Порочные игры

До конца недели Белатрисс выпускала телефон из рук разве что во сне. Эрик чувствовал себя уже гораздо лучше, хоть и расстроил возлюбленную тем, что его выпишут не раньше воскресенья. Они переписывались постоянно, за что юной Симонетти даже влетело разок от учителя. Сама же итальянка для себя решила, что в субботу поедет в Стокгольм и навестит возлюбленного, сделав сюрприз, ведь даже на родном языке не могла передать то, с какой силой она скучала без своего кронпринца. Вечером четверга Фелис сидела понурой на кровати, показательно громко вздыхая. — Ну говори уже! — Усмехнулась Трисс, откладывая телефон на подушку. — Это мама подстроила голосование, чтобы я стала Люсией. А я ведь даже не хочу ей быть! — Поделилась соседка. — Так не будь. — Пожала плечами брюнетка. — То есть как это? — Не поняла темнокожая. — Притворись, что заболела. Ну… Или попроси кого-нибудь из девочек шествовать за тебя. — Эренкрон задумалась, а затем многозначно посмотрела на подругу. — Не, не, не! — Отмахнулась итальянка. — Мы же так и не съездили за платьями, забыла? — Так возьми то, которое мама мне отправила. — Кажется, Фелис уже все решила. — Вот уже нет, caro amico (дорогая подруга)! — Захохотала брюнетка. — Я все еще хочу нравиться твоей маме. — Телефон завибрировал. Белатрисс уже подумала, что это опять Эрик, но то был Симон. Написал, что Вилле — сумасшедший, потому что подарил ему дорогущий синтезатор. — Может Саре предложишь? Мне показалось, что она сильно хочет этого. И даже готова пойти по голове благоговения твоей матушки. — Фели тут же начала строчить Эрикссон. — Да! — Заликовала Фелис. — Она согласилась! Ты просто гребаный гений! — Трисс улыбнулась. — Я в субботу хочу поехать к Эрику в больницу. Это будет слишком навязчиво? — Слегка смущенно спросила Симонетти. — По-моему, это отличная идея. Главное, чтобы Август не начал вынюхивать. — Он вполне себе уверен, что я без ума от Вилле. Так нам и сказал, представь? — Август придурок. — Не говори так. — Расстроено произнесла Трисс. — Я хотела, чтобы мы с Вилле поговорили с ним, но… в общем, я как будто… Как это по-шведски? Между двух зол. — На перепутье. — Подсказала Эренкрон. — Почему? — Да. На перепутье. С одной стороны, я не хочу, чтобы у Вилле и Августа из-за меня были напряженные отношения. Но с другой стороны, если мы скажем, что мы с ним не возлюбленные, то он может дойти до нас с Эриком, и тогда будет совсем худо. Как будто у меня нет правильного варианта, и это удручает. — Слушай, на рождественском приеме все станет известно, и Август будет там как член семьи. Поэтому сейчас лучше ничего не предпринимать. И я думаю, что кронпринц сам решит вопрос с Августом. Ну или тот поймет, что у вас любовь и отступит сам. — Миролюбиво предположила Фелис. — И я тогда после Рождества сама поговорю с Августом. Объяснюсь и извинюсь. Точно! — Хлопнула себя по коленям Белатрисс, улыбнувшись. — Или присмотрит себе новую пассию. На королевском-то приеме, считай, что все в его вкусе! — Хихикнула темнокожая. — Ну да. - Неохотно согласилась Симонетти. - Удивлена, что он за тобой не приударил. — Так он пытался! — Хохотнула Фелис. — Только вот мне нужен мужчина, а не напыщенный павлин. — Трисс уже хотела возразить, но подруга продолжила. — Знаю, у тебя по отношению к нему огромное чувство вины, но поверь, если бы у королевы родилась дочь, тот в нашу сторону и не посмотрел бы изначально. — Но ведь… это была бы его троюродная сестра. — Усомнилась Симонетти. — Ох, тогда бы у их детей было много родинок! — И девочки захохотали. — Боже, ты самый противный человек на всем свете! — Пошутила Трисс. — Я не виновата, что тебя способна развеселить лишь бодрая шутка про инцест! — Не сдавалась Фели. Девочки проболтали почти до самой ночи и, утомленные предстоящим днем, улеглись спать. Пятница была динамичной. Весь лесной дом в активной подготовке ждал приближение вечера. Девочки собрались в комнате Фелис и Трисс, выбражая перед зеркалом в сценических нарядах и понемногу выпивая из бывалой бутылки геля для душа. — Мыльное шампанское! Бабушка бы удавила тебя, Стелла, за такой перевод игристого! — Хихикнула Белатрисс, немного пригубив. Увлекаться не хотелось не только из-за приторного мыльного вкуса, но и чтобы папа не унюхал. — В дверь постучались. — Войдите! — Крикнула Фелис. В комнату вошел Густав. — Папа! — Подскочила Трисс, расцеловывая родителя в щеки. Мужчина обнял девочку, поцеловав в макушку. — Здравствуйте, господин Рудэссеский. — Хором поздоровались подруги. — Добрый вечер, леди. Вы выглядите превосходно. — Приветливо улыбнулся главный казначей. — Вы тоже. — Смущенная комплиментом, ответила Стелла. Фредерика пихнула подругу в бок. — Что? — Возмутилась та. — Перестань клеить отца Трисс. — Шикнула Фреди, но все всё услышали. В комнате воцарило неловкое молчание. — Я просто зашел пожелать удачи. — Словно ничего и не случилось, сказал Густав. — Не буду вас отвлекать, но все же порекомендовал бы воздержаться от распития геля для душа во избежание подобных неловкостей. — Шестеро девочек посмотрели на бутылку и словно враз подумали о том, как же неуместно выглядит средство гигиены среди шмоток и косметики. — Пап, я сейчас все тебе объясню. — Неловко начала итальянка. Она уже думала сказать, что девочки не при чем, как отец ловко наклонился и подхватил замаскированное пойло. — Я в ваши годы наливал виски в бутылку с колой. — Также светски продолжил он, коснувшись дозатора губами и пару раз нажав. Рудэссеский забавно поморщился от мыльного привкуса под взором шести пар обескураженных глаз. — Просто сегодня на празднике будет присутствовать ее величество. И я не думаю, что учуяв алкогольные пары, она предастся воспоминаниям молодости. — Девочки, которые так и не дождались родительского нагоняя, кивнули. — До скорого. — Густав пошел к двери, шкодливо подмигнув напоследок дочери. — Можешь затаить на меня смертельную обиду, Трисс, но я выйду замуж за твоего отца, так и знай! — Нарушила тишину Мэдисон. Подруги захохотали. — Какой позор! — Воскликнула Белатрисс. — Он же до Рождества будет мне припоминать это! — Черт, твой папа забрал пойло! — Вздохнула Фредерика. — А если королева подойдет, как мне к ней обратиться? — Взволнованно спросила Сара. Белатрисс и Фелис переглянулись и не сдержали новой волны хохота. Симонетти, чувствуя себя немного смелей от пары глотков шампанского, зашла в ванную и написала Эрику, который пару часов назад пожелал ей удачного выступления.

Я надела под белый балахон свое лучшее нижнее белье, представляя, как бы ты смотрел лишь на меня одну в предвкушении того момента, когда я останусь лишь в нем;)

— Трисс, пора спускаться! — Крикнула Фелис. Нажав на отправление, брюнетка улыбнулась появившимся двум голубым галочкам и заблокировала телефон, борясь с тем, чтобы дождаться волнительный ответ. — Иду! — Крикнула она. Посмотревшись в зеркало, Симонетти улыбнулась хорошенькому отражению и вышла к девочкам. Первокурсники во главе с Сарой прошли перед родителями, учителями и воспитателями, воспевая песню о святой Люсии. Увидев в толпе отца, стоявшего у места завершения процессии, Трисс ослепительно улыбнулась мужчине, ведь то, что вечно занятый господин Рудэссеский нашел время просто для того, чтобы пару часов побыть со своим чадом, было по-настоящему ценным для нее. Белатрисс выросла понимающей девушкой, осознавая, что ее папа принадлежит Швеции. И то, что в его личной иерархии она важнее самой короны… в такие моменты Симонетти чувствовала себя властелином мира, а на деле — просто счастливым человеком. Возле него стояла королева Кристина вместе с супругом. И Трисс подумала о том, что Вилле, должно быть, чувствует сейчас тоже самое, что и она. Принц и дочь главного казначея переглянулись, тепло улыбнувшись друг другу. Но тут принц посмотрел чуть левее ее головы, и его глаза наполнились полным обожанием. Учитывая, что Симон шел позади них, Белатрисс обернулась, и ее сердце сделало кульбит. Эрик стоял позади родителей, глядя на них с неподдельным восхищением. Симонетти едва сдержалась, чтобы не выбежать из шествующей процессии и не кинуться в объятия своего кронпринца на глазах у всех. Он едва заметно подмигнул ей, кивая в сторону выхода. Намек был истолкован верно. Эрик здесь ради нее. Густав обнял дочь, а затем слегка отстранился, любовно глядя на свое чадо. — Моя малышка Белль, до чего ж ты у меня красивая. — С нежной отцовской теплотой произнес он. — Спасибо, пап. — Улыбнулась она ему. К ним подошел герцог Людвиг. — Прошу, дружище, спасай! Иначе Кристина прямо здесь устроит разбор полетов! Здравствуйте, Белатрисс, чудесно выглядите. — Кивнул ей друг отца, всецело возвращая внимание к главному казначею. — Что стряслось? — Спросил Густав. — Эрик приехал на праздник, сбежав из больницы. Что за молодежь пошла?! — Мужчина словно осекся, незаметно взглянув на Симонетти. — Готов рисковать здоровьем ради брата. — Трисс быстро осмотрелась по сторонам, выглядывая кронпринца. Королева уже что-то выговаривала Вилле, но самого виновника смуты нигде не было. — Пап, я пока подойду к Эрикссонам, ладно? — Спросила Трисс. — Конечно, дорогая, я тебя найду. — Ответил отец, направляясь к королевской чете. Трисс незаметно выскочила из главного зала и тут же была прижата к стене, столкнувшись губами с требовательным поцелуем. Парень крепко сжал ее талию одной рукой, в то время как вторая зарылась в густых волосах. Сама же Трисс повисла на шее Эрика, не желая отстраняться даже вопреки тому, что воздух в легких уже заканчивался. — Моя Белла, как же я скучал. — Прошептал Эрик, спускаясь поцелуями к нежной шее. Вдали послышался шум. — Пошли в музыкальный кабинет. — И девушка потянула возлюбленного к соседней двери. Закрывшись, Трисс обхватила лицо возлюбленного ладонями, жадно глядя в родное лицо. — Все также неотразим? — Ухмыльнулся Эрик. Белатрисс улыбнулась, часто закивав. — Как же я скучала по тебе. Дай хоть наглядеться на тебя. — Сам кронпринц в ответ смотрел на итальянку, будто силясь вспомнить, не забыл ли он ненароком какую-то деталь в любимых чертах. Все те же острые скулы и подбородок, пухловатые губы, припухшие от его поцелуев, аккуратный носик и все те же тепло-карие глаза, глядевшие на него с любовью. — Не мог пропустить твою первую Люсию. А даже если бы и сделал это, то все равно после твоего сообщения был бы на пути к Лесному дому. — Белатрисс очаровательно засмущалась. — О нет, детка, невинный взгляд тебя не спасет. — Усмехнулся кронпринц, сокращая расстояние меж их лицами. — Я собиралась завтра на первом же рейсе ехать в Стокгольм, чтобы проведать тебя. — Тихо призналась Трисс. Эрик остановился. — Правда? — Изумился он. Симонетти закивала. Парень обнял брюнетку, бесконечно целуя ее в макушку. — Моя красавица Белла, как же я люблю тебя. — Белатрисс подняла голову, отважно глядя в голубые глаза. — А я люблю тебя. — Она впервые произнесла эти слова так отчетливо, что Эрика бросило в жар. Он рывком притянул к себе возлюбленную, терзая ее губы словно изголодавшийся по ласке пес. Кронпринц сел на пол, утягивая за собой возлюбленную. Белатрисс оседлала бедра светловолосого, отвечая на требовательные ласки. Руки Эрика поползли под балахон, оглаживая желанное тело. Ширинка готова была взорваться, но оба понимали, что времени слишком мало для того, чтобы хоть немного утолить нескончаемое наваждение. — Моя малышка, моя красавица… — Шептал затуманено кронпринц в зацелованные губы. — Давай дождемся, когда твой отец уедет и поедем на все выходные в дом моего друга? Там нас никто не побеспокоит. — Да… — Ответила Трисс, пытаясь восстановить дыхание. — Нам нужно идти. Наши, должно быть, уже ищут нас. — Эрик в последний раз поцеловал девушку, а затем помог подняться. Пара наспех начала приводить себя в порядок, то и дело поглядывая друг на друга с загадочной улыбкой. У них синхронно завибрировали телефоны. Затем еще и еще. — Это странно. — Озвучил вслух общие мысли кронпринц. Возлюбленные достали мобильные из карманов. Лицо Эрика нахмурилось, когда он увидел приписку к какой-то ссылке от одноклассника. Но не успел он на нее нажать, как услышал возглас возлюбленной на чистом итальянском: — (Ит) Это просто пиздец. — Понимая, что вряд ли речь идет о совпадении, кронпринц кликнул на сообщение, переходя на видео, где его брат со всей страстью познает тело своего друга из школы Хиллерска, с которым сам Эрик неоднократно здоровался. То, что это Вилле, может как-то и мог не понять, но только не тот, кто с ним жил бок о бок шестнадцать лет. Эрик переглянулся с Белатрисс. — Ты знала? — Спросил он. — Да. Он мне сказал в тот день, когда мы с тобой в Бьорнстаде… — Кронпринц кивнул. — Эрик, — парень вновь поднял взгляд на возлюбленную, — снимали в комнате Симона. Это его комната, только вот… я не понимаю. Кто мог снять это в его доме? — Светловолосый подошел к Симонетти. — Ты точно в этом уверена? — Да. Я когда к тебе собиралась в Бьорнстаде, просила у них толстовку. Там светилась эта лампа, свечение необычное. — Это сняли тогда? — Спросил Эрик. — Я… я не уверена. Вилле бывал в гостях у Симона и без меня, в том числе и с ночевкой. — Скрывать уже попросту не было смысла. Трисс была абсолютно растеряна. — Зачем такое вообще снимать? Эрик, я не понимаю… — Милая, пойдем ко всем. Я разберусь. Ни о чем не беспокойся. — Кронпринц взял ее за руку, и пара направилась к двери. — Да я не о себе беспокоюсь, а о мальчиках. — Ответила обескураженная всей этой ситуацией Трисс. Появление пары никто и не заметил. Все, абсолютно все были в телефонах. Белатрисс нашла в толпе отца и старалась взглядами найти Вилле либо Симона. Однако те словно испарились. — Милая, произошла чрезвычайная ситуация. Мне срочно нужно ехать на собрание во дворец. — Главный казначей бегло поцеловал дочь в макушку. — Я провожу тебя до парковки. — Сказала брюнетка. — Я поеду с Людвигом и королевой. Они сейчас в комнате принца Вильгельма. Не стоит мерзнуть на парковке, дорогая, лучше ступай к себе в комнату. — Трисс не стала спорить, а потому попрощалась с отцом и направилась к общежитию. У входа в общежитие она встретила королеву, герцога и кронпринца. — Ваше величество, герцог Людвиг, кронпринц. — Склонила голову в почтении итальянка, ожидая что те хоть как-то обмолвятся. — Здравствуйте, Белатрисс. — Первой подала голос женщина. — У нас так и не было времени перекинуться парой слов. — К сожалению. — Кивнула Симонетти. — Вы узнали, кто виноват? — С беспокойством спросила девушка. — Наши службы занимаются поиском. — Ответил герцог. — Вилле — мой друг. Я… — Трисс посмотрела на Эрика, — пойду к нему. — Кронпринц кивнул, читая между строк. — Вилле повезло с вами, Белатрисс. — Сказала королева. — До встречи. Попрощавшись с королевской четой, итальянка побежала к комнате принца. Постучав несколько раз, Симонетти нетерпеливо воскликнула в замочную скважину: — Вилле, это я! Ты там? — Трисс уже хотела достать телефон, чтобы прозвонить друга, как дверь резко открылась, едва не стукнув брюнетку по носу. Взгляд принца был лихорадочным. Он посмотрел на подругу, затем на телефон в ее руках и криво ухмыльнулся. — Это у тебя уже привычка, да? С телефоном везде шастать? — Хрипло спросил парень. — Чего? — Растерялась Белатрисс. — А, это? Я хотела тебя прозвонить. Знаю, что это самый убогий вопрос из существующих, но я спрошу. Как ты? — Вильгельм нервно рассмеялся. — Как я? Оу, просто замечательно! Даже не знаю, что из всего этого меня приводит в больший восторг — мой видео каминг-аут, то что Симона на нем можно разглядеть со всех сторон или что это с нами сделал человек, которому я доверял?! — Что? Ты знаешь виновного? — Лицо Вилле покраснело от злости. — Какая же ты сука! И у тебя еще хватает наглости заявляться сюда и смотреть мне в глаза?! — Рявкнул принц. На его виске вскочила вена. Глаза Трисс округлились. — Я? Что? — Это заявление выбило почву из-под ног. — Но я не делала этого! — Парень резко втянул брюнетку в комнату, причем не слишком аккуратно. Девушка ударилась рукой о косяк двери и рухнула на пол, не удержавшись на ногах от импульсивного рывка. — Да ну?! — Вильгельм прикрыл дверь и начал наступать на Симонетти. Та инстинктивно попятилась назад, пока не стукнулась головой о стол. — И как, объясни мне, видео с той ночи, когда именно ты ночевала в доме у Эрикссонов, оказалось в сети? — Да я откуда знаю?! — Возмутилась Белатрисс, поднимаясь на ноги. — Мы втроем что ли там были, я не пойму?! И с чего ты взял, что это было снято в ту ночь?! — А кто?! Может его мать это сделала?! Или Сара? — Да я откуда знаю?! А мне зачем это?! Приди в себя! — Крикнула Трисс, отпихивая от себя парня, который того и гляди запрыгнет на нее с кулаками. — Где ты была сегодня, когда это выложили в сеть? Тебя ведь не было минут пятнадцать, вполне достаточно, чтобы пойти в библиотеку и выложить в сеть. — Белатрисс замерла. По сути, у нее есть алиби и на время съемки, и на время публикации, ведь они с Эриком были вместе. Однако сдавать кронпринца, пусть и собственному брату, она не собиралась. К тому же, Вильгельм бы ей попросту не поверил. Ему проще уверовать в то, что его предала лучшая подруга. Лучшая ли, если та пришла ему в голову первой из тех, кто мог с легкостью перечеркнуть их дружбу, да и еще каким гнусным образом! От этой неутешительной мысли на глаза навернулись слезы. — Меня не разжалобить предательскими слезами! — Презрительно прошипел принц. — Ну же, Трисс, где ты была? Я не сказал родителям и Эрику, что это сделала ты. Я хотел, чтобы ты сказала мне это в глаза. Объяснила за что ты так с нами. Мы же оба считали тебя подругой! Мать Симона приняла тебя в своем доме как родную дочь, а ты вот как! — Щеку Вильгельма обожгла сильная пощечина. Принц схватился ладонью за горящее место, с ненавистью глядя на итальянку, чье плачущее лицо пылало от гнева. — Сэ проприо ун комплэто стронцо! — Прокричала ему в лицо Трисс. — Я, значит, гребаный мудак?! — Вилле толкнул девушку, и та снесла со стола книги, пытаясь устоять на ногах. — Даже хуже! — Перешла на шведский Симонетти, едва совладав с эмоциями. — Я не собираюсь перед тобой оправдываться в том, чего не делала! Рано или поздно ты поймешь, что оболгал меня. Вот только так или иначе, для тебя, для нас с тобой это ничего не изменит! Потому что презирать тебя я не перестану ни на миг! — Девушка оттолкнула принца и пулей вылетела из чужой комнаты. В своей же ее ждал целый женсовет. Фредерика, Мэдисон, Стелла и Фелис взволнованно посмотрели на вошедшую ревущую подругу, у которой в добавок был приличный синяк на предплечье, словно ту кто-то схватил или чем-то ударил. Правда вот злость никуда не делась, но отчетливо просилась наружу. — Да какого черта здесь постоянная точка сбора?! — Закричала едва ли не до хрипоты Симонетти. Подруги переглянулись. — Почему вы постоянно третесь в моей комнате, как будто у себя дома?! — Милая, что с тобой произошло? — Взволнованно спросила Фелис. — Хотя знаете, плевать! Я переезжаю в комнату к Мэдди! Совпадение ли это или ее зловония от злых духов работают, но вы реально там не появляетесь! — Воскликнула Белатрисс, выходя из комнаты и хлопнув дверью так громко, что девочки вздрогнули. Эренкрон было поднялась с кровати, но Мэдисон ее остановила. — Сейчас лучше не беспокоить ее. Я у тебя останусь ночевать, а утром поговоришь с ней. — Фелис неуверенно посмотрела в сторону двери. — Но ей плохо. — Ее душа требовала сиюминутного вмешательства. — Дай ей время смириться со своей болью. — Философски произнесла американка. — Кринж! Вы вообще видели ее руку? — Спросила Стелла. — Угу. Наверное ее кто-то изнасиловал, и теперь она злится на то, что нас не было рядом. — Поддакнула ей Фредерика. Фели скривила гримасу отвращения, глядя на подруг. — Вы совсем дуры?! — Воскликнула она и выбежала вслед за Трисс. До комнаты Мэдисон было четыре шага, но для темноволосой пронеслась целая жизнь. А вдруг реально изнасиловали, это ведь нужно в полицию звонить? Но кто? Август? Как поддерживать в таких ситуациях? Нужно будет записать их в клуб анонимных жертв насилия. Она видела листовку в Бьорнстаде… Наконец Эренкрон рывком открыла дверь и облегченно вздохнула, увидев лежащую на кровати Симонетти в освещаемой лишь уличным фонарем комнате. Конечно, девушка плакала и весьма сильно, однако она здесь, Фелис рядом, а значит они со всем справятся. Темнокожая аккуратно прилегла на кровать и осторожно обняла со спины подругу. Трисс вздрогнула. — Тише, это я. — Тихо подала голос Фели. — Я виновата. Надо было спросить тебя, прежде чем звать девочек. Но если тебе плохо, то мы можем просто остаться здесь. — Тело итальянки расслабилось. Она положила свою ладонь на руку Фелис. — Прости, что накричала. — Сипло сказала Трисс спустя пятнадцать минут. — Я не против, что девочки к нам ходят. Просто я раздавлена. И в тот момент мне хотелось сделать также больно, как сделали мне. — Знаю, скорей всего это бред, но меня науськали… в общем, я уже пятнадцать минут живу с мыслью, что возможно тебя изнасиловали. — Призналась Фелис, мысленно готовясь разделить эту боль на двоих. — Да с чего вы вообще это взяли? — Трисс повернулась лицом к подруге. — Это Стелла или Фреди, да? — Фели красноречиво промолчала. — Что у этих девчонок в голове… — Риторически спросила Белатрисс, шмыгнув носом. Эренкрон почувствовала облегчение. — Просто у тебя синяк на руке. Довольно большой. Вот они и предположили. — Меня никто не насиловал, Фелис. — Это хорошо. Ну… то есть очевидно, что что-то другое произошло, но… — Эренкрон боялась сказать какую-нибудь глупость, от чего слова смешались в кашу. — Вилле считает, что это я выложила секс-видео. — Наконец вытащила из себя болезненное признание Трисс. Фели отстранила руку и присела на кровати. — Ты шутишь? Зачем тебе это делать? — Из глаз итальянки вновь потекли слезы обиды. — Потому что мать Симона и Сара не могли так поступить, а я могла. Так я поняла. — Симонетти положила голову на колени подруги и горько заплакала. — Как он мог так подумать, Фели? Неужели я похожа на человека, который может так поступить? — Темнокожая гладила подругу по голове, перебирая ее волнистые волосы. — Конечно нет. Он вспылил… естественно, его это не оправдывает… — Он такие слова наговорил мне. Не хочу больше знать его. — Судорожно всхлипнула Белатрисс. — Самое обидное, что если это видео действительно снимали в тот момент, когда мы были в Бьорнстаде, то меня даже не было в ту ночь в доме Эрикссонов. Да и видео когда выложили… мы с Эриком вместе были, когда нам пришли сообщения. — Рука Фелис замерла в воздухе. — Так почему ты не сказала об этом Вилле? Это же твое алиби! — Воскликнула Эренкрон. — Я боялась, что в какой-то момент он меня ударит. Ты не видела эту ярость, направленную на меня. К тому же, я не должна оправдываться за то, чего не делала, и раскрывать общую тайну тому, кто этого не заслуживает. — Фелис не стала спорить. Для нее сейчас было главным утешить подругу. Если нужно будет, она сама лично защитит ее от Вильгельма, если тот вновь надумает распускать руки. Кстати об этом… — Он… Вильгельм… он ударил тебя? Откуда у тебя синяк на руке? — Спросила Фели, мягко коснувшись синяка на предплечье. — Не совсем. Я ударилась, когда он втолкнул меня в комнату об косяк двери. — Эренкрон почувствовала, как ее сердце сжимается до болезненного состояния. Девушка расползлась по кровати и крепко обняла подругу. За ночь они не сказали друг другу и слова, однако никто из них до самого рассвета не сомкнул глаз.