Eternalism

Дамблдор был мертв… Эти три слова крутились в голове Гермионы, и часть ее еще не могла полностью осознать это. Старый мудрый директор был последним человеком, которого она когда-либо ожидала увидеть мертвым. Она, как и многие другие, всегда думала, что он будет на передовой в битве с Волан-де-Мортом, сражаясь бок о бок с Гарри, однако, он был одним из первых, кто ушел. Одно было ясно наверняка: Хогвартс обречен без Дамблдора. Паника и хаос наполнили студентов после гибели директора. Многие требовали возвращения домой, больше не чувствуя себя в безопасности в замке. Профессор МакГонагалл, занявшая место Дамблдора, изо всех сил старалась поддерживать порядок, но было очевидно, что даже она пребывала в растерянности. И занятия, и квиддич были отменены по особому распоряжению, и были введены правила, чтобы обеспечить максимальную безопасность студентов. Студентам разрешалось покидать факультетские гостиные только с разрешения и с сопровождением до места назначения, не менее двумя учителями. Каждую ночь и утро деканы составляли списки учеников, чтобы удостовериться, что никто не пропал. Почта, получаемая и отправляемая из школы, была ограничена и должна была быть проверена, прежде чем быть доставленной получателю. Выручай-комната и Туалет Плаксы Миртл были строго запрещены для посещения. Точнее запрещены были все комнаты, которые, по их мнению, могли иметь отношение к Волан-де-Морту и его Пожирателям смерти. И вот Гарри, Рон и Гермиона оказались заключенными в Гриффиндорской башне с постепенно растущей нехваткой развлечений. В башне было не так много книг, которые Гермиона могла прочитать, прежде чем они закончились, и не так много игр типо волшебных шахмат и взрывающихся карт, в которые Гарри и Рон могли играть, прежде чем им надоест это. Через две недели заточения, все начали уставать от этого. Хотя они снова и снова просили прекратить изоляцию или по крайней мере ослабить ее, учителя уже приняли решение. Джинни даже поспорила с МакГонагалл, указав, что небольшой матч по квиддичу может поднять настроение студентам. Как бы МакГонагалл ни нравился квиддич, ответ был все тот же. Это было слишком рискованно.       — Как вы думаете, сколько еще это продлится? — спросил Невилл, когда они все уселись у камина в гостиной. — Они же не будут держать нас здесь вечно? Никто не знал, как ответить на этот вопрос, вероятно, потому что они сами задавались им.       — Я уверена, что МакГонагалл выпустит нас, как только это будет безопасно, — Гермиона изо всех сил старалась сохранять оптимизм. Им всем нужно было сохранять как можно больше уверенности. Гарри, который до этого момента по большей части держался особняком, усмехнулся.       — В таком случае, мы, скорее всего, никогда не покинем это место. Никто не в безопасности, пока Волан-де-Морт где-то там.       — Не произноси его имени! — закричал какой-то первокурсник.       — Я отказываюсь позволять себе жить в страхе! — воскликнул Гарри. — Волан-де-Морт станет только сильнее, если мы не выйдем и не попытаемся остановить его!       — И как ты предлагаешь нам это сделать? Если Дамблдор не смог остановить его, какие у нас тогда есть шансы противостоять ему? — спросил Симус. Напряжение нарастало. Пребывание взаперти привело всех в отчаяние. Они начинали терять надежду, и на то были веские причины. Обстоятельства, несомненно, были мрачными. Волан-де-Морт вполне мог напасть на школу в любой момент теперь, когда ему удалось убить Дамблдора.       — Мы можем начать с поиска его крестражей. Нам с Дамблдором удалось найти несколько, прежде чем он умер. Он прятал их в своем кабинете, насколько я помню. Гермиона понимала, к чему он клонит, и хотя она знала, что это была их единственная реальная надежда победить Волан-де-Морта, это, определенно, не делало задание легким.       — Гарри, я знаю, о чем ты думаешь, и все же это слишком рискованно. Даже если мы выследим все его крестражи, мы все равно не знаем, как их уничтожить, — рассудила она.       — Вы совершенно правы, мисс Грейнджер. Подскочив от звука, они обернулись и увидели Минерву МакГонагалл, стоящую в дверном проеме позади них с суровым выражением лица. Они сглотнули, задаваясь вопросом, как много декан услышала из их разговора.       — Я убедительно прошу вас всех не делать глупостей, — предупредила МакГонагалл. — Я знаю, что это тяжело, но вы должны держаться вместе и доверять нам. Другие профессора и я делаем все, что в наших силах, перед лицом этого кризиса. После этого никто не осмеливался заговорить. Все, что они могли сделать, это послушно кивнуть головами.       — А теперь я предлагаю вам попытаться как-нибудь по-другому занять свое время. Один за другим они разошлись своими путями. Симус и Дин направились наверх, в общежитие для мальчиков. Невилл подошел к одному из столов и открыл большую книгу по гербологии. Гарри и Рон в конце концов сдались, пусть и довольно неохотно, и начали еще одну партию в волшебные шахматы. Гермиона как раз собиралась отправиться в свою комнату и найти книгу, чтобы перечитать ее, когда почувствовала, как МакГонагалл положила руку ей на плечо, останавливая.       — Если позволите, я хотела бы поговорить с вами наедине, мисс Грейнджер, — сказала МакГонагалл. — Не могли бы вы, пожалуйста, следовать за мной? Просьба застала ее слегка врасплох. За последние пару недель, что они были заперты в своей гостиной, МакГонагалл ни разу не разрешила им выйти. Хотя она не была уверена, почему ее профессор Трансфигурации хотела поговорить с ней, а не с Гарри, она не собиралась упускать такую возможность покинуть башню, даже если это было всего на несколько минут.       — Конечно, профессор, — кивнула она. Позволив МакГонагалл первой пройти через портрет, она бросила быстрый взгляд назад и обнаружила, что взоры всей комнаты были прикованы к ней. Большинство из них смотрели свирепо, без сомнения, завидуя тому, что она ушла, а они нет. Даже Гарри и Рон, казалось, были не слишком довольны. Она почувствовала укол вины за то, что оставила их позади, но быстро подавила его, зная, что они бы так же охотно воспользовались такой возможностью, если бы им ее предоставили. Выйдя, она обнаружила Слизнорта, стоящего снаружи, и подошедшего к ней сзади, как только они направились по коридору. Ее разум не мог не наполниться вопросами о причине их желания поговорить с ней. Возможно им нужна была ее помощь в чем-то? Она предположила, что это, вероятно, как-то связано с тем, чтобы уберечь Гарри и Рона от неприятностей, либо что-то насчет ее роли префекта. По крайней мере, это были единственные идеи, которые приходили в голову. Проходя мимо, она умудрилась украдкой выглянуть в окна. Даже за пределами Гриффиндорской башни все казалось довольно мрачным. Солнце было скрыто толстым слоем зловещих облаков. Она не была уверена, назревала ли буря или это был признак присутствия Волан-де-Морта. МакГонагалл и Слизнорт вскоре тоже заметили состояние неба, и, судя по тому, как побледнели их лица, она предположила, что последнее не предположение было верным.       — Это нехорошо, — заявил Слизнорт с легкой дрожью в голосе. — Мы должны поторопиться, пока не стало слишком поздно! Бросившись наутек, два профессора почти потащили ее за собой. Гермиона не стала пытаться сопротивляться или даже расспрашивать их о том, что происходит. Не нужно было быть гением, чтобы понять, что над ними нависла опасность. Школа была под угрозой нападения. Она задавалась вопросом, знали ли об этом остальные студенты. Разве профессора не должны отчаянно пытаться укрепить свою оборону или эвакуировать студентов через один из многочисленных секретных проходов? Почему они хотели поговорить с ней? Если кто и мог помочь им победить Волан-де-Морта и его Пожирателей Смерти, так это Гарри. Наконец они добрались до известной статуи Горгульи, которая скрывала вход в кабинет Дамблдора.       — Лимонный щербет, — пробормотала пароль МакГонагалл между прерывистыми вдохами. Гермиона вкратце отметила, что они выбрали пароль в честь любимой маггловской сладости Дамблдора, но у нее не было времени размышлять об этом. Без промедления они взбежали вверх по винтовой лестнице и вошли внутрь, наложив на дверь запирающее заклинание уже после того, как оказались внутри. Воспользовавшись моментом, чтобы перевести дыхание, Гермиона огляделась. Кабинет остался почти таким же, каким его оставил Дамблдор. Портреты всех бывших директоров Хогвартса все еще висели на стенах, а стены были уставлены полками с различными наградами и безделушками, которые принадлежали их предыдущему владельцу. Даже Фоукс был там, взгромоздившись на свою обычную подставку.       — Что происходит, профессор? — спросила она наконец. — Зачем вы привели меня сюда? Глубоко вздохнув, МакГонагалл села за стол, на мгновение уставившись на свою юную ученицу, прежде чем заговорить.       — Мы обсуждали, стоит ли сообщать вам, но, похоже, у нас нет другого выбора, кроме как попросить вас об ужасной услуге.       — Какой услуге? Запустив руку в один из ящиков, МакГонагалл вытащила свиток, перевязанный блестящей красной лентой, и протянула его ей.       — Дамблдор оставил это для вас. Ее глаза слегка расширились. Дамблдор что-то оставил для нее? Она ожидала, что он оставит что-нибудь для Гарри, но для нее? Заинтригованная его содержанием, она развернула свиток и начала читать. «Мисс Грейнджер, Если вы читаете это, я могу только предположить, что мой страх оправдался и я встретил свой конец. Волан-де-Морт наверняка нацелится на школу, как только я уйду, и Гарри будет вынужден следовать своей неизбежной судьбе. Когда я сижу здесь, размышляя о будущем, меня переполняет чувство вины от перспективы взвалить такое тяжелое бремя на плечи юного Гарри. Его участи я бы никому не пожелал, и все же я боюсь, что то, о чем я собираюсь просить вас, ничуть не лучше. Я не утверждаю, что был совершенен, хотя многие видели во мне именно такового. За эти годы я совершил много ошибок, некоторые из которых могли бы предотвратить ту самую войну, с которой мы сейчас сталкиваемся. Много лет назад я совершил ошибку, избегая мальчика, который мог бы стать совсем другим, если бы у него был кто-то, кто вывел бы его из тьмы. Вместе с этим свитком я оставил довольно любопытный маховик времени, который мне подарили много лет назад. Я не настолько доверяю себе, чтобы использовать его, но я доверяю вам. Маховик времени очень похож на тот, который был выдан вам на третьем курсе, но этот зачарован, чтобы перенести вас гораздо дальше во времени. Однако, как только вы отправитесь, пути обратно уже не будет. Вы, очевидно, застрянете в том времени. Если вы решите использовать его, а я искренне надеюсь, что вы это сделаете, вы обнаружите, что я уже назначил дату, куда я хотел бы, чтобы вы перенеслись. Пожалуйста, сделайте все возможное, чтобы Том Реддл не стал лордом Волан-де-Мортом». ~ Альбус Дамблдор ~ Гермиона несколько минут просто смотрела на свиток, перечитывая его, чтобы убедиться, что она прочитала все правильно. К сожалению, вскоре стало ясно, что она не ошиблась в его содержании.       — Скажите мне, что это какая-то шутка. Макгонагалл и Слизнорт обменялись взглядами между собой, прежде чем снова взглянуть на нее, качая головами.       — Боюсь, что нет, мисс Грейнджер, — ответил Слизнорт. Затем МакГонагалл вытащила серебряный маховик времени, который, как она могла предположить, был тем, что Дамблдор оставил для нее. В ней бурлило столько разных эмоций, что она не могла понять, какие из них чувствовала сильнее всего. С одной стороны, она была сбита с толку. Помешать Тому Реддлу стать Волан-де-Мортом? Как, черт возьми, она должна была это провернуть? Из того, что Гарри рассказал ей о своей встрече с его шестнадцатилетней версией, казалось, что он уже давно прошел рубеж спасения. Потом был гнев. Она, несомненно, злилась на Дамблдора за то, что он так много от нее требовал. Он утверждал, что чувствовал себя виноватым из-за того, что взвалил это бремя на Гарри, но, казалось, у него не возникло проблем с тем, чтобы попросить ее взять это бремя на себя. Неужели он не понимал, как много ей пришлось бы отдать, чтобы выполнить его просьбу? Она должна была бы оставить позади все и всех, кого знала и о ком заботилась, чтобы вернуться в прошлое и попытаться спасти бессердечного монстра. Что подумали бы ее родители? Что подумали бы ее друзья?       — Гарри и Рон… Я не могу просто бросить их, — возразила она. Мерлин знает, они сделают что-нибудь глупое и погибнут без меня. Похоже, МакГонагалл уже обдумала это.       — Я знаю, что это нелегкая задача, мисс Грейнджер, но я искренне верю, что это наша единственная надежда. Вы спасли бы много жизней. У мистера Поттера были бы его родители, а также его крестный отец и многие другие, которые погибли. Вашим друзьям не понадобилось бы, чтобы вы присматривали за ними. Она прикусила губу, что часто делала, когда была погружена в свои мысли. Как бы ей не хотелось это признавать, профессор МакГонагалл действительно высказала отличную мысль. Если бы она добилась успеха, а она не была полностью уверена, что добилась бы его, то в результате всему миру стало бы лучше. И Дамблдор, и МакГонагалл, казалось, были убеждены, что она сможет это сделать, и она должна была признать, что другой вариант развития событий, вероятно, повлечет за собой потерю гораздо большего количества жизней. Взвесив все «за» и «против», она, наконец, приняла решение.       — Хорошо, я сделаю это, — смягчилась она. — Но при одном условии…