Калейдоскоп

Эмиль ничуть не удивился, когда во дворе обнаружил Лионеля и Дика сидящими на скамейке. Младший заметно выдохся, все-таки ему еще требовалось время, чтобы прийти в себя. Лионель неторопливо объяснял Дику, где и в чем он ошибся. Сказывалось достаточно давнее отсутствие фехтовальной практики. Какие-то основы у мальчишки были, но они успели все-таки заметно выветриться из памяти, причем, не только головной, но и тело реагировало не так, как могло бы. Предстояло все восстановить, разумеется, постепенно. Дик внимательно слушал и старательно запоминал. Даже учебная шпага казалась ему неожиданно тяжелой. Он поделился этим с Лионелем, старший старший Савиньяк почесал нос и решил, что пока делать выводы все-таки рановато. — Вот пройдут десять полноценных занятий, без перерывов, тогда станет понятно, была ли у тебя в Надоре более легкая шпага или дело в чем-то другом, — услышал Эмиль голос брата. — Хорошо бы, если дело просто в том, что я отвык от занятий, — искренне вздохнул Дик, вытягивая ноги и чуть откинувшись назад, чтобы подставить лицо под солнечные лучи. Он наслаждался возможностью учиться, двигаться, да и в целом, заниматься чем-то, а не только спать. Одни воспоминания о тяжелом липком сне вызывали у Дика острое желание встряхнуться. Было приятно чувствовать себя, наконец, нормально. — Всем доброго дня, — Эмиль кашлянул, сообщая о своем присутствии, чтобы не напугать в первую очередь Дика, Ли-то давно привык к его внезапным появлениям. — Не переживай так, Дикон. Время, хорошее питание и регулярные постепенные нагрузки сделают свое дело. В отличие от Ли, Эмиль предполагал, что Дику сложно пока дается шпага из-за его физического состояния. Унд снял с него проклятие на крови, но в норму ему было еще приходить не один день. Сейчас было заметно, что он и в росте, и в сложении уступал тому же Арно. Пока он больше напоминал какого-нибудь южанина, чем северянина, очень уж хрупким казался. Но и это явно временное явление. Пару лет нормальной, спокойной жизни, без стрессов — все вернется на свои места. Старший младший Савиньяк расположился на скамейке, усевшись с другой стороны от Дика. Он помнил, что шел сюда, чтобы отвести младшего в комнату к Чарли Давенпорту и познакомить его с ним. Вот только пару минут задержки точно ничего не изменят. — Да, я умом понимаю, что сразу ничего не получится, нужно время, но все равно расстраиваюсь из-за неудачи, — простодушно признался Дик, повернувшись к Эмилю, и усевшись так, чтобы не щуриться постоянно. — Очень знакомая ситуация, — Эмиль потрепал его по голове и вспомнил себя и канделябр. Не сказать, чтобы этой историей старший младший Савиньяк очень уж гордился, но ему и было тогда, может, чуть меньше, чем Дику сейчас. — Вот Ли уже сопит, знает о чем речь. — Миль вспылил лет в одиннадцать, у него не получалось с землеописанием. В очередной раз перепутав Надор с Бергмарком, а Эр При отправив прямиком в Старую Придду, он запустил канделябром в стену, — пояснил Лионель, ничуть не удивишись тому, что у Дика округлились глаза. Он и сам тогда сильно удивился. Миль стоял, сопел, слушал ментора, который в который раз советовал ему брать пример с близнеца, потом схватил стоявший поблизости канделябр и от души запустил им в стену, не на шутку напугав наставника. — Меня тогда переполнили эмоции, — улыбнулся сам виновник давнего переполоха. — Никто не пострадал, конечно, но мне тогда и от матушки досталось, и от Ли за подобную несдержанность. А я даже ему объяснить не мог, что вынудило меня поступить так же. — Миль хочет сказать, что эмоции — это часть нашей жизни, мы живем и взрослеем, поступаем так или иначе в том числе и под их влиянием, — пояснил Лионель. — Если чувствуешь, что необходимо поделиться, высказаться, еще как-то проявить чувства, приходи к любому из нас. В будущем это будет так же необходимо, как и сейчас Дик ошеломленно слушал, стараясь не слишком часто и глупо хлопать глазами. На душе становилось теплее от осознания, что больше не придется совсем совсем пытаться глушить собственные чувства. Это было не так легко, у Дика получалось далеко не всегда. Разумеется, он получал соответствующее наказание, но оно почти не помогало. И только очередной постельный режим после конфликта с Эстебаном в очередной раз «заглушил» пусть и вынужденно чувства Дика по этому поводу. А потом и вовсе стало не до того. — Так что расстраиваться, это нормально, — Эмиль приобнял Дика, взъерошивая тому волосы. Лионель с трудом удержался от улыбки, больно забавно сейчас выглядел тот. — Но когда наступает предел, с этим стоит идти к тому, к кому доверяешь. Я надеюсь, что мы с Ли станем для тебя такими вот «подушками», которым можно рассказать все. И не придется тогда швыряться канделябрами, — лукаво улыбнулся он. Лионель только усмехнулся и покачал головой. Сам он считал, что можно обходиться и без тяжелых предметов. Они бы еще долго сидели, Дик точно нашел о чем бы спросить своих неожиданных братьев, если бы Эмиль с размаху не дал себе ладонью по лбу, чем привлек к себе внимание обоих. — Я сюда пришел, чтобы взять Дика и отвести знакомиться. Юный Давенпорт пришел в себя, — пояснил он свой экспрессивный жест. — И пусть там сейчас у него барон Катершванц и Росио, они наверняка уже гадают, куда мы все-таки пропали. Дик искренне улыбнулся, радуясь, что неизвестный ему молодой человек очнулся. Рана у него точно была нехорошей, это он еще помнил, а потом сам свалился. Сутки снова пришлось поспать, которые, впрочем пролетели, как несколько часов по восприятию. И Эмиль пролежал все это время рядом, на этом настоял Лионель, опасавшийся сотрясения и возможных последствий. — Тогда встаем и идем знакомиться, — Лионель не стал настаивать на том, что для начала бы неплохо переодеться с тренировки. Это и так займет время, а они, в принципе, выглядели вполне прилично. Выразительный взгляд Росио, брошенный им на Эмиля, когда они все-таки появились в комнате, ничуть не смутил старшего младшего Савиньяка. Да, они задержались, но по вполне уважительной причине. Да и не на три же часа, всего-то полчаса прошло с момента его ухода. Сеньору юноши тоже надо было что-то сказать, так что они всего лишь предоставили им время пообщаться. А Чарльз Давенпорт выглядел, конечно, на взгляд Эмиля, ужасно. Все еще бледный, почти в тон ткани постельного белья, под глазами синие круги, он явно через силу переводил взгляд с эра на неожиданных гостей. — Ну раз уж до нас все-таки добрались, можно уже начинать, — Рокэ бросил короткий взгляд на раненого. — Общаться уже видимо, позже. Я не уверен, что он сейчас в принципе запомнит кого-нибудь. Дик чуть сдвинулся из-за спины Эмиля, чтобы рассмотреть пострадавшего. Стоило ему увидеть его лицо, сразу мысленно согласился с герцогом Алва — незнакомец с трудом воспринимал действительность. По-хорошему, ему бы выспаться, потом дождаться, пока раны затянутся, но он явно сопротивлялся сну, пусть и делал это из последних сил. — А общаться потом сами. С Чарли — позже, как стать лучше, — кивнул Рудольф Катершванц. Вот он сейчас переводил взгляд с собственного оруженосца на Дика. За эти несколько дней они практически не общались. Лионель с Эмилем старались организовать Дику хоть какие-то занятия, чтобы он не хандрил, да и в целом, отвлекали его. В столице им точно придется побыть какое-то время, потом уже вместе с Вальтером Приддом и его людьми двигаться в Надор и уже оттуда, после официального воскрешения и смены опекуна, выдвигаться в Сэ. Сам же Рудольф Катершванц вынужденно заглянул домой, передал все официальные бумаги, которые были уже подписаны и вернулся обратно, в особняк к герцогу Алва. Бросать своего оруженосца он не собирался. Да и с Диком хотел бы поговорить, но сначала тот тоже спал, а потом дела не позволили. Возвращался Рудольф, когда Дик уже либо спал, либо собирался это делать. Перебивать мальчику режим Рудольф не стал, решив, что еще успеет познакомиться с Диком нормально. — Именно. Официально представляем юношей друг другу и перемещаемся ко мне в кабинет, — Рокэ окинул взглядом всех присутствующих. — Вино и прочие напитки почти подготовлены. «Прочие» включали в себя сок для Дика. Рокэ собирался предложить вино, но Рудольф Катершванц отговорил, ссылаясь на возраст и саму тему разговора. А она была достаточно серьезной. Наблюдение Чарли о тварях стало новой крупинкой информации. Поначалу, и Рокэ, и Рудольф думали, что те банально и очень не вовремя выбрались из подземных ходов, которых по всей столице было немало. Но неожиданная деталь вызвала к жизни мысли о том, что тварям помогли получить свою добычу. Кто — на этот вопрос пока ответить было невозможно. «Если один раз натравили тварей, нет гарантии, что не попытаются еще раз», — вслух Рокэ подобное пока не озвучивал. Их и без того ждало сначала непростое объявление Дика живым и здоровым, потом — путешествие в Надор, где Мирабелла Окделл уже постаралась прибрать к рукам провинцию. Предстоит непростая задача по возвращению все на свои места. — Тогда начинать, — кивнул Рудольф, чуть сместившись в сторону, чтобы не мешать юношам смотреть друг на друга. — Что же. Ричард, позвольте представить вам Чарльза Давенпорта, виконта Давена, оруженосца барона Рудольфа Катершванца, — взялся за дело Рокэ, называя не просто имена, но и титулы присутствующих. Не самая на самом деле приятная процедура, к которой сам маршал до сих пор так и не привык до конца. — Чарльз, позвольте представить вам Ричарда Окделла, герцога Надора, Повелителя Скал, — Рокэ не сбился с официального тона ни на секунду. Формальности следовало решить сразу, не отвлекаясь на постороннее — этому еще маркиза Алвасете научил отец. Дик осторожно пожал протянутую ладонь Чарльза, вспомнив не менее официальную фразу о приятном знакомстве. Впрочем, юный Давенпорт его не услышал. С трудом пожав Дику руку, он снова не то уснул, не то потерял сознание. Дик растерянно посмотрел на Лионеля, не ожидая подобного, но тот чуть заметно кивнул, показывая, что все в порядке. Чарли и так находился в сознании достаточно продолжительное время. — Поговорите друг с другом несколько позже, — Рокэ оценил ситуацию и потянулся к колокольчику, чтобы вызвать слугу и оставить его с пострадавшим. — А у нас пока есть другой разговор. До кабинета идти было недалеко. Рокэ отдал распоряжение принести туда больше кресел, чтобы с комфортом смогли разместиться все присутствующие.