Святые никогда не заботились обо мне. А вот ты - да.

- Ого, не ожидал тебя здесь увидеть! Мужской голос эхом отразился от каменных стен и взметнулся к святым. Полина ухмыльнулась. Она уже знала кто это, хотя тоже была удивлена. Девушка продолжила свое занятие - от ближайшей свечи подпалила ножку своей и быстро поставила в церковный подсвечник. Сильно зажмурившись и медленно выдохнув весь воздух из лёгких, она постаралась снова сосредоточиться. Все ее мысли были заняты им. В попытке прогнать их, Полина тряхнула головой, и платок обнажил ее огненно-рыжие волосы. Это чувствовалось очень неправильным - быть рыжей в церкви. Как будто у нее и без того мало причин чувствовать себя здесь неправильно. Девушка нятянула платок на голову и быстро проговорила свою молитву. Всё не так. - А ты зачем пришёл? Она наконец обернулась. Женя едва стоял на ногах, облокотившись на одну из колонн. Одной рукой парень зажимал кровавую рану на боку, другой спешно приглаживал волосы. - Боже... - Точно..! Боже... - он прислонил затылок к холодному камню. Лица сотен святых наблюдали за ним со сводов храма. Они будто говорили с ним, плавая в цветных бликах. Это стекло витража делало тусклый молочный свет белой ночи оранжево-красным, но не как кровь, наоборот. Тёплым, домашним. Женя вдруг вспомнил, как в детстве бабушка водила его в церковь. Тогда все было по-другому. - Что произошло? Женя? Женя! - Полина... Парень повернул тяжёлую голову и медленно опустил взгляд на лицо девушки. Ее глаза сияли. Все расплывалось в мягком желтом свете... Кроме ее глаз. Он поднял руку и прислонил ладонь к ее щеке, провел пальцем по губам. Как глупо. Полина испуганно выдохнула и стянула вниз рукава кофты, чтобы зажать открытую рану. - Ты придурок!? Же.. Женя! Не отключайся! Черт! - выругалась она и тут же захлопнула рот ладонью, боязливо оглядываясь по сторонам. Будто замершие лица над свечами могли ее осудить. На ее пальцах теперь блестела кровь, губы солонились чужой жизнью. Парень бессильно съехал на пол по колонне, оставляя кровавый след от раны на затылке. Полина взвыла от чувства безысходности. - Нам нельзя колдовать в церкви! - Я не с-стану... просить тебя... - Заткнись. Девушка опустилась на колени и разорвала его мокрую от крови рубашку. Вот сейчас она ощутила, как вода приливает к глазам и саднит горло. Всё не так, не так! Его тело.... Будто кто-то ворвался в Эрмитаж и варварски исполосовал картину в зале Возрождения. Но его короткие прерывистые вздохи напоминали, что он еще жив. Полина протянула руку и замерла в миллиметре от раны. Она уже настроилась на его волну, чувствовала тепло кожи, биение сердца, была его кровью, стремящейся по венам, была каждым его выдохом, каждым стоном. Она точно знала, как это делается. В теории. - Все... все в порядке. Женя резко накрыл ее руку своей, прижимая ладонь Полины к своей ране. Электрический разряд прошёл по всему телу девушки: ее собственный бок пронзила пульсирующая боль, перед глазами мелькал водоворот воспоминаний. Вернись. К началу. Она распахнула глаза. Эмбрион, младенец в утробе, новорождённый. Его первая кровь. Два года, игры с дворовой собакой - шрам на руке. Четыре года, первая драка - ссадина на лбу. Шесть лет, столкнули с велосипеда - перелом ноги. Семь лет, головой об школьный туалет - рассеченная бровь. Семь лет, воткнули карандаш в спину - шрам над левой лопаткой. Семь лет, драка за школой - перелом носа. Восемь лет, десять, тринадцать... каждый раз, когда проливалась его кровь. Удары ремнём, пощёчины, бесчисленные драки, сломанные конечности, сексуальное насилие, порезанные вены, пули, пули, ножи, стрелы, пули, кулаки, разбитое стекло, асфальт, катана... Катана. Начищенное лезвие, заточенное для смерти. Но не сегодня. Атом за атомом, клетка за клеткой : соединить, восстановить, вернуть. Вернуть к началу. Полина распахнула глаза. Казалось, она вдохнула впервые за целую вечность - в нос ударил плотный аромат ладана, воска, пыли и соли. Под ее ладонью была гладкая тёплая кожа. Он все еще держал ее руку. - Ну как я тебе? - устало улыбнулся Женя. Его взгляд прояснился. Полина отдернула руку и поправила снова сбившийся с волос платок. - Мы не обсуждаем... - Полина. Она смотрела на него, но видела их. Всех тех, кто делал ему больно. Неужели так будет каждый раз? - Мне очень жаль. - прошептала она. - Спасибо. - он смотрел на нее снизу вверх, но все еще умудрялся быть выше. - Ты спасла мне жизнь. Всё не так. Радость от идеально выполненной работы была ничем, по сравнению со всей болью, что ей пришлось пережить на себе. Девятнадцать лет боли за несколько секунд. Она никогда не сможет к этому привыкнуть. - Почему ты пришёл... сюда? - А почему нет? - Ты ведь не веришь? - Казалось более символичным умереть в церкви, а не на парковке за клубом. - Боже... - Полина закатила глаза. - Он... он не приходил, не ко мне. Ты все видела, он ни разу не помог. Ты помогла. Девушка скрестила руки на груди и прислонилась к колонне напротив. Кровавый след все еще тянулся от головы Жени вверх по отполированному камню. Кровавый след остался на ее кардигане. Его кровь на ее руках. Она сжала ладонь в кулак. - Я видела их. У тебя в голове. Какое было задание? - Перехватить товар во время сделки. - И ты пошел один? - Я был не один, но... - Тебя подставили. - Меня подставили. Так глупо... Первые солнечные лучи робко коснулись разноцветных витражей, а уже через секунду уверенно озарили огромный зал золотым светом. Звон колоколов разрезал это тихое мгновение, напомнив, что они не одни. Напомнив, что они в реальном мире. - Тут удивительно, верно? - Да... - ответил Женя, поднимаясь на ноги. - Отличное место, чтобы родиться заново. - Ты сможешь идти? - Спрашиваешь, я живее всех живых! Ребята направились к тяжёлым деревянным дверям. - Заходит как-то поп в церковь, а на полу лужа крови. - Какой ты ужасный! - Полина слегка толкнула его в плечо и обернулась, чтобы еще раз перекреститься. - А ты-то почему здесь? - Знаешь, это очень забавная история. Я решила поставить свечку за здоровье одного придурка, и вот, что из этого вышло. - Гонишь!? - Не-а. Верю.