Ледолом

- Как он? - Всё так же. Сейчас спит. Но скоро настой перестанет действовать. И что будем делать дальше? - Дальше тянуть нельзя. Нужно решать вопрос окончательно. Иначе он может погибнуть. Приглядывай за ним. Сообщи, как только проснётся. - Понял. Будет сделано. Охотник пригнулся и вышел через низкую дверь. Джок остался в комнате один. Минуту помедлил, взял факел, откинул крышку погреба и спустился вниз.  - Когда эту дыру найдут мои люди, ты будешь очень долго умолять меня о смерти. Они уже сейчас прочёсывают лес частым гребнем и скоро будут здесь. У тебя есть последний шанс избежать мучений. Развяжи меня немедленно! Джок присел на корточки напротив связанного по рукам и ногам правителя Надора. - В одном вы, ваше сиятельство, правы - это действительно наш последний разговор. А искать вас - уже никто не ищет. Всё дело в том, что позавчера на дорогу, по которой вы изволили поехать вместе со своим телохранителем, сошла снежная лавина. Там сейчас на две хорны пути сугробы выше сосен. И поскольку вы не  вернулись из леса, вас посчитали погибшим. Я только что был в замке. И знаете, что я там увидел? Чёрные флаги на башнях. Так что, мы можем спокойно жить и держать вас в этой сторожке хоть год. Искать вас никто никогда уже не будет. Джок снял с пояса флягу и сделал несколько больших глотков. Окделл закрыл глаза и пожалел, что не может заткнуть себе уши, чтобы не слышать эти манящие звуки. Он не ел и не пил уже третий день. Внимательно наблюдавший за ним Джок понимающе кивнул. - Вот именно поэтому я и сказал, что этот разговор у нас будет последним. Что вы решили, герцог? Дальше тянуть нельзя. Маршал отказывается от воды и пищи без вашего приказа. Он как будто обезумел. Чуть не откусил ребятам пальцы, когда те попытались снять с него ошейник. И из последних сил рвётся вас спасать.  Нам приходится связывать его и давать сонный настой. Но долго так продолжаться не может. Вы должны решить сейчас: освободите его или умрите. Окделл молчал. - Даю вам последний час на размышление. Я не убил вас сразу, ещё там в лесу, только потому, что не знаю волю маршала на этот счёт. Возможно,  вы нужны ему. Но если вы будете упорствовать и дальше, то мне придётся выбирать между его жизнью и вашей. И будьте уверены - я сделаю правильный выбор. Смерть хозяина всегда освобождает раба. Я просто покажу ему ваш труп. Уверен, что это сработает. - Воды. Дай мне воды. А потом отведи к нему. Я освобожу его. Но, не жди чуда. Он слишком долго был рабом. Герцога Алва и Первого Маршала Талига больше не существует. Он никогда не будет прежним, не сможет править и вести армию в бой. Он способен только подчиняться. Подумай, нужен ли он тебе таким? Стоит ли ради этого рисковать всей своей жизнью? Джок поменялся в лице, но  ничего не ответил. Он молча приложил к губам мрачного герцога свою флягу и дал ему вволю напиться. Затем ослабил путы на ногах и помог выбраться из погреба. Вскоре они оказались во второй комнатке маленькой лесной избушки. Почти половину пространства здесь занимала деревянная кровать, к которой в полусидячем положении был крепко привязан спелёнатый плащами как младенец человек. Лицо его было серым и осунувшимся. Под глазами - тёмные круги, пересохшие губы потрескались, но были плотно сжаты.  Невидящим взглядом Ворон смотрел куда-то вверх и ни на минуту не оставлял слабых и абсолютно бесполезных попыток вырваться из удерживающего его мягкого кокона. На звук шагов он повернул голову, увидел вошедших и забился ещё сильнее. Джок встал позади Окделла и приложил ему кинжал к горлу. - Одно лишнее слово - и вы отправитесь к праотцам. Рокэ задёргался с такой силой, что кровать под ним стала трещать и раскачиваться. - Мердок... Не прекращая безумных порывов прийти хозяину на помощь, Алва с трудом разлепил сухие губы и прошептал: - Да, мой тан... - Замри, Мердок. Я отменяю свой приказ охранять меня. Замри и попей воды. Прикажи напоить его. Но Джоку и двум другим присутствовавшим в комнате охотникам не нужны были никакие приказы. Как только маршал затих и приоткрыл рот, его губ тут же коснулась полная чашка. Несколько больших жадных глотков  моментально осушили её. - Пей ещё. Не останавливайся.