А счастье есть?

      Утро субботы началось со звонка в дверь. Так как вчерашний вечер был более, чем неудачный, я спать легла далеко за полночь, и сильно не трезвая. С дикой головной болью, еле передвигаясь, спустилась вниз и открыла двери. Из-за букета красных роз выглянуло счастливое лицо курьера.       — Как хорошо, что вы открыли, мне сказали, что если я не передам лично в руки цветы, меня уволят, — затараторил парень, протягивая мне документы на подпись.       — Спасибо, — сказала я и быстро поставив закорючку схватила букет.       Даже читать не надо, сразу понятно, от кого он. На карточке два слова.       «Люблю тебя. Т. Х.»       Зачем он это делал? Я бросила букет на софу около зеркала в холле. Но, отойдя на пару шагов, развернулась и взяла цветы. Они ж не виноваты, что их подарил упрямый, как баран мужчина. Поставив в кухне розы в вазу и включив чайник, я ушла принимать душ.       Вот именно поэтому я уехала три года назад. Из-за настырности Томаса. Он бы меня не отпустил. Я знаю. Он сделал бы вообще всё возможное, чтобы вернуть меня. Он бы тупо валялся в ногах вымаливая прощение, что я быстро бы сдалась и простила его.       Но, я была на эмоциях, на гормонах, только что потеряла малыша и совсем не хотела видеть мужчину. Да, я любила его, любила всё это время. Моя любовь не только не притупилась, а ещё и увеличилась. И мне, в какой-то степени, нравилось, что Том так отчаянно пытался меня вернуть. Но я не понимала только одного, если он хотел быть со мной, то почему до сих пор не расстался с Эштон? Ну, не гарем же он собрался себе завести?       Объясняться он не собирался, но и меня не отпускал. Хотя, может вчера и правильно сделал, что помешал нам с Джошуа.       О, Боже, Джошуа. Стоя под струями воды, я мысленно ударила себя по лбу и решила после душа ему позвонить.       Как я и ожидала, парень трубку не взял. Как же я была передана ним виновата, обидела сильно. Но, портить жизнь бывшего мужа из-за того, что он проник ко мне в квартиру из-за ревности, я не собиралась. Интересно, а как Заве к этому отнеслась? Благоверный уже не в первый раз возвращался домой поздно вечером, в очень плохом расположении духа.       Всю субботу я размышляла о том, как несправедлива жизнь и что мне делать в сложившейся ситуации. Бежать вновь я не собиралась. Во-первых, хватит жить заграницей, во-вторых, я получила работу, с зарплатой в 3 раза больше, ну а в-третьих, мне надоело бегать. Будь, что будет.       Ближе к обеду в воскресенье раздался телефонный звонок. Звонил Джошуа.       — Алло? — подняла я трубку и присела на край стула.       — Привет, Лили, извини, что не отвечал, — за что ему извиняться? — я в больнице.       — В больнице? А что случилось? — подскочив со стула я быстрым шагом направилась к шкафу с одеждой. Раз он в больнице, я к нему поеду.       — Подрался, — я осела.       — С кем? — еле слышно спросила я, — когда?       — В пятницу, — у меня похолодел затылок, — к дому на такси подъехал, а там какие-то чмыри вскрывали соседскую машину, ну я и полез в драку. Мне необходимо было выпустить пар. Пока мы дрались, выбежали соседи и вызвали полицию и скорую, — он замолчал, а я испытала облегчение (не с Томом)       — Что с тобой? — быстро спросила я и натянула джинсы.       — Перелом руки, ножевое в грудь и множественные ушибы.       — О, Боже, Джош, я сейчас приеду. Тебе чего-нибудь надо?       — Я не уверен, что чего-то хочу, кроме того, чтобы увидеть тебя.       — Ладно, диктуй адрес, я подъеду, спрошу у врача, что тебе можно и нужно и уже завтра привезу.              Суфлёр назвал адрес больницы, она оказалась на другом конце города. Не посмотрев погоду, я на свитер надела пальто и в сапогах выбежала из дома. Почти сразу же поймала такси и уехала.       Минут через пятьдесят мы подъехали к большому зданию, признаюсь в этой больнице я не была ни разу. К парню меня пропустили без особых проблем. Молоденькая медсестра проводила меня прям до палаты и открыв двери, пропустила внутрь, предупредив, что у нас не больше 10 минут. Больному нужен был покой.        Джошуа лежал на кровати, под капельницей, голова перевязана, на лице синяки, губа разбита, рука в согнутом положении, грудь тоже в бинтах. Я сглотнула и подошла к мужчине. Он как мог улыбнулся.       — Джошуа, ты как? — только и смогла выдавить из себя.       — Врач сказал жить буду, — грустно ответил парень.       — Боже, прости меня, — я заплакала и села на стул рядом с кроватью, аккуратно взяв за руку пострадавшего.       — Да ты то тут причём? — он улыбнулся и зашипел от боли.       — Если бы я не поцеловала тебя тогда, Том бы не взбесился, ты бы не уехал и был бы в порядке.       — Знаешь, за твои поцелуи я готов драться каждый день, — с тоской в глазах промолвил парень, а я нервно сглотнула.       — Давай не надо этого. Я сменю замки, на всякий случай, хоть Томас и отдал мне ключи, я не уверена, что у него дубликат не остался, — я опустила голову, поглаживая пальцы суфлёра.       С минуту мы молчали, я вытерла слезы и поддавшись какому-то импульсу, потянулась к губам Джошуа. Легонько коснувшись их своими и вздохнув, хотела сказать ещё что-то, но нас прервали. Двери в палату открылись и зашёл врач с толстой папкой бумаг, за ним следом в помещение ввалился полисмен.       — Добрый день, мисс, попрошу вас выйти, мне нужно снять показания у потерпевшего, — отчеканил страж порядка.       Я сжала руку парню, улыбнулась и сказав «пока» вышла из палаты.       Почти сразу же вышел и доктор.       — Здравствуйте, мистер… ээ, — я читала имя на бейдже, — мистер Найтли, скажите пожалуйста, насколько серьёзное состояние у мистера Нита?       — Джошуа Нит поступил к нам в состоянии алкогольного опьянения после драки, — серьёзно проговорил врач, — его жизни сейчас ничего не угрожает, ножевое ранение не глубокое, недели две пролежит в больнице, за это время и синяки уменьшатся.       — Скажите, что привезти, скажите, что ему можно, — я прижала обе руки к груди в умоляющем жесте.       — Привезите мазь от синяков. А можно ему всё. У нас тут неплохо кормят, так что в принципе что он ещё захочет, то и везите.       — А можно к нему после допроса?       — Нет, во-первых, я не знаю, как долго он продлится, а во-вторых, больному нужно отдыхать, набираться сил. Приходите завтра.       Попрощавшись и выйдя за двери больницы, вдыхая почти весенний воздух, я решила прогуляться. Мне хотелось привести мысли в порядок и чуть остыть от увиденного.       Не разбирая дороги я просто шла. Едкое чувство вины я испытывала каждой клеточной. Ну, почему я тогда поцеловала его на глазах у Тома. И вот теперь Джош лежит весь покалеченный. Хотя меня и обрадовал тот факт, что Томас был не причастен к избиению суфлёра, доля вины всё равно лежала на мне. И как бы я не пыталась себя убедить, что никто не заставлял парня лезть в драку, защищая чужое авто, это слабо помогало.       Пока я шла, потихоньку начал накрапывать дождь. Зонт, я конечно же не захватила. Опасаясь промокнуть под холодным январским дождём, я забежала в первый попавшийся супермаркет. Решила или зонт купить или такси прям туда вызвать.       Заходя в здание и доставая телефон, я не заметила мужчину и задела его плечом. Сказав «извините», хотела было пройти дальше, но меня схватили за руку и резко развернули к себе. Я даже испугаться не успела.       — Томас! — вскрикнула я, негодуя и вырывая руку, — ты опять за мной следишь?       Том осмотрел меня сверху вниз, отпустив руку, и улыбнувшись, сказал:       — Я за продуктами приехал. Живу тут неподалёку. Вот, — он продемонстрировал пакеты в руке, — это ты за мной следишь, — он улыбнулся, а я закатила глаза к потолку, — что ты тут делаешь?       — Не важно, — рявкнула я и с тоской посмотрела на улицу, дождь разыгрался нешуточный.       — Ты в курсе, что ты далеко от дома? — поинтересовался ласково мужчина, игнорируя мой недружелюбный тон.       — Не уверена, — ответила я уже спокойнее.       — Поехали, я довезу тебя, — предложил он и наклонил голову, — приставать не буду.       Наверное я совсем идиотка, ведь на его предложение я согласилась. Как могла поверить, что он приставать не будет?       — Машина недалеко, бежим, — скомандовал актёр и мы выбежали из магазина.       Усевшись рядом, как бывало раньше, мы синхронно начали снимать верхнюю одежду. Том покосился на меня и тяжело вздохнув, проговорил:       — А я погорячился, обещая не приставать.       Я замерла с полуснятым пальто и посмотрела на бывшего. Сами того не заметив, мы, снимая одежду, наклонились друг к другу настолько близко, что ещё пара сантиметров и мы бы поцеловались. Резко выдохнув, я отстранилась и вытащила вторую руку из рукава.       — Ты не посмеешь, — тихо сказала я, бросая одежду на заднее сиденье.       — Я еле сдерживаюсь, — прошептал Хиддлстон и свою куртку бросил туда же.       — Поехали, — скомандовала я, пристегнув ремень безопасности, от его голоса и тона мурашки побежали по спине.       — Как скажешь, — он сделал тоже самое, — ты не ответила, что делаешь в этом районе?       — В больнице была.       Том обеспокоенно посмотрел на меня:       — Ты в порядке?       — Да, в порядке, — я отвернулась к окну.       — Зачем тогда в больнице была? — вздох облегчения и мы поехали.       — Джошуа избили, — ответила наконец я и посмотрела на мужчину.       — Надо же, настолько всё серьёзно? Он за себя постоять не смог? Лили, если он позволил себя избить, как он тебя защитит? — с издёвкой спросил голубоглазый.       — Это твоих рук дело? — осенило меня.       Том резко затормозил, я чуть было не ударилась головой о переднюю панель.       — Ты с ума сошла? — он зло посмотрел на меня, — ты за кого меня принимаешь? Я его не трогал.       — Его избили трое какие-то мужиков, они хотели машину соседей украсть, он полез. У него ножевое и рука сломана, и синяки везде, — мы тронулись с места.       — Мало того, что не может за себя постоять, так ещё и идиот? Нахрена он полез к ним? — Том был зол. Я его обидела, — ты подумала, что я подослал кого-то? О, Боже, Лили!       Я вздохнула, и коснувшись руки Томаса(зачем спрашивается?), извинилась:       — Прости Том. Я не знаю, почему это сказала. Конечно, я не думаю, что ты виноват в этом.       Актёр машинально перевернул свою кисть и моя ладонь оказалась у него в руке. Бабочки ожили и мне стало тяжело дышать.       — Отпусти мою руку, — сказала я.       — Не могу и не хочу, — сказал Томас и мельком посмотрел на меня, — ты сама меня коснулась.       — Я не знаю, зачем я это сделала.       — А я знаю, — томно произнес актёр, — ты хочешь меня. Так же как и я тебя.       — Это самоуверенно и нагло, не находишь? — прищурила я глаза и немного наклонилась в его сторону. Да, он был прав, черт возьми, но ничего у нас не могло быть.       — Нет, не самоуверенно, — бывший облизал свои губы и опять взглянул на меня. Его рука продолжала ласкать мою ладонь, — и не нагло. Наглостью было бы залезть тебе в трусики, — он вздохнул и вынужден был отпустить мою руку, чтобы поправить возбуждающийся орган в штанах.       — От одной только мысли, Лили. Я завожусь и возбуждаюсь всего лишь от мысли, — он крепко сжал руль обеими руками, а я отодвинулась подальше.       Кусая губы и часто дыша я думала о том, что хорошо, что по нам, женщинам, не видно, насколько мы возбуждены. Ведь я себя тоже еле контролировала. Чтобы хоть как-то успокоиться, я отвернулась и уставилась в окно, смотря на проносящиеся мимо дома.