Яблочный аромат прошлого...

      Пока Тина приводила в порядок свое новое жилище и себя, дождь прекратился, тяжёлые тучи почти развеялись, очистившееся небо было высоким и серо-голубым, сквозь неплотные облака проглядывало солнце. Оглядываясь, девушка пересекла двор и несмело постучала в дверь, ей никто не открыл и не ответил. Постучав чуть громче, поискала глазами звонок, звонка не было. Постояв ещё пару минут, нажала на ручку, дверь поддалась, и теперь девушка стояла на пороге, не решаясь войти.       - Тилль... - Крикнула она и прислушалась. В ответ только тишина. Ну что ж, придется идти так, ведь ее приглашали, так что она не вламывается в дом, тем более она стучала. Прикрыв дверь, Тина прошла в гостинную, время от времени выкрикивая имя хозяина дома. Прячется он, или что?       Тилль нашелся на кухне, он ловко орудовал огромным ножом, разделывая большой кусок мяса на аккуратные стейки. От заднего кармана джинс тянулся проводок, который заканчивался наушниками, вот почему он ее не слышал. Тина наблюдала за ним, не решаясь подойти ближе. Он махал головой, очевидно, в такт музыке звучавшей в наушниках, иногда пританцовывая. Это было просто нереальное зрелище, пазл сложенный из совершенно неподходящих друг другу частей, что просто завораживал.       Тилль резал мясо, раздумывая, прийдёт Тина добровольно, или придется тащить ее силой. В ушах гремела музыка, и настроение было неожиданно хорошим. Затяжная хандра, появившаяся после ухода жены, внезапно покинула его, помахав на прощание ручкой. Он не заморачивался причиной этих перемен, просто радовался, вновь почувствовав привычный вкус жизни. Вдруг он ощутил на себе взгляд и обернулся.       Опираясь на дверной косяк, сложив руки на груди, на пороге его кухни стояла Тина. Узкие черные джинсы с дырявыми коленями, простая черная футболка и просторная рубашка в красно-черную клетку, темные волосы создавали эффект непричесанности и лёгкого элегантного беспорядка, на лице никакой косметики. Заметив ее босые ноги, Тилль улыбнулся, он терпеть не мог, когда по дому ходят в уличной обуви и вечно гонял за это своих друзей, что беззлобно посмеивались над его чудачеством. Она наблюдала за ним и улыбалась, и эта улыбка моментально преобразила ее, украсив получше любой, даже самой дорогой, косметики. Он отложил нож, ополоснул руки и выдернул из уха наушник.       - Я уже начал думать, что ты не придешь, и даже готовился к тому, что придется тащить тебя силой, связав по рукам и ногам. - Она округлила глаза, представив эту картину, но уловив его настрой, опять улыбнулась.       - Я долго стучала в дверь, у вас нет звонка, а потом решила зайти сама.       - Правильно решила. Звонок есть только на воротах, здесь он не нужен, а у тебя есть ключи. Забыла? - Она действительно забыла и еще не успела привыкнуть, слишком много на нее свалилась за очень короткий период времени.       - Мне было неудобно вот так вламываться к вам. - Тилль поднял на нее взгляд, от которого она вздрогнула, и отошёл к холодильнику. В его мире, такие понятия как "стыдно", "неудобно" и прочие, давно утратили актуальность и считались пережитком времени. В большинстве случаев. Но он сам дорожил и ценил то, что стало редкостью.       - Почти все готово. Я надеюсь, ты не поддалась модным веяниям и ешь мясо. - Она неопределенно пожала плечами.       - Я ем все.       - Кроме яблок. Расскажешь почему? - Тина сморщила нос и почесала его.       - Возможно, только не сегодня, если вы не против. - Он понимающе кивнул, пока она не готова подпускать его совсем близко, он чужак, большой и пугающий. Тилль прекрасно понимал, что его внешность совсем не располагает к душевной близости, ну по крайней мере не так скоро.       - Расскажешь только когда захочешь и если захочешь. Идём, нас ждёт барбекю.       Он вывел ее через черный вход на задний двор. Тут была небольшая терраса, под навесом стоял накрытый стол и плетённые кресла с пледами. На бетонной площадке дымилась барбекюшница. Тина опять почувствовала себя не в своей тарелке, хотя все было максимально просто.       - Присаживайся. Тебе вино, или что-то покрепче?       - Тилль, я не... Вино. - Выдохнула она, не выдержав пристального взгляда. Он разлил вино в два бокала и один протянул ей.       - Я не собираюсь тебя напоить и воспользоваться твоим состоянием, я хочу... - он поискал правильное слово - ...подружиться. А тебе нужно немного расслабиться и отдохнуть. Нельзя начинать новую жизнь с упадническими мыслями и паршивым настроением. - Тина так удивилась, что от души хлебнула из своего бокала. Вино было хорошим, таким, как она любила, чуть терпковатым, с ненавязчивой кислинкой.       - Новую жизнь?       - А почему нет? Чем тебе не старт в новую жизнь? Ты воспринимаешь случившееся, как наказание, а может это возможность? - Тиль открыл железную крышку мангала и выложил на решетку куски мяса, которые весело зашкворчали. Тина оглянулась вокруг. Зелёный газон радовал глаз, по щеке пробежал теплый солнечный луч, будто нежно погладил, пытаясь успокоить. Возможно, Тилль прав. Только как успокоить рвущееся на куски сердце? Как забыть, что тебя так жестоко обманули, воспользовавшись твоим доверием, а потом просто втоптали в грязь? Ему легче, вон какой он большой и сильный. Вряд ли кто-то осмелится обидеть такого, а если и осмелится, то реакция, скорее всего, будет мгновенной и беспощадной. Будто подслушав ее мысли, он подошел совсем близко, наклонился к лицу и посмотрел в глаза.       - Нужно уметь держать удар. Не терпеть, а именно держать. И никогда не подставлять вторую щеку, ну разве что для поцелуя. - Он опять отошёл и перевернул мясо.       - Как вы этому научились?       - Я бывший спортсмен, а в профессиональном спорте без этого никак.       - Но вы говорили, что теперь музыкант и обещали рассказать. - Тилль улыбнулся, она помнила и даже интересовалась его деятельностью. Черт его знает почему, но ему было приятно.       - Я расскажу, но у меня есть два условия. Сначала поесть, я голодный, как волк.       - А второе? - Интересно, о чем она подумала? Он поставил на стол две тарелки, от которых шел просто одуряющий аромат жаренного мяса и сел в кресло напротив.       - А второе, мне хотелось бы менее формального обращения, я неловко себя чувствую. Давай на "ты"? - Он поднял свой бокал, призывая ее сделать то же самое.       - Хорошо, давайте... давай. И спасибо, я ведь даже не поблагодарила тебя, а ты так много для меня сделал. - Он протянул руку через стол и сжал ее ладошку, которая совсем потерялась в его широкой ладони, а потом улыбнулся. Улыбка мгновенно преобразила суровое лицо, делая его приветливым и дружелюбным. Тина улыбнулась в ответ, ей понравилось, что он не стал отмахиваться от ее благодарности. Она всегда считала, что умение принимать благодарность не менее человеческое качество, чем умение быть благодарным.       - Скажи, а кто жил в доме, где теперь живу я? Просто я заметила, что он обжитый, хоть там давно никто не появлялся.       - Там жила женщина, которая раньше помогала мне по хозяйству. - Он тактично опустил определение "домработница", Тина это заметила и оценила.       - А почему она ушла?       - Не выдержала склочного характера моей жены. Бывшей жены. - Уточнил Тилль, отпивая из своего бокала и прикуривая сигарету. Тина не стала спрашивать, хоть ей и было интересно. Он проявлял к ней такую тактичность и терпение, что лезть ему в душу было бы просто бесчеловечно. Глядя куда-то сквозь нее, он задумчиво произнес.       - Уходя, она сказала, что я бездушное чудовище... - У Тины сжалось сердце, а все ее страхи и опасения развеялись, словно лёгкий дымок, что поднимался от его сигареты. За грозной и внушительной внешностью, четким и будто вытесанном из камня профилем, скрывался совсем другой человек. И этого человека тоже могли ранить, как оказалось. Теперь уже она протянула руку к его ладони, легонько прикасаясь кончиками пальцев.       - Ты совсем не чудовище, глупости какие. - И тут же одернула руку, застеснявшись своего девчачьего порыва. Он тряхнул головой, словно проганяя наваждение, и хитро посмотрел на нее.       - Посмотрим, что ты скажешь немного позже. - Он вышел, но почти сразу же вернулся, притащив с собой ноутбук. Переставив свое кресло поближе к ней, освободив место на столе, он поставил ноутбук и оживил его.       - Что ты знаешь о немецкой музыке? - Тина задумалась.       - Бах, Бетховен, Мендельсон, Вагнер... Ну это так, навскидку. - Тилль удивлённо приподнял бровь.       - Похвально. А из современного? - Она пожала плечами и подумала, что никогда особо не интересовалась этой стороной Германии, хоть очень любила эту страну. Андрей приносил какие-то диски, пытаясь ее заинтересовать, аргументируя, что это немецкие команды. Она работала по пятнадцать часов в сутки, у нее не было на это ни сил, ни времени. Попыталась вспомнить название... И вдруг вспомнила.       - Раммштайн. - Она улыбнулась, гордясь собой, и не заметила вкрадчивую улыбку на лице Тилля.       - И что ты о них знаешь?       - Честно? Вообще ничего не знаю. Вроде играют что-то тяжелое и вроде очень популярны. Я слышала несколько песен. Андрей... Ну который... - она осеклась и запуталась. - ...ну он слушал и рассказывал мне, вот я и запомнила.       - Твой бывший мудак? Этого только не хватало. - Он нахмурился. Тина недоуменно посмотрела, не понимая, чем вызвана подобная реакция. А Тилль защелкал пальцами по клавишам, а потом повернул монитор к ней.       - Читай. - Он отошёл и закурил, внимательно наблюдая за ней. Ее глаза бегали по строчкам, а рот приоткрывался в удивлении.       - Раммштайн... Год основания... Альбомы... Клипы... Участники... Солист Тилль Линдеманн... - Она щёлкнула по клавише и уставилась на фотографии. Позалипав в монитор, подняла глаза. - Ты фронтмен группы Раммштайн?       - У каждого свои недостатки. - Опять защелкали клавиши, запустилось видео. Тилль услышал свою песню. А Тина превратилась в зрение и слух. Она смотрела в монитор, ничего не замечая вокруг. Он обошел ее, заглянув через плечо, на экране демонстрировался их концерт во всей своей красе и мощи. Ревела толпа, громыхала музыка, огнеметы выдавали огненные струи, над толпой клубился густой дым... все как положено. Интересно, что она сейчас думает? Разозлившись на себя, за дебильные мысли, Тилль собрал посуду и ушел в дом. Тина этого даже не заметила.       Когда он вернулся, то увидел ее, сидящей в кресле с ногами и неотрывно смотрящую на экран. На щеках появился румянец, глаза блестят, иногда машет головой в такт музыке и улыбается. Теперь она меньше всего была похожа на серую, перепуганную птичку. Полюбовавшись этими переменами, Тилль хлопнул крышкой ноутбука, долил вина в бокалы и плюхнулся в свое кресло. Ему было интересно, что она думает об увиденном, но спрашивать было как-то глупо, поэтому он скроил безразличное выражение лица и закурил. Тина отпила маленький глоточек из своего бокала и посмотрела на дымящуюся сигарету.       - Тебе курение не мешает петь? - Ему стало смешно. Даже после увиденного она продолжала поражать его своей непосредственностью и немного детской наивностью, но как-то не раздражающе, а совсем по-доброму.       - Это не самый страшный из моих пороков. Пока не мешает, вроде. - Она кивнула и посмотрела на горизонт, где клонилось к закату солнце.       - Мне понравилось. То, что вы делаете - это довольно смело и эпатажно. - Улыбнувшись уходящему солнцу, она перевела взгляд на Тилля. - Ты думал, что я испугаюсь, или что?       - Примерно так.       - Люди делают более шокирующие вещи, причем в реальной жизни. Возможно, если бы я видела это раньше и знала кто ты, могла бы и испугаться, все возможно... И то, скорее от неожиданности. Нужно быть последним тупицей, чтобы не различать работу и жизнь, какой бы эта работа не была. Хирург вряд ли ходит по дому со скальпелем, верно? Конечно, сущность человека накладывает отпечаток на то, что он делает, но мне показалось, то, что делаешь ты - это какой стёб, ну или выражение сарказма по поводу того, что происходит вокруг. Это своеобразно, но ведь и мир непрост. Мне понравилось. Я пойду, поздно уже. Спасибо за обед, мне было приятно пообщаться и узнать тебя. Спокойной ночи, Тилль.       Она скрылась за дверью, а через мгновение Линдеманн увидел, как Тина бежит по газону, босиком и размахивая кедами, которые держала за шнурки одной рукой. Повернувшись, помахала ему ладошкой, и он помахал в ответ, чувствуя себя так, будто маленький и несмелый воробушек со всей дури врезал ему под дых...