***
С ноги распахнув дверь, архитектор с сияющими глазами ураганом ворвался в комнату. — Я. Наконец-то. Разделался. С. Долгами! — С торжеством сообщил он своему соседу, у которого от неожиданности и удивления брови поползли вверх. — Я даже дорогого вина нам прикупил, будем сегодня праздновать! — Он показал на ящик, который держал в руках. — Во-первых… — Секретарь закрыл книгу. — Если ты сломаешь дверь, то чинить её будешь сам. Во-вторых. Надеюсь, ты купил этот ящик не на мои деньги. И в-третьих. Каким таким чудесным способом ты отдал все долги? Ты же не забыл, что и мне должен заплатить за арендную плату? — Он внимательно посмотрел на Кавеха, ожидая ответа. — Дверь в порядке, вино я купил на свои честно заработанные, — Фыркнул архитектор. — А долги… Помнишь тот ужасно сложный заказ, над которым я работал три месяца? Так вот, сегодня мне за него наконец-то полностью заплатили и, к моему удивлению, денег хватит не только на оплату всех долгов, но и на то, чтобы снять квартиру! — Кавех буквально засиял. — Так что подыщу себе подходящее жилье, заплачу всем, в том числе тебе, и в ближайшие дни съеду. По лицу аль-Хайтама нельзя было понять, рад он или ему всё равно, он только снова раскрыл книгу, коротко бросил: «Вот как», и дальше принялся за чтение. Правда, почему-то смотрел только в одну точку, как будто задумался о чём-то. Кавех его понимает, Кавеху тоже было бы тяжело переносить соседа с таким сложным характером. Поэтому, хоть лицо аль-Хайтама ничего не выражало, архитектор предположил, что тот в душе улыбается. Сам Кавех тоже был рад съехать, но не из-за плохого характера своего соседа, а из-за этой кошмарной влюбленности, мешавшей жить нормально. Конечно, менять уже ставшую привычной обстановку, распорядок дня, ключ и всякие подобные мелочи очень не хотелось, но архитектор уже твердо решил, что съедет за неделю точно. И они оба наконец-то вздохнут спокойно. Только надо будет как-то отблагодарить аль-Хайтама чуть позже, но пока денег хватало только на снятие квартиры да еду. — Ну так что? Выпьешь со мной? Отметим, что больше не придется видеть хмурые лица друг друга целые сутки напролёт, — С улыбкой предложил Кавех ещё раз. — Ты уже подыскал себе квартиру? Точно хватает денег? — Вместо ответа на предложение посыпал вопросами аль-Хайтам и архитектор внутренне удивился. С чего бы такая забота? — Пока не нашёл, но денег достаточно, чтобы снять не самый дешёвый вариант. А что, волнуешься обо мне? — Не удержался от подкола Кавех. — Просто хочу удостовериться, что через дня три ты не объявишься у моего дома со всеми своими пожитками и не будешь снова слёзно молить меня приютить тебя ненадолго, — В его голосе снова промелькнул привычный сарказм. — Да когда я… — Вспыхнул Кавех, но тут же заставил себя успокоиться, подавив гордость. — Ладно, давай лучше выпьем. Архитектор поставил вино вместе с бокалами на стол, а сам с аль-Хайтамом пристроился на диване. Дома вместе они выпивали крайне редко, так что Кавех уже и забыл, какие смешанные чувства вызывает то, что он сидит рядом с секретарём на одном диване, и довольно близко, буквально в двадцати сантиметрах. Тот очень ценит личное пространство и обычно уходит, стоит только кому-то хотя бы чуть-чуть его нарушить, поэтому такие события были на вес золота. Но в то же время Кавех планировал всеми силами избавиться от своей влюбленности, усиливать свои чувства такими моментами не хотелось. Хотя, может, в последний раз можно? В конце концов, он всё равно скоро съедет, так какая разница? И архитектор не стал отсаживаться, просто налил себе побольше вина. Затянулся какой-то странный по их меркам разговор. Без издёвок, иронии и сарказма. Они как будто обсуждали всё на свете, но при этом говорили, только чтобы занять себя чем-то, оба погрузившись в свои мысли. Секретарь разве что несколько раз взглянул на него странным взглядом, видимо, из-за того, что Кавех иногда отвечал невпопад. Но вместо того, чтобы вникнуть в суть разговора, он лишь налил себе ещё один бокал вина. В голове уже витал туман из-за большого количества алкоголя, все мысли путались и переплетались, не давая нормально сконцентрироваться. Архитектор мельком взглянул на аль-Хайтама. Тот как будто бы и не притрагивался к алкоголю: взгляд незамутненный, говорил он чётко, не сбивался. Кавех слушал его спокойный уверенный голос, и ему было абсолютно всё равно, о чём там вообще говорит его сосед, главное, что он рядом. — Кавех? Кавех? — Вдруг до ушей донеслось собственное имя. — Взгляни на меня. Архитектор нерешительно повернул голову, посмотрел в глаза своего соседа и, кажется, покраснел. — Так… — Аль-Хайтам аккуратно взял в руки его лицо и осмотрел, из-за чего Кавех покраснел ещё больше. — Всё, тебе точно хватит. — Он отпустил его и вздохнул. — Пойдём, я доведу тебя до кровати. На щеках до сих пор чувствовались фантомные прикосновения и архитектор неосознанно дотронулся до них. — Все в порядке? — Обеспокоенно спросил аль-Хайтам и Кавех не выдержал. Он медленно сократил расстояние между ними и, зажмурившись, неуверенно прижался к губам аль-Хайтама. На удивление тот не предпринял попытки уклониться, а вместо этого нежно провел пальцами по скуле архитектора и углубил поцелуй. Проник языком в его рот, словно играясь, отстранился на секунду, чтобы затем притянуть его к себе и углубить поцелуй ещё больше. У Кавеха полностью сбилось дыхание от таких действий, и вдруг промелькнула мысль: «что я вообще делаю?» Резким движением оттолкнув аль-Хайтама от себя, он отпрянул и отодвинулся на край дивана. Опьянение словно рукой сняло, на него будто вылили ведро холодной воды. Вытерев подбородок от ниточки слюны, он в недоумении уставился на аль-Хайтама. «Это же неправильно! Как я мог так легко поддаться чувствам и поцеловать его? Почему? И, главное, что теперь делать? Он сейчас выгонит меня? Всё, наша дружба закончена?» — Судорожно нёсся поток мыслей. — Ты… — Только и смог выдавить из себя Кавех слегка охрипшим голосом. — Я не против, — Отозвался аль-Хайтам совершенно спокойным голосом, чтоб его черти побрали! Как можно оставаться спокойным в такой ситуации?! — Ты думаешь, я не заметил, как ты подолгу смотришь на меня, как краснеешь и смущаешься? — С каждым словом секретарь медленно приближался. «Но если он знал…» — Тогда почему… — Растерянно начал Кавех и запнулся. — Почему не ответил на твои чувства? — Закончил аль-Хайтам его фразу. — Ждал, пока ты сам признаешься. Кто же мог подумать, что тебя хватит так надолго. Секретарь снова поцеловал его, уже более напористо, покусывая нижнюю губу Кавеха, из-за чего тот тихо застонал, обвивая руками шею аль-Хайтама. — Ты такой жестокий и бесчувственный! — Ненадолго отстранившись, прошептал в губы секретаря Кавех. — Спасибо за комплимент, — Отозвался аль-Хайтам и повалил архитектора на диван, придавив его своим телом так, что тот почти не мог пошевелиться. — Постой, ты что делаешь? — Тут же запротестовал Кавех, не готовый к такому стремительному развитию событий. — А ты разве не этого хотел? — Отозвался аль-Хайтам и весьма недвусмысленно поставил ногу между ног архитектора, потеревшись коленом о его пах, чем вызвал сдавленный стон и злобный взгляд. — Если ты реально думаешь, что мои мысли заняты только тем, как бы переспать с тобой, то ты ошибаешься! — Вспыхнул Кавех. — Хм? Правда? — На губах секретаря заиграла усмешка. — Тогда скажи вслух, что ты ко мне чувствуешь? «Вот ведь, ещё и издевается!» — Упрекнул его про себя Кавех, но пришлось смириться. — Я л… л-лю… — Попытался выдавить из себя архитектор сквозь смущение и злость, но быстро сдался. — Ой, да пошёл ты! С этими словами он сам потянулся за поцелуем и, улучшив момент, не сильно прикусил губу аль-Хайтама так, что, когда они отстранившись друг от друга, он увидел, что та немного распухла. Кавех чувствовал, что раздражение у них обоих только растёт, но это только заводило ещё больше. Секретарь поцелуями спустился к открытому участку шеи и укусил в отместку, но уже сильнее. Так, что Кавех вскрикнул и забранился. — Ты чего делаешь? А если увидит кто? То место и правда нельзя было скрыть под рубашкой. — А какая разница, что там думают другие? — Отозвался аль-Хайтам и, прежде чем архитектор успел остановить его, поставил ещё несколько засосов. «Ну вот. Теперь точно не скроешь, да и отмазаться не получится» — Уныло подумал Кавех. А Аль-Хайтам тем временем продолжал: мягко прикасаясь к голой коже на разрезе рубашки, он переместил руку под неё и сжал пальцами чувствительный сосок, заставив архитектора шумно выдохнуть и неосознанно прогнуться. Каждое прикосновение секретаря отзывалось внизу — у Кавеха уже давно стоял. Штаны приносили сильный дискомфорт, но пока что было терпимо. В голове снова завертелись мысли: «Что я вообще делаю? Как так получилось, что я собираюсь переспать с соседом, который меня бесит?» Но аль-Хайтам одним аккуратным движением снял рубашку с Кавеха и, наклонившись, слегка прикусил, а затем облизал другой сосок, вызвав сладкую боль и сразу же выбив все мысли из головы, кроме: «О Архонты, я хочу его». Архитектор чувствовал жжение в тех местах, к которым прикасался его партнёр, и это будоражило. Давно уже у него не было никого, способного одними лёгкими движениями довести его до такого состояния. — Хм? Так и будешь получать удовольствие в одиночку? — Донёсся сверху насмешливый голос аль-Хайтама. Только сейчас Кавех обратил внимание, что не у него одного стоял член. Чёрные штаны секретаря немного скрывали возбуждение, но если заострить на этом внимание, то всё сразу же становилось ясно. — Хочешь наслаждения? — Похотливая улыбка сама полезла на лицо. — Что же, хорошо. Кавех кое-как выбрался из-под уж слишком тяжёлого аль-Хайтама, заставив того сесть на край дивана, а сам опустился на пол, встав на колени. Расстегнул ширинку на штанах секретаря, отодвинув нижнее белье, и невольно подивился размерам его члена. Крупный, толстый, он уже стоял колом, а на головке блестела капля предэякулята. — Тебя чем таким в детстве кормили, что он вырос таким большим? — Поинтересовался Кавех. — Да ничем особенным. А что, завидно? Кавех только фыркнул и пальцем прикоснулся к массивной головке, размазав вязкую капельку предэякулята и вызвав новую, которая медленно скатилась по всей длине члена. О том, чтобы сразу взять его в рот полностью, не могло быть и речи, поэтому архитектор сначала провел языком, несильно сжал рукой основание члена. Лизнул на пробу головку, а затем взял в рот и втянул щёки, стараясь не касаться зубами. На голову легла широкая ладонь секретаря, сжав волосы, из-за чего заколки сзади стали тянуть, но Кавех только поморщился, не отвлекаясь от своего дела. Он провёл рукой вверх и попытался заглотить на как можно большую длину, однако у него не получилось даже наполовину, что заставило закашляться. Ещё раз мысленно прокляв аль-Хайтама за то, что у него такой большой, он бросил попытки пересилить себя и принялся помогать себе рукой. Кавех сосал старательно, усердно работая языком и время от времени поглядывая наверх, чтобы посмотреть на реакцию партнёра. Тот откинул голову назад, из-за чего не было видно его лицо, но по тому, как рука сжала волосы и как он весь напрягся, Кавех сделал вывод, что всё делает правильно. Челюсть уже начало сводить от того, что рот постоянно приходилось держать открытым, поэтому архитектор решил ускориться. Плотно обхватил губами налившуюся головку, он быстрыми движениями провёл рукой по стволу, и почувствовал на языке солёный привкус предэякулята, который выделялся уж очень обильно. Сверху же послышался сдавленный стон и Кавех внутренне порадовался. Ненадолго отстранившись, он увидел, как по стволу стекает его слюна, смешанная со смазкой и от этого зрелища в штанах у него самого сладко потянуло. — Не останавливайся, — Глядя на него сверху вниз сказал аль-Хайтам, и Кавех понял, что тот изо всех сил сдерживается, чтобы грубо не насадить его обратно. Влажные пошлые звуки снова заполнили комнату. Архитектор не знал, сколько времени прошло, но его силы были на исходе: челюсть невероятно болела, язык и губы устали, а собственный член уже давно требовал, чтобы к нему прикоснулись. Но и аль-Хайтам не чувствовал себя лучше — архитектор видел, как тот мелко дрожал всем телом от напряжения. Надавив ладонью на затылок, секретарь заставил взять член чуть глубже и с полурыком-полустоном кончил прямо в рот Кавеха. Тот закашлялся от неожиданности, но сперму не выплюнул, а сглотнул, пошло облизавшись. Во рту остался солоноватый привкус. — Ну и как тебе? — Хитро улыбнулся архитектор, ожидая похвалы. — Неплохо для такого, как ты, — Сказал аль-Хайтам, удивительно быстро вернув себе невозмутимость. Кавех надулся. Неужели он не заслужил обычного комплимента, без всякого подтекста? Впрочем, секретарь, видимо, не горел желанием сильно обидеть его, потому что через секунду архитектора заставили подняться и завлекли в глубокий поцелуй. Кавех почувствовал, что рука аль-Хайтама мягко провела по спине, проникла в штаны и сжала член с яичками, заставив шумно вздохнуть, уткнувшись носом в ключицу секретаря. Рука свободно скользила по стволу из-за обилия выступившего предэякулята, но для растяжки это бы точно не хватило. — Там, на столе… — Сдерживая стоны сказал Кавех. — Стоит бутылёк с… а-ах… маслом. Секретарь, кивнув, поднялся и пошёл за смазкой. Хоть это и заняло несколько секунд, Кавеху показалось, что аль-Хайтам копался не меньше пяти минут. Но, наконец, тот отыскал бутылёк и, полностью стянув штаны вместе с нижним бельём с Кавеха, устроил его у себя на коленях, повернув спиной и заставив прогнуться. Архитектор почувствовал сладковатый аромат масла и сразу же после этого прикосновение аль-Хайтама. Тот проник сначала одним хорошо смазанным пальцем. Но несмотря на большое количество масла, Кавех поморщился — мышцы поддавались очень туго. У него очень давно никого не было и сейчас растяжка ощущалась как в первый раз. Неприятно и непривычно. Но хотя бы не больно — аль-Хайтам знал, что делал. Но тут палец попал по простате и архитектор весь сжался, сдавленно простонав. Он уже и забыл, какие невероятные ощущения это доставляет. Сверху раздался смешок секретаря. Только стоило ему узнать слабое место — тут же принялся поддразнивать, попадая по простате через раз. Это потихоньку становилось сладкой пыткой. Аль-Хайтам добавил второй палец и принялся раздвигать их наподобие ножниц, не забывая то слегка, то с силой надавливать на крайне чувствительное место. Для Кавеха время и пространство словно перестали существовать — настолько хорошо ему было. Неприятные ощущения давно исчезли, оставляя место только наслаждению. — Ты такой горячий внутри, — Прошептал секретарь. — Постой… Погоди немного… — Почувствовав, что скоро кончит, архитектор, хотел попросить у аль-Хайтама передышку, но тот только сильнее надавил на простату, да ещё и с двух сторон. И Кавех, уже не сдерживаясь, кончил. — Ого, даже без прикосновений к себе, — Заметил секретарь. Часто хватая ртом воздух, Кавех перевернулся на спину и притянул за ворот аль-Хайтама для поцелуя. Надо же, тот ещё даже не разделся. Кавех недовольно мыкнул в поцелуй, но, кажется, его поняли. Отстранившись, секретарь стянул с себя всю одежду, в то же время давая архитектору небольшую передышку. Усталость после оргазма и опьянение, которое до сих пор не прошло полностью, давали о себе знать — стоило Кавеху закрыть глаза, как он тут же чуть не провалился в сон. Но осознание того, что сейчас к его заднице прижимается что-то огромное и горячее, заставило распахнуть глаза. — Постой… — Умоляюще посмотрел на секретаря Кавех. Сейчас, смотря на то, как уж слишком большой член, сочащийся смазкой, прижимается к его входу, Кавех потерял весь энтузиазм. Даже во время минета он не казался таким огромным, как сейчас. — Это исключено! Он же не поместится! — Я хорошо растянул тебя, — Возразил аль-Хайтам. — Ты привыкнешь. — Ох… И всё-таки… — Вздохнув, Кавех перевернулся на живот, приняв коленно-локтевую позу и прогибаясь. — Ладно, хотя бы так. Только прошу, медленнее и нежнее! — Хорошо, — Коротко кивнул аль-Хайтам и положил руки на талию партнёра, приставив член ко входу и потеревшись. Через секунду Кавех почувствовал, как раздвигаются мышцы — секретарь вошёл на целую головку. Но удержаться от вскрика не получилось, всё-таки это было очень больно. Бёдра задрожали от напряжения, аль-Хайтам постепенно входил все глубже и глубже. Он и правда делал это очень медленно, по-видимому, сдерживаясь изо всех сил. Войдя на половину, секретарь остановился, а затем плавно двинулся назад, заходя с каждым разом чуть больше. Наконец, Кавех почувствовал, что тот вошёл до основания и внутренне подивился — всё-таки у него получилось. Было больно, но не настолько, насколько архитектор себе представлял: сказывалась хорошая растяжка и много смазки. Звук шлепков разносился на всю комнату и Кавех про себя порадовался, что соседей у них нет. Постепенно аль-Хайтам начал ускоряться, с завидной регулярностью попадая по простате. Это становилось всё более невыносимо, не только из-за боли, к которой Кавех привыкал. К своему позору он почувствовал, что скоро снова кончит, из-за чего тихо заскулил. Аль-Хайтам наклонился к его уху и, несильно укусив, прошептал: — У тебя, оказывается, такой высокий голос, — Эта усмешка прозвучала таким ровным тоном, как будто тот читал очередную книгу, но сейчас шёпот только сильнее заводил. — Зат… Кнись… — С трудом выговорил архитектор. Это и правда уже невозможно было терпеть. — Давай… Поменяем позу. Аль-Хайтам, молча согласившись, вышел и перевернул Кавеха на спину, положив его ноги себе на плечи и снова задвигался с, кажется, ещё большей скоростью. Архитектору было невыносимо жарко, укусы и засосы начинали саднить, а мышцы чуть ли не сводить судорогой. Крупно вздрагивая каждый раз, когда головка попадала по простате, Кавех обнял партнёра за шею и притянул для поцелуя, уже не сдерживаясь и кусаясь. Архитектор сжал руки в кулаки, попытавшись зацепиться за обивку дивана, но ткань не поддалась - руки только проскользили по поверхности. Не выдержав, Кавех, выгнулся и откинул голову назад. У него выступили капельки слёз в уголках глаз. Все тело словно горело непотушимым огнём, но, по тому, как мелко задрожал секретарь от напряжения, и как тот глубоко и часто дышал, Кавех понял, что не у него одного силы на исходе. Обхватив рукой свой член, архитектор стал стараться попадать в такт с аль-Хайтамом и через несколько секунд, сильно напрягшись, с громким вскриком кончил себе на живот, хватая ртом воздух. Секретарь, толкнувшись ещё несколько раз особенно сильно, напоследок попав по простате, кончил следом. Кавех почувствовал, как буквально переполнен спермой аль-Хайтама и как та стекает по ягодицам, стоило только партнёру выйти. Пара капель попала на диван, но сейчас это не волновало ни его, ни хозяина дома. Полностью обессиленный, архитектор рухнул на диван, пытаясь отдышаться. Это и правда было восхитительно, пусть сейчас не было сил даже на то, чтобы двинуть хотя бы пальцем. Аль-Хайтам сел рядом. Смотря на своего партнёра, который молча лежал уже несколько минут, он усмехнулся. — Теперь я знаю способ, как заткнуть тебя. На это Кавех только закатил глаза. — Кстати, — Добавил секретарь. — Можешь продолжать жить у меня. В конце концов, где ты ещё найдешь жильё с такой низкой арендной платой? — Я подумаю. — Наконец-то отозвался Кавех. — Ты меня раздражаешь, но, в принципе, иногда можешь быть нежным. На это аль-Хайтам только рассмеялся. И слыша его глубокий, красивый смех, архитектор покраснел и поспешил спрятать лицо в диванной подушке.***
Аль-Хайтам спокойно сидел на диване, когда входная дверь резко распахнулась и в комнату ворвался Кавех. Где-то это он уже видел… Только сейчас архитектор весь полыхал от ярости. — Эта! Маленькая! Воровка! — Выплюнул он от злости, и аль-Хайтам удивлённо поднял бровь, отрываясь от книги. — Она ничего не говорила про проценты! И откуда ещё столько накапало?! — О, так значит… — Догадливо начал секретарь. — Не произноси это вслух! — Тут же запротестовал Кавех. — Ты НЕ разделался с долгами, — С ехидной улыбкой закончил аль-Хайтам.