Калейдоскоп

Где Август Штанцлер раздобыл оркестр не понимал никто, от новоявленного короля, до солдата нового государства, возникшего буквально за несколько дней. И уж тем более, понять, что за мелодия играла перед присягой, не мог никто. Да и не особенно-то пытались, обдумывали в основном собственные проблемы. Стать первым, отправившимся на плаху за неготовность присягать новому королю, не хотелось никому. Героев среди глав присутствующих здесь домов не было. Все они давно забыли юношеские мечты и теперь изо всех сил старались прикинуться незаметными. Получалось это из рук вон плохо, с учетом того, что старый новый кансильер знал о них если не все, то многое. Первым торжественную присягу от имени своего герцогства принес Робер Эпине. Если кто-то и отметил излишнюю пафосность и возвышенность речи, то предпочел свое мнение оставить при себе. Следующим присягу давал новоявленный кансильер. Желающие могли бы без особого труда различить разницу между речью Эпине и его, но толпе было не до этого. Вопреки предположениям Альдо, на площади скопилось достаточно много людей, которые взволнованно перешептывались друг с другом. Следом за Августом Штанцлером на постамент поднялся Леопольд Манрик. Он заметно волновался, руки подрагивали, но саму присягу он произнес торжественно и четко. Весь род Манриков отныне был верен новому королю, который только что не светился от удовольствия. Следом за Манриком, наступила очередь Колиньяров. И глава этого дома говорил куда увереннее, нежели предыдущий — свою преданность он уже успел оценить и новый старый кансильер согласился с платой. В конце концов, армия Великой Талигойи тоже нуждалась в толковых старших офицерах и снабженцах. Не менее торжественно были выпущены птицы, которые несли послания главам провинций, различных домов. Присяга длится не один день, Альдо вместе с Августом рассчитывали, что к моменту подхода Алвы с войсками большая часть благородных семейств перейдет на их сторону. Робер Эпине проводил птиц взглядом, после чего, с разрешения короля, покинул свое место. Ему предстояла непростая задача, которую, впрочем он взвалил на себя совершенно добровольно. — Приведите ко мне Лионеля Савиньяка, — приказывать новой охране Багерлее было несколько непривычно, но Робер справлялся. Он намеренно не ходил непосредственно в камеру пленника, не желая пускать никому не нужные слухи. Они встречались не в первый раз. Робер Эпине все еще надеялся заполучить на службу Альдо Лионеля Савиньяка. Помимо того, что это был умный, опытный и осторожный противник, Робер не забыл, что когда-то именно Лионель отправил его, раненого, в Агарис, сразу после того, как бунт провалился. — Граф Савиньяк… — Герцог Эпине… Официальные приветствия прозвучали по-разному. Робер не скрывал уважения к бывшему капитану королевской стражи. Сам же Лионель смотрел на собеседника с вековой усталостью в глазах — и так было понятно, о чем пойдет речь. Не в первый, между прочим, раз, и не во второй. — Я предлагаю вам, Лионель, граф Савиньяк, службу королю Альдо Первому, — Робер и сам понимал, что звучал сейчас хуже Штанцлера, который прикидывал на совете из трех человек дальнейшие действия. Он не кружил вокруг да около, сразу обозначая цель, с которой сюда и пришел. — Экономя вам время, герцог Эпине, скажу сразу — нет. И мои земли не признают Альдо как правителя. Он не более чем узурпатор, — Лионель утер выступившую из носа кровь. И это еще пока к нему не применяли никаких изощренных пыток. Хватало самой атмосферы, чтобы сдать. И это Лионель был крепким здоровым мужчиной. — Вы снова за свое, — Робер вздохнул, ловя себя на мысли, что первый его визит сюда был самым экспрессивным. И пожалуй, самым коротким — вылетел новоявленный Первый маршал Талигойи спустя, кажется, минут пять? Он точно сказать не мог. — Я могу, конечно, перечислить родословную вашего сюзерена в более цветистых выражениях, но вы от этого срываетесь куда быстрее, — Лионель находил в себе силы улыбаться, скривив губы. Он все равно не понимал, как Робер Эпине, последний Повелитель Молний, отправился на службу к такому, как этот… Ракан. Мальчишка, старше Дика с Арно на несколько лет, мечтатель, чью голову задурили списками родословной и деяниями славных предков. Лионель поморщился. Послы других государств затаились сейчас, отплясывая бешеный танец дикарей в своих резиденциях, но наверняка не торопятся слать в свои страны послания, дожидаясь развязки. — Я все же пришел сюда не говорить о гербах, — усилием воли Робер вновь возвращается к прежней теме, пусть и делает это столь неуклюже, что старшему старшему Савиньяку хочется улыбнуться. — Не сомневаюсь в этом, — Лионель положил руки на стол, понимая, что их беседа плавно движется по кругу. Робер попытается рассказать про личные качества Альдо, но Лионелю на это, откровенно говоря, плевать. Для него он узурпатор и убийца законного короля. И в этом им с Робером было друг друга не понять. — Ты знаешь, что я еще приду, — Робер переходит на ты лишь когда поднимается на ноги, чтобы уйти. Лионель остается сидеть — его выведут обратно в камеру через пару минут после ухода Эпине. И уже в камере Лионель сможет попытаться осмыслить их очередной разговор. — Знаю, — старший старший Савиньяк устало кивнул. Провожая взглядом Робера, Лионель позволил себе вспомнить лечение Дика от икоты. Выглядел тогда неожиданный брат одновременно счастливым, смущенным и очень юным, каким, впрочем, ему и полагалось быть. Хорошо, что Дик с Росио и далеко отсюда. До Фельпа новости, конечно дойдут, но не сразу. Потребуется, минимум неделя, хотя с постамента птицы же понесли письма с присягой, значит, узнают раньше, попытаются сорваться сюда. Лионель знал Росио, не сомневался, что тот предпримет все усилия, чтобы отбить Олларию, но даже ему нужны две вещи — время и армия. И второе если у него есть, то вот с первым точно будут проблемы — у узурпатора имелся опасный союзник в лице Штанцлера. Робер это еще при первом визите сообщил. Лионель и в камере искренне жалел, что не получилось убить этого скользкого типа. Он бы точно не колебался, чтобы осуществить это. Но, к сожалению, об этом оставалось только мечтать, погружаясь в зыбкий неровный сон — иного в Багерлее и не бывало. Старший старший Савиньяк очень удивился бы, узнав, что Август Штанцлер вот уже несколько раз отменял свои визиты в Багерлее к герцогу Придду. Его отвлекали другие дела и на Приддов не находилось времени. Вальтер Придд вместе с сыном находились этажом выше Лионеля. Расположили их в соседних камерах, о чем и сообщили непосредственно старшему Придду. Вальтер невозмутимо кивнул, принимая это к сведению. Повелителя Волн беспокоило другое — их закрыли в тюрьме и по сути, на время забыли, не забывая впрочем, давать им пищу и питьевую воду. Так долго продолжаться не могло. А в это самое время Рокэ Алва прикидывал способы проникновения в столицу нескольких отрядов. Предложение Дика провести через стену было встречено с одобрением, но и с некоторым сомнением — одно дело так с одним человеком, а совсем другое — с тремя группами, минимум, с десятком человек в каждой. Обсуждались более простые варианты, но в Олларии сменили стражу и новоявленные охранники, пока, во всяком случае, демонстрировали лучшие качества, чем предшественники. Так что караван с вином и подобное не прошли бы точно- их обыскали на месте и сразу бы нашли сюрпризы. Вот и приходилось думать, как действовать дальше. Тем более, что необходимо было дождаться бергеров, так что время точно было.