И вот настал этот день, Когда я заплачу за зло, что совершил. Оно заберёт меня… Ты ещё не знаешь, что такое трагедия… Я был в аду, но вернулся оттуда, чтобы рассказать об этом. Закрой мне глаза и уложи спать, Опасаюсь наихудшего, отсчитывая секунды до взрыва моего бьющегося сердца… А моё время вышло, поэтому… (Sum 41 — Pull the Curtain)
— Какого черта! — возмутился мужчина, роняя своего знакомого на стол и приставляя дуло пистолета ко лбу. — Они должны были там сдохнуть все. Все! Понимаешь?! Какого черта подорвались только двое?! Где их тела? — задал интересующий вопрос обладатель гетерохромии, но ответа не последовало. Выстрел, и брюнет стиснул зубы от боли в плече, заливая своей кровью резной стол. Запах пороха и опаленной плоти разнесся по комнате, дурманя разум. — Где. Их. Тела? — Вероятно, где-то под обломками дома, — отозвался Ханамия, желая покинуть этот зловещий кабинет, в котором и без него умерли десятки людей. — Я все исправлю. — Конечно, исправишь, — ухмыльнулся Акаши и рывком поставил парня на ноги. — Только вот я не прощаю промашек. — Нет! Погоди! — закричал Макото, когда на него навели дуло пистолета. Гримаса страха и отчаяния застыла в широко раскрытых глазах, пока безжизненное тело падало на пол. «Паук-душитель» сам умер с тем, что ему так нравилось наблюдать на лицах других. Отчаяние поглотило его с головой. — Бесполезный мусор… Терпеть не могу, — зло проговорил Сейджуро, откидывая пистолет на стол, и улегся на диван, изучая взглядом расписной потолок, украшенный лепниной. — Все приходится делать самому. — Не обязательно. У нас есть еще пару тузов в рукаве, — произнес старый знакомый, заходя в кабинет с усмешкой на губах. — Хм… В этом ты прав. С возвращением… — довольно протянул Акаши, поднимаясь с дивана, чтобы все хорошенько изучить со своим подчиненным.***
Темнота квартиры уже стала привычной для её хозяина. Она была одной из немногих холостяцких берлог, которые служили убежищами в трудные времена или в непредвиденные обстоятельства. Парень лежал на краю кровати, просматривая какие-то бумаги, пропитанные табачным дымом, что он выпускал из легких. Девушка рядом перевернулась набок к нему лицом, и легкая простыня съехала до пояса, открывая вид на внушительную грудь. Сапфировые глаза несколько секунд смотрели на это зрелище, после чего Аомине ухмыльнулся и вернулся к своим делам. Тихий, почти неслышный стук послышался из соседней комнаты. Можно было подумать, что это Сакурай, но мальца сейчас нет дома, он зависает со своим новым другом. Дайки залез рукой под подушку, нащупывая пистолет, аккуратно доставая его. Парень спустил курок, но незваный гость ловко увернулся, а две девушки, что мирно спали, подскочили, начиная кричать и прижиматься друг к другу. — Ты всегда так встречаешь гостей? — поинтересовался парень, выходя на середину комнаты. Он перевел глаза на полуголых девушек. — Думаю, что вам пора. — Свалите, — скомандовал Аомине. Девушкам не требовалось повторять дважды. Они выбежали из комнаты, будто их тут и не было вовсе. Послышался хлопок входной двери, после чего Дайки вновь вернулся к гостю. — Что тебе здесь нужно, «Кукольник»? — Узнать, как дела у «Ночного Охотника», но, судя по недавней картине, все очень даже отлично. Хорошо развлекся? — язвительно протянул Рео, из-за чего собеседник заметно напрягся. — Пистолет опусти, а то вдруг руку судорога сведет, — нехотя Аомине исполнил прихоть Мибучи. — Говори, что надо, и проваливай, — грубо отозвался Дайки, не желая видеть его в своей квартире. — У тебя день, чтобы привести «Кровавую Графиню», иначе… — Рео подошел к «Охотнику», чьи глаза цвета морской пучины зло смотрели на него, и чуть приподнял ему подбородок, не видя сопротивления. — Знаешь, а у тебя довольно красивая кожа для парня, да и такой оттенок… Если не приведешь «Графиню», то «Вампир» дал разрешение сотворить из всего этого предмет искусства… — Пошел ты, — огрызнулся Аомине, ударяя Мибучи по руке и вызывая довольную ухмылку. — Уже, — проговорил Рео, покидая парня, слыша его тихое «Черт!», оставаясь довольным разговором. Дайки встал с кровати и начал расхаживать по комнате, обдумывая сложившуюся ситуацию. Парень совершенно не понимал, как докатился до такого. Он ни разу в жизни не попадался ни на чей крючок, но, связавшись с Акаши, все пошло под откос, будто превратился в какую-то игрушку в руках самого Дьявола. Дьявол… Это вызвало у Аомине ухмылку. Он уже сам считал, что Сейджуро — это само воплощение Дьявола, хотя являлся атеистом. Написав короткое сообщение, Дайки откинул телефон на кровать. В его голове крутилось множество мыслей, но иногда они возвращались к вчерашней беседе с Рё. Сакурай рассказал, что Кисе погиб. Рета… Этот болван, что вечно таскался за ним в школе, доставал своим позитивным настроением и надоедал больше, чем кто-либо. Болван, что поддержал его в трудную минуту. Болван, что всегда был готов помочь. Болван, что не повернулся к нему спиной, узнав его истинную сущность. Болван, которого он считал своим единственным другом… Почему все, кто был ему дорог, умирают? Это карма? Это интересовало Аомине, заставляя пусть и на долю секунды пробудиться давно забытым чувствам. Дайки посмотрел на пистолет, который все также держал в руке. Черный металл слегка блестел в лучах солнца, что смогли пробиться сквозь плотные шторы. Он повернул ствол, читая текст гравировки, проваливаясь в воспоминания… ♠«Солнце нещадно светило, согревая землю и раскаляя воздух. Единственной отрадой стал ветер с редкими порывами, что хоть чуточку остужали разгоряченную кожу. И не скажешь, что октябрь. Листья уже начинали понемногу желтеть или окрашиваться в багряные цвета, а запах свежести сменял духоту, что так свойственна городам. Все же день был превосходным, слишком хорошим, чтобы тратить его на бессмысленную учебу в классе под нудную речь учителя. Так думал восемнадцатилетний парень, лежа на крыше школы. Звук того, что кто-то забирается по лестнице, заставил ненадолго приоткрыть один сапфировый глаз, после чего вновь его закрыть и шумно выдохнуть. — Что ты тут делаешь? Вали на урок, — быстро и грубо сказал Аомине, желая сейчас остаться в одиночестве. — Почему, Аомине-чи? Я хочу побыть со своим другом, — ответил ему Кисе, присаживаясь рядом с ним на крышу. — Сегодня прекрасный день… — Чтобы кого-то пришить, — закончил фразу Дайки. Неделю назад он рассказал Рете, чем зарабатывает на жизнь после гибели родителей, и, на удивление, тот просто улыбнулся, сказав, что это совершенно не меняет его отношение к нему. Такая реакция поражала и одновременно пугала. — У меня ощущение, будто ты чего-то хочешь. — Ну… — протянул Кисе, доставая из-за спины небольшую черную коробку с синей атласной лентой. — Сегодня же праздник. День физкультуры. Ну и я решил сделать тебе подарок. — Аомине резко открыл глаза и уставился на одноклассника. — Серьезно? Лучше бы в День саке меня поздравил и подарил саке. Тоже мне праздник… Просто идиотский день, который празднует вся Япония, — недовольно пробурчал он, но все же сел, разворачиваясь лицом к другу. — И что там у тебя? — Открой, — отдал парень подарок другу, счастливо улыбаясь, предвкушая его реакцию. — Надеюсь, что тебе понравится. Без энтузиазма Дайки открыл коробку и замер на месте. Школьник перевел взгляд на Рету, что сиял от удовольствия. Легкая улыбка тронула его губы, и он провел пальцем, очерчивая контур пистолета. Взяв оружие в руки, Аомине проверил его вес и настройку прицела, после чего еще немного покрутил, пока не заметил гравировку. — У каждого наемника должно быть прозвище, — пояснил Кисе, увидев вопрос в темно-синих глазах. — «Ночной Охотник»? А что… Совсем неплохо…»♠ Трель телефона вырвала парня из воспоминаний. Прочитав сообщение от Рё, он начал собираться, чтобы встретиться и все обговорить. Однако как только он собрался покинуть квартиру, пришло еще одно сообщение, которое заставило Аомине ухмыльнулся и с приподнятым настроением поспешить убраться из квартиры.***
— Отпусти меня, тварь! — закричала девушка, пытаясь вырваться из цепкой хватки, на что получила удар в живот и осела на пол, видя в нем свое отражение, пока глотала ртом воздух. — Заткнись, сучка! — злобно процедил Аомине, легко прикасаясь к саднящей скуле с небольшой гематомой. Впрочем, все его лицо и тело говорило, что без боя не обошлось. Разбитая губа и бровь у Блер только подтверждали это. — Не желаю слушать твое нытье. — Тебе не долго осталось это терпеть, — сказал Акаши, входя в залу, направляясь к девушке. Он схватил Мари за волосы, заставляя посмотреть на него снизу вверх. — Сколько же ты мне доставила хлопот. Славно, что этому пришел конец, как и тебе, впрочем, — Сейджуро посмотрел на охранников, что стояли в дверях. — Отведите рыжую шлюху в подвал! — он рывком, все также за волосы, откинул Блер в сторону двери, заставляя проехаться по полу. — Я её отведу, — вызвался Дайки, делая шаг в сторону девушки, но мужчина остановил сей порыв, выставив руку перед его грудью. — Не стоит. Ты славно потрудился, — проговорил Акаши, наблюдая, как уводят «Графиню». — Теперь пришел час твоей оплаты. — Серьезно? — усмехнулся Аомине. — Такое ощущение, что ты собрался платить. — Ты не расслышал, — поправил парня Сейджуро, быстро доставая пистолет и простреливая колено наемнику, заставляя упасть на пол, издав громкий крик боли. — Пришел час ТВОЕЙ оплаты, а не моей, — мужчина присел на корточки, с улыбкой наблюдая ярость на его лице. — Неужели ты действительно думал, что я не узнаю, почему ты спас Рё? — Акаши презрительно хмыкнул и встал на ноги. — Как там было? Ах, да. «Если ты и вправду меня любишь, то спаси Рё…» Жалко для последних слов… — Заткнись! — закричал Дайки, чем заслужил пулю в плечо, резко стискивая зубы от новой волны боли. Он не желал слушать, как этот ублюдок оскверняет его воспоминания своими комментариями. — Не смей мне указывать, — от взгляда разноцветных глаз у того по спине пробежались мурашки. «Вампир» был в бешенстве и даже не пытался скрывать это, но… Он скептически изогнул бровь, как только Аомине засмеялся, отплевываясь от собственной крови. — Плевать… Убей меня, чокнутый сукин сын… — проговорил Дайки, пытаясь подняться на ноги, не взирая на боль. — Ты думаешь, что лучше всех, хотя это не так. Ты ошибся. Крупно ошибся. И ты поймешь… это… скоро. Уверен, что в этот момент… — парень выпрямился, смотря на мужчину с безумной улыбкой. — Все решается в этот момент… Темная комната, что освещалась всего парой свечей, пугала девочку до чертиков. Она плакала и умоляла отпустить её, желая, чтобы кандалы исчезли с конечностей. И они исчезли с ног. Это дало ей надежду, совсем крошечную, но и она растворилась, как только стало видно лицо насильника. Мибучи наслаждался страхом четырнадцатилетней школьницы, что недавно нашел. Её глаза должны стать частью его куклы. Девочка плакала и кричала, зовя на помощь, слыша противный смех рядом с собой. Она замолкла, как только услышала непонятный звук, и почувствовала, как её окатили чем-то теплым. А во рту возник неприятный металлический привкус. Школьница посмотрела на своего насильника и испытала ужас, вперемешку с радостью и облегчением… — Ты этого не подозреваешь, Акаши… — сапфировые глаза злобно блеснули. — Если ты не понял, то я объясню… Девочка смотрела на тело Рео, чью голову пронзил холодный металл, забрав прогнившую душу «Кукольника», отправляя навечно в Ад. Кто-то вытащил катану из черепа парня, чье тело тут же свалилось на пол, и занес её для следующего удара. Школьница зажмурила глаза, но услышала лишь звон металла и почувствовала облегчение на запястьях. Она открыла глаза, осознавая, что цепи перерезаны. Ей указали на выход, и пленница побежала, бросив короткое «Спасибо» своему таинственному спасителю с обожжённым лицом… — В этой игре ты жертва, «Вампир из Киото». Жертва, но никак не охотник… — Сейджуро выстрелил в сердце Аомине, не желая больше слушать его бредни. Дайки хватал ртом воздух. Он не думал, что когда-нибудь будет так яростно желать жизни, но и в смерти наемник видел нечто прекрасное. Разбитое сердце уже давно умерло вместе с любимой, и сейчас парень слышал её голос, который звал его. Дайки понимал, что это бред, зато каким приятным он был. Аомине умер с ухмылкой на губах и мыслью, что за него отомстят… — Боюсь, что «Охотник» сдох… — сказал Акаши, дождавшись смерти парня, покидая залу, даже не задумавшись о том, что тот говорил. Кого волнует, что сказал труп, который медленно остывает на полу особняка? Труп, что слуги скоро уберут, отправив на дно озера, находящееся неподалеку. Дно, которое уже было усыпано костями людей, умерших в замке «Вампира из Киото» … Парень протер катану какой-то тряпкой и вложил её в ножны, осматривая свою работу. Он посмотрел в зеркало, что висело на стене, и невольно поморщился. Ожог на пол-лица с черной кожей по краям и запекшейся кровью внутри ран. Коричневато-красная не то пленка, не то корка едва защищала от новых повреждений, хотя из уголка рта потекла кровь, который слишком резко исказили в усмешке. Немного опаленные золотистые волосы и расплавившаяся серьга, что теперь придется отдирать вместе с кожей, будто на лице её так много осталось. Глаза, цвета застывшей карамели, долго всматривались в отражение и постепенно наполнялись отвращением, после чего в зеркало полетел предмет, разбивая гладкую поверхность на осколки. — Теперь это личная месть… — проговорил Кисе, сжимая катану в руке и покидая поместье, что стало могилой для собственного хозяина. Кажется, только сейчас Рета понял, почему его другу так нравилось убивать…