Ледолом

-  А если я откажусь? - О... это будет гораздо более печальный сценарий развития событий. Пока мы не войдём в Олларию, мне придётся сильно ограничить вашу свободу и всюду возить за собой в качестве почётного трофея и доказательства серьёзности моих притязаний на власть. Как это будет выглядеть в военно-полевых условиях, вы, как человек бывалый, можете в красках представить себе сами. На первых порах вас придётся просто привязывать к седлу, потом я  постараюсь разжиться клеткой. В освобождённых нами городах по пути из Кэналлоэ  в столицу вас можно будет выставлять на городских площадях, чтобы дать возможность пообщаться с простыми гражданами. Я уверен, им есть, что вам сказать или кинуть в лицо. Участвовать в Изломных ритуалах вам всё равно придётся, хоть даже и против желания. А вот, что касается дальнейшей вашей судьбы и  судьбы вашей сестры, как супруги узурпатора, - это уже будет решать суд. Как и судьбу Надора в целом. Не знаю, как вам, а мне лично очень бы не хотелось, чтобы этот столь  гостеприимный, только-только оправившийся от потрясений край вновь пережил разорение. Да и такой старинный и славный герб было бы весьма жаль разбивать... Но даже первое лицо государства не всегда в силах смягчить приговор мятежникам. Как правило - это казнь для мужчин и строгий удалённый монастырь для женщин. И если ваша матушка ещё сможет принять такое развитие событий со свойственной ей силой духа, то каково будет Айрис? Так что... Повторяю - решать только вам. Я могу лишь подождать до вечера. Перед Окделлом лёг небольшой бумажный лист с текстом клятвы. Уже долгое время изучавший деревянную поверхность стола Ричард наконец поднял взгляд. - Зачем же зря терять время, эр Алва. Я согласен. Прикажете меня развязать, или вас такие условности не смущают? - Рад слышать слова не юноши, но мужа. Джок! Подойди, пожалуйста, и освободи нашего гостя. Через несколько минут Надорский Вепрь преклонил колено перед своим новым сюзереном. - Я, Ричард Окделл, герцог Надора и Повелитель Скал, клянусь кровью своему истинному королю Ракану  в верности и послушании. Моя жизнь, моя честь и моя смерть  принадлежат отныне Рокэ Алва. - Ты сказал, Ричард. Тебя услышали.