Ромашковое море

В воздухе помещения медицинского крыла одной из военных баз Cопротивления вот уже на протяжении нескольких дней витает стойкий запах cвернувшейся крови, перемешанный с едкими ароматами медикаментов неизвестного назначения. За все это время чуть ли не на ровном месте спотыкающиеся врачи и медсестры, лишённые сна и отдыха, продолжали бороться за жизни многих десятков раненых. Изуродованные нещадной войной солдаты ежедневно пополняли ряды подопечных, сходящих с ума от происходящего медиков. Многим из них в жизни ещё не доводилось за раз принимать такой объем пациентов, жертвуя собственным физическим и моральным здоровьем, отчего те часто сами не выдерживали и оказывались в числе тех, кому требовалась срочная помощь. Кому-то же везло меньше: фронтовые фельдшера, медсестры и санитары в сложившейся тяжелой ситуации по воле случайности оказывались и на поле боя, где они, рискуя жизнями, отчаянно защищали попавших под атаку врага бойцов Сопротивления. Потерь как среди солдат, так и в рядах медиков было катастрофически много. Казалось, что при таком раскладе поражение не за горами. Чтобы хоть как-то предотвратить печальный исход, на помощь врачам приходили неравнодушные гражданские и солдаты, ещё не слишком здоровые, чтобы вернуться на фронт, но достаточно сильные, чтобы взять на себя часть нетрудных в их положении обязанностей. В медицинском крыле частыми волонтёрами были и небезызвестные всеобщие любимцы - предводители Сопротивления. Чаще всего сюда заглядывали Эми, Сильвер и члены команды «Хаотикс», возложив свои основные обязанности на более опытных товарищей. Вместе с ними не против помочь был и новоиспеченный сослуживцев, уже успевший неплохо показать себя в бою. Гаджету не впервые приходилось таскать на своих еще совсем хлипких плечах раненых солдат. На самом поле сражения волчонок, пытаясь побороть свою трусость, отчаянно старался всеми силами помочь тем, кому не повезло попасть под вражескую атаку. Его все еще немного трясло от вида крови и мутило от вони вывалившихся наружу внутренностей, однако выбирать ему не приходилось. На планете осталось совсем немного мест, нетронутых войной, и то лишь потому, что те совсем необитаемы. Поэтому бежать некуда, остается только бить в ответ изо всех сил или самому быть убитым. - Эй! Аккуратнее! - неожиданно прозвучал в ушах Гаджета взволнованный и немного строгий голос. - Ты уверен, что тебе стоит тут находиться? На тебе лица нет. Когда ты последний раз спал? М? Волчонок, перед этим случайно чуть не задевший идущую рядом Эми с медикаментами в руках, уставился на ежиху неподвижным взглядом. Через мгновение осознав свою ошибку, молодой солдат тряхнул головой и неловко извинился, переминаясь с ноги на ногу. Девушка была права, он не спал на протяжении более, чем двух суток. Причиной тому служил стресс, испытываемый им во время каждой новой вылазки. - Не дави на него, ему и так приходится несладко. Гаджет вдруг почувствовал на звенящей от боли голове чью-то нежную руку, ласково погладившую того по лохматой красной шерстке. То была Ванилла, добрейшей души крольчиха, с особой бережностью относящаяся к каждому, кто оказался под ее временной опекой. Сейчас ей приходилось трудиться медсестрой и успевать уделять достаточно времени и внимания всем пострадавшим от рук противников. Она сама последнее время выглядела не очень из-за постоянных недосыпов, недоедания и переживаний. Однако это не мешало ее прелестному характеру и отзывчивой душе. Ванилла ласково улыбнулась волчонку и настоятельно порекомендовала не мучить себя: - Не волнуйся, сейчас мы вполне справляемся без помощи. Тебе нужно как следует выспаться, маленький герой... Слова крольчихи почему-то сильно смутили Гаджета, отчего румянец на его мордочке был виден даже сквозь персиковый мех. Он прекрасно понимал, что она права, но ему все равно было бы стыдно бросить их всех, освободив себя самого от обязанностей санитара. Ему нравилось в коем-то веке чувствовать себя кому-то нужным, полезным... "Но, Хаос, как же это утомляет."-подумал про себя паренёк и тяжело вздохнул. - Ты слышал? Уходи, ты нужен нам всем здоровым и отдохнувшим. - пробубнила розовая ежиха, сделав суровый и максимально серьёзный вид. - Сейчас же отправляйся к себе. Завтра тебя ждёт тяжёлый день... А вот небольшая лекция Эми о вреде лишения себя сна показалась ему чересчур занудой. Однако в чем она была не права? Они обе правы, просто каждая по-своему донесла до него свою мысль. Только это неожиданно напомнило ему про другую местную медсестричку, которая вот уже неделю считалась пропавшей без вести. Невысокая и довольно бойкая для своего миловидного внешнего вида мобианка, рискуя собственной пятнистой шкуркой, месяц назад выручила его из, казалось, безнадёжной передряги. В конце концов, он решил выразить благодарность, помогая той с пациентами. - А... - Гаджет только открыл рот, чтобы что-то сказать, как тут же с немного глупым видом застыл на месте, не зная, что произнести. — Это, наверное, странный вопрос и, может, он меня не касается, но... У вас здесь была еще одна медсестра. Она довольно часто появлялась тут, но уже неделю я ее не видел... - О ком ты? Здесь много медсестер, - переспросила Ванилла, принявшаяся к этому моменту обрабатывать раны вновь прибывшего несчастного. - Д... Джульетта! Да, кажется, ее так зовут. - волчонок вновь смутился, так как ему стало неловко от того, что он вот так легко смог забыть имя нового друга. - Она часто помогала Вам ночами, а потом отсыпалась, свернувшись на простыни в углу. - Я поняла, о ком ты, - со вздохом ответила крольчиха, попутно дав какое-то нетрудно задание шныряющему около ее ног Чарми. - К сожалению, ее уже давно не было видно. Никто не знает, куда она исчезла... - И никаких догадок? - Увы. Могу сказать только то, что она была все время задумчивой и часто напрашивалась добровольцем в самую гущу событий. В очередной раз она так и не вернулась со всеми. Однако среди погибших ее не оказалось. - Она... Могла сбежать? - Не думаю. Столь трудолюбивая и преданная своему делу малышка не могла вот так легко все бросить и сбежать, поджав хвост, - возразила Ванилла, немного погрузившись в собственные мысли. - С ней наверняка случилась какая-то беда. Надеюсь, что вскоре она найдётся живой... Невредимой в таких условиях остаться будет трудно. Бедная девочка, она оказалась слишком отчаянной. Ей не стоило покидать стены штаба, ее помощь всегда была нужна здесь. Внимательно выслушав рассуждения старшей медсестры, волчонок устало зевнул и все же отправился отдыхать, перед этим поблагодарив Ваниллу за краткую информацию. Однако ее слова не подбодрили его, так как это был уже не первый друг, бесследно сгинувший в войне. Теперь Гаджета одолевал страх за жизни и благополучие оставшихся товарищей. Ему самому было невероятно страшно, но помочь предотвратить печальный исход для ныне живых друзей он мог лишь продолжая помогать Сопротивлению. Уже находясь в своей не самой уютной, но вполне подходящей для сна постели, волчонок долго не мог позволить себе наконец-то расслабиться. Перед глазами стояли жуткие картины, которые ему доводилось лично лицезреть. Без всяких сомнений, война оставила на душе волчонка тяжёлые раны, с которыми ему наверняка придётся справляться в течение долгого времени. Юный солдат еще около часа не мог слиться со сном, постоянно вздрагивая и чуть ли не падая с постели из-за генерируемых собственным мозгом страшных образов. Крайний раз перед тем, как наконец-то уйти в царство Морфея, Гаджет вновь вспомнил о Джульетте, спасшей его дрожащий хвост из самого пекла кровопролитного сражения, но сгинувшей в неизвестности из-за своей безрассудности. Он плохо ее знал, однако эта крошечная судьба волновала его не меньше, чем судьбы друзей, ставших ему довольно близкими. *** Вздрагивая от малейшего шороха или еле заметного движения во тьме сырого подвала, изнуренная жаждой, голодом и травмами нерпа жалобно скулила, спрятавшись в горе старых и пыльных кусков брезента. Джульетте казалось, что ее короткая жизнь вот-вот оборвется прямо здесь, слабое от рождения сердце зашлось в безумном танце тахикардии, рискуя в один миг оборвать свою деятельность. Жалкая смерть в одиночестве, грязи и холоде казалась не такой уж и ужасной на фоне того, что ей пришлось пережить перед этим. Вконец съехавший с катушек Инфинит еще не раз навещал свою беспомощную пленницу, отбирая у нее последние крупицы надежды на спасение. Он и не собирался жалеть ее. Нерпа сейчас была для него не более, чем симпатичной живой игрушкой, еще теплой мягкой куклой, абсолютно не способной хоть как-то сопротивляться своему мучителю. По ощущениям Джульетты, которая уже совсем потеряла чувство времени, шакала не было уже довольно давно. Возможно, чуть более суток. От этого в голове девушки затаились мысли о том, что она навсегда останется тут, и никто не будет знать, где искать ее остывшее тело. От тревожных раздумий нерпу отвлекло лёгкое скользящее по голому бедру прикосновение. Джульетта тихо хрипло взвизгнула и открыла зареванные глаза. Кровавое наваждение вновь окутало ее мироощущение, сковывая движения и перехватывая дыхание. Чувство, сравнимое с предсмертной агонией, вновь накатило на тело жертвы. Вернулся... - Нет! - ее взволнованный крик в один момент с его появлением нарушил мёртвую тишину. - Уйди! Не трогай меня! Удивительно, откуда у нее только были силы на то, чтобы надрывно реветь и пытаться сбежать от очередной дозы унижения в совокупности с мучительной болью. В итоге, все же сдавшись, она снова закуталась в обрывок армейского брезента, скрывая свое истерзанное голое тело. Она отвела от шакала полные слез глаза и громко заскулила от осознания, что он наверняка не станет слушать ее бессмысленные мольбы. Инфинит не спешил что-то отвечать ей или совершать какие-либо действия. Какое-то непродолжительное время он просто смотрел на нее, что-то немного скромно перебирая в руках. Шумно вздохнув, шакал подошёл ближе и опустился перед измученной жертвой на колени. Сегодня в его планы не входило продолжать нещадно эксплуатировать Джульетту, безрассудно доверившуюся этому психу. В какой-то степени в его спутанном разуме и потерянном во мраке души сердце очнулось сострадание к стремительно чахнущей в чудовищных условиях девушке. Однако со стороны этого не было видно, Инфинит по-прежнему продолжал сохранять хладнокровие, и ни единая мышца его лица, скрытого маской, не дрогнула при виде измученного тюленя. - Прекращай лить слезы, мерзко, - грубо прокомментировал он и как бы невзначай закончил более мягкой фразой, - тебе не идёт. Кхм, что ж, думаю, что у меня есть то, что немного поднимет тебе настроение. Инфинит привстал и уверенно развернул молочного оттенка кусок ткани, немного взмахнув им, чтобы полностью расправить шелк. То было симпатичное нежное платье, вполне в стиле возлюбленной шакала. Наряд, странно смотрящийся на фоне всего беспорядка, царящего в затхлом подвале, пропитанном сыростью и слегка гнилостным смрадом, чуть-чуть поблёскивал в свете луны, едва проникающего в помещение. Самодовольно ухмыльнувшись под маской, шакал ткнулся пышным хвостом в спину нерпы, чтобы хоть как-то привлечь ее внимание. Он был немного недоволен безразличием и игнором в свой адрес, ведь ему стоило немалых усилий добыть в этом хаосе нечто прекрасное и безобидное. Нехотя Джульетта все же приподняла голову и из-под скомканных грязных прядей чёлки взглянула на Инфинита, ожидая от него очередную изощренную подлянку. Однако то, что она увидела, никак не укладывалось в ее тяжелой от бесконечных мук и обид голове. Нерпе было трудно адекватно воспринимать тот факт, что шакал неожиданно обмяк душой и наконец-то пришёл в себя. Иначе она не могла объяснить его желание нарядить ее во вполне приличное милое платье, а не в какую-нибудь мечту извращенца, совпадающую стилями с его издевательствами над этим хрупким телом. От переполняющих сердце девушки разнообразных чувств, Джульетта вновь дала волю эмоциям и расплакалась, не зная, что ей делать в этой ситуации. Наряд нерпе, несомненно, нравился, однако обиды и боль, которые Инфинит причинял ей на протяжении целой недели, были куда сильнее очаровательности спонтанного подарка. - Ну и что мне с тобой делать? - недовольно фыркнул шакал при взгляде на расстроенный вид пленницы. - Жалкое зрелище. Что с тобой произошло? Так быстро сдалась? Это совсем на тебя не похоже. Его слова еще сильнее задели девушку, и без того желающую как можно скорее мирно и тихо покинуть этот мир, лишь бы не терпеть более нападки со стороны когда-то любимого парня. Да, она была куда смелее в недавнем прошлом, отчаянно стремилась помогать там, где это было в ее силах, а иногда и рисковала своей жизнью, спасая жизни тех, кто угрожал ее собственной. Нерпа даже ушла на войну абсолютно добровольно, чтобы попытаться образумить любимого, заставить прекратить учинять хаос и разруху по всей планете, искренне веря в то, что что-то хорошее и светлое наверняка осталось в сердце под Рубином, зловеще сияющим на черной, как смоль, груди шакала. Только она ошиблась, из-за чего поплатилась свободой. Ей хотелось верить в то, что это лишь затянувшийся плохой сон, кошмар, который развеется с лучами рассветного солнца. Однако все происходящее было печальной и жуткой реальность, не оставляющей погибающей в муках жертве ядовитой любви надежд на спасение. - Надевай, не сидеть же голой. Твоим тряпкам все равно уже ничего не поможет, - Инфинит с раздражением вспомнил ее форму так ненавистного ему Сопротивления и кинул девушке платье. - Твоё тело достойно лучшего. - Не... Могу. Я не могу, мне больно... Джульетте стоило огромных усилий, чтобы произнести даже столь простую фразу. Ослабшее тело постепенно охватывала стремительно развивающаяся лихорадка. Она попыталась встать, опасаясь, что за неповиновение и игнор ее вновь изобьют до полусмерти, если в этот раз вовсе не убьют. Однако второй вариант в случае Джу был бы актом милосердия со стороны шакала, который долгое время ради собственного удовольствия истязал свою пленницу. Только вот любые старания приводили лишь к тому, что нерпа падала обратно, заходясь в страшном кашле из-за поднявшейся в воздух пыли. Лишенная солнечного света, свежего воздуха и чистой воды, нерпа уже была на грани между жизнью и смертью. Полученные травмы лишь ухудшали и без того плачевное состояние Джульетты, не оставляя страдалице и шанса на благоприятный исход. От очередной порции пыли, проникшей в дыхательные пути, горло резко сдавило аллергическим отеком, отчего девушка начала задыхаться, беспомощно цепляясь коготками за мнимое спасение от мучительной смерти. Все это происходило на глазах слегка озадаченного происходящим шакала. Теперь он боролся со зловещим искушением позволить девушке умереть, долгое время парень не брезговал пачкать руки кровью, теперь же все происходило само собой. Однако в глубине души Инфинита волновал один единственный вопрос: а нужна ли ему эта смерть? В компании Джульетты он находил так необходимые ему удовлетворение физиологических потребностей и релакс. Умирающая у него в ногах нерпа была для шакала не просто средством для снятия напряжения, но и чем-то более близким. И сейчас он рисковал потерять этот нежный ласковый комочек, в прошлом искренне даривший ему тепло и любовь. "Чёрт... И что я должен с этим делать?!" - Не вздумай сдохнуть, слышишь?! С агонией Джульетты до Инфинита наконец-то дошел факт того, что он, возможно, немного переборщил, бросив девушку тут. Сырой и грязный подвал действительно мало подходил для того, чтобы держать в нем столь ценного пленника, на глазах чахнущего от жутких условий. Шакал шустро метнулся к задыхающейся нерпе, не желая отдавать ее смерти так рано. Джульетта, уже будучи одной ногой на том свете, тяжело хрипела, с огромным трудом глотая жалкие для ее организма дозы грязного воздуха. Она не замечала происходящего вокруг нее, не ощущала, как тело оторвалось от холодного пола и оказалось прижатым к горячей мужской груди, не улавливала связи с миром, который ее избитая душа так стремительно собиралась покинуть. Только девушка не полной грудью успела вдохнуть свежего воздуха, как тут же лишилась сознания и, безжизненно свесив руки, обмякла в когтистых руках Инфинита. *** Погруженная в нечто тёплое и нежное, Джульетта наконец-то за долгое время ощутила спокойствие на душе и лёгкость дыхания. Дикая жгучая и одновременно ноющая боль во всем теле отступила, оставив настрадавшуюся нерпу в покое. Сладко заерзав во сне на одном месте, пытаясь выбрать положение поудобнее, девушка тихонечко заскулила от бессилия. Ворочаясь на мягкой шелковой поверхности, нерпа носиком наткнулась на что-то пушистое и до боли знакомое. Легкий фруктовый аромат в сочетании с въевшимся в грубый волос запахом дыма заставил ее улыбаться, не открывая глаза. Она, все-таки отыскав в себе силы, подползла ближе к оказавшемуся рядом объекту и прижалась к нему. Тёплая, даже немного горячая спина шакала приятно согревала истощенного тюленя, побывавшего в шаге от мучительной гибели. Временная асфиксия сыграла с Джульеттой злую шутку, лишив ее воспоминаний о произошедшем и о текущей войне в целом. Она была уверенна в том, что находится у себя дома, в родной уютной постели, заваленной сотней разнообразных подушек и мягких игрушек, а рядом с ней лежит заглянувший на ночь возлюбленный. Тихонечко засопев и носом зарывшись поглубже в чёрно-белый мех, она ласково приобняла не решающегося дернуться Инфинита. - Я тебя люблю, - просипела девушка, вновь проваливаясь в глубокий сон. - Я очень скучала... Застывший, словно статуя, шакал лишь успел ладонью заслонить свет, исходящий от сияющего на груди Рубина. Инфинит понял, что нерпе слегка отшибло память, поэтому постарался позаботиться о том, чтобы она не вернулась к Джульетте слишком скоро. Не кричит, не боится, не плачет... Он наконец-то осознал, что безумно скучал по ее близости и нежности, ласковому голоску и теплым фразам. Разум прошлого "я" ненадолго проклюнулся в нем, отчего тому стало невыносимо тоскливо от осознания того, что он безрассудно лишил себя настоящей радости. Война, чужие страдания, боль, реки крови, бесчинствующий по всей планете хаос - все это приносило временное удовольствие лишь его озлобленному на мир эго. С каждым разом садист, разбуженный влиянием камня, требовал все больше и больше, уже не насыщаясь теми порциями глобального ужаса, что он нес у себя на хвосте. Рубин почти полностью заглушил голос и эмоции Зеро, который ожидал от новой игрушки и сулящей вместе с ней власти нечто иное. Он не чувствовал себя всесильным, непобедимым существом, лишь одним своим видом, внушающим ужас в сердца еще живых мобиацев. Шакал вновь оказался в минусе, доверив свое тело неизвестности. Он стал чужим цепным псом, готовым рвать врагов в клочья по одному лишь кличу хозяина. Этого ли Зеро желал, соглашаясь на сделку? Тогда он не сомневался, что это в его ситуации единственный способ, чтобы справиться с глубокими ноющими шрамами, оставленными ему несправедливой Госпожой Жизнью. Он считал, что, став Инфинитом, наконец-то избавится от терзающей его душу боли, обретёт долгожданное самоуважение, силу души и тела. Однако с каждым днем ему становилось лишь хуже. Рубин, словно паразит, тянул из своего хозяина все силы, управляя потерянной в собственных мыслях и желаниях оболочкой, бывшей когда-то успешным наёмником. Зеро мечтал стать лучшей версией себя, заглушив вой прошлого, но в результате заработал порцию новых ран. Он потерял ставших близкими ему друзей и по совместительству коллег и чуть не сгубил единственное существо, проявившее к нему не ненависть и презрение, а ласку и любовь. И что теперь? Она жива, ведь Инфинит позаботился о том, чтобы ее травмы подлечили, унес девушку в более подходящие для нее условия, привел в порядок. Но что дальше? Сейчас она ничего не помнит, но завтра, снова увидев перед собой безжалостно садиста, издевавшегося над ней почти неделю, Джульетта опять выпадет в отчаяние и истерику, отдалится от него, будет бояться любого прикосновения пропахших кровью когтистых рук, ожидая вновь ощутить горечь унижения и боль. Она последний теплый лучик весеннего солнца в его охваченной морозом одинокой душе. Шакал даже не был уверен в том, что нерпа все ещё любит его так, как это было до войны... От нахлынувших мыслей из его глаз рекой потекли слезы. К сожалению, для него пути обратно уже не было. Джульетта проспала на новом месте не менее суток. Слишком сильно ее потрепали за минувшую неделю. Наконец очнувшись, она с трудом приподняла тяжёлые веки и уставилась в потолок. Перед глазами все немного плыло, будто бы после неслабого удара по голове. Впрочем, сама голова тоже отзывалась ноющей болью по всей окружности. Протерев заспанные глаза дрожащими руками, нерпа позже все же смогла разглядеть перед собой небольшое тёмное помещение, своим видом более напоминающее чей-то незамысловатый кабинет, нежели ее спальню. С трудом пытаясь вспомнить обо всем, что с ней произошло, Джульетта скривилась от ненавязчивой во всем теле боли. Тяжело вздохнув, нерпа аккуратно приподнялась с постели, думая, что боль от долгого нахождения в неудобной для сна позе. Ее простейшая теория рухнула, при взгляде девушки на собственное тело. Густо забинтованные плотным материалом конечности в некоторых местах заставили ту удивиться. Еще больше ее ввело в ступор молочно-белое платье, казавшееся ей до боли знакомым, однако она была уверена, что наряд ей не принадлежал. Не осталась незамеченной и лежанка, на которой Джульетте посчастливилось все это время так сладко спать. Постель действительно напоминала ту, что была у нее дома. Даже белье в нежных пастельных оттенках казалось абсолютно идентичным. Но нерпа абсолютно точно знала, что находится вовсе не у себя дома... - Что вообще произошло? Если это чья-то шутка, то она мне не нравится. Совсем не нравится... - пробормотала она себе под нос, выползая из-под пышного одеяла. Девушка взвизгнула и соскочила с постели, когда ее перебинтованного плеча аккуратно коснулась чья-то рука. Этот ненавязчивый и немного ласковый жест напугал девушку до чёртиков. Не успев отдышаться, нерпа заскребла когтями по полу, чтобы отползти от неизвестности как можно дальше и лишь после этого осмелилась обернуться. Из темного угла комнаты на нее пристально смотрели два разноцветных глаза. Все это время, притаившись в своем укрытии, шакал терпеливо ждал пробуждения любимой. Однако по какой-то причине он не спешил полностью показываться перед ней, продолжая задумчиво глядеть на нее из темноты. - Зеро? Зачем так пугать? У меня чуть сердце в пятки не ушло! - судорожно с трудом вымолвила девушка, поднимаясь с пола. - Что произошло? Это ты меня сюда принёс? Зачем...? - Слишком много вопросов, - сухо ответил шакал, отведя глаза в сторону, - не думаю, что тебе стоит знать ответы на них. Для твоего же блага. - Что? Слушай, если ты пытался пошутить, то это не смешно... Меня как минимум волнует вопрос, почему я вся побитая. - Так... Получилось. Последние слова отозвались смущенным хрипом. Шакал все еще не хотел выходить, зная, что одним своим видом вновь доведёт девушку до истерики. Джульетта же, тяжело вздохнув, сама медленно подошла к нему и попыталась коснуться его. Однако тот ловко увернулся и спрятал морду в каком-то уродливом древнем пледе. - Твои травмы... Из-за них ты многое забыла, и это неудивительно. К твоему сожалению, то, что ты увидишь, возможно, прояснит ситуацию, но не успокоит тебя. - К чему эти загадки? Ты меня пугаешь, - перебила его девушка, скрестив руки на груди. - Ты и я... Мы остались одни с тобой. Нам нечего терять кроме друг друга. - Мне это не нравится, прекрати... - на этом моменте ощущение дискомфорта снова накатило на нерпу, и лёгкая дрожь пробежалась по ее телу. - Я пытался достичь высот, о которых ранее мог только мечтать, но все обернулось против меня. Моя жизнь превратилась в Ад, я заложник собственных амбиций, - прорычал Инфинит, медленно повернув голову в сторону пленницы. - Джу... Ты теперь единственное существо, которому я могу доверять. Его трясло то ли от страха, то ли от переполняющей сердце злобы. Что-то отчаянно скрывая от девушки, он осторожно приподнялся с пола, но покидать свой угол не спешил. Взгляд его вновь был переполнен диким безумием, гневом, ненавистью. Все то время, что Джульетта была в отключке, он отчаянно боролся с тем, что на протяжении нескольких месяцев гасило в нем все от личности из прошлого. Он постепенно терял рассудок, с каждым днем все глубже оказываясь в оковах неизвестной ему силы, которой сам пытался овладеть. - Я совершил множество бесчинств, однако не собираюсь жалеть о случившемся. В этом нет никакого смысла. А пути назад уже давно не существует... - с каждым словом в его голосе слышались лёгкая неуверенность и злость. - Я не сомневаюсь в том, что теперь добьюсь всех поставленных целей. Но есть один нюанс... Джульетту заметно пугали жуткие откровения шакала, что было видно по ее округлившимся глазам и трясущимся конечностям. Однако произнести что-то в ответ она не могла. Девушка не понимала его... - Ты. Зная тебя, я не могу быть уверен в том, что ты добровольно согласишься на мое предложение, поэтому все это время мне приходилось удерживать тебя силой. Но все это привело к тому, что ты чуть не погибла... - он кивнул на ее раны и когтями впился в собственные плечи. - Ты кажешься слабохарактерной и безнадежной, но на деле за этим личиком скрывается по-настоящему смелая и уверенная в себе личность. - Ты головой ударился? Если тебе нужна какая-то помощь, то так и скажи… - в испуге взмолилась нерпа. - Моя маленькая принцесса все такая же добросердечная, - он холодно усмехнулся и опустил веки. Ему наконец-то надоело прятаться в тени, и Инфинит вышел из угла комнаты, скинув с плеч тот ужасный старый плед. Алое сияние Рубина на тяжело вздымающейся при дыхании груди растеклось по всей комнате. Шакал, в этот раз не церемонясь, схватил за запястья попытавшуюся с криком, полным паники и ужаса, девушку и с пронзительным взглядом уставился ей прямо в глаза. Сильное потрясение с неслышимым треском пронзило ее голову. Увиденное не сразу разбудило в ней воспоминания о недавних событиях. Основную роль сыграла боль, боль, которую не брезговал причинять ей близкий. Слезы не заставили себя долго ждать. Сопровождаемые тихим скулежом, они тонкими струйками потекли по веснушчатым щечкам, оставляя некрасивые мокрые следы на бархатном мехе. Голова внезапно закружилась от стойкого и тошнотворного запаха крови, исходящего от белоснежной морды шакала, приблизившегося к ней. Ласково, но довольно не аккуратно, Инфинит перевёл руки с запястий девушки на ее горячие щечки, не отводя бешеного взгляда от заплаканного лица. - Не вынуждай меня вновь причинять тебе боль. Останься со мной добровольно, будь только моей, - прорычал шакал у нее над ухом, еле сдерживаясь, чтобы не впиться в дрожащее тело пленницы жаждущими крови когтями, - только моей королевой...