А счастье есть?

      Я сидела на полу своей маленькой бостонской квартирки и неторопливо собирала вещи. Вокруг меня стояли коробки. Много коробок. Они были везде — на полу около меня, на столе, на кровати, даже на узком подоконнике уместилась одна. Их было так много, что я невольно подумала, что ночевать буду прям на том самом месте, где была.              Пытаясь отсортировать нажитое от необходимого до ненужного, я сделала несколько небольших кучек. Первая — то, что точно нужно паковать в любом случае; вторая — то, что не понадобится и вообще надо выкинуть; ещё одна — то, что можно взять, если место останется. Это были самые большие груды всего и сразу. Одежда, спальные принадлежности, полотенца, посуда, косметика, сумочки. Ещё были безделушки и подарки, всякие сувениры и приятные мелочи, а также то, что я хотела оставить на память моим нынешним подругам. Эти кучки были поменьше.       Сие занятие я не очень любила, но мне необходимо было собраться за три, максимум четыре дня, чтобы успеть отправить пожитки и самой улететь до праздников.       Так как увольнять меня не спешили, пришлось дожидаться аж конца года. Незаменимых людей, как известно, не бывает, но вот кандидатуру на моё вакантное место нашли не сразу, ну или не торопились искать, так что пришлось задержаться и вылететь почти на месяц позже, чем я планировала.       Скоро Рождество и новый 2021 год. Год, даривший надежду на полное избавление от всех душевных ран и обретение такого необходимого счастья. Я, наконец-то, вылечилась и мне пора было уже возвращаться на родину. Тем более, мне предложили место соведущей в одном из самых популярных ток-шоу Великобритании. И не просто ток-шоу, а проходящее в прямом эфире, в зале, с кучей зрителей, в прайм-тайм.              Я, конечно, профессионал своего дела, и работа в таких условиях меня не пугала, но от осознания того, что я скоро буду в Англии, и на меня будут смотреть ЕГО глаза, у меня появилась неясная тревога в груди. Хотя, о чем это я? Я же вылечилась. И лечилась я долго. И уже даже не помню цвета его глаз.       Ведь уже три года я не видела туманного Альбиона, не гуляла по улочкам родного города, почти не общалась с родными и друзьями. Я уехала в Америку всё бросив в одночасье, и целый месяц не выходила на связь, позвонив лишь родителям и Джесс, моей лучшей подруге. Я убежала из дома, оставив работу, любимых и родных.        Как только я смогла отойти от наркоза, начала слёзно просить врачей, чтобы меня поскорее выписали из больницы, но по протоколам меня выпустить могли не раньше, чем через два дня, когда лекари бы убедились, что я в порядке.       И когда наконец-то, это произошло, я не без ликования собрала небольшой чемодан, и уехав в аэропорт, первым же рейсом улетела в Бостон к своему двоюродному брату Джерри и его жене Энжел. Хотела я сделать это не просто быстро, а как можно быстрее, пока ЕГО не было дома. Даже не так. Пока ЕГО не было в стране. Джер и Энн приняли меня с распростёртыми объятиями, не упрекнув и не задав ни одного лишнего вопроса, и уже через неделю я нашла работу, начала ходить к психотерапевту и принимать антидепрессанты.        Я — Лили Бëртс и вот уже три года я не была женой Тома Хиддлстона.