Близнецы солнца

Полтора года. Долго ли это для тех, кто живет столетия? А для тех, кто уже прожил одно тысячелетие? Можно ли это назвать мигом? А если к этому еще добавить и тот небольшой момент, что твое сердце разбито, но не из-за отказа или чего-то подобного, а из-за плохо сложившихся обстоятельств, неудачной подборки карт, не той цифры, выпавшей на костях судьбы? Что тогда? Будет ли это кратким мигом или же адской вечностью? Джуширо не знает. Знает лишь, то, что рядом с ним все еще был Шунсуй, который поддерживает его и наоборот — сколько лет они уже цеплялись друг за друга? А еще то, что тонет в океане незнания о судьбе той, кто стал их партнером, кто разделил между ними свою любовь и любил так же сильно, страстно и мягко как они. Незнание давило, подавляло. И лишь тоненький луч надежды, что после смерти у Ичиго была возможность появиться в Руконгае с памятью, согревал их в этой холодной вечности. Они хотели вновь увидеть эти яркие волосы, обнять тонкую, но сильную талию, сплести свою реацу в единое целое. Им хотелось засыпать и просыпаться разделенными миниатюрным женским телом, облокотившимся одному на грудь и прижавшее к другому грудью. Это то, что они считали счастьем, то, что холили и лелеяли глубоко в своих душах. А после к ним пришел Урахара Кисуке. И принес с собой свечу надежды, которая начала распалять их замерзшие сердца. Он приносит им черный меч и говорит, что у Ичиго еще была надежда на возвращение своих сил, небольшая, но была. Все что им нужно было сделать — поделиться своей реацу с этим мечом, невероятно смахивающем на асаучи. И они делятся — вливают в него столько реацу сколько могут, а еще ощущают, что внутри меча уже было несколько знакомых реацу. И этот факт их радовал — они не одни желали вернуть рыжеволосый пожар обратно. У ученного под глазами темные мешки, однако он благодарно улыбается им и испаряется. Все что им остается: ждать и надеяться на чудо. А после Ичиго возвращается в Сейрейтей. Она другая — понимают мужчины. Она подросла, округлилась во всех нужных местах — они любили ее и когда она была угловатым подростком, — заматерела еще больше, в ее глазах отражался опыт, который там быть не должно. Но эти вещи не отпугнули их от нее — они все еще жаждали ее вернуть, жаждали взять ее руки в свои и целовать, жаждали прикоснуться к этим мягким даже на вид губам, жаждали коснуться этого совершенного тела и показать как они скучали по ней. Вот только она водой ускользает из их пальцев, уклоняется от их прикосновений и приглашений, она постоянно в окружении своих друзей при которых они не могли нормально поговорить. На ее губах расцветает вежливая улыбка, когда она поздравляет их со свадьбой — почему они так же вежливо улыбаются и принимают поздравления, почему они не расскажут ей о том, что скучали по ней?! Почему они не покажут ей как жаждут ее в своих руках? Ичиго же забирает тело замены шинигами, которая была до нее, и возвращается обратно. Сотайчо в тот же вечер приглашает их на чай и проводит длинную беседу о том, что Куросаки Ичиго — человек, а человеку и шинигами не стоит состоять в отношениях. Они возвращаются в свой дом и отчаянно сцепляются друг с другом — они лежат на их кровати и сдерживают то ли вой, то ли рык. Они снова были вдвоем, вот только радости от этого не было ни капли. Почему, думает Шунсуй, почему каждый раз, когда они видятся, то случается что-то межмирового масштаба? Они оба помнят ту войну с квинси столетия назад. Они помнят тот голубой цвет, преследующий их в кошмарах — от белого их тошнит. В следующий раз они встречаются в тот момент, когда квинси уже ушли с тем что им было нужно, оставив за собой разрушенные здания и кровь. Шунсуй видит Ичиго лишь на краткий миг — она была той, кто противостоял Яхве после убийства капитана-командора. Он видит насколько она ранена, как сильно ее шихакушо изорвано. Вот только он не успевает даже шагу к ней сделать — перед потерявшей сознание девушкой появляется фигура в форме нулевого отряда и забирает ее с собой — Шунсуй моргнуть не успел как напоминанием о девушке осталась одна лишь кровь. Они сражаются, сражаются и еще раз сражаются. Новый капитан-командор едва не теряет своего Джуширо из-за его добровольной жертвы — отдачи Мимихаги-самы — они не знают как, но он выжил после своей жертвы. На самом деле оба мужчины, уже после всего, считают, что то, что Джуширо выжил, было только из-за Ичиго. Они не знают как она это провернула и чем заплатила за такой трюк, но они оба были живы и снова вместе, а миры не разрушались из-за отсутствия Короля Душ. Джуширо и Шунсуй издалека наблюдают как Ичиго покидает постепенно восстанавливающийся Сейрейтей после победы над Яхве. Они видят как отросшие рыжие волосы колебались на ветру и почему-то они знают, что нога девушки не пересечет портал в ближайшие года, если не десятилетие. Что это прощание на действительно долгое время. Это казалось логичным. Это казалось точкой в повествовании. Может быть им действительно стоит попытаться забыть про нее, может им стоит просто взять и наслаждаться свои браком? Вот только это не так легко. И они оба это знают. Они разговаривают друг с другом и понимают, что оба это знают и осознают. На долгие пятнадцать лет они погружаются в работу по восстановлению миров, заключению договоров с выжившими квинси и арранкарами. На волне восстановления они изменяют законы и надавливают на Совет сорока шести. Долгие пятнадцать лет они не видят и не слышат ничего об Ичиго. А потом на них обрушивается тонна реацу, которая чем-то напоминает им Ичиго. Эта тонна появляется во время очередного совета капитанов. По быстрому приказу Сой-Фон члены второго отряда отправляются за источником такой мощной знакомо-незнакомой реацу, а сами капитаны обсуждают возможные варианты причины появления этой реацу — тема собрания забывается окончательно. В обсуждение включаются даже Кучики Бьякуя и Куроцучи Маюри с Кенпачи Зараки. И спустя пять минут они узнают причину по которой они почувствовали такую знакомую реацу и в таком огромном количестве. Даже причины… Причины носили яркие рыжие волосы и странно знакомые глаза, имели за спинами и на поясе парные мечи разного размера и формы, шли гордой мощной походкой прирожденных бойцов и носили черные шихакушо с достоинством истинного шинигами, а с противоположных ушей свисали кресты квинси. У них была невероятно знакомая линия подбородка и упрямость в глазах. То как они держались друг за друга, готовые прикрыть от любого удара, доказывало только одно — их инстинкт и желание «защищать» было таким же сильным как у той самой рыжеволосой девушки пятнадцать-семнадцать лет назад при вторжении в Сейрейтей ради едва знакомой девочки, приговоренной к казни. Большинство капитанов сглатывают внезапно пересохшее горло. Не такое они ожидали и не к такому готовились. Отчего-то сердца двух шинигами вздрагивают от боли, а обида поднимает голову глубоко внутри. Они мечтали о семье с этой девушкой, даже, как-то раз или два… или много, о детях с рыжими или черными волосами, можно даже шатенов, с карими или изумрудными глазами. Не важно какого пола и от кого — они любили бы как мальчика, так и девочку от любого из них. И вот перед ними стоят дети их любви. Чего они должны были ожидать? Прошло пятнадцать лет, немалый срок для людей. Вот только их смущал вероятный возраст этих детей. Слишком уж взрослыми они были для такого промежутка времени. Темно карие глаза переглядываются с зелеными. Они… подождут и получат ответы на свои вопросы. Вот только… Даже если эти дети не принадлежали им — они защитят их ради их матери, ради той, кто осветил им путь в темноте мягким светом луны. Их звали Арата и Кен. И они были Куросаки.