорить маршалу Талига, когда тот объявится. Он вообще плохо понимал, что будет дальше и где именно его после нынешней ситуации будут держать. «Сплошные догадки», — с горечью подумал Дик, закрыв глаза. Все равно было темно, можно было, наверно, попытаться уснуть. Вот только это сделать не получалось. Дик чувствовал себя не то щепкой, не то камушком, одиноким и не нужным, в общем-то, сам по себе. В определенный момент он должен был встать в нужную часть некой конструкции, а потом его снова выбросят на растерзание миру. Ничего удивительного, в общем-то. Обычно люди нужны близким, а когда таковых нет, начинаются сложности, как сейчас у самого Дика. Еще все эти годы предстояло как-то контактировать с Савиньяками. И, вероятно, с Вороном. От понимания этого Дик поежился, попытался повернуться на бок, не удивился, когда у него это не получилось. Видимо, потратил слишком много сил этим своим эмоциональным всплеском. «Тоже мне, Повелитель Скал. Ничего не умею толком, и едва ли научусь. Нет наставника», — Дик и раньше это понимал, а сейчас это чувство безысходности лишь обострилось. К чувству голода Дик настолько привык, что не обратил на него никакого внимания. Дома регулярно приходилось ложиться спать без ужина. Интересно, как долго они здесь пробудут? И что-то еще выскажет граф Савиньяк, когда соизволит явиться? Чутье подсказывало, что ничего хорошего, так что стоило воспользоваться предоставленной возможностью, чтобы хоть немного отдохнуть. Это в детстве Дик, чтобы заснуть, воображал себе картины чужих краев и придумывал в голове истории. Сейчас же у него на это не было ни сил, не желания. Поэтому мальчик принялся мысленно считать, не сбиваясь, зная, что это нехитрое монотонное действие все-таки принесет свои плоды. Заснул Дик на третьей тысяче. И он уже не услышал, как в комнату заглянул приставленный слуга, отодвинул полог на пару секунд и вернул в исходное положение. Дверь слуга тихо прикрыл за собой, отправившись с докладом, что временный обитатель особняка спокойно спит. Юный Повелитель Скал сейчас не видел снов, погрузившись в привычную стылую темноту, у которой не было времени и каких-либо границ. *** Оба Савиньяка вместе с Рокэ Алвой расположились в кабинете. Проблему с ногой у Лионеля Рокэ решил в самые короткие сроки, так что ничего не мешало сидеть, неторопливо пить и обсуждать проблемы.Одна из таких проблем, по имени Ричард Окделл, сейчас мирно спала в выделенной для него комнате. Лекарь успел осмотреть юного герцога и вынес не самый утешительный вердикт. Переломов не было, но вот ушиб ребенок схлопотал неслабый. Конечно, мази, лекарства и повязки будут прописаны и применены, но не было никаких гарантий, что в будущем это все не аукнется. — Очень уж место неудачное, чуть ниже позвоночника. Его не считают важным, а между тем, оно может при повреждении доставлять беспокойство пострадавшему. Что, скорее всего, имеет место быть, — лекарь что-то прикинул, прежде чем выдал герцогу Алве список рекомендаций. Первый пункт — обработать место ушиба, перевязать, был осуществлен не дожидаясь пробуждения юного герцога. Так было проще всем сидящим в кабинете. Впрочем, это не было выходом — утром снова предстояло повторить процедуру, а там Ричард наверняка проснется и еще неизвестно, как отреагирует на попытку себе помочь. — Через пару недель двинетесь в Сэ, как изначально и планировалось, — Рокэ задумчиво щурился, не то любуясь вином в бокале, не то таким нехитрым образом пытаясь загнать планы в прежнее русло. — Это уже понятно, — Лионель зевнул. — А вот о чем с мальчишкой-то говорить? Как бы мне не хотелось, это сделать все-таки придется, иначе он неизвестно до чего дойдет. — Во-первых, не шипи на него недовольным котом, — потянулся в кресле Эмиль. — Дик и так нас обоих боится. Объясни, что ты впечатлен, но никаких последствий не будет. — Он себя уже сам последствиями обеспечил, — лениво заметил Рокэ. — Как минимум, слабость будет в течение нескольких дней. Возможно, обойдется без тошноты и головной боли, в зависимости от того, как Ли его приложил. — Я аккуратно, — проворчал старший старший Савиньяк, прекрасно понимая, на что намекал друг. — К тому же, что мне еще оставалось делать? Смотреть, как юный бунтарь разносит столицу? — А бунтарь то он вдруг почему? — приподнял брови Рокэ, прекратив все-таки мучить вино и делая глоток из бокала. — Я бы понял, если бы ты так назвал Эгмонта…хотя он смог меня удивить. Я до последнего думал, что его кто-то держит и в рядах восставших появится Придд старший собственной спрутьей персоной. Лионель морщится, понимая, что имел в виду Рокэ. И он был прав, но вот только…вскрылись обстоятельства, которые он старательно скрывал даже от Эмиля, не желая его травить теми новостями, которые он выяснил, в общем, совершенно случайно, когда об опекунстве над Окделлом только задумывались. У того были свои родные, которые должны думать о его будущем. Почти перед самой отправкой в Надор Лионель нашел оборванный вариант черновика письма отца. Помимо непривычных выражений, а матушке он обычно нецензурщину не писал, Савиньяк старший писал еще о том, что отправляется в Надор, за Эгмонтом и как раз Ричардом, пока того окончательно не сломали. Подробностей в том куске письма не оказалось, но Лионелю хватило прикинуть даты и аж дыхание перехватило от осознания того, куда именно сорвался отец, чтобы погибнуть по дороге. До Надора Арно Савиньяк старший так и не добрался. А потом случился бунт, в который влез Эгмонт Окделл. И теперь уже Лионелю надо было отправляться за ребенком, который косвенно послужил причиной гибели его собственного отца. Умом нынешний граф Савиньяк понимал, что надо бы написать матушке, выяснить у нее, что к чему, а не срываться на юного Окделла. Но вот получилось так, что он не смог это сделать. Как не мог и понять, почему его отцу был важен этот мальчишка, вместе с его отцом-бунтовщиком. — Ли, — от голоса Эмиля над ухом Лионель аж вздрогнул, понимая, что кажется, только что крупно прокололся, не взяв под контроль мысли. — Я тебе голову за это отвинчу чуть позже, но сначала расскажи-ка Росио подробности неожиданных новостей. Уверен, что он оценит. Лионель скривился, понимая, что Эмиль теперь ему устроит…хорошую жизнь. Выпив залпом очередной бокал, старший старший Савиньяк взялся за рассказ. На лице Рокэ Алвы все отчетливее проявлялось удивление.