Мой любимый красный цвет

Протерев руки полотенцем Тобирама устало выдохнул и покосился на Изуну, который тоже был не слабо вымотан. Все эти перестановки в башне Хокаге с набором шиноби, разделением на отделы и другая работа по наведению порядка уматывала похлеще любой битвы. Учиха аккуратно обтер лицо и откинулся на спинку диванчика. Судя по тому как он щурился, глаза воспалились от чтения многочисленных бумажек, а значит будет проще самому выбрать как закуску, так и выпивку. В идзакае приятно и ненавязчиво пахло едой, легко перебивая легкий аромат саке, а ещё свежим деревом, что было не удивительно. Её построили совсем недавно и каждый столик аккуратно отгородили друг от друга невысокими ширмами. Почти хорошее кафе, разве что выбор напитков и еды был мал, да цены невысокими. Подавальщица приняла заказ и поклонившись быстро покинула их, позволяя немного расслабиться. — Если у наших братьев появятся ещё какие-то гениальные идеи, пусть сами их и воплощают, — Изуна с трудом сдержал зевок, — эти екаевы бумажки скоро спалю так, что пепла не останется. — Предлагаю сходить на миссию, — Тобирама провел ладонью по волосам взъерошивая их, — зная тебя, ты точно скоро пожар устроишь. — Вдвоем? — Учиха очень двусмысленно улыбнулся, — ничего не имею против. Сенджу не успел ответить, за перегородкой устраивались шиноби его клана, заставляя слегка поморщиться. Нормально в таких условиях не поговорить, а значит нужно ставить печать. — Так что ты там говорил, Горо? — голос Дэйки заставил насторожиться. Последнее время Горо не покидал кланового квартала из-за серьезного ранения на миссии, так что именно он должен спрашивать о новостях, а не наоборот. Тем более, что Дэйки прибыл из столицы. — Что муженек Юкико редкостный дурак, — насмешливый ответ, — не зря она заметалась так, нашла на кого спихнуть вину. — О чем ты? — а это уже Кента. Рука Изуны легла на ладонь Тобирамы не позволяя поставить барьерную печать и знаком показал на то, что нужно окончательно скрыть чакру. Сенджу мгновенно последовал его примеру. — Ну смотри, — Горо явно помедлил, проверяя, есть ли кто, — она из Узушио вернулась вся такая довольная, при женихе, и на детские вещички поглядывает. Мне Кику рассказала. Исподтишка, да с явным интересом, а это значит, что уже брюхатая. — Ну поторопились с будущим мужем, — Дэйки фыркнул, — ты вон тоже к ней перебрался до свадьбы. Мы шиноби, жизнь коротка. — А ребенок у неё точно не от Узумаки. Черноглазый родится, как пить дать. Глаза Изуны превратились в щелочки, в которых полыхнул шаринган. — Да с чего ты взял? — Кента фыркнул, — а если намекаешь что у неё с кем-то из Учиха было, когда она у них ночь гостила, то сворачивай свои предположения. — Позже было, видать хорошо благодарила за постой, раз ей такое кимоно преподнесли, — Горо неприятно рассмеялся, — огненной чакрой от неё неслабо перло. Мне же тогда пришлось к ней идти после миссии с извинениями. Судя по всему, Горо скривился, а Тобираму начало потряхивать от злости. Именно бывший жених превратил дом Юкико в ту помойку, которую они видели. — Довольная такая, сидела в этом кимоно на энгаве и улыбалась. Трех недель не прошло как в Узушио сбежала, явно прочуяла, что горелым запахло. — Такое не спрячешь, — озабоченно произнес Дэйки, — если у ребенка шаринган проявиться, супружеская неверность тут же вскроется. Проще ей тогда было среди Учиха искать жениха, чтобы уж точно проблем не возникло. — Кто ж из них её замуж то возьмет? — Горо хмыкнул, — к тому же, ребенок родится, и она в то же Узушио может уехать пока глазки не проснулись. Потренирует немного, а затем обратно привезет. Если светловолосый родится, никто и внимания не обратит на морду лица. Изуна медленно поднялся со своего места и Тобирама вцепился в его запястье. — Не смей драку устраивать, — прошипел Сенджу, — и что за биджево кимоно? — Мадара чуть вашу Юкико не поджарил пока она в речке плавала. Случайно, — сквозь зубы процедил Учиха, — одежда в пепел, оружие сплавилось, вот я и принес что было без мона. — И вот откуда чакра, — понятливо кивнул Тобирама, — сядь, я сам с ними поговорю. — Они оскорбляют наш клан, — томое шарингана закрутились, сливаясь в смертоносные лепестки мангеке. — И будут за это наказаны, — твердо произнес Сенджу вставая, — и не нами, а нашими братьями, так как наносят оскорбление и нам тоже, распространяя подобные слухи. Голоса за соседним столом смолкли и Тобирама хмыкнул. За годы он привык к Яки Изуны, но вот остальных не слабо придавливало. Бледные лица сплетников предстали перед ними. Кента так вообще попытался слиться со стенкой. Вот в ком Тобирама был разочарован, так это в нем. Дэйки ещё мог поскалится да позлословить даже в адрес своих же, но Кента. — Вы сейчас встаете и идете в башню Хокаге, — медленно произнес Тобирама, — пересказываете свой разговор ему лично и главе клана Учиха. Если после этого от вас останется что-то, что можно будет похоронить, то посмертно вы будете прощены. — Тобирама-сан, — Дэйки сглотнул, — мы… — Сейчас вы нанесли оскорбление своему клану и союзному. Очень серьезное оскорбление по их меркам. Придавив мужчин взглядом, Тобирама развернулся, чтобы покинуть идзакая, но успел уловить чакру Изуны, который явно что-то сделал перед тем, как пойти за ним. — И? — Сенджу поджал губы. — Внушил им, чтобы действительно выложили все, — Учиха усмехнулся, — до самых незначительных деталей, вплоть до того, кому уже успели эту сплетню донести. Хаширама у тебя слишком добрый, опять простит идиотов. — Не в этот раз, — процедил Тобирама, — для Горо это был последний шанс, и он его, кхм, упустил. — Просрал, — цинично поправил Изуна, — и что с ним будет? Мадара такого идиота на кубики бы нарезал. — Не думай, что мой брат не способен принять жесткие решения. Он их не любит, но подобные слова могут поставить под удар союз и деревню в целом. — Предательство? — Учиха вырвался на пару шагов вперед и остановился перед Тобирамой, — ты сейчас шутишь? — Вы очень серьезно относитесь к краже крови, — Тобирама устало вздохнул и оглядел полупустую улицу, над которой уже зажигались фонари, — это известно всем. Слова Горо о том, что женщина клана Сенджу обвела кого-то вокруг пальца и все же заполучила генетический материал обманным путем, могут вызвать бурю негодования. Опровергнуть это будет легко просто проверив её на беременность, но слухи все равно поползут. Мир между нашими кланами все ещё шаткий, постоянно приходиться ставить в пару Учиха-Сенджу кого-то третьего как буфер. И я все чаще склоняюсь к мысли, что нужно начать обучение женщин не как куноичи, а как шиноби, чтобы получались спаянные тройки. — Забалтываешь, — резко произнес Изуна, — что Хаширама сделает с ними? — Горо станет пособием для ирьенинов, — помолчав, произнес Тобирама, — долго он не проживет, так как будут тесты на яды и лечение сложных травм. Для остальных, если они смогут убедить твоего брата что ничего дурного не хотели, запрет на выход с клановой территории и блокировка чакры на неопределенный срок. Изуна изумленно выгнул брови. — Серьезно. Для сильного шиноби это как руки отрезать. — Верно. Впрочем, если Горо раскается, то Хаширама позволит ему совершить сеппуку. Внук старейшины или нет, но правила едины для всех. Учиха тихо хмыкнул и довольно сощурился словно кот. — Вот и отлично, и да, не забудь подобрать нам миссию. Я уже достаточно надышался бумажной пылью и чернилами. Миг и Изуна скрылся на крыше, только длинный хвост волос мелькнул, заставляя Тобираму усмехнуться. Как есть кошак. Набросив на подрагивающие плечи Юкико собственное хаори, Изуна взглядом указал Тобираме на котелок, где уже закипала вода. Вышли на миссию, называется. После довольно неприятных разборок с языкастым Горо, которого Мадара едва не поджарил до хрустящей корочки, им ещё неделю пришлось мариноваться в деревне, пока не пришло письмо о том, что небольшая группа Узумаки выдвинулась к Коноху. Действительно небольшая, всего три человека, в том числе Макото, жених Юкико. Молодой мужчина не вытерпел положенной разлуки с невестой и прихватив двоюродную сестру с её супругом, направился в союзную деревню чтобы формально подготовить квартал к прибытию химе клана. Всем было прекрасно ясно, что прячется за этими словами. Юкико узнавшая об этом сияла глазами и вызвалась пойти встречать. Она же вырвалась вперед, когда услышала звуки боя. Что мечники тумана забыли на территории страны Огня было неизвестно, но заметив подкрепление в виде самого Изуны, Тобирамы и Юкико, они решили не испытывать судьбу. Правда никого из них это не спасло. Учиха на миг прикрыл глаза. Тело Макото разрубленное пополам заставило Юкико напрочь забыть о собственной безопасности и рвануть за убегающими мечниками бешеной фурией. Тобирама остался помогать Узумаки которых серьезно потрепало в схватке, а Изуна помчался за Сенджу. Он же и видел, как протекающая река вздыбилась и ощетинилась ледяными иглами, которые пронзили одного из мечников, крепко ранив ещё двоих. В тот момент было некогда выяснять, откуда у Юкико геном льда, который относился к клану Юки. Вступая в сражение Изуна лишь краем глаза приглядывал за женщиной. Совершенно пустые глаза, в которых не было ни ярости, ни безумия, смотрели сквозь врага. Точные атаки катаны и как итог, тот самый прием, который она использовала в бою с ним самим. Голова мечника покатилась по промерзшей земле, и она повернулась к третьему, уже погруженного в гендзюцу и не способного сопротивляться. Изуна даже сейчас слышал хруст инея под ногами Юкико. Она подошла медленно, так же медленно присела и положив ладонь на чужой живот, отпустила лед. Кожа шиноби синела, слышалось похрустывание лопающихся сосудов и тканей. Мечник дергался, он уже скинул гендзюцу, но уже было поздно что-то делать. Только превратив шиноби в хорошо промороженную рыбу, Юкико поднялась и обняв себя за плечи, задрожала в подступающем откате. Тащить её пришлось почти на себе, с трудом передвигая ногами, Сенджу смотрела куда-то в небо и что-то шептала одними губами. Силой впихнув в руки Юкико чай, Изуна глянул на Узумаки, которые уже слегка пришли в себя. — Как они? — вопрос как все произошло не стоял. Шаринган дал всю картину произошедшего. И того, как напали, и как сражались. — Нормально, — Тобирама устало присел рядом, — но раны серьезные, надо вызвать сопровождение. Юкико вряд ли может сейчас сражаться, а вдвоем с раненными на руках, можем не дойти. Изуна на миг прикрыл глаза соглашаясь и прикусив палец сложил печати призыва. Трехцветная пушистая кошечка появилась в клубах дыма и Сенджу неожиданно вздрогнула. — Marqiza? Cho ti tyt delaech, glypichka, ti zamerznesh. Рука Юкико дернулась к кошке и Учиха цыкнув на собственный призыв, был вынужден передать ниннэко женщине, которая принялась аккуратно гладить и почесывать громко замурлыкавшие животное. Сенджу продолжала что-то говорить на рычащем и ломком языке, постоянно повторяя слово «Marqiza». Ниннэко терлась об её пальцы словно обычная кошка, а Учиха был вынужден аккуратно отвернуться и призвать другого кота, которому и вручил послание. — Почему твой призыв терпит такое обращение? — в голосе Тобирамы скользнула ревность, заставляя Изуну усмехнуться. — Мы часто призываем их не для боя, а присмотра за детьми. Бывало и такое, что ниннэко помогали справляться со стрессом. А вот то, что Юкико показывает какой-то секретный язык Сенджу, уже куда более серьезно. Тобирама сжал челюсти и сложив руки на груди тихо выдохнул сквозь зубы. — Я не знаю, что она говорит. Вообще в первый раз слышу подобную речь. Веселость от чужой ревности смыло тут же. Учиха повернул голову к женщине, которая смотрела будто внутрь себя, пытаясь понять, что именно она говорит кошке. Аки тоже была растеряна, мурлыкала, подлезала под руки, но в глазах ниннэко светился немой вопрос. Юкико бережно прижала к себе кошку уже больше не гладя, но явно не в силах отпустить. — Нужно наложить на неё гендзюцу, — Изуна качнул головой, — не знаю, что сейчас происходит, но если этого не сделать, её может накрыть. Тобирама помедлив, со вздохом кивнул и Учиха поймав взгляд женщины, отправил её в сон, тут же подхватывая заваливающееся тело. Аки выскользнула из рук и обнюхав лицо Юкико, качнула головой. — Плохо, что она ня плачет, — ниннэко запрыгнула на колени Изуны, — что она мня говорила? — Если бы я знал, — Учиха вздохнул, позволяя чужой голове лечь на собственное плечо, — ты никогда такого не слышала? — Нят, — Аки переступила с лапы на лапу, — но что-то доброе. Мня остаться? — Думаю, дальше мы справимся сами, спасибо, Аки-сан. Ниннэко привычно притерлась на миг и тут же ушла в свой мир, заставляя Учиха вздохнуть и поднять голову к небу. Зажигались первые звезды. Прохладный ветер, шелестевший в листве, изредка сбрасывал на них начавшие желтеть листья, а от огня приятно веяло теплом и сухостью. — Откуда у неё геном льда? — от его вопроса вздрогнул Тобирама, проверяющий бинты на спящих Узумаки. — Её бабушка была куноичи для кражи крови, — Сенджу неловко дернул головой от чего блики огня легли на его лицо, расчерчивая его тенями, — в отце геном так и не проснулся, а самой Юкико никто не говорил до помолвки с Горо. Традиционные свитки с родословной рассказали ей о происхождении и с тех пор она тренировала хьетон. Я не знал, что она добилась таких успехов. — Судя по тому сколько чакры она расплескала в процессе, это не успех, а состояние, в котором Учиха пробуждают шаринган. — Что ты имеешь в виду? — Тобирама вернулся к огню и присел рядом. — Ты ведь знаешь, как просыпаются наши глаза. Пик эмоций, когда захлестывает с головой, теряется контроль над разумом и не остается ни единой нормальной мысли. Тут было то же самое. Она действовала на голых инстинктах и не думая облекать в какую-то технику. Самое первое — задержать. Второе — мучительно убить. Сенджу потер шрам на подбородке и покосился на голову Юкико, лежащую на плече Учиха. Гендзюцу уже развеялось, и она скоро может проснуться несмотря на чакроистощение. — Будешь допрашивать? — Изуна покосился на спящую пару. — Это жестоко, — заметил Тобирама, но все же слегка кивнул, — только аккуратно. — Гендзюцу смягчит её состояние и слегка подтолкнет, я умею правильно это делать. — Я помню, — Сенджу едва заметно смутился, — просыпается. Учиха посерьезнел и едва зеленые глаза приоткрылись сверкнул шаринганом, надеясь, что умение Юкико сбрасывать подобные вещи именно сейчас её подведет.