Калейдоскоп

— Это невозможно… — шокированный Эстебан прижимал к груди обожженную ладонь и смотрел на пылающую руку Повелителя Скал. — Способность должна быть только одна. Дик, пытающийся совладать с огнем, который никак не желал успокаиваться, не слушал неприятеля. Холодная вода откуда-то сбоку сбила пламя — да, он остался без рукава, с кинжала вовсю поднимался дым, но обошлось, кажется, без последствий. И Колиньяр не превратился в уголь. — Эсти, идем, — Константин Манрик отделался легким испугом. Но на Дика он целенаправленно не смотрел, то ли не желая провоцировать, то ли по-прежнему, не признавая толком. — Послушались бы вы маркиз, своего друга, пока не оказались на длительном постельном режиме, — Валентин мысленно выдохнул, Дик, кажется постепенно успокаивался, стихия все еще бурлила, это чувствовалось, но он изо всех сил старался взять ее под контроль. И если Колиньяр ничего не скажет, то, может быть, больше ничего в парке не сгорит. Запах паленого неприятно резал нос. — Я не собираюсь этого делать, — закусив губу, Эстебан умудрился притянуть к себе едва приметный огонек, который тут же разгорелся в его руках. — уступать Окделлу? Вот уж нет, — он без предупреждения метнул огонь, находившийся в ладони вперед. Дик даже не дернулся, правда зашипел от боли — чужое пламя угодило в плечо. Валентин окончательно выпустив поводья, немедленно затушил огонь на теперь уже точно друге. Цокот копыт дал понять, что лошади сбежали, не в силах выносить всплески опасной магии. — Что, неприятно, Окделл? Интересно, во что ты теперь будешь одеваться, в ночную сорочку? — Эстебан не слушал Константина, который напоминал, что они опаздывают уже несколько раз подряд. — А мне интересно, встанешь ли ты, Колиньяр, — у Дика полыхали уже обе руки. Хватило бы простого жеста, чтобы отправить его в противника, но Ричард держался, пытаясь совладать с обидой и гневом. — Тебе мало уничтоженных растений? Не понимаешь, что если я отпущу пламя, то будет примерно вот так, — Дик присел на корточки, коснувшись горящей рукой камня и чуть выпуская стихию в противоположную от себя и Валентина сторону. Камни немедленно поплыли, расплавляясь. Константин с криком отскочил, он оказался неосмотрительно близко к новому очагу и вынужден срочно скидывать обувь, подошва на одном сразу же приказала долго жить, во втором ботинке проявилась дырка. Босиком было неприятно стоять на земле, но лучше так, чем получить куда сильнее. Манрик непроизвольно сглотнул, ловя себя на мысли, что «нищий и безумный Ричард Окделл, не достойный своего положения» был куда опаснее, чем казался в Лаик. Валентин аккуратно накрыл очаг водой, дым повалил в стороны и вверх, вынуждая Эстебана и Константина отшатнуться подальше от бывших однокорытников. — Уходи, Эстебан, — Дик выпрямился, глядя в упор на наследника Колиньяров. И тот только сейчас, заметив самое натуральное багровое пламя в зрачках, замер, начиная понимать, что против этого огня ему нечего противопоставить. — Разберетесь в следующий раз, — невольно поддал жару Константин. — Мы действительно опаздываем…твоя сестра и матушка будут недовольны… Дик прикрыл глаза, пытаясь сосредоточиться. Вот только огонь не хотел успокаиваться. Он бурлил по коже, не обжигая, но требуя высвобождения. Вода помогала чуть остыть, Валентин окатил его целиком, пользуясь свободно достижимой стихией, но этого все еще было недостаточно. — Еще поговорим, Окделл, — услышал Дик раздраженное, после чего отступили оба. Константину предстоял непростой опыт хождения босиком, а также езда верхом, а у Эстебана болела ладонь — ожог оказался куда сильнее, чем он предполагал. Дик устало сел на землю, борясь со стихией. Он и не предполагал, как тяжело взять под контроль огонь. Пара слов Эстебана — он пылал уже совсем не в фигуральном смысле. — Все хорошо, — Валентин перестал его поливать, сжал ладонью плечо и цокнул языком. — Дик, ты еще очень горячий. Как стихия? — Все еще бурлит, — Дик поднял голову, прислушиваясь к собственным ощущениям. А они были не самыми легкими — огонь бежал по венам, не причиняя боли, но вызывая дискомфорт. Родовая стихия не успокаивалась так легко, хотя Дик постепенно успокаивался. — Предлагаю полить тебя немного и идти искать лошадей, если конечно, они не сбежали из парка, — здесь Валентину было легко управлять стихией и подпитываться от нее же, грунтовые воды стояли почти на поверхности, плюс рядом было озеро. Согласен, — Дик снова прижмурился, он сейчас не чувствовал практически холод воды, она приятно охлаждала и успокаивала, как раз то, что сейчас было и нужно разошедшемуся Повелителю Скал. Что Дика несколько удивляло, любопытные не стремились посмотреть, что же здесь случилось. Кажется, первый огненный всполох был такой силы, что распугал всех. — Вы как цветок, эр, — детский голос заставил обернуться не только Дика, но и Валентина, который от удивления потерял контроль, и небольшой поток опрокинулся рядом с другом. Ребенок, которому на вид было лет десять, смотрел на них с любопытством. Судя по внешности, да и одежде — он явно не был жителем Олларии. А еще Дик никак не мог понять, что в его облике было настораживающим. Ребенок как ребенок, в хорошей, дорогой одежде, но непривычного покроя. — Почти, — Валентин вздохнул. — Данному эру, вернее, пока еще оруженосцу, водные процедуры необходимы. Прописаны лекарем. Дик только улыбнулся в ответ на такое заявление друга. А потом всмотрелся в ребенка внимательнее и растерянно моргнул, обнаружив где-то в районе груди странное черное образование, черное, с тонкими нитями. Пятно на одежде? Или что это? Дику никто не объяснял про проклятия и как они могли выглядеть. До прорыва второй стихии подобного видеть было ему не дано. А сейчас стихия огня дала возможность, но понимания от этого у Окделла-Савиньяка не прибавилось. И тем более он не подозревал, как когда-то один из его предков со стороны второго отца спасал проклятых друзей чистым безболезненным огнем, выжигая даже самое страшное проклятие без следа. Этот факт давно затерялся в анналах истории. Многое теперь предстояло узнавать самостоятельно. — Понимаю, мне тоже лекари тоже постоянно прописывают лекарства, но они все равно не помогут, — ребенок нарочито беззаботно пожал плечами. — Родители думают иначе, но я не хочу их разочаровывать. — Сдаваться не пристало, тем более, если родители ищут способ помочь, — Валентин заметно смутился, окатывая Дика очередной порцией воды. Ребенок только улыбнулся, а от его взгляда стало не по себе им обоим. И пусть подоспевший мужчина, коротко извинившись, забрал мальчишку, легче от этого не стало. — У него какое-то образование, черное, как толстый комок с нитками, — тихо поделился Дик спустя несколько минут, когда они все же смогли разговаривать. Огонь почти перестал напоминать о себе, похоже, смущение и растерянность оказались эмоциями, влияющими на силу стихии. — Это похоже на проклятие, — Валентин удивленно моргнул. — Ты раньше такое видел? — Никогда, — покачал головой Дик, оторопевший от такого заявления.- А почему оно так выглядит? Я решил было, что это просто пятно на одежде, но оно чуть дернулось. -Каждое проклятие индивидуально, — Валентин нахмурился.- Я пока знакомлюсь с теорией, а вот отец может видеть кровь человека, и разбирается, что у него может быть. Вот только в силу должности и отсутствия времени он не занимается ничем подобным. Да и проклятых сейчас в Олларии почти нет. Это же какой откат можно получить. — Откат? — Дик вопросительно вскинул брови. — За неправильное использование способностей, например за целенаправленное убийство или покушение на него, причинение иного вреда, каждый одаренный получает откат, нечто, бьющее по его собственному здоровью, — пояснил Валентин. — Проклятия может наложить далеко не каждый дворянин, для этого нужны опять-таки способности, которые обычно принято скрывать. Правда, если эр или эреа рискуют использовать подобные родовые силы, им прилетает в ответ — чаще всего собственная болезнь, причем разного толка, в зависимости от того, какой вред нанесло применение сил. Говорят, откаты можно задержать или вовсе перебросить на другого, но я в такое не верю. Отец говорит, подобное невозможно. Дик ошеломленно почесал нос. Случайная встреча, которая едва ли повториться, семья явно приехала в столицу в надежде на лучших лекарей, привела к тому, что он узнал новое для себя. И огненная стихия тоже преподнесла сюрприз. — Надеюсь, что это проклятие можно снять, — вздохнул Дик, положив ладонь на землю и хмурясь. — Нам стоит забрать лошадей, полагаю, что странный шум творится у входа именно из-за них. Валентин согласно кивнул. Они уныло переглянулись, понимая, что ничем не могли помочь безымянному ребенку, да и не являлись оба учениками лекарей, чтобы переживать, но все-таки обоим было не по себе. Поэтому Дик и Валентин мысленно пожелали удачи неизвестной семье. «Пожалуй, не все у меня плохо. Особенно сейчас», — думал Дик, вместе с Валентином ловя своего коня, который заметно нервничал, не то из-за магии, не то по какой-то еще причине. Дик, впечатленный недавней встрече, не обратил на это внимания, а зря. Баловник сорвался с места, едва Дик оказался в седле, невольно возвращая его в детство, когда все, что он мог, это зажмуриться и вжаться в спину понесшему коню. Сейчас он так поступить не мог. Проще всего было бы потянуть за узду, но только сейчас Дик обратил внимание на ее отсутствие. Надо бы попытаться спрыгнуть, но Дику было жаль коня, которого занести могло куда угодно, не говоря уже о том, что мог натворить немало дел, затоптав кого-нибудь. Телега с бочками оказалась той «естественной» помехой, вынудившей Баловника все-таки остановиться. Падать с него Дику не то чтобы было не привыкать, но он инстинктивно сгруппировался, когда тот встал на дыбы и успел вытащить ноги из стремян. Плечо, в которое попало до этого пламя Колиньяра откликнулось болью, ногу тоже неприятно пронзило, но Дику некогда было обращать на это внимание, перекатившись, он вскочил на ноги и ухватил коня за гриву, коротко повторяя команды на надорском. Только сейчас Дик с изумлением отметил, что еще седло сместилось. «Было бы нелепо погибнуть вот так», — вздохнул он, оттаскивая коня и не реагируя на ругань испуганного торговца. Хорошо, что недалеко рванул старый конь, был шанс снова встретиться с Валентином и объясниться по данному поводу. Получилось не слишком-то красиво. К большому облегчению Дика, огненная стихия снова не спешила реагировать на его растерянность от того, что кто-то решил испортить упряжь его коня, но не довел по какой-то причине дело до конца. Дик понятия не имел, что «недорез» упряжи произошел из-за боли в руке обозленного Колиньяра. Они с Константином наткнулись на лошадей Дика и Валентина случайно и Эстебан воспользовался ситуацией в своих целях.