А счастье есть?

      Примерно до июля месяца было всё более менее стабильно. Я работала не покладая рук, совмещая обязанности главного редактора и ведущей. Отношения с коллегами складывались как нельзя лучше. Я помнила, как Анна относилась к нам и старалась быть как она. Звонила иногда своей бывшей начальнице спросить совета, и та не отказывала в помощи.       Моя нынешняя босс была на 15 лет старше меня и, скажем прямо, в кадре смотрелась хуже, особенно на моём фоне. Возможно, опыта у неё было больше, но светящиеся глаза (после очередной ночи с бывшим) и цветущий вид, были только у меня.       К тому же, по совету Томаса, я начала заниматься ораторским искусством и пошла на курсы актёрского мастерства. И на эфире очень часто перетягивала одеяло на себя, обычно шуткой, чем вызывала смех и авиации в студии и не очень довольный взгляд Олбрайт после передачи. Рейтинг программы был достаточно высокий, причём львиная доля его была именно моей заслугой.       В какой-то момент, в прессе проскочили сообщения о том, что Натали совсем не дотягивает до своей новой соведущей. И в один прекрасный день спонсоры предложили провести эксперемент — выпустить на площадку одну меня. Это был мой триумф. Внутренне я ликовала. Волновалась совсем немного. Но, в наушниках был успокаивающий голос Джошуа, а в зале ласковые глаза Тома, который пришёл на мой дебют. Было это в самых первых числах июня. И после той передачи решено было оставить одну ведущую — меня.       По началу, мне казалось, что Олбрайт затаила обиду, но потом я увидела, как она выдохнула, ведь у неё оказалось меньше обязанностей, меньше проблем, но больше свободного времени. Она стала даже немного добрее. И от напряжения, что возникло сразу после моего назначения, не осталось и следа.       Том… С Томом мы виделись регулярно. Жаль только, что не прогуливались по улицам города. Но зато очень много разговаривали, смотрели фильмы, занимались сексом, смеялись. Всё было практически идеально. Мы ни разу не попались папарацци. Даже на общих мероприятиях, куда я приходила в основном одна, нам удалось не спалиться. Даже Эштон особо не замечала наших отношений.       Томас как будто бы и её не обделял вниманием. Я почти не ревновала. Точнее старалась задавить это чувство на корню, зная, что это просто игра. До поры, до времени.       Первый скандал у нас случился из-за фотографий парочки на пляже. Я, в разгар последнего рабочего дня недели, увидела фото актёра целующегося со своей пассией в воде. Хиддлстон тогда должен был уехать на съёмки, но почему то после них поехал с Заве на Ибицу, а не домой. При этом мне он не написал ни слова.       Хорошо, что в тот день не было съемок. Я, сидя в кресле главного редактора, рассматривала фотографии и слезы обиды катились по моим щекам. Больше всего меня задело то, что мужчина даже не удосужился предупредить меня об этой пиар акции, как они это называли. Поэтому, почувствовав себя преданной, я испытала острый укол ревности.       Собрав свои вещи и раздав указания сотрудникам, я вышла на воздух. Меня почти сразу же догнал Джошуа, закончивший свою работу.       — Мне жаль, — сказал он, — я тоже видел эти фото.       — Да мне, собственно говоря, всё равно, — соврала я, глядя в одну точку перед собой.       — Меня можешь не обманывать. Я всё знаю, — парень сочувственно посмотрел в мою сторону.       — Не поняла? — подняла я глаза на собеседника.       — Лили, ты возможно не осознаешь, а другие не придают значения, но переодически ты пахнешь его духами, — он печально улыбнулся, засунув руки в карманы, — я всегда знаю, когда ты приезжаешь от него. Ну и, видела бы ты свои глаза в этот момент. Они светятся. Ты счастлива тогда.       Он замолчал и закусил губу, а я покраснела. Не говоря ни слова, я двинулась вперёд. Мне стало не только больно, но и стыдно. Джош последовал за мной, так и не вытащив руки из брюк. Я хотела поймать кеб и уехать домой, закрыться в ванной и плакать. Но мои планы нарушил молодой человек, следовавший за мной по пятам.       — Я на машине. Могу подвезти, — он потихоньку потянул меня за локоть. Я остановилась и развернулась.       — Джош, разве после всего ты меня не презираешь? — спросила я, чувствуя как текут слезы.       — Я не могу тебя презирать, — он сглотнул и стёр их с моих щёк, — поехали довезу, а то смотри какая туча собирается, а ты в сарафане.       Я посмотрела на небо. И правда, судя по серевшему небосклону, скоро польётся, как из ведра. Я оглядела себя — сарафан на тонких бретелях, чуть ниже колен, босоножки и небольшая сумочка. Зонтика или хотя бы кардигана я с собой не захватила. Подняв голову, я встретилась с теплотой зелёных глаз и помотала головой в знак согласия.       Как только мы уселись в авто, начался дождь. Небольшой, но прохладный. Джошуа закатал рукава белоснежной рубашки и пристегнул ремень. Я в очередной раз отметила про себя, что у него очень красивые сильные руки и спортивная фигура, которая выгодно подчёркивалась его одеждой, и отвернулась к окну.       До моего дома мы доехали достаточно быстро и почти молча. Перекинулись парой фраз по поводу погоды и работы. Тему моих отношений с бывшим мужем больше не затрагивали. Уже подъезжая к жилищу, я увидела джип Тома на другой стороне улицы. Сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Джош автомобиль не заметил и припарковался.       — Лили, — сказал он, когда я уже собралась выходить, — расскажи мне всё.       — Джошуа, я не могу, прости, — взволнованным голосом проговорила я.       — Я не хочу отпускать тебя одну.       — Я не буду одна, — сказала я, видя как из джипа выходит Томас и открывает зонт.       Парень, сидящий рядом, проследил за моим взглядом и сжал зубы до скрежета. Потом схватил ключ, и собираясь завести машину, рявкнул:       — Я не оставлю тебя с ним! — тронулся с места.       — Что, прости? — не поняла я, — Ты не перепутал ничего? Это, вообще-то, не твоё дело. Останови машину, — закричала я. Суфлёр резко дал по тормозам. Я повернулась, высматривая бывшего. Он бежал под зонтом в нашу сторону.       — Разблокируй двери, — приказала я.       Грудь мужчины часто поднималась под рубашкой. Он был зол. Тяжело и глубоко дыша, Джошуа повернулся в мою сторону и глядя мне в глаза, тихо проговорил:       — Лили, не надо. Он разобьёт тебе сердце, снова. Он не заслуживает тебя, — в этот момент к моей двери приблизился актёр, — я не хочу, чтобы тебе было больно.       — Открой дверь, — повторила я, а в стекло постучали, — Джош, ты сам вызвался быть для меня кем угодно. Ты мой друг. И мои интимные отношения с кем то ни было, тебя не касаются, — в окно постучали ещё раз.       Джош разблокировал двери и я потянула ручку. Томас дёрнул с другой стороны и открывая дверь, зыркнул в салон, встречаясь взглядом с суфлёром.       — Спасибо, что подвёз, — сказал он грубо, — дальше я сам, — подал мне руку и я вышла к нему под зонт.       Захлопнув дверь мы сделали пару шагов к дому и я услышала шум с водительской стороны. Обернулась и увидела, как парень догоняет нас.       — Подождите, надо поговорить.       — Давайте только не на улице, я замёрзла, — бывший одной рукой держа зонт, скинул с себя пиджак и надел на меня, — пойдёмте в дом. И никаких драк. Даже чтобы намёка на это не было.       Мужчины кивнули и все вместе мы побежали к крыльцу. Быстро найдя в сумке ключ и открывая дверь, я думала, что эта ситуация мне что-то напоминает.       Зайдя домой, я скинула босоножки и рявкнула:       — Разувайтесь и проходите в гостиную. Я сейчас.       Поднявшись в свою спальню, мне пришлось переодеться, ведь сарафан был влажный. Быстро надев домашнюю одежду, я схватила два полотенца и спустилась к мужчинам. Они стояли в гостиной по разные стороны стола, и буравили друг друга тяжёлыми злыми взглядами. Первым на моём пути был суфлёр. Проходя мимо него, я подала полотенце, второе отнесла бывшему.       Том почти не промок, только немного рубашка была влажная. А вот с Джошуа вода стекала почти ручьём. Вытирая себя, он не сводил глаз с актёра.       — Чаю? — поинтересовалась я.       Нет, — сказали они уж очень синхронно. Том промокнул рубашку и вытер лицо.       Я уселась на диван и уставившись на Джоша спросила:       — И о чем ты хотел поговорить?       — О вас, — парень положил мокрое полотенце на стол, — что происходит?       — Тебе до этого какое дело? — с угрозой в голосе спросил бывший.       — Я люблю её, — резко ответил суфлёр, а я замерла. Я, конечно, знала, что он ко мне неравнодушен, но слов любви он никогда не говорил. Моё сердце от волнения чуть было не выпрыгивало из груди. Я посмотрела в изумрудные глаза и поджала нижнюю губу, а парень повторил, отвечая на мой взгляд, — я люблю тебя, Лили.       Я перевела взгляд на Тома, сглатывая. Он выглядел немного обескураженным, но тем не менее спросил у меня:       — А ты его любишь? — я открыла рот от удивления.       — Он мой друг, — прошептала я, потому что голос мой решил меня подвести именно в этот момент.       — Это не ответ, — Томас был спокоен, — я спросил, любишь ли ты его?       — Нет, — ответила я быстро, — Джош, прости, — я перевела глаза на него, — я не могу ответить тебе взаимностью. Ты хороший парень, замечательный друг, но, — я помолчала, — но я не чувствую к тебе даже части того, что ощущаю к Тому.       Актер сел на стул, и облокотившись на край стола, потер подбородок и сказал:       — Я благодарен тебе за то, что ты так заботишься о Лили, пока меня нет рядом. И я бы отпустил её, я готов был отпустить её к тебе, если бы она испытывала чувства. Если бы не любила меня. Я осознал в тот далёкий мартовский вечер, что не имею права настаивать и лишать Лили выбора. Я понял, что люблю её настолько сильно, что готов отпустить с тобой, главное, чтобы она была счастлива, — мужчина сложил руки в замок, вздохнул и проговорил, чётко выделяя каждое слово, — вот и ты, если действительно любишь эту девушку, отпусти. Не дави на неё.       — Я был бы только рад, если бы она была действительно счастлива. Пока она приходила от тебя, светясь как лампочка, даже не замечая, что насквозь пропахла твоими духами, я и не лез. Был просто рядом. Но, когда сегодня, — глаза суфлёра сверкнули, — она в слезах вышла из студии после увиденных фотографий, я не смог остаться в стороне. Ты делаешь ей больно, — Джош сжал зубы.       — Милая, прости, всё случилось настолько спонтанно, что я не успел тебя об этом предупредить, — Томас встал и двинулся в мою сторону.       — Объясните мне, что происходит? Если вы так любите друг друга, почему скрываете свои отношения? — Джошуа взял стул и перевернув его, сел, облокотившись на спинку руками, — неужели это то, о чем я думаю? — он переводил взгляд от меня на актёра.       — Сколько? — спросил Том, остановившись на пол пути.       — Ты думаешь, что всё в этом мире можно измерить деньгами?       — Измерить может и нельзя, но можно купить, — голубоглазый подошёл к дивану, и сев рядом, закинул руку за мою спину. Я не шелохнулась. Я сидела и молча переваривала этот разговор.       — Том, — суфлёр первый раз назвал актёра по имени, — давай на чистоту? Ты с ними обоими спишь? — я покраснела и закрыла глаза.       — Вообще тебя это не касается, — спокойно ответил бывший, — но, нет, я сплю только со своей женой.       — Бывшей женой, — уточнил Джошуа, а я открыла глаза.       — Не важно, — Томас вплотную подвинулся ко мне, обнял одной рукой и нежно поцеловал в плечо, показывая тем самым, что я принадлежу ему, — так сколько ты хочешь?       Парень проследил за движениями актёра и глубоко вздохнув, встал со стула.       — Мне не нужны твои деньги. Я знаю о вас с марта, если бы хотел, уже попросил бы. Я хочу, чтобы ты не делал ей, — он кивнул в мою сторону, — больно.       После, коллега повернулся и направился в сторону выхода. Обулся, и открывая двери, крикнул:       — До понедельника, Лили.       Дверь с грохотом закрылась а я отстранилась от бывшего.       — Не хочешь объясниться? — с вызовом спросила я, глядя на мужчину в упор, — неужели у тебя не было и минуты, чтобы написать мне смс?       — А ты? — тем же тоном спросил он, — не хочешь ли ты объясниться?       — Я? — мои глаза округлились сами по себе, — а я то тут при чем?       — И часто он тебя подвозит? — следующий вопрос прозвучал ещё жёстче.       — А кроме поцелуев на пляже, что ещё было? — я встала с дивана и быстрыми шагами отошла от Томаса к окну, не собираясь уступать ему.       Пару минут мы молчали. Я смотрела на дождь за окном и думала, что спорами мы вряд ли до чего дойдем, но обида внутри меня потихоньку зрела. Мало того, что Том не извинился за Ибицу, так ещё и смел меня обвинять и в чём-то подозревать.       — Лили, ничего не было, — мужчина, наконец, встал и подошёл ко мне сзади, осторожно обнимая за плечи, — ничего не было, любимая, — смягчаясь, повторил он, — ты же знаешь, что это всё лишь игра, не более того. Прости, что не сообщил сам. И Люк, зараза не позвонил тебе, — уже совсем ласково произнёс актёр, — прости, что посмел усомниться в тебе.       — Джош меня не подвозит обычно. Просто сегодня дождь начался и он предложил довезти, — мой голос прозвучал достаточно мягко. Извинения бывшего мужа немного успокоили меня, а его присутствие рядом со мной и прикосновения совсем выбивали из колеи. На ласкового и нежного Хиддлстона долго я обижаться не могла.       — Прости меня. Я ревнивый идиот, — Том нагнулся, и убрав мои волосы, поцеловал в плечо, вызывая мурашки по телу и приятную тяжесть внизу живота, — я соскучился, — он залез рукой под футболку и сжал мою грудь. Я наклонила голову, открывая больший доступ к шее, и застонала от горячих прикосновений, — хочу тебя, — прошептал он и второй рукой прошёлся по штанам в районе промежности, — я три недели мечтал о тебе, — он с силой прижался ко мне и я почувствовала, что он уже сильно возбужден.       — Тоом, — опомнилась я, — ты даже руки не помыл.       — Тогда предлагаю пойти и принять душ вместе, — прошептал он своим бархатным голосом мне на ушко, и я поплыла от удовольствия.