Калейдоскоп

День святого Фабиана выдался на удивление солнечным. Арно говорил, что это хорошая примета. Дик только улыбнулся другу, старавшемуся его утешить после письма от дяди. «Сын мятежника» — это звучало как клеймо. И Дик ничуть не удивился тому, что эр Август еще перед Лаик повторял это с удивительной настойчивостью. А еще они с дядей Эйвоном, опекуном Ричарда, на пару твердили, что он не должен никому доверять и ни с кем общаться. Дик только кивал в ответ, мысленно фыркая на подобное. Одиночества ему дома хватило за глаза, так что молчать и держаться в стороне он не собирался. А еще ему не нравился излишне пристальный взгляд эра Августа. Но вслух Дик об этом не говорил. Полгода в Лаик, по мнению почти уже бывшего унара, пролетели как-то слишком быстро. Вопреки всякого рода советам, Дик очень быстро сдружился с Арно Савиньяком, Валентином Приддом, Паоло Куньо, Альберто Салиной, Бласко Дегальдо и близнецами Катершванц. Последних он порадовал общением на их родном языке — до гибели отец учил его бергманскому наречию. Как оказалось, Дикон еще что-то помнил, к большому удивлению Йоганна с Норбертом. Даже Валентин заинтересовался, вот он с северными наречиями практически не дружил. Но зато он знал кэналли и гаифский, причем говорил весьма бегло, Паоло, Бласко и Берто поддержали тот разговор. Общими усилиями Дик с Арно и Катершванцами знали теперь несколько кэналлийских песен. Думать об этом, стоя на залитой солнцем площади, было легко. Как и о том, что Бласко спас Дика от укуса крысы — друг ухитрился метнуть в нее кинжал буквально в последний момент. Не подоспей он, сейчас щеголял бы Дик прокушенной рукой. Он искренне благодарил Бласко, едва не смутив его. Как оказалось, именно так маленький Бласко учился меткости. Старший брат появлялся нечасто, но находил время показать что-то, чему не научат менторы. Пусть мышей на юге было не так много, но Бласко нашел место, где они кишели буквально — там, где держали корм для лошадей. Конечно, юноша не мог сравниться с котом, но старательно тренировался. И вот, пригодилось неожиданно в Лаик. Сейчас же им предстояло расстаться. Дик понимал, что ему придется отправляться домой. Друзья обещали писать, и Дик был им за это благодарен — в Надоре было очень одиноко. А еще ему там предстояло побороться с матушкой, Дик ужаснулся тому, как жили некоторые его подданные. Раз уж он не станет оруженосцем, а потом уже теньетом, не получит шанса на военную службу, то попытается стать настоящим герцогом. А то пока он был не более чем именем в семейной книге. Дик старался утешать себя, но сердце все равно предательски сжималось, когда он представлял, как покидал площадь, никем не выбранный. Мучительно было стыдно перед предками. Именно поэтому, прокручивая в голове яркую картину собственного позора, Дикон не слишком вглядывался в тех, кто имел право выбирать. Он наблюдал за унарами — Эстебана только что выбрал комендант, Килеан-ур-Ломбах. Маркиз Сабве, разумеется, пошел, но разочарование выражала, кажется, даже его спина. — Я, полковник Юстиниан Придд, граф Васспард, прошу и выбираю Ричарда Окделла. Над площадью воцарилась такая тишина, что Дику даже показалось, будто он оглох. И потому расслышал неправильно. Как так… ведь его же нельзя? Он взглянул на молодого мужчину, который смотрел со всей серьезностью. Прямо на него, Ричарда. И вдруг едва заметно ободряюще улыбнулся. Будто приглашая. Сказать, что Дик растерялся, это значило сильно преуменьшить ситуацию. Впрочем, нескольких секунд ему хватило, чтобы прийти в себя и шагнуть вперед, в сторону своего неожиданного сеньора. Граф Васспард, старший брат Валентина… Дик приносил присягу, умудряясь при этом не заикаться. И мысленно Дик очень этому факту радовался, не хотелось прослыть совсем мальчишкой, способным только на бессвязную речь. Боковым зрением Ричард приметил графа Штанцлера. Кажется, кансильер был растерян и, пожалуй, недоволен. Но точно это сказать было нельзя. Так что Дик не стал вглядываться. Произнеся положенную клятву, он встал за плечом своего сеньора. В конце концов, церемония все еще продолжалась. *** — А вы смелы, полковник Придд, — фраза застала Джастина и его оруженосца неожиданно. Джастин не очень-то хотел обсуждать свое решение и постарался ретироваться как можно скорее, но тут почему-то остановился и даже улыбнулся тому, кто его окликнул. Дик проследил за взглядом своего новоявленного сеньора и похолодел. К ним приближался никто иной, как Рокэ Алва. — Ваш выбор меня также удивил, Первый маршал, — ответил тем временем Джастин, красноречиво взглянув на своего младшего брата, находившегося теперь подле Алвы. Хотя Валентин, в отличие от Эстебана, никому не рассказывал, кем хотел быть выбран, но, когда ему намекали на то, чтобы повторить судьбу брата, почему-то не отрицал… И вот теперь… очевидно, его желание сбылось? Ричард не знал. Радовался только, что не он на месте Валентина. Постоянно находиться рядом с Вороном он бы не выдержал… — Что сказать, возможно, первый опыт мне понравился, — Ворон ухмыльнулся так, что Ричард невольно насупился и засопел, начиная волноваться за честь друга. Джастин не удержался от теплой улыбки. А еще его порадовало встревоженное сопение за спиной. Юноша, похоже, успел привязаться к его младшему брату. И это, пожалуй, хорошо. Все-таки юный Ричард не являлся Эгмонтом. Но об этом можно подумать позже. И обсудить тоже. — Через три года узнаем, как вам второй опыт, Первый маршал, — Джастин смеялся одними глазами. — У меня, кстати, есть еще два младших брата. Если хотите набрать сравнительного материала… — молодой полковник умолк, вызывая выразительное фырканье собеседника. — Посмотрим, что будет в будущем. Пока же предлагаю спокойно поговорить в более приятном месте, чем это, — Рокэ Алва выразительно обвел взглядом дворец, где они все еще находились. Большинство участников сегодняшней церемонии уже успели разбрестись вместе с сеньорами. И им, по-хорошему, тоже стоило последовать их примеру. — С удовольствием принимаю ваше приглашение, — откликнулся Джастин, ничуть не удивленный тем фактом, что Вальхен озадаченно переглянулся с Ричардом. О, юноши еще не раз удивятся, они с Рокэ постараются. *** — Выпьем за твой интересный выбор? — предложил Алва, сам разливая вино. Оруженосцы были отправлены подальше от кабинета Алвы, чтобы не мешать беседе, какое бы течение она ни приняла. — Тогда уж и за твое неожиданное участие, — хмыкнул Джастин, принимая бокал от своего бывшего сеньора. — Не ждал, что ты решишь взять Вальхена к себе… — он настороженно смотрел на Повелителя Ветра. — Ну, с учетом давних традиций, не думаю, что лучше было бы, если б его взял граф Рокслей, — усмехнулся Алва. — Не думаю, что граф Рокслей соблюдает столь давние традиции, — отозвался Юстин. — А мы с тобой? — спросил Рокэ, любопытно заглядывая в глаза Придда. — Мы с тобой ее соблюли, — осторожно ответил тот. — А наши нынешние оруженосцы о ней могут и не знать. Если тебе так будет угодно. — Думаешь, я стану ревновать тебя к мальчишке-Окделлу, если ты воспользуешься своим правом, как сеньора, научить его получать удовольствие? — Алва только скептически ухмыльнулся. — Я в любом случае не хочу его ранить, — Джастин с сомнением покачал головой. — И не хочу, чтобы Вальхен влюбился в тебя, — честно признался он. — В тебя ведь так легко влюбиться, ты даже не представляешь… — едва слышно вздохнул Юстиниан. — Ты вздыхаешь так тоскливо, словно бывал моим отвергнутым любовником, — Рокэ нехарактерно мягко улыбнулся, касаясь щеки своего бывшего оруженосца. — Но отвергнутым ты не бывал, мой дорогой Юстин. И не будешь. А что до традиции… у нас есть время подумать над ее смыслом.