Калейдоскоп

Дик позволил себе снова отвлечься, пользуясь тем, что довольный эр Эмиль начал что-то говорить о повторении. Норберт с Йоганном тут же довольно вскинулись, они были только «за», как и Арно. Решить вопрос, кто сильнее, пусть и в такой дружеской разборке, казалось им невероятно важным. Дик же пытался совладать с собственным состоянием. Колени дрожать перестали, как и руки, хвала Создателю. Не хватало превратиться еще в трепетную эреа. Еще бы что-то сделать с сердцебиением, но окончательно успокоиться не получалось. Наверно, Дик сам был виноват в том, что сейчас его потряхивало. Не сунься он в такую привлекательную яму, они с эром Эмилем бы не попали в такую нелепую ловушку. Война бы продолжилась по предусмотренному эром Рокэ сценарию, а не посыпалась сюрпризами. Одни Врата чего стоили, не говоря уже об алтаре. Смех рядом сливался для Дика сплошным фоном, на который реагировать он не считал нужным. Внутри вот только зрело смутное сожаление, что неизвестный выбрал именно его. Он не самый талантливый, не самый умный, да у него не было ничего особенного, что помогло убедить бы того же эра Рокэ или других старших, что к этому сну все же следовало прислушаться. Хотелось спрятаться куда-нибудь, так, чтобы не привлекать к себе внимание и подумать над дальнейшими действиями. Да и что можно делать в ситуации, когда надо было искать ту чашу, крайне неустойчивую, кстати даже на абсолютно непрофессиональный взгляд. И та мутная жидкость вызывала настороженность, сразу вспоминалось то мясо. Пить ее совершенно точно не следовало. При разрушении чаши жидкость прольется, скорее всего, на тех, кто окажется рядом. И что с ними будет? Насколько это опасно? «Я занимаюсь дележкой шкуры не убитого носорога», — невесело думал Дик, все же отслеживая боковым зрением происходящее. На новый взрыв смеха он не отреагировал, не вслушиваясь в разговор друзей. Когда все решительно двинулись к выходу из палатки, Дик побрел за ними, чтобы не вызывать подозрений и ненужных вопросов. Он и сам не знал, что именно происходило с ним. Вероятно, виной всему был сон. А странные ощущения, возникшие при виде дружеской возни, были всего лишь последствием стресса. «Вы слишком впечатлительный, Ричардд. Отвратительное качество», — как наяву услышал Дик голос Мирабеллы Окделл. Ему казалось, что он успел его забыть, но нет, сейчас вдовствующая герцогиня снова напомнила о себе, загоняя и так не самое радужное настроение еще сильнее вниз. Разговаривать не хотелось. Дик был очень рад, что его сейчас никто не трогал, позволяя вести себя так, как хотелось. Он не причинял беспокойства, держался рядом, так, чтобы его не потеряли, молча взял предложенную чашку с каким-то непонятным супом. Запах, наверно, был вкусным, но Дик вяло ковырялся ложкой в чашке, ел не спеша и медленно, не желая повторения вчерашнего вечера. И без того было стыдно перед эром Рудольфом, тот видел его во всей красе. Не оруженосец, а неизвестно кто, со слабым желудком, ко всему прочему. — И все же учиться быть тем, кем мы есть, необходимо, — никто не удивился, что именно Норберт завел новую тему для разговора. — Мы много чего не знать. — Да, например не тянуть в рот иномирную гадость, — Арно выразительно скривился, не отрываясь, впрочем, от поедания супа. — Ни в какой книге не было сказано, что это может быть чревато. Без Росио мы с Диком имели все шансы застрять в другом мире с концами. — Слишком многие знания утрачены, — заметил на такое заявление брата Эмиль. — Неудивительно, что мы ничего не знали. Ну а вообще, хорошо то, что все хорошо закончилось. С этим согласились все. Разрушенные Врата и вырвавшаяся тварь не давали никаких поводов для энтузиазма. В результате, с созданием все-таки справиться удалось, пусть потом младшие оборотни и напоминали мягкие пушистые коврики. — Какие у нас планы на будущее? — поинтересовался Арно, с некоторым сожалением полюбовавшись на пустую чашку. Аппетит к нему вернулся практически полностью, как и любопытство. — Думаю, завтра утром отбывать по своим дела, — высказался старший Катершванц. — Вернуть вас с старший брат в столицу и отправиться к себе. — Здравая мысль, — согласился Лионель, у которого в столице хватало дел. — Я еще неделю тебя погоняю, потом сдам обратно сеньору, — посмотрел он на Арно, который тут же возмущенно засопел. Нет, он не имел ничего против эра, но такое быстрое возвращение к нему все же не радовало. Слишком уж мало всего он освоил. — На время сдам, а то получается, что ты слловно у меня службу оруженосцем проходишь, — Лионель смог дотянуться до Арно и потрепать того по голове. Тот мгновенно просиял, куда делся только хмурый вид. — Ты есть практически оруженосец у двух сеньоров. Необычно, — Йоганн Катершванц лукаво посмотрел на друга, который гордо вскинул нос, ничуть не собираясь стесняться. Пусть Арно и не слишком хотел идти к Ли именно оруженосцем, но вот навыки по «мохнатой части» никто, лучше брата, дать точно не мог. — Будем писать, — Норберт не стал развивать тему обучения навыку оборотничества. — Уверен, что мы встретиться. И будет рассказать о много чем интересном за время расставания. Говорил Норберт это по большей части для Дика, который с определенного момента просто закрылся в себе. О чем думал названый брат, Норберт не знал, но постарался подбодрить, как умел. Вот только Дик никак не отреагировал, он как отставил в сторону чашку с недоеденным супом, так был больше занят изучением не то ладоней, не то пола. — О, в этом я даже не сомневаюсь, — Арно отреагировал эмоционально. — Будет чем похвастаться и за что надавать друг другу по шее. Никто не отменял возможность изучать что-то новое, тем более, что у нас есть второй оборот. — Арно, я бы не советовал полагаться исключительно на свой нос, — заметил Эмиль. — Вот мы с Диком тоже были уверены, что все под контролем, а что в итоге? Нас скрутили, как котят, подготовив очень качественную ловушку. — Простите, эр Эмиль, — Дик заговорил чуть ли не впервые за все утро, разумеется, выбрав самый «удачный» момент. Глаз он по-прежнему не поднимал, но заметно дернулся от слов старшего младшего Савиньяка. — Ты ни в чем не виноват, мне, как старшему, думать надо было и понимать, где мы находимся, а не считать, что вся степь наш дом родной, — махнул рукой Эмиль. — Вот в результате и получилось то, что получилось. — Кстати о степи, — заговорил Лионель, пока не начали снова углубляться в тему «кто бюольше виноват». Это уже точно было ни к чему. — Раз мы все здесь, почему бы немного не пройтись? Вернее, пробежаться, размять лапы, — последнее он произнес с особым чувством. Все-таки именно старший старший Савиньяк был грелкой для пострадавших юнцов. — Неизвестно, когда мы еще сможем попасть в подобное место. — Тем более, что скорее всего, мы тоже не задержимся здесь, — сообщил Рокэ. — Разведка не сообщает о местонахождении бириссцев в зоне досягаемости. Раз уж решили прогуляться, контролируем и этот момент. Феншо рог заложил, что в этих местах нет никого и бириссцы спешно ушли по неизвестным причинам. Дик поймал себя на совершенно неуместной и точно вредной мысли, что с большим удовольствием посмотрел бы на бывшего генерала с отсутствующей фамильной гордостью. Вслух он, впрочем, ничего не сказал, это было бы неуместно. — Тогда отправляться сейчас, — поддержал жаждущих прогулки Рудольф Катершванц. Только Курт Вейзель и Хорхе Дьегаррон не пришли в восторг от желания всех присутствующих снова изучить степь. И тот факт, что с ними отправлялся Рокэ в крылатом виде, ничуть не успокаивал бывалого артиллериста. Впрочем, их-то как раз и не брали, оставив следить за порядком. Армия за время вынужденного отдыха, заметно заскучала, и уже начинались не самые приятные инциденты. Теньеты и капитаны пресекали безобразие, но их авторитета все-таки не хватало. Так что генералы Вейзель и Дьегаррон оставались на хозяйстве и готовились разгребать новые ссоры среди бойцов и отвечать на их вопросы. Дик поплелся за остальными, не чувствуя никакого желания снова отправляться в то не самое гостеприимное место. Но его никто не спрашивал, что, впрочем, было правильно. Ну а некоторая нервозность…после пережитого, это было вполне естественно. Дик не собирался тормозить остальных своими лишними эмоциями. Надо было учиться себя преодолевать, поскольку не всегда придется в жизни делать только то, что приятно и правильно.