***
Дом у озера оказался небольшим, но невероятно уютным. С собственной маленькой кухней и просторной общей комнатой, поделенной на зоны, с обставленной спальней и большой кроватью под легким фиолетовым балдахином. Здесь было и помещение для купания, и отдельная пустая комнатка, заставившая супругов смутиться от мыслей о возможных детях. Вэй Ин, не прекращая болтать, протащил Лань Чжаня по всем комнатам, на минуту потерянно зависнув в пустой. Залез во все сундуки и шкафы, рассказал о уединенном месте для купания неподалеку, завалил вопросами, на которые не ждал ответа. Лань Чжань же, глядя на их дом, осознал, что все изменилось. Пристань лотоса так сильно отличалась от Облачных глубин… Он не знал, как скоро сможет привыкнуть. Мысли и раздумья поглотили его. В себя привела тишина. Лань Чжань чуть встряхнул головой и посмотрел на супруга. — Тебе не понравилось, Лань Чжань? — озабоченно спросил он. Не сразу дошло, о чем его спросили. Захотелось резко возразить, но ответ получился другим: — Здесь очень красиво. Прекрасный дом, Вэй Ин, — Лань Чжань попробовал успокаивающе улыбнуться, но, судя по озадаченному выражению лица супруга, вышло не очень. — Тогда почему ты грустишь? — Я не… — начал было он, но тут же себя одернул — врать запрещено. — Трудно объяснить, — вздохнул, пытаясь подобрать слова. — Все так резко изменилось, — удалось выдавить из себя. — Не переживай, Лань Чжань. Со временем ты привыкнешь, — он сжал плечо омеги, поддерживая. — Я уверен, вскоре ты полюбишь Юньмэн и Пристань лотоса. — Мгм. Спасибо, Вэй Ин.***
Не успели они закончить завтрак, как набежали слуги. Вэй Ин ушел то ли по делам ордена, то ли провожать гостей. С Лань Чжаня же принялись снимать мерки, чтобы пошить новый гардероб. Лоб непривычно холодило от отсутствия ленты — рука то и дело тянулась ее поправить — а сам омега гадал, в какой цвет его облачат. Вэй Ин предпочитал очень темные, почти черные тона. Если бы не клановая вышивка — в нем с трудом признавался бы адепт Юньмэн Цзян. Лань Чжань не понимал, отчего так, не зная, стоит ли задавать подобные вопросы супругу. После ухода портного с помощником Вэй Ин вернулся и они отправились провожать дядю и Сиченя с молодым господином Цзинь. Брат обеспокоенно осмотрел его при встрече, взглядом спрашивая, все ли в порядке. Все отметили отсутствие брачной метки, но никто не задал неловких вопросов. Сичень, казалось, даже вздохнул с облегчением. К слову, шея Гуанъяо тоже была чиста, но Лань Чжань старался об этом не думать и не лезть в чужую семейную жизнь. Лишь бросил взгляд на шею наследника Цзян и окончательно успокоился. Метка отсутствовала и у него. После обмена любезностями между представителями Гусу Лань и Юньмэн Цзян, а также теплых прощаний, делегация его ор… его бывшего ордена отправилась в путь. Вэй Ин потянул его и наследника Цзян с супругом на прогулку. Названные братья шутливо переругивались, Не Хуайсана то и дело втягивали в спор. Сам же Лань Чжань предпочитал молча следовать за компанией, приглядываясь к новым людям. Он невольно сравнивал взаимоотношения наследника Цзян с Не Хуайсаном со своими с Вэй Ином. Они не казались влюбленными, что неудивительно для договорного брака. Видимо, знакомство задолго до свадьбы не помогло. Супруги сторонились друг друга, между ними царила удушливая неловкость. Не такая смущающая и манящая, какая возникала у Вэй Ина с Лань Чжанем. Омега не мог объяснить то, что видит. Оставалось одергивать себя от чересчур внимательных взглядов и неподобающих мыслей, напоминая глупому любопытству о правилах. Пристань лотоса была прекрасна. Он не был ранее в резиденциях других Великих Орденов и сейчас с удовольствием впитывал новые картины. Весна лишь недавно набрала силу, но озера, вдоль которых они гуляли, уже покрылись крупными зелеными листьями. Архитектура сильно отличалась от Гусу. Не было привычной строгости и холодного изящества. Каждое здание, каждая беседка были украшены резными узорами. Светлые оттенки дерева дарили тепло. Пурпурные росчерки добавляли красок просыпающейся от зимнего сна резиденции. Лань Чжань с замиранием сердца представлял, что будет здесь в сезон цветения лотосов. На ужин молодых заклинателей пригласили в столовую. Радовало, что людей набралось не много: Глава Цзян с супругой, наследник, Не Хуайсан, они с Вэй Ином да несколько незнакомых заклинателей — старейшин или советников, как думал Лань Чжань. Юньмэнская кухня была так непривычна. Пряная, богатая, местами острая. Он не решался отведать и половины блюд. Выбирал то, что казалось более безопасным. Вэй Ин, помня об их совместной трапезе, подсказывал и пододвигал к Лань Чжаню некоторые чаши. Занятые едой заклинатели не разговаривали. Но Лань Чжань не спешил расслабляться. Как по заказу, во время чая не навязанная правилами тишина потонула в тихих разговорах. А почти перед самым уходом хозяйка Пристани лотоса обратилась к детям: — Цзян Чэн, Вэй Усянь, я заметила отсутствие меток, — она переводила взгляд с Вэй Ина на наследника Цзян, не забыв посмотреть на Лань Чжаня и Не Хуайсана. — Но матушка… — вскинулся было наследник Цзян. — Молчать, — она властно подняла руку, жестом обрывая возмущения. — Я помню о том, что браки договорные и вам дается месяц на то, чтобы их подтвердить. Но я настоятельно рекомендую вам не забывать о важности этих союзов. Если через две декады я не увижу меток на шеях омег — вас ждет серьезный разговор. Возмущения пунцовой молодежи она подавила одним лишь взглядом. Глава ордена молчал, но не сказать, что он был против слов супруги. Лань Чжань же мечтал провалиться сквозь землю. Уши неистово пекло, а обещанный Вэй Ином месяц сократился до двадцати дней. До самого отхода ко сну они с супругом молчали, неловко отводя глаза, если удавалось встретиться взглядом. Только пожелали друг другу доброй ночи, так и не заведя разговор.***
— Ну и вот… Я думаю, что Лань Чжань на меня обиделся, — расстроенно закончил Вэй Ин. Цзян Чэн смотрел на него, как на деревенского дурачка, что посреди улицы стянул штаны и с радостью демонстрировал всем прохожим свой нефритовый жезл — недоверчиво и брезгливо. — То есть ты хочешь сказать, что потащил своего мужа в Юньмэн и вместо того, чтобы развлекать его, ты заигрывал с омегами? Интересно, что могло его обидеть?! — под конец выкрикнул он. — Вэй Ин, ты совсем дурак? — Когда ты так говоришь, я начинаю в себе сомневаться, — вздохнул он. — Ты думаешь, что Лань Чжань расстроился из-за того, что я разговаривал с другими омегами? Но ведь я просто общался с торговцами! Я ни с кем не заигрывал. Честно, А-Чэн. Ты же меня знаешь! Я бы никогда… — Вот именно, — перебил Цзян Чэн, — я тебя знаю, а Лань Ванцзи — нет. Ты всегда ведешь себя с омегами… ммм… чересчур любезно. — Но я просто пытаюсь быть вежливым и не хочу никого обидеть! — оправдывался Вэй Ин. — Не все видят в этом просто вежливость. Многие из омег ордена считают, что ты заигрываешь с ними и проявляешь свое внимание. — Ты уверен? — Конечно. Я же все-таки омега, — горько усмехнулся А-Чэн. — Для нас это очевидно. Ты даже не понимаешь, как тебя воспринимают другие. — Я не хотел! — Я знаю. Они сидели в беседке посреди лотосового пруда. С момента свадьбы Цзян Чэна это был первый раз, когда им удалось остаться наедине. Мадам Юй будто сошла с ума. Она просто-напросто не позволяла Цзян Чэну хоть минуту провести без мужа. Вэй Ину казалось, что будь ее воля, она бы и в отхожее место отправляла сына только в сопровождении Не Хуайсана. Цзян Чэн с каждым днем становился все более нервным и напряженным. И Вэй Ину было дико стыдно, что вместо того, чтобы поддержать брата, они сейчас обсуждали его проблемы. А все эта прогулка в Юньмэне. Он просто хотел показать Лань Чжаню город, пройтись по лавкам, чтобы выбрать ему парочку подарков и поесть в одной из любимых харчевен, но что-то пошло не так. Муж с каждой лавкой становился все более отстраненным. Вместо того, чтобы рассмотреть вместе товары и указать, что хочет себе в подарок, он замер еще в начале торгового ряда и напряженно следил за Вэй Ином. Первой мыслью было то, что он просто не любит толпу и шум. Вэй Ин даже передумал насчет харчевни, к которой они подошли, и пригласил Лань Чжаня в очень тихую чайную. Но тот отказался, извинился и просто исчез. Когда Лань Чжань бросился наутек, Вэй Ин поспешил его остановить, но скрывшийся за поворотом супруг словно растворился в воздухе. Он переживал, что Лань Чжань может заблудиться в незнакомом городе, поэтому быстро купил запланированное, поблагодарил торговцев и выдвинулся на поиски мужа. В Юньмэне его не оказалось. Старик у лавки с рыбой сказал, что видел молодого господина в белом, что шел в сторону Пристани Лотоса. Торговец тканями подтвердил, что тот прошел ворота ордена. Лань Чжаня он нашел неподалеку от их дома. Тот сидел на берегу и медитировал. Вэй Ин не решился его побеспокоить. Казалось, что все нормально. Только вот после их прогулки Лань Чжань стал игнорировать супруга. За весь вечер он лишь трижды услышал от него «Мгм» и на этом все. Вэй Ин был растерян и совсем не понимал, что пошло не так. Он пытался растормошить Лань Чжаня, но супруг оставался непреклонен. Отказался отведать купленные в городе сладости и насладиться чаем, вяло слушал забавные истории и не говорил о том, что его расстроило. Вэй Ин догадывался, что обидел его, но не мог разобраться как. А теперь, после разговора с Цзян Чэном, он окончательно запутался. Не мог же Лань Чжань его просто приревновать? Но ведь Вэй Ин не дал ни единого повода! Он всеми силами показывал супругу, насколько он ему понравился. И пусть Вэй Ин не до конца разобрался, что вчера произошло, но был готов на многое, лишь бы Лань Чжань ему вновь робко улыбнулся и сказал что-нибудь кроме «Мгм». — И что мне теперь делать? — А ты не пробовал извиниться? — Пробовал. Еще вчера. Лань Чжань лишь на секунду оторвался от гуциня, сказал «Мгм» и продолжил меня игнорировать. Цзян Чэ-э-эн, — протянул он жалостно, — помоги своему любимому шисюну. — Хм, даже не знаю, — ответили ему, но Вэй Ин был уверен, что Цзян Чэн не оставит его в беде. — Ну, А-Чэн! Не будь ко мне жесток! — Хм? — Хочешь, я неделю вместо тебя буду проводить утренние тренировки? — добивал Вэй Ин, уже «предвкушая» ранние подъемы, обычно он гонял шиди только после обеда или вечером. Цзян Чэн вопросительно приподнял бровь. — Две недели? А-Чэн, ты такой жестокий! — воскликнул Вэй Ин, но увидев недовольство брата исправился. — Но я тебя люблю! Две недели, А-Чэн. — Согласен. Встретимся через час на северной пристани.***
Лань Чжань сидел под раскидистой ивой и терзал струны гуциня. Мелодии выходили до тошноты грустными и слезливыми. Ванцзи плакал вместо своего хозяина, выплескивая заполнившие его душу чувства. Кончики пальцев, пусть и привычные к регулярной игре, покраснели от струн. Но Лань Чжань не останавливался. Продолжал терзать себя и Ванцзи, упиваясь постыдной жалостью к глупому, болезненно сжимающемуся сердцу. Еще недавно он надеялся лишь на то, что супруг не окажется жестоким самодуром и омегоненавистником. А теперь ему мало доброго отношения к себе. Он желал нравится Вэй Ину, быть интересным ему настолько, насколько тот взволновал душу омеги. Желал, чтобы свое внимание альфа дарил лишь ему. От этого на душе становилось горько, ведь супругу он оказался безразличен. Вчера Вэй Ин решил прогуляться по Юньмэну. Не то чтобы у Лань Чжаня было желание находиться в переполненном людьми месте. Он бы лучше прокатился с супругом на одной из лодок, ведя уже полюбившиеся неторопливые разговоры, разбиваемые громким и ярким смехом альфы. Но Вэй Ин так воодушевился идеей, так горел желанием показать любимые места, с таким пылом обещал, что ему обязательно понравится… Лань Чжань не решился возразить. Он сам будто заразился от супруга энтузиазмом. Позволил себе мечтать, как вместе они будут гулять по шумным улочкам Юньмэна и Вэй Ин, что смело возьмет его за руку у городских ворот, не отпустит ладони до самого их возвращения. Уши в тот момент пылали от смущающих мыслей, будто все произошло на самом деле. Что ж, все осталось в мечтах Лань Чжаня. Стоило им оказаться в городе, как Вэй Ин забыл о своем супруге. Казалось, что он знает каждого в Юньмэне — альфа все время отвлекался на прохожих, останавливаясь, время от времени, с кем-нибудь поговорить. По началу Вэй Ин всем представлял Лань Чжаня, как супруга. И это могло порадовать, если бы не походило на хвастовство дорогой безделушкой или бесполезным заграничным зверьком. «Дядюшка Мин, это Лань Ванцзи — мой муж. Вы слышали о прекрасном Втором нефрите ордена Лань?» «Сестрица Лу-Лу, познакомься. Мой муж, Лань Ванцзи, один из первых в списке молодых господ, несмотря на то, что омега.» Лань Чжань пытался себя успокоить тем, что Вэй Ин гордится его достижениями и не забыл о приличиях, а просто искренне им восхищается. Но вскоре из чайной выпорхнула стайка омег и все внимание альфы обратилось к ним. Ярко одетые молоденькие юноши и девушки отвечали ему взаимностью: смущенно хихикали, прикрываясь рукавами, стреляли подведенными глазами и краснели от с легкостью раздариваемых комплиментов. К супругу он возвращался с видом победителя, размахивая зажатым в руке веером: — Лань Чжань! Дева Ян лучше всех в Юньмэне расписывает веера. Когда я сказал, что ищу подарок супругу, она показала мне его, — Вэй Ин впихнул ему в руки изящный веер. — Я выкупил его для тебя. Тебе нравится, Лань Чжань? — Мгм, — он отвел глаза. — Спасибо, Вэй Ин. Впервые Лань Чжаню с таким трудом удалось удержать лицо. Он аккуратно убрал веер в рукав, даже не разворачивая, чтобы взглянуть на роспись. Вместо этого хотелось отбросить подарок как ядовитую змею, накричать на Вэй Ина и отчитать того за бесстыдство. Они двинулись к торговым рядам, омеги хихикали вслед и махали альфе — очевидно, что ему — тонкими, ухоженными руками. Один юноша бесстыдно окрикнул Вэй Ина и бросил ему цветок. Лань Чжань тихо скрипнул зубами, когда супруг поймал подарок и громко поблагодарил зардевшегося омегу. Нежную гортензию протянули ему. Кажется, у Лань Чжаня появился нелюбимый цветок. Стоило им скрыться за поворотом, как нежные соцветия оказались в дорожной пыли. Лань Чжань мечтал о другом. О да, Вэй Ин взял его за руку, но лишь за тем, чтобы таскать от одной лавки к другой. Долго этого не выдержав, Лань Чжань остановился, не пройдя и половины торгового ряда. Вэй Ин же увлекся покупками и заигрыванием с торговцами-омегами. Лань Чжань с ужасом понимал, что супруг совсем не разборчив. Он дарил комплименты как молоденьким юношам, так и зрелым женщинам и старикам. Вспомнились гуляющие даже по Гусу слухи о разврате и бесстыдстве Главы ордена Цзинь. Неужели ему достался супруг, страдающий этим же недугом? Лань Чжань был раздавлен. Вэй Ин вспоминал о нем лишь тогда, когда подбегал с новой покупкой. Он, не глядя, складывал все в рукав, желая схватить альфу в охапку и унести его подальше от всех этих восхищенных и влюбленных взглядов. От посиделок в чайной Лань Чжань отказался и трусливо сбежал. Не готов был смотреть еще и на заигрывания работников чайной и супруга. Весь вечер прошел как в тумане. Он не помнил, как вернулся домой. Вэй Ин пришел почти следом, но это уже не могло успокоить. Лань Чжань был в смятении. Кислый уксус, разлившийся в груди, хотелось выплюнуть вместе с дурной кровью. Вэй Ин что-то говорил, но он не слышал. А как же все его слова про семью? Разве в их первую ночь альфа не признался ему в симпатии? Разве не пообещал сделать счастливым? За весь вечер он не смог выдавить из себя и двух слов. А утром, когда супруг еще спал, он тихо выбрался из комнаты, захватив Ванцзи. Весь день он провел под этой ивой у озера на окраине Пристани лотоса. Уровень совершенствования позволял не беспокоиться о пище и не отрываться от медитаций и гуциня. Солнце уже коснулось озерной глади, как из тяжелых мыслей омегу вырвал громкий крик: — Лань Чжань! Вот ты где, а я тебя уже пару часов найти не могу. — Рядом оказался Вэй Ин. Он улыбался и странно держался за ханьфу. — Вэй Ин, — кивнул Лань Чжань и слишком резко дернул струну. Не выдержав переживаний заклинателя, та лопнула и порезала изящную ладонь. — Лань Чжань! — Вэй Ин подлетел к мужу, так и не выпустив из рук ханьфу, и опустился на колени. Он аккуратно обхватил ладонь и рассмотрел порез. — Ну что же ты, Лань Чжань? Нужно быть осторожнее, — заворковал будто над маленьким ребенком. — Эх, а у меня даже нет с собой ничего, чтоб перевязать тебе руку. — Не стоит, — сказал Лань Чжань и достал из рукава платок. Он прижал ткань к ране и посмотрел на Вэй Ина. — Царапина, скоро заживет. — Но… Эй, куда ты? — вдруг из-под халата, чуть распахнувшегося на груди, высунулась черная мордочка. — Вот ведь негодник. Лань Чжань, я принес тебе подарок! От слова «подарок» хотелось дернуться, неприятные воспоминания тут же всплыли в памяти. Но он лишь с любопытством смотрел на Вэй Ина, достающего их под одежды двух маленьких кроликов. — Это тебе, Лань Чжань, — смущаясь, проговорил он. Лань Чжань отложил гуцинь, и ему на колени положили двух ушастиков. Белый спокойно улегся, уткнувшись носиком в ладонь. Черный же соскочил на траву и принялся прыгать вокруг них, все обнюхивая. — Домашних животных держать… — начал было он, но вспомнил, что уже не принадлежит к ордену Лань, а в Юньмэн Цзян никто не запрещает питомцев. — Спасибо, Вэй Ин. Чудесный подарок, — Лань Чжань нежно провел рукой сначала по белой, а потом по черной шерстке. — Построю им домик возле наших покоев. А еще маленький заборчик, чтобы кролики никуда не убежали. Тебе правда понравилось, Лань Чжань? — Понравилось, — ответил он вместо привычного «Мгм». Они немного посидели в тишине, увлекшись кроликами. Но вскоре зверьки уснули в ногах у Вэй Ина, прижавшись друг к другу. — Я тебя обидел вчера? — вдруг заговорил альфа. Лань Чжань недоверчиво посмотрел на супруга. Он серьезно не понимает или решил жестоко пошутить? — Прошу, не молчи. Я вижу, что ты расстроен, но не могу понять почему. Цзян Чэн сказал, что я дурак и ты наверняка подумал, что я со всеми заигрываю. Но ведь это не так! Лань Чжань, скажи, пожалуйста, что ты так не подумал. Он промолчал. — Серьезно? Неужели шиди оказался прав? Как же так? — он говорил тихо, самому себе. — Лань Чжань, прости меня, пожалуйста. Я не хотел, чтобы ты так подумал. Это просто вежливость. Ох, гуй тебя раздери, как же это паршиво звучит. — Вэй Ин растрепал и без того непослушные волосы, взял супруга за руку и посмотрел прямо в глаза. — Лань Чжань, — он звучал непривычно серьезно, — послушай меня, пожалуйста. Меня не интересуют другие омеги. Только ты. Даже если все выглядит иначе. Просто тебе достался такой дурак в мужья, что совсем не следит за своим языком. Но я буду учиться вести себя иначе, чтобы тебе больше не было больно. Лань Чжань слушал столь сладкие слова, но боялся поверить. Только сердце бешено колотилось в груди, уверяя, что альфа не врет. — Я… Вэй Ин, что бы ты почувствовал, если бы я почти не обращал на тебя внимания, улыбаясь вместо этого всем альфам, независимо от возраста, и осыпая им комплиментами? Вэй Ин вздрогнул и зарычал. Не успел Лань Чжань и глазом моргнуть, как оказался в крепких объятиях. Разбуженные кролики поспешили отскочить от испившего уксус альфы. Не сдерживаемый более феромон облаком окружил Лань Чжаня, пьяня и дурманя. — Мой, — прорычал Вэй Ин и уткнулся в шею супруга. — Вэй Ин, — Лань Чжань робко приобнял его. Не такой реакции он ожидал. Омега внутри впервые в жизни скулила от удовольствия и умоляла выпустить ее. Чуть ослабив контроль, он позволил альфе почувствовать тонкий, свежий, чуть отдающий сладостью аромат. Альфа шумно заполнил легкие феромоном и отстранился, чтобы посмотреть Лань Чжаню в глаза. — Скажи, что ты только мой! — он одновременно и приказывал, и молил согласиться. — Твой. Только Вэй Ин, — согласился Лань Чжань. — А ты? Вэй Ин только мой? — он внимательно вглядывался в серые глаза напротив. — Всегда. Всегда только твой, Лань Чжань. Феромон больше не давил, лишь мягко обволакивал, даря ощущение безопасности. Альфа подался вперед, не переставая смотреть в глаза. — Можно? — Мгм. Лань Чжань прикрыл глаза, чтобы через миг почувствовать губы Вэй Ина на своих. Тот едва коснулся, резко отстранился, что-то пробормотал, покраснев, и вновь сжал омегу в объятиях. Сердца супругов бились одинаково громко и быстро. Уши омеги горели, и Лань Чжань знал, что безоговорочно поверил Вэй Ину.