И как давно тебе нравится Эрл Грей?

      Рожественская атмосфера полностью захватила Форрамо: большинство домов уже были украшены разнообразными самодельными венками, перевязанными лентами, фонариками со свечами и гирляндами. На городской площади величественно возвышалась ель, к убранству которой подошли явно с чрезмерной ответственностью. Казалось, что игрушек на ней больше, чем у всех продавцов рождественской ярмарки, расположившихся по периметру площади. Несмотря на недружелюбный, но лёгкий декабрьский морозец, вокруг ели слышался звонкий детский смех, по-особенному озорной в предрождественскую пору.       Теодора вдохнула прохладный воздух, уловив лёгкий аромат хвои и глинтвейна. Девушка проходила сквозь толпу радующихся горожан и туристов, надеясь впитать атмосферу Рождества и проникнуться праздничным духом перед встречей с Джулианом. Последние лет тридцать она перестала придавать значение праздникам, воспринимая их лишь как ориентиры во времени.       Проходя мимо уже полюбившейся кофейни, Тео не удержалась от соблазна насладиться горячим напитком и решила взять кофе с собой.       Под звон колокольчиков Теодора ворвалась в объятия мягкого кофейного аромата. Дожидаясь своей очереди, она вдруг вспомнила, как однажды решила заказать кофе не только себе, но и Джулиану. Он тогда учтиво принял его и практически не сморщился от горечи остывшего напитка, лишь упомянув, что не большой любитель кофе. Он сказал тогда, что больше любит чай. Зеленый с мятой. Чай…       — Добрый вечер! Желаете кофе? — молодой официант улыбнулся, нарочито театрально поправив рождественскую шапку. Теодора про себя отметила, что он хорошо бы смотрелся в роли эльфа-помощника Санты.       — Да, латте, пожалуйста, — в последнее время она отдавала предпочтение более мягкому напитку, к тому же, в Италии его готовили по-особенному хорошо. Она потянулась к кошельку, чтобы оплатить заказ, как вдруг в голове снова пронеслась мысль о Джулиане. — И чай, пожалуйста. Эрл Грей, — поражаясь собственной импульсивности, она вдруг решила проверить одну свою догадку.       Уже через несколько минут Теодора спешила к назначенному месту, стараясь не терять ни единой минуты драгоценного времени и хотя бы сегодня донести до Джулиана горячий напиток.       — Куда-то спешите, синьорина Флорес? — голос Джулиана застал её врасплох, когда она практически подошла к месту встречи. Теодора остановилась, едва ли не поскользнувшись на невесть откуда взявшейся заледенелой лужице.       — Джулиан! Надеюсь, ты недолго ждал меня? — Тео постаралась поправить предательски сползший шарф, открывающий на растерзание колючему ветру шею.       — Я только что подошёл, — мягко ответил мужчина, поправляя непослушный шарф. На мгновение Теодоре этот невинный жест показался намного более глубоким и нежным, чем должен был, но она тут же отогнала от себя непрошенное наваждение. Ещё не хватало растерять всю решимость перед Феничетти.       — Вот и отлично. В любом случае, это для тебя, — журналистка протянула Джулиану заветный стакан, стараясь унять беснующееся сердце. Надо же, Теодора уже позабыла этот до дрожи волнующий момент раскрытия истины, подтверждения или опровержения теорий. Момент, когда кровь кипит в жилах, ускоряясь под действием адреналина, а время словно замедляется и накаляет нервы до предела. — Я переживала, что ты замёрзнешь. Сегодня в стаканчике не кофе, — Тео загадочно подмигнула пианисту.       Где-то неподалёку запел рождественскую песню детский хор. Их тонкие голоса сливались в единую композицию, очаровывая и собирая вокруг себя большую группу слушателей. Джулиан и Теодора синхронно повернулись в сторону ребят, позабыв о стаканах, которые так и остались остывать в руках.       Всего на несколько мгновений девушка перенеслась в своё детство, такое далёкое и кажущееся нереальным. В нём маленькая девочка стоит около ёлки и напевает услышанную где-то рождественскую песню. Она смотрит на своё отражение в стеклянном шаре, купленном на какой-то ярмарке родителями по её просьбе. Девочка представляет себя принцессой и бесконечно счастлива в этот момент.       Наваждение быстро прошло, возвращая журналистку в реальность.       — Кхм-кхм, — Тео снова привлекла внимание своего спутника, — возьмёшь стакан? Остынет же.       — Да, конечно. Простите, сеньорита, — Джулиан аккуратно взял стакан, вдыхая аромат напитка. Теодора сделала вид, что делает глоток кофе, при этом внимательно улавливая изменения в мимике и эмоциях пианиста. Казавшееся спокойным и расслабленным лицо Феничетти вдруг стало напряжённым.       «Да! Вот оно!» — предвкушая победу в своём маленьком журналистском расследовании, Теодора совсем забыла, для чего она затевала эту маленькую шалость.       — Это Эрл Грей? — удивился Джулиан. — Я так давно его не пил, — он сделал глоток и блаженно улыбнулся, словно вспоминая какие-то далёкие времена, что, безусловно, не ускользнуло от цепкого взгляда журналистки.       — Оу, правда? Но разве твой любимый сорт чая не зелёный с мятой? — Тео прищурилась.       — Эм, да… Это так, — Джулиан обеспокоенно заозирался по сторонам в тщетных попытках найти новую тему для разговора. — Но Эрл Грей, несомненно, может занять заслуженное второе место.       — Может, пройдёмся?       Теодора и Джулиан прогуливались по рождественской ярмарке, пробуя различные угощения, которые так настойчиво предлагали ларьевщики в надежде продать как можно больше. Это ничуть не портило настроение, а лишь придавало происходящему домашнюю и тёплую атмосферу, где все друг другу улыбаются, где чувствуется душевное родство. Даже настойчивость продавцов казалась такой знакомой, по-особенному приятной, похожей на стойкое желание бабушки накормить своих внуков домашними угощениями. Запах имбирных пряников лишь усиливал эти ощущения.       За бесконечными беседами с Джулианом время перестало ощущаться тяготеющим грузом. Всё становилось таким лёгким и дружелюбным, мягким и обволакивающим, как тёплые родительские объятия.       Чем больше времени Теодора проводила с Джулианом, тем больше она чувствовала с ним необъяснимую связь. И тем сильнее было желание закрыть один очень важный гештальт.        — Джулиан, ответь мне всего на один вопрос, — Теодора вдруг остановилась.       — Да, конечно.       — Какой сорт чая тебе нравится? — с нажимом спросила журналистка. Её взгляд был цепким, не упускающим ни одной детали. Казалось, весь мир вокруг замер. Сердце глухо и тяжело билось, ускоряясь с каждой секундой.       Джулиан выдерживал паузу. То ли испытывал терпение девушки, то ли обдумывал каждое слово, которое намеревался сказать.       — Эрл Грей. — в его глазах вдруг отразилось такое знакомое Теодоре тепло. Так смотрел на неё только один человек.       — И как давно тебе нравится Эрл Грей?       — Уже достаточно… Теодора, — имя девушки, сорвавшееся с уст пианиста, казалось чужеродным и неправильным. Словно не отсюда, не из этого времени.       — Джон… — едва слышно произнесла Тео. Воздух внезапно стал колючим, обжигающим лёгкие. Обезоруживающая правда сменилась эйфорией. Вот оно! Правда! Журналистский интерес удовлетворён, и… Она нашла возлюбленного, которого почти отчаялась искать.       Теодора окунулась в объятия Джулиана-Джона. Казалось, будто не было тех пятидесяти лет, что разделяли их.       Эйфория встречи ещё сменится беспокойством и желанием докопаться до истины. Все вопросы она задаст потом, а сейчас просто насладится своим рождественским подарком.