Мали
Погода стояла приятно теплая. Воздух прогрелся к обеду, судя по ощущениям, градусов до пятнадцати-шестнадцати, ветра же не было совсем. Солнце ласково припекало спины, на небе не проглядывало ни тучки, а дышалось необъяснимо легко и почти сладко. Мали шагала по разбитой дороге, с удивлением глядя на лезущие вдоль обочины пучки травы, пожухлой после зимовки. Кое-где она даже была почти зеленой, окрашивая землю вокруг в непривычно яркие оттенки. Кросс с улыбкой проследила за взглядом девушки. — Один из недолгих периодов, когда страна кажется почти живой, — проговорила паладин, цепким взглядом окидывая пустынную местность. Вокруг них не было ровным счетом ничего, лишь земля, развороченные еще когда-то со времен первых взрывов камни и где-то вдалеке, в радиусе пары километров, очередные руины. — Летом солнце снова все выжжет и превратит в бурую пустошь, — пауза под хруст бетонной крошки и мелких камней под ногами. Кросс поймала удивленное выражение лица своей спутницы. — Когда посыпались бомбы, Вашингтон принял на себя наибольшую часть выброса радиоактивной пыли. Но кажется, за два столетия столица стала не только более-менее пригодной для жизни, пусть и не полностью, но и даже частично восстанавливается природа. Возможно, когда очиститель заработает, этот процесс пойдет быстрее. Мали ничего не ответила и опустила глаза, слегка щурясь от солнечных бликов на броне. Идти в экзоскелете оказалось достаточно легко, но вот скорость передвижения несколько снизилась. Тот темп, в котором они шагали с Харкнессом, сейчас можно было нагнать, пустившись в бег трусцой. Но зато, разогнавшись, можно было буквально таранить встречных врагов — на свой страх и риск, конечно. А еще в шлеме было довольно жарко, и девушка, не удержавшись, стянула его и шла, жадно упиваясь весенним воздухом. — Вы так уверены в том, что проект отца непременно воплотится в жизнь, — заметила Мали, искоса глянув на Кросс. Старший паладин кивнула. Она вся казалась единым нерушимым монолитом, словно сливалась с броней воедино. Темная кожа матово блестела на солнце, черные глаза — настолько, что, казалось, зрачок сливался с радужкой — были полны внутреннего достоинства и смотрели на мир с непоколебимым спокойствием. В высоких скулах и полных губах угадывались черты когда-то юной и привлекательной девушки. Изрядно поседевшая шевелюра была по-солдатски коротко стрижена. — Конечно, — невозмутимо ответила Кросс. — Знаешь, это действительно великое дело. Я горжусь тем, что была знакома с твоим отцом. Мали только вздохнула в ответ. То, что Джеймс сделал для Пустошей, было трудно переоценить. И, наверное, девушке стоило бы гордиться тем, что она его дочь. Но сколько бы Мали ни заглядывала к себе в душу, внутри была только усталая надломленность и желание побыстрее решить судьбу такого проблемного «наследства», как очиститель. К которому она не имела — и, честно говоря, не хотела иметь — ровным счетом никакого отношения. — Вы давно его знали? — тихо поинтересовалась Мали, прибавляя шагу, когда дорога начала уходить вверх. Всего на несколько градусов, но почему-то в броне это ощущалось особенно явно. Губы Кросс дрогнули в улыбке, прорезая на лице неглубокие, но отчетливо видные морщины. — Всего на пару лет дольше, чем тебя, — негромко произнесла паладин. — Но мы с вами знакомы всего ничего, а пару лет назад папа еще был в убежище, — растерялась Мали. Непонимание лишь усилилось при виде ставшей отчего-то шире улыбки. Кросс с особым теплом глянула на девушку и покачала головой. — Я знала тебя еще когда ты только родилась. Я была одной из паладинов, которые охраняли проект Джеймса. Мали от удивления даже остановилась и повернулась в сторону спутницы. — Погодите, — пробормотала она. — Так вы… — Видела своими глазами, что произошло в тот год в мемориале, — опередив девушку, кивнула Кросс, продолжая улыбаться. — Знала твоих родителей. И несла тебя через Пустоши к 101-му убежищу вместе с Джеймсом. Мали с недоверием глянула на неё и смущенно улыбнулась в ответ. — Даже не знаю, что сказать. Мне до сих пор кажется странным тот факт, что я родилась не в убежище. Кросс понимающе кивнула и слегка прибавила шаг. С пару минут они обе шли молча, думая каждая о своем. Паладин искоса глянула на свою спутницу, то и дело бросавшую опасливые взгляды вокруг, а следом время от времени вновь разглядывавшую собственную броню, аки юный оруженосец, и тихо ностальгически усмехнулась собственным воспоминаниям. Только усмешка вышла с привкусом печали. Кросс всего пару раз доводилось видеть настолько маленьких детей, и никогда — держать их на руках, и уж тем более — заботиться, круглосуточно охраняя, меняя пеленки, выкармливая стерилизованным браминьим молоком. Новорожденная девочка была такой крошечной, что, закрученная в пелёнки и одеяльце, почти полностью помещалась в стальных ладонях. Или целиком — на предплечье Кросс, когда та была без брони. Сморщенное и словно бы недовольное в первые дни личико постепенно разглаживалось, казалось бы, с интересом рассматривая все вокруг, от бесконечной череды заброшенных руин вокруг до склонившегося над ней темного лица Кросс. В широко распахнутых серо-зеленых глазах, казалось, крылся целый космос, стоило замереть и смотреть в них дольше секунды. Крохотные цепкие ручки крепко сжимали протянутый палец или край пеленки в попытке выкрутиться из неё. И хотя Ротшильдом это было обозначено лишь как здоровый хватательный рефлекс, Кросс неизменно умилялась каждый раз и твердо верила, что детские прикосновения и инстинктивный поиск защиты был связан непосредственно с ней самой. Джеймс не скрывал благодарности паладину, вызвавшейся сопровождать его с новорожденной дочерью до выбранного убежища. Ученый все еще находился в состоянии глубоко эмоционального потрясения от пережитого. В одночасье потерять жену и дело своей жизни — такое было под силу не каждому. Мужчина почти всю дорогу молчал, периодически лишь отвлекаясь на попадавшихся рейдеров или мутантов и потребности дочери, которую первые дни опасался даже брать на руки. Джеймс заметно нервничал от требовательного детского плача, каждый раз ожидая, что на этот пронзительный писк сбегутся все враги в округе. Чуть ли не паниковал, пытаясь спешно понять, почему ребёнок долго засыпал. Растерянно смотрел на очередные испачканные пеленки. Кросс с готовностью забирала к себе малышку каждый раз, бережно прижимая к груди крохотный теплый комок, и прислушивалась к быстрому тихому сопению. И в Мегатонне, глядя, как Джеймс разговаривал о чем-то с Мориарти, владельцем местного салуна, паладин неожиданно поняла, что не готова расставаться с ребёнком, к которому успела так прикипеть всем сердцем за какие-то пару дней пути. — Вы все еще уверены, что это хорошая идея? — не выдержав, поинтересовалась Кросс, качая тихо кряхтящую девочку на руках. Время от времени та заинтересованно пыталась дернуть женщину за пуговицу рубашки. Конец июля. Стояла невыносимая духота. Вращавшиеся под потолком лопасти вентилятора, казалось, даже не разгоняли застывший раскаленный воздух и выглядели какой-то насмешкой. — По-твоему, у меня есть выбор? — Джеймс удивлённо приподнял бровь и устало откинулся на спинку стула, наверное, в тысячный раз за день промокая лоб. Крошечная ладошка с растопыренными пальчиками вновь замерла над пуговицей. — Да, — твердо ответила Кросс. — Мы можем вернуться в Цитадель и вырастить ребёнка в не менее комфортных условиях, чем в этом бункере. Вы даже не знаете, что вас ждет внутри, и как примут тамошние обитатели. — Нет, — ответ мужчины прозвучал до странного резко. — Послушай, мы уже обсуждали это. Про Амаль никто не должен знать, понимаешь? Ни одна душа. Иначе она станет моим самым слабым местом, по которому не будет бить только ленивый. Руки неосознанно крепче прижали к себе теплое тельце. — Ей нужна мать, Джеймс, — тихо произнесла Кросс, старательно скрывая рвущееся осуждение в голосе. Ученый устало глянул на молодую женщину. — Ей нужна безопасность, Кросс, — сухо ответил он. — Такая, которую не сможет дать даже Братство. Амаль должна в буквальном смысле исчезнуть с лица земли. И прожить нормальную жизнь, не думая постоянно о завтрашнем дне. Отца будет достаточно, поверь. Женщина то и дело поворачивала голову в сторону девушки, ловя взглядом каждое её движение и мимику, отмечая про себя, насколько же сильно изменилась та малышка, которую она с тяжелым сердцем отдавала в руки Джеймса у огромной двери-шестеренки. Кросс отвела глаза к медленно гаснущему закату, вспомнив, как не сдержала слез, едва выйдя из пещеры обратно на Пустоши. Кто бы знал, что спустя двадцать лет Джеймса не станет, а повзрослевшая Амаль вновь окажется на её попечении. — Паладин Кросс? — неуверенно позвала Мали и внезапно поняла, что не знает даже имени женщины. Та вновь слегка улыбнулась, очевидно, и сама подумав о том же. — Ты можешь называть меня по имени и без этих всех формальностей, — произнесла она. — Меня зовут Анаба. — Красивое. Никогда не слышала такое, — ответила Мали, вдруг вспомнив такую же реакцию Харкнесса на её имя. Сердце на мгновение тоскливо сжалось. — А оно… что-нибудь означает? Кросс усмехнулась и устремила взгляд в уныло зияющие выбитыми окнами остатки домов. По привычке внимательно оглядывала каждый угол, в любой момент готовая выхватить оружие и дать отпор врагу. — Моим полным именем было Анабель. Знаю, оно плохо сочетается с моей… хм… сферой деятельности. Короткую форму подсказала мне писец Джеймсон, пытаясь хоть как-то отвлечь, когда я лежала на восстановлении, — женщина сделала короткую паузу, словно на миг окунувшись не в самые приятные воспоминания. — По её словам, анаба означала «пантера» у неких воинственных племен в странах северной Африки. Мне понравилось. Мали кивнула, смутно припоминая, что в «Прайде» ей как-то рассказывали о сенешале старейшины. Кажется, она перенесла в свое время какую-то страшную операцию, в ходе которой Ротшильд сделал из паладина киборга. О Кросс в этом ключе ходило много почти невероятных слухов по всей Цитадели. Кто-то говорил о значительно выросшей силе ударов, кто-то — о повышенном восприятии женщины, будто она умела считывать пространство, словно робот, наперед разгадывая действия противника. Некоторые были уверены, что Кросс не требовались сон и пища. Мали весьма скептически относилась к этой болтовне, пытаясь просчитать все возможные изменения с медицинской точки зрения. Однако, оказавшись один на один с паладином, девушка поймала себя на мысли, что ей хотелось самой напрямую спросить, насколько правдивы были все эти догадки. — Если не секрет, — осторожно начала-таки Мали, — что с вами… с тобой случилось? Я имею в виду, до операции. Кросс убедилась в том, что они по-прежнему оставались одни на заброшенной пустынной улице и вновь повернула голову к девушке. — Раньше, еще даже до постройки очистителя, я была разведчиком. Но также и участвовала в штурмах Братства. В одном из боев я защищала старейшину, и в меня попал заряд шрапнели. Все думали, что мне не выжить. Да и я сама просто лежала, мучаясь от боли и упрашивая кого-нибудь из братьев застрелить меня, а не тащить в Цитадель. Помню, как будто провалилась в холодную тьму, а очнулась в медблоке под присмотром Ротшильда. Он собрал меня практически по кускам. Кросс замолчала, вновь глядя на горизонт, над которым золотилась тонкая корочка солнца. Еще час максимум, и на Пустоши опустится ночь. Вашингтон остался далеко позади. Нужно было искать укрытие. — Вам не доставляет неудобства то… что с вами сделали? — не удержалась от еще одного бестактного вопроса Мали, когда они свернули в сторону видневшихся впереди более-менее сохранившихся частных домов, в нескольких из которых горел свет. Ни ограждений, ни патрульных, ни подвешенных тел, ни мутантов. Издалека напоминало крохотное мирное поселение, расположившееся на небольшой возвышенности. Проверить, конечно, стоит, но если им повезет, то ночлег проведут в относительно неплохом месте. — Поначалу — больно и трудно, но постепенно к этому привыкаешь, — Кросс отреагировала на вопрос абсолютно спокойно, точно у неё спросили, сколько время. — Первые несколько месяцев после кибергизации ты учишься жить… заново. Ходить, дышать, совершать простые привычные действия от держания ложки до похода в душ или туалет без посторонней помощи. Ротшильд вживил мне почти полный набор синтетических органов и заменил несколько костей на титановые имплантаты. Не знаю даже, где он все это умудрился достать, — женщина покачала головой и вытянула перед собой правую перчатку. — Одну руку мне почти полностью раздробило, и её пришлось ампутировать, но взамен я получила высокотехнологичный протез. Он подчиняется нервным импульсам, как родная конечность, совместим с водой и дает большую силу удара, но знаешь, я бы все равно предпочла вернуть свою руку. Хотя с этой весело пугать послушников и рейдеров неестественной выворотностью. Мали неловко отвела взгляд, пожалев о собственном вопросе. Глупый лишний интерес. Хорошо хоть Кросс действительно легко относится к случившемуся. После короткой стычки с отчего-то одиноким рейдером явно под кайфом, они приблизились к поселению, держа оружие наготове. В вечерних сумерках никак незащищенные внешне домики казались сюрреалистичными и оттого почти что жуткими. На единственной небольшой и полностью пустынной улочке им встретился лишь пожилой безоружный мужчина, одетый в довоенные брюки и драный ватник. — Простите за вторжение, — Кросс первая окликнула его, жестом показывая, что не собирается нападать. — Мы не причиним никому вреда. Нам только нужно переждать ночь в безопасном месте. Что это за поселение? Старик с опаской покосился на их броню и попятился к одному из домов. А затем дрожащей рукой вцепился в ручку двери. — Убирайтесь отсюда! — крикнул он и скрылся в темном помещении, с грохотом захлопнув за собой дверь. Кросс удивлённо переглянулась с не менее озадаченной Мали и покачала головой. Что-то было здесь нечисто. Паладин кивнула девушке на лазерную винтовку, знаком велев не убирать её, и повернулась в сторону дома на противоположной стороне. И едва не подскочила, завидев в паре метров от себя еще одного мужчину, помоложе, и одетого в похожие довоенные штаны и спортивную куртку поверх рубашки. Сердце пропустило удар от осознания, что паладин не услышала, как тот подкрался. Незнакомец стоял, держа руки в карманах и с любопытством глядя на путников. — Добро пожаловать в Андейл, дамы, — неожиданно спокойным светским тоном произнес он и достал ладони. Не вооружен. — Меня зовут Джек Смит. Чем могу помочь? — Здравствуйте, — настороженно откликнулась Кросс. — Мы ищем ночлег. Не бесплатно, разумеется. — Мы рады добрым путникам, если только они не собираются размахивать оружием, — мистер Смит выразительно глянул на лазерки в руках женщин. — Откуда вы? — Из Братства Стали, — паладин с удивлением опустила дуло, привыкшая, что обитатели Пустошей обычно сразу опознавали эмблему на силовой броне. — Не так далеко отсюда. Неужели не слышали о нас? Мужчина равнодушно пожал плечами. — Честно, никогда не интересовался местными группировками. У нас здесь свой уклад, — Смит жестом позвал их за собой и первым толкнул приоткрытую калитку низенького заборчика, огораживавшего какое-то подобие клумбы с несколькими подрезанными корягами. — Мы порядочные граждане и добрые христиане, живем здесь по старым традициям, стараясь не поддаваться влиянию извне. — Это как? — опасливо поинтересовалась Мали, оставшись на своем месте. Кросс подошла к ней, показывая, что тоже не собирается бежать за этим странно дружелюбным парнем. — Все просто. Наши мужчины трудятся, чтобы кормить семьи, а женщины — чтобы поддерживать домашний очаг, — Смит остановился около небольшого двухэтажного коттеджа с аккуратно заделанными трещинами в стенах. — Так и должно быть. Это Америка, и будь я проклят, если позволю китайским комми разрушить ее несколькими бомбами. Он обернулся на Мали и Кросс, по-прежнему держащихся на расстоянии, наверное, догадываясь, что выглядел, мягко говоря, чудаком с такими высказываниями. А затем повернул ручку входной двери. — Если вам нужен кров, вы можете остановиться у нас. Моя жена как раз ставит ужин. Ответа не было. Мужчина пожал плечами, словно бы говоря, ну как хотите, и открыл дверь, собираясь войти. Наружу тотчас потянуло приятным духом свежей выпечки и ароматом жареного мяса. Неожиданно наружу выглянула светловолосая миловидная женщина в светлом платье. — У нас гости, Джек? — приветливо поинтересовалась она, с интересом повернувшись к переминавшимся Мали и Кросс. — Путешествуете, девушки? — Вроде того, — неуверенно откликнулась Мали и оглянулась на паладина. Отшельники, живущие в неведении о том, что происходит на Пустошах вокруг? Или просто местные сумасшедшие? — Так проходите поужинайте с нами, — хозяйка гостеприимно открыла дверь шире. Из-за косяка высунулась любопытная детская мордашка. Мальчишка примерно возраста Харгрейва. С интересом уставился на комплекты брони, словно действительно впервые видел подобное. — Линда, они сами решат, — мягко осадил женщину супруг. — Не все странники привыкли к тому, что в Вирджинии остались порядочные люди. «Вирджинии уже двести лет, как не существует», — скептическм промелькнуло в голове Мали. Ни она ни Кросс не успели ответить, как мальчишка внезапно зашелся долгим грудным кашлем, вызвав на себя обеспокоенные взгляды родителей. — Джуниор, а ну-ка бегом домой, — строго велела миссис Смит и для верности оттянула сына за ворот от двери. — С обеда температуришь. Она ушла с ребёнком в дом, продолжая мягко отчитывать его. Джек покачал головой и устало взглянул на женщин в броне, всем своим видом показывая, что долго уговаривать не намерен. — Что возьмете за постой? — наконец, решилась Кросс. Должно быть, тоже припомнила, что вокруг не было на многие мили никаких других поселений, только пара каких-то разбомбленных фабрик. Смит поднял повыше ворот куртки, прикрываясь от зябкого вечернего ветра. Сумерки сгущались, погружая Пустоши в практически непроглядную мглу. — Крышки нам без надобности, — ответил он. — Но можем поторговаться патронами, если согласны. Мали с сомнением переглянулась с Кросс. Всё-таки быть может они тут не совсем сумасшедшие, а какие-то приверженцы собственной идеологии? По крайней мере, они знали о крышках и точно обороняли свой крошечный городок — или скорее, то, что от него осталось — и ходили на охоту. А потому не выглядели совсем уж ненормальными. К тому же, идти больше все равно было некуда. — Хорошо, — наконец, согласилась Кросс, на правах старшего приняв решение за двоих. Кивнув Мали, она первой двинулась в сторону входной двери. Девушка зашагала следом, но уже на пороге зачем-то оглянулась. У одноэтажного домика напротив виднелся сутулый силуэт недружелюбного старика, который первым встретился им в Андейле. — Решили всё-таки остаться, — в прихожую им навстречу вышла Линда, на ходу поправляя свою прическу. — Они на ночь, дорогая, — сухо произнес Джек и выразительно глянул на вошедших. Затем кивнул на охотничье ружье, стоявшее в углу у входной двери. — Без глупостей, леди. Не заставляйте нас пожалеть о собственной доброте. Линда, проводи их в гостевую. — Конечно, Джек, — женщина подождала, пока гостьи выберутся из своих комплектов, и первой начала подниматься по скрипучей деревянной лестнице. — Идемте за мной, я покажу вашу спальню. Ружье выглядело смешным против полированной стали и лазерных винтовок, но и не каждый поселенец готов был впустить вот так запросто членов Братства, которых тоже далеко не везде жаловали. А потому скромное оружие, гостеприимство семьи отшельников и простая вежливость не могли не вызывать уважения. Однако, не стоило и терять бдительность. Мали коснулась шероховатых перил, оглядывая обстановку. Слегка обветшалый ремонт явно старательно поддерживался всеми подручными средствами. Рассохшийся местами паркет был тщательно вымыт. Уцелевшие стекла на окнах — начищены, разбитые — извлечены и аккуратно заменены досками. В «гостевой» была пара одноместных кроватей и самодельный комод, собранный из старых деревянных дверей. Из окна открывался вид на темные холмы впереди. Сшитые из разноцветных кусков ткани шторы придавали комнатке какой-то особый уют, словно подчеркивая, с какой любовью обустраивалось все в этом доме. — Ванная комната в конце коридора. У нас даже душ рабочий есть. Располагайтесь, приводите себя в порядок и спускайтесь к ужину, — Линда тепло улыбнулась и скрылась на лестнице. Кросс обошла комнату, с легким беспокойством осматривая каждый угол. Затем напряженно выдохнула и опустила дорожную сумку на одну из кроватей. — Спать будем по очереди, — пробормотала женщина, косясь в сторону двери. — Не нравятся они мне все равно. — Мне тоже не по себе, если честно, — Мали со вздохом попыталась распутать сбившийся под шлемом колтун на голове и в ужасе нащупала ком, в который спутались волосы. — Черт… — Что случилось? — встревожилась Кросс, моментально переключив внимание на спутницу. Мали в полном расстройстве села на соседнюю кровать и с досадой стукнула ладонью по слегка запылившемуся стеганому покрывалу. — Кажется, придется подстричься совсем коротко. Паладин с легким удивлением взглянула на неё, очевидно, вспомнив про собственную солдатскую стрижку. Мали же едва ли не в слезах вновь потянула себя за пряди. Черт, Харкнессу так нравились её волосы… — Ну, ну, — Кросс опустилась на кровать рядом с девушкой и окинула взглядом колтун. — Зачем сразу резать? Давай посмотрим. Женщина попросила пересесть к ней спиной и начала аккуратно распутывать волнистые волосы, стараясь не тянуть слишком сильно. Мали замолчала и зажмурилась. Расческу она в спешке забыла взять с собой. — Потерпи пару минут, — неожиданно почти ласково попросила Кросс, прядь за прядью распутывая колтун и сплетая высвобожденные пряди в одной ей известной последовательности. Мали замерла, послушно ожидая окончания экзекуции. Осторожные прикосновения пальцев к своей голове неожиданно расслабили её и подкинули далекое воспоминание — ей шесть лет, и отец расчёсывает её непослушные кудряшки, собирая на первое занятие в классе. Кросс перехватила убранные волосы высвобожденной резинкой и с легкой улыбкой поднялась на ноги. Мали осторожно провела ладонью по голове и нащупала легкое плетение. Хвостик оставшихся волос был прямо под затылком. — Спасибо, — слегка смущенно произнесла девушка и поднялась вслед за паладином. Та кивнула и достала из сумки упаковку рад-эвэя. — Идем вымоем руки и спустимся. Нехорошо заставлять хозяев ждать нас. На скромно сервированном столе стояли две большие тарелки, одна с печеной картошкой, вторая — с теплым только приготовленным пирогом. Ужин проходил в почти непринужденном светском разговоре. Почти — потому что Мали внезапно обнаружила, что практически разучилась поддерживать короткие маленькие диалоги, которыми так легко было перекидываться с кем-то из обитателей убежища. Джек немного рассказал об Андейле, уверенно характеризуя поселение, как лучшее в Пустошах. Супермутантов в округе не водилось, они предпочитали держаться небольшими стаями и укрываться в руинах Вашингтона, где их было труднее отследить. Рейдеры тоже держались поодаль, ближе к деловому центру, ведь рядом не было никаких других поселений, только пара старых разграбленных фабрик. Караванный путь пролегал в стороне от Андейла, а потому чаще гостями городка были путники, идущие в Ривет-Сити, или торговцы-мародеры, чем захватчики. Возвышенность помогала своевременно отслеживать приближение последних. В общем, практически райский уголок, позволявший его обитателям не сильно задумываться о тяготах Пустошей и культивировать внутри своей общины довоенные ценности. — Странно, что мы раньше не слышали о вашем поселении, — осторожно заметила Кросс, положив себе картошки. — Мимо Цитадели проходит много народу. — Мы обычно просим людей не распространяться о нас, — как ни в чем не бывало откликнулся Джек. — Сами понимаете, лишнее внимание нам ни к чему. Господь бог все эти годы миловал нас, отводя от Андейла недобрых людей. — Вам непременно у нас понравится, — жизнерадостно вставила Линда. — Попробуйте мой фирменный мясной пирог. Только испекла! Мали натянуто улыбнулась, заметив, что Кросс деликатно отказалась от предложенного. Хотя выпечка действительно выглядела и пахла очень заманчиво, предпочтение паладина насторожили девушку. Глава семейства, глядя на их реакцию, хотел было что-то сказать, но в этот момент сидевший за столом Джуниор хрипло закашлялся и выбежал из-за стола, схватив салфетку. — Опять мокрота? — Линда, переполошившись, вскочила вслед за сыном. — Джек, нужно было всё-таки показать его врачу… Смит-старший нахмурился и молча уткнулся в тарелку. Мали, с удивлением отметив его реакцию, предложила осмотреть Джуниора. Линда с надеждой повернулась к ней. — Вы доктор, да? — радостно уточнила женщина и выразительно глянула на мужа. — Воистину, Бог милостив к нам… — Это не займет больше десяти минут, — улыбнулась в ответ Мали и поднялась из-за стола, чувствуя на себе необъяснимо тяжелый взгляд Джека. Тот хотел было что-то ответить, но его опередила Кросс, переняв внимание мужчины на себя. Мали напрягла слух, пытаясь уловить обрывки разговора. — При входе в Андейл мы встретили одного старика… — начала паладин, но Джек резко прервал женщину. — Мистер Харрис, местный сумасшедший, — глава дома откинулся на спинку стула и взял в руки бутылку, стоявшую в центре стола. — Как насчет по стакану бурбона, мэм? Кросс вяло усмехнулась. — Почему нет, — спокойно откликнулась она, и в следующее мгновение раздался тихий звук разливаемого напитка. Линда завела Джуниора и Мали в детскую. Включила свет и захлопотала вокруг сына. Мальчишка был слегка бледным, но не температурил. Мали посветила фонариком с пип-боя ему в рот и убедилась, что горло было тоже практически в порядке. Слегка рыхлое, но не сильно воспаленное. Возможно, все обойдётся обильным теплым питьем и полосканиями. Линда покивала, внимательно слушая девушку. Джуниор же, зайдясь в новом приступе кашля, жестом попросился выйти. Его мать, извинившись, увела сына в санузел. Мали, решив подождать их, присела на невысокий, явно собранный под рост ребенка, стульчик. Взгляд скользнул по полке с игрушками. Аккуратно зашитый в паре мест пожелтевший мягкий медведь и несколько деревянный фигурок, изображавших самолёт, ракету, домик и человечка. Мали с легкой улыбкой вспомнила собственные игрушки, которые в убежище традиционно передавались младшим — точно такой же, но куда в лучшем состоянии медведь, мягкий резиновый мячик, разноцветные кубики и кукла, с которой ей было тяжелее всего расставаться. Джуниора и Линды все не было. Мали поднялась на ноги и приблизилась к двери. И внезапно поняла, что не слышит вообще никаких звуков. Девушка, моментально насторожившись, толкнула дверь. Коридор был пуст. Гостевая, санузел, даже спальня хозяев — нигде никого не было. В гостиной был все так же накрытый стол, стояли и стаканы с налитым бурбоном. Только почему-то не было но Смитов, ни Кросс. Мали с беспокойством позвала Линду, затем паладина. Еще раз, уже громче и с опаской. Их комплекты брони стояли нетронутыми у порога. Взгляд внезапно остановился на стаканах. В том, из которого пила Кросс, было куда меньше, чем в стакане Джека. Мали с бешено колотящимся сердцем замерла на месте, предчувствуя нехорошее. Разум кричал, что стоило бежать наверх за оставшейся в гостевой винтовкой, но в то же время оставалась и легкая крупица надежды, что на самом деле все хорошо, и она лишь зря привлечёт внимание, носясь с оружием по дому, в котором их так тепло приняли. Решив всё-таки для успокоения совести заглянуть на кухню прежде, чем рваться за лазеркой, Мали осторожно двинулась в сторону дальнего помещения, стараясь шагать как можно тише по скрипучим половицам. Кухня ожидаемо тоже была пуста. Взгляд зацепился за последнюю оставшуюся дверь, ведущую скорее всего в подвальное помещение. «Это идиотская идея!», — мысленно твердо сказала себе Мали. Может оказаться ловушкой, как в классических фильмах ужасов, которые они смотрели с ребятами тайком от мистера Бротча. А может поставить её в глупое положение перед хозяевами и позорно лишить их с Кросс ночлега практически в ночь. Взгляд упал на кухонный разделочный нож, оставленный на столешнице рядом с доской и стопкой грязных тарелок. «Очень быстро. Даже не спускаясь до конца. И сразу наверх, если хлопнет входная дверь». Крепко сжав рукоять обратным хватом, как учили, Мали с громко колотившемся сердцем осторожно потянула ручку. Не заперто. Внизу был включён неяркий свет. Быстро и практически бесшумно по высоким бетонным ступеням. Мали остановилась, не спускаясь до конца, и слегка присела, пытаясь разглядеть содержимое просторного холодного помещения. И замерла, чувствуя, как от ужаса её затошнило, а сердце подскочило едва не до горла. В центре подвала стояли две придвинутых друг к другу стола, на котором лежал мертвый и частично даже разделанный человек. В столешнице торчал здоровенный секач, оставленный у головы несчастного. У дальней стены угадывались очертания холодильника, рядом с ним стояли две просторные самодельные пустые клетки. Достаточно просторные для того, чтобы внутри поместился живой человек. — Твою ж… — едва слышно шепнула Мали пересохшими губами и рванула наверх, крепче сжав нож. У самой двери дорогу внезапно преградил возникший из ниоткуда Джек. Нет, Мали готова была поклясться, что не слышала даже шороха сверху! Она оглушительно взвизгнула от испуга, даже забыв об имевшемся в руке оружии. Крепкая ладонь мужчины сомкнулась на шее. Мали не успела даже вдохнуть, как Смит сильным ударом приложил её о стену. В глазах все резко потемнело, а к горлу подкатила тошнотворная слабость. Нож со стуком упал на паркет. Ловушка получилась действительно классической.***
Затхлый спертый воздух, казалось, оседал в легких, не давая нормально продышаться. Мали приоткрыла глаза, закашлявшись и еще какое-то время лежа в позе эмбриона. Мутный свет, земляной пол… Ощутив, что может более-менее шевелить руками м ногами, девушка попыталась рывком подняться и тут же больно стукнулась головой. Взгляд, наконец, сфокусировался до конца, и по конечностями током пробежала паника. Она была в клетке. — Вот же блядство, — не сдержавшись, шепотом выругалась девушка, чувствуя, как горло моментально сдавили слезы от страха и полного осознания собственной участи. Взгляд уперся сквозь решетку в тело несчастного, которого разделали на столе. Судя по застывшему искаженному лицу и запаху, не так давно. Пальцы лихорадочно ощупывали прутья, словно пытаясь найти слабый стык, но все бесполезно. Памятуя, с каким старанием и аккуратностью поддерживался ремонт в доме, было бы глупо надеяться, что клетку сварят кое-как. Мали даже попыталась толкнуть пару раз решетку, но все бесполезно. Взгляд замер на замке, навешанном снаружи низкой дверцы. В полном отчаянии девушка спешно похлопала себя по карманам и, едва не плача от облегчения, извлекла маленькую отвертку с острым и тонким кончиком. Затем трясущимися от ужаса руками полезла под униформу, отцепляя от ворота футболки под ней шпильку для волос. — Большинство замков — цилиндровые, и имеют достаточно простое строение, — Харкнесс со снисходительной усмешкой смотрел на безуспешные попытки Мали расковырять личинку. — Для взлома тебе нужно поставить так называемый рычаг в нижнюю часть замочной скважины. Для этого можно использовать тонкую отвертку. Я свою стачивал для такого. Сверху ставим шпильку изогнутым концом вверх и нащупываем ею штифты в цилиндре. Некоторые из них поднимаются легко, другие туго. Когда поднимешь все, замок откроется. Шпилька высказывала из рук и, уже изогнутая несколько раз, выглядела такой же измученной, как и её хозяйка, мрачно смотревшая на выданный для освоения навыков небольшой навесной замок. — Зачем это вообще надо? — буркнула Мали, безнадёжно подняв взгляд на Харкнесса. Шериф кивнул на «тренажер», словно бы говоря, давай, не отвлекайся. — Ты на Пустошах, Мали. Вовремя отпертая дверь может спасти тебе жизнь. Вскрывать замок, не видя толком скважину и действуя практически на ощупь, казалось адским мучением. Пальцы дрожали, пот скапливался за шеей от напряжения. Мали не знала, сколько она провозилась, сидя в неудобной позе и прижавшись лицом к решетке, пока не услышала первый заветный щелчок. Затем еще один. Немного успокаивало лишь то, что цилиндр был совсем небольшой, а значит и штифтов должно было быть не больше пяти. Слух вдруг уловил громкий спор с кухни. Мали от испуга едва не выронила отвертку и с силой дернула назад застрявшую шпильку. — Нельзя её убивать сейчас, чтоб тебя, — взволнованный голос Линды приглушенно звенел из-за закрытой двери. — А если Джуниору снова станет хуже, как зимой? Какого хрена ты тогда, не подождав, зарезал того мужика? Он тоже был врачом! — Долго держать её внизу тоже опасно, — раздраженно возразил Джек. — Это не бродяги с Пустошей, а обученные солдаты Братства. Ты видела их оружие и броню. Если у девчонки появится хоть шанс вырваться из клетки, поверь, нам с тобой не поздоровится. — Так займись тем, чтобы этого не произошло! — сердито осадила его супруга. — Повесь еще один замок, поставь засов на выход из подвала, свяжи её в конце концов. Она точно безоружна? Ты обыскал её прежде, чем кинуть в клетку? — Не успел, все произошло слишком быстро, — в голосе Смита промелькнуло недовольство. — Сама видела, я только-только управился с её подружкой и не успел быстро вернуться. К слову, эта крыса уже была в подвале с твоим ножом. Либо решила тихонько обнести нас и поплатилась, либо они что-то поняли. Ты же видела, та, вторая, отказалась есть мясо. Руки не слушались, лихорадочно пытаясь протолкнуть заколку. Бесполезно. — Если штифты не двигаются совсем, ты, скорее всего, слишком сильно давишь, — пальцы Харкнесса мягко опустились на ладони Мали, одним касанием моментально расслабляя их. — Попробуй еще раз. — Ну давай же, черт возьми, — шептала девушка, чувствуя, как первые горячие слезы потекли-таки по щекам. — Сколько же их там… Еще один щелчок, и замок, наконец, поддался. Мали дрожащими руками убрала инструменты обратно в карман штанов и поспешно содрала замок. В следующую секунду раздался хлопок подвальной двери, и вниз спустился Джек, нехорошо глядя на девушку. Мали быстро затолкнула замок себе за спину, наспех присыпав землей. Смит молча взял со стола секач и повернулся к клетке. — Смотрю, ты уже успела избавиться от замка? — понимающе ухмыльнулся он и неторопливо приблизился к решетке, поигрывая ножом. Мали отшатнулась к стене, проехавшись задом по земле и уперевшись лопатками в ледяные прутья. — Что с моей напарницей? — зло спросила девушка, до стука в зубах боясь услышать худшее. — Вы долбаные твари! Джек остановился в шаге от клетки, издевательски ухмыльнувшись. — А сама как считаешь, если я здесь, а не с ней? — каннибал кивнул на дверцу. — Ну, раз уж сняла замок, выходи. Мали подобралась и забилась в угол, сжав в кулаке цилиндр за спиной. Земля, захваченная с ним, осыпалась между пальцев, — Думаю, ты слишком быстро о нас судишь, — ухмыльнулся Смит, широко открыв дверь, словно приглашая, и ножом указывая на стол. — «Не судите и не судимы будете», как говорится в Писании, — он покачал головой, глядя на сжавшуюся девушку и, слегка согнувшись, шагнул внутрь клетки за ней. — Скажи честно, сколько трупов на твоей совести? Единственная разница между нами в том, что я приношу в дом мясо. Что скажешь? Прутья больно впились в спину. Мозг в панике искал любую зацепку, чтобы выгадать еще хоть пару секунд. — Я… я знаю, чем болен ваш сын!.. Я могу помочь, если выпустите меня! — К сожалению, это не выход. Видишь ли, ты как только вырвешься, то сразу побежишь к своим, рассказывать про Андейл, — Джек покачал головой и слегка наклонился к перепуганной жертве, оперевшись ладонями о колени. — И тогда еды станет намного меньше, не так ли? Нет-нет, малышка. Боюсь, мы не можем тебя отпустить. Конечно, сначала ты вылечишь Джуниора… И в следующее мгновение ему в лицо была брошена горсть земли. Джек сморщился и на пару секунд потерял ориентацию. Мали, поспешно вскочив на ноги, насколько позволяла высота клетки, и попыталась ударить мужчину в живот, но тот, ожидая удара, вслепую махнул ножом, едва не проехавшись лезвием по лицу девушки. — Стой на месте, мразь! Мали замешкалась, пытаясь придумать, как обойти ослепленного каннибала в тесном замкнутом пространстве, и тут же поплатилась за это тяжелым ударом в бровь. Мали зажмурилась, а Смит, наоборот, кое-как открыв покрасневшие слезящиеся глаза, сгреб её в охапку и попытался выволочь из клетки. Девушка наугад вцепилась в прутья, едва не вывихнув руку. От повторного толчка споткнулась и упала на колени, всеми силами пытаясь не дать дотащить себя до стола с разделанным трупом. Джек с рыком наклонился, пытаясь подхватить Мали поперек туловища, и сам не удержал равновесия. Мужчина навалился на свою жертву, больно надавив коленями ей на ноги. Мали поспешно перекатилась на спину и выставила руки, не давая окончательно сломить себя. Джек, жмурясь от повторной попытки бросить ему землю в лицо, вцепился одной рукой в горло девушки, а второй попытался протереть глаза. Мали запрокинула голову, пытаясь сделать вдох и беспомощно заскребла пальцами. От нехватки кислорода внутри все сдавило, тело забилось в попытках вырваться. — Что будешь делать? — голос Харкнесса вновь прозвучал в голове, словно синт смотрел на происходящее со стороны. — Сдаваться рано. Мали, вывернув руку в последний момент, вытянула из кармана застрявшую при извлечении отвёртку и поспешно вскинула руку вверх. Смит, наскоро прочистив глаза, сильнее сжал горло девушки и наклонился. Сточенный острый край отвертки вошел чуть сбоку, под челюстью, задев яремную вену. Темная густая кровь начала стекать неторопливым непрерывным ручейком в ладонь Мали. Джек замер и приоткрыл рот, словно выброшенная рыба, осознав произошедшее. Хватка на горле ослабла. Девушка, поймав столь желанную заминку, в отчаянии зажмурилась и, сцепив зубы, надавила на отвертку, проталкивая её еще глубже. Джек отшатнулся от неё и попытался извлечь инородное тело из собственной шеи. Мали, ощутив, что каннибал выпустил её, поспешно выкрутилась и, беспорядочно загребая ладонями землю, нашарила брошенный замок. Выскочила из клетки и, пока Смит не опомнился, захлопнула скрипнувшую дверь и продела дужку сквозь прутья. — Сука! — Джек сипло выдавил из себя эти два слога, поняв, что сейчас произойдёт, и, зажав отвертку одной рукой, второй вцепился в волосы Мали, не давая отойти от решетки. Замок щелкнул. Девушка рванулась в сторону, зажмурившись от вспыхнувшей боли в виске и оставив в ладони ублюдка клок волос. Любовно заплетенная Кросс коса сейчас напоминала воронье гнездо, забитое песком. Секач остался лежать на полу по ту сторону клетки, но к счастью, сейчас он мало чем помог бы запертому людоеду. Не обращая внимания на вцепившегося в решетку Джека, Мали, как оголтелая, рванула наверх, едва не упав на высоких ступенях, и захлопнула дверь в проклятый подвал. Замок щелкнул. Кухня была пуста, однако из гостиной раздался встревоженный голос Линды. — Джек? Мали, не раздумывая, бросилась в угол помещения и в последний момент втиснулась в узкий проем между стеной и холодильником. Линда торопливо прошла на кухню, открыла подвальную дверь и начала спускаться. Выждав с несколько секунд и мысленно считая её шаги, Мали выскочила обратно и снова захлопнула дверь, подперев её плечом и пытаясь хоть немного отдышаться. Резкий удар изнутри и разъяренный крик Линды заставили девушку отскочить в сторону, а затем, уже не искушая судьбу, помчаться на второй этаж. Их с Кросс вещи лежали нетронутыми. Винтовки тоже остались на местах. Мали схватила свою и, пытаясь справиться с паникой, выбежала обратно к лестнице. На середине застыла, как вкопанная, и вскинула дуло перед собой. Линда, каким-то чудом выбравшись из подвала — хотя, вероятно, хозяйка носила с собой ключи на случай захлопнувшейся двери — стояла внизу у первой ступени, безумно блестя глазами и сжимая в руке тот самый секач. — Ты убила его, неблагодарная тварь! Наверное, можно было бы что-то сказать в ответ, попытаться сбежать без новой крови, но руки работали быстрее головы. Мали, не раздумывая, нажала на спусковой крючок, едва Линда попыталась подняться еще на ступень. Алый лазерный луч моментально прожег ткань платья и плоть женщины практически насквозь. Разом побледневшая хозяйка попыталась ухватиться за перила в попытке не упасть, но второй луч обуглил ей голову, разве что не приварив к деревянным перекладинам. Мали, едва дыша и чувствуя, как тошнота противным комом поднялась-таки к горлу, опустила винтовку и тут же боковым зрением заметила быстрое движение внизу в сторону двери. Перепуганный Джуниор, заставший расправу над собственной матерью, молча вылетел за дверь в ночную мглу. Мали торопливо спустилась на ватных ногах и, едва не плача, вскочила в экзоскелет своего комплекта. Сталь сомкнулась вокруг неё, надежно укрывая свою обладательницу. Визор шлема подключил изнутри систему ночного видения. Мали выскочила на улицу. Позже заберет рюкзаки, сейчас главное найти Кросс. И застыла на пороге, с удивлением глядя на развернувшуюся в зеленом свете визоров картину. Знакомая фигура Кросс в таком же поддоспешнике стояла в боевой позе посреди улицы, держа в руках здоровенную технологичную кувалду, которая в «сложенном» виде была на больше топорища. Вокруг неё замерли трое людей, вооруженных, судя по всему, только ножами. Очевидно, соседи гостеприимных Смитов и такие же каннибалы. Кросс, точно коготь смерти, издала короткий предупреждающий крик и шагнула вперед, замахнувшись кувалдой. Андейловцы, как по команде, шарахнулись в стороны, и в следующее мгновение паладин в три выверенных размашистых удара сбила каждого из них с ног, а затем поочередно опустила кувалду на головы тех, кто попытался подняться. — Анаба! Мали рванула к ней, едва не снеся низенькую оградку в экзоскелете. Кросс, тяжело дыша, быстро сложила оружие и, слегка пошатываясь, повернулась к девушке. — Ты ранена? — испугалась Мали, выскакивая из брони и подхватывая женщину под локти. — Нет-нет, все в порядке, просто… — Кросс глухо закашлялась, а затем, едва отойдя к клумбе, наклонилась. Её коротко вырвало. Кое-как отплевавшись, паладин выпрямилась и показала слегка дрожащей рукой в сторону собранной из железных листов хибары. — В бурбоне был какой-то препарат. Я очнулась в том сарае. Они… разделывали там трупы… — Кросс повторно закашлялась, но сдержала повторный позыв. — Меня отпер тот старик, который кричал нам уходить, и отдал мне мою кувалду. — Что? — Мали не могла поверить собственным ушам и обвела глазами лежавшие поодаль три тела. — Зачем? Паладин запрокинула голову, глубоко шумно дыша. — Он сказал, что в Андейле живут каннибалы и умолял их убить. Говорил, что когда-то сам был одним из них, но после смерти жены решил отказаться от местных… традиций, — Кросс вздохнула и медленно двинулась в сторону дома Смитов. — Просил только не трогать детей, говорил, что хочет вырастить их «нормальными» людьми. Кажется, кроме того мальчишки здесь есть еще кто-то. — Кросс, послушай, — Мали двинулась было вслед за ней, но остановилась при упоминании Джуниора. — Я… Я убила Линду на глазах её сына, и он… Я не знаю, где мальчик. Честно говоря, девушка мало испытывала какого-то раскаяния от убийства четы людоедов, собиравшихся подать её саму на обеденный стол, однако тревога за ребёнка неприятно сжала сердце. Адреналин мало-помалу отступал, давая место шоку от произошедшего. Кросс глянула в сторону одноэтажного домика, принадлежавшего мистеру Харрису. — Я видела, как сорванец бежал в тот дом, когда эти уроды встретили меня с ножами на улице. Знаешь, что-то мне подсказывает, что о Джуниоре точно можно сейчас не беспокоиться. Паладин сплюнула вязкую слюну и двинулась в сторону упомянутого ранее сарая. Мали поспешила за ней, то и дело напряженно оглядываясь с активированной винтовкой. — Там была пара рабочих батарей на лазерки, — хрипло произнесла женщина, толкая загрохотавшую облезлую дверь. — Наверное, остались от предыдущих жертв. Заберем перед тем, как убраться отсюда. Мали шагнула следом и торопливо закрыла лицо локтем, едва не задохнувшись от увиденного, но вынужденно вытянула руку с пип-боем, светя для Кросс. То, что было в подвале у Смитов, можно было еще назвать порядком, очевидно присущим хозяевам дома. В сарае на железном погнутом столе лежали разделанные куски мяса, в происхождении которых не приходилось уже сомневаться. Бетонный пол был темным от засохшей крови. На длинных гвоздях на стене в ряд висели веревки, пара пил, огромные ножницы. На полке под гвоздями были разложены ножи различного размера и даже поблёскивал диск от циркулярной пилы. Взгляд замер на ткани знакомого синего цвета, бывшей одеждой убитого. — Анаба, — тихо позвала Мали, стараясь, чтобы её голос дрожал не так сильно. — Скажи, а мы можем по дороге кое-куда заглянуть? В свете фонаря на синей ткани сверкали цифры 101, вышитые из специального отражающего материала. Под брошенным комбинезоном обнаружился разбитый пип-бой с застывшей на экране последней датой активации. 20 февраля 2278 года.