На свете есть только один бог, и имя ему Смерть. И Смерти мы говорим только одно: «Не сегодня». «Игра Престолов»
Рейнира иногда просыпается от кошмаров. Целой жизни было мало, чтобы забыть Сиракс. Деймон удерживает её в объятиях, пока кошмар не растворяется в рассветных сумерках. Некоторые вещи не меняются, и это к лучшему. Рейнира умывается водой из ручья и пытается разглядеть себя в отражение. Она никогда не думала, что однажды придет к этому. Что она, наследная принцесса и Восторг Королевства будет умываться в холодном ручье, где-то во многих часах лёта от цивилизации. Пестрые горы оказываются весьма гостеприимны, потому что драконы быстро находят в них большие пещеры и трещины. — Ты уверена, что нам надо туда? — Деймон все ещё неуверен, что эта дорога не приведёт их к смерти. Одной из многих возможных теперь, когда они забрались так далеко от Вольных городов. На горизонте виднеются Земли Долгого Лета и Валирийские горы. Деймон ещё помнит, что случилось с Эйреей Таргариен, пускай записи мейстра померкли с годами, витиеватый почерк все равно очень подробно и ясно описывал то, что осталось от принцессы. У Деймона мурашки бежали от одной только мысли, что Рейнира так рвалась туда. Валирия больше не была их домом. От их Родины остались только руины, и не безопасно было к ним приближаться. Тем более оставаться в такой близости от рабовладельческих городов. — Я знаю, что это звучит, как безумие, Деймон, но мы должны отправиться туда, — Рейнира встаёт рядом с ним, прижимаясь к его теплому боку. — Я думал, что безумие кончилось, когда ты оседлала Каннибала, — Деймон едва слышно фыркает и целует её в макушку. Рейнира не может сдержать улыбки. Он никогда не умел ей отказывать (справедливости ради, Караксес — тоже). И так и не научился. Деймон предлагал ей задержаться в Пентосе, где у него было много друзей и знакомых, заглянуть в Браавос, увидеть Волантис, найти валирийский храм для свадьбы. Рейнира потребовала отправиться к руинам Валирии сразу же, как они пересекли Узкое море. Откровенно говоря, Деймон вполне справедливо предполагает, что они там умрут. Авантюристы не выбираются живыми из руин Валирии, даже Таргариенам не под силу избежать проклятья этих земель. И Рейнира ведёт их туда. Деймон надеется, что хотя бы умрёт женатым. Когда горизонт окрашивает алый и пожары Валирии предупреждают о её близости, Деймон крепче сжимает поводья. Почему этой женщине так нравится проверять его на прочность? Что будет дальше? Они отправятся за Стену? Караксесу здесь не нравится, он то и дело норовит уйти в сторону и развернуться, но Деймон уговаривает его, упрашивает, просит ради Рейниры идти курсом строго за Каннибалом. Когда они приближаются к мёртвым землям, всё ещё горящим от лавы, облака из пепла и гари расступаются перед ними, образуя воздушный коридор. Деймон чувствует себя в центре урагана, когда ныряет в него следом за Рейнирой. Он видит молнии за пределами тоннеля, они остаются единственными источниками света в кромешной темноте. Ветер ревёт, и каждый вдох требует усилий, требует борьбы с этой скоростью и мощью ветра. Цепи натягиваются, прижимая Деймона к седлу, и невыносимый жар проникает в каждую клеточку его тела. Ему не привыкать к пламени, к драконьему огню. Деймон прошёл Ступени, он знает, как жар Караксеса может лизать кожу и как оставляют ожоги триархийские стрелы, но это… Это другое чувство. Это не правильное пламя. Оно ядовито и стремится забраться под кожу, впиться в кости и прорасти червями изнутри. И барьер из ветра — всё, что отделяет эту отраву от них. — Во имя Четырнадцати, надеюсь она знает, что делает, — шепчет Деймон себе под нос, стараясь не упустить в этих вспышках света Каннибала. Дороги назад нет. Деймон знает это по шуму ветра, по тому, как барьер схлопывается где-то позади них с Караксесом. Наконец облака пепла расходятся, и Деймон видит озёра лавы под ними. Не осталось ничего, что указывало бы на то, что когда-то здесь был город. Величественные, высокие здания с драконьими гнёздами, и шпили, впивающиеся в небо, широкие мощённые дороги и богатые торговые площади — всё обратилось в ничто. Деймон не может справится со странной печалью, которая обуревает его сердце от этой картины. Валирийская Империя — просто карточный домик на ветру; как его притязания на трон, как вера в разумность суждений брата. Просто пыль под ногами. Деймон крепче сжимает поводья и стискивает зубы, следуя за Рейнирой. Это больше неважно. Это всё теперь в прошлом. Среди извергающихся вулканов и рек магмы неожиданно возникает высокая площадка. Только присмотревшись, Деймон понимает, что это остатки какой-то горы или башни, но не это приводит его в шок. Там растёт чардрево. Посреди ядовитого пекла растёт чардрево. — Какого?.. — Деймон не может поверить своим глазам. Караксес кажется и сам, без дополнительных команд, следует к нему. Каннибал едва ли умещается на площадке, с трудом не задевая древо и вынужденно балансируя на краю пропасти. Караксес оказывается в похожей ситуации, но его тело меньше и змееподобней, поэтому он вьётся вокруг чардрева, опуская Деймона к самым корням. Рейнире буквально приходится перелазить через хвосты драконов, чтобы пробраться к нему. Деймон ловит её в свои объятия, и стоит ей коснуться земли, как они оба падают. Это похоже на удар в голову. Оно просто сносит их единой волной. Пространство теряется, и весь мир расплывается до неясных бликов. Деймон ищет её руку, а Рейнира в панике пытается найти его. Они тянутся друг к другу, даже если голова звенит и раскалывается, а гул в ушах нарастает с каждой секундой всё сильнее и сильнее. Они отказываются уходить в одиночестве, они отказываются снова терять друг друга. — Не сопротивляйтесь, — шепчет голос. Он раздаётся со всех сторон одновременно, и ему вторит эхо. — Не сопротивляйтесь, — голос множится и искажается, пытаясь забраться в самую суть. Деймон цепляется за корни чардрева, и тянет руку в сторону Рейниры. И только когда её маленькая, но крепкая и мозолистая от постоянных полётов, ладонь оказывается в его руке, только тогда Деймон позволяет себе упасть окончательно. — Вот так, — его лба касается чья-то рука, и мир обретает четкость, и тьму разрезает чистый свет. Четырнадцать огней горят в небе. Четырнадцать огней говорят, как один, приветствуя их. Четырнадцать огней предрекают их гибель. — И тогда придёт Долгая Зима, — голоса шепчут и шепчут, множатся и отталкиваются от друг от друга, создавая какофонию звуков. — И мир будет закован в холод. Рейнира крепче сжимает его ладонь. — И понадобятся все драконы, чтобы победить Белый Хлад. — И судьба позовёт Обещанного Принца. — И он знаменует начало конца. — Конца, конца, конца… — чардрево точно вибрирует в такт их словам, подхватывая обрывки, как эхо. — И холод затаится, чтобы вернутся, когда ни Богов, ни пророчеств не останется! — голоса гремят подобно грому, зло и яростно. — И Белый Хлад вернется, и мир будет его! — Его, его, его… Деймон не понимает зачем Боги привели их сюда. Чтобы поведать о неминуемой кончине их мира? Чтобы рассказать, что чудовища из северных сказок — правда? — Это место — всё, что осталось от валирийской магии, — один из огней дрожит, рассказывая им свою историю. — Старые Боги дали нам чардрево, его принесла с собой Эйрея. И через него мы можем посылать свои видения своим детям за пределы этих руин. — Руин, руин, руин… — Через него мы можем воплощаться здесь и говорить, но у нас давно не было слушателей, — продолжает вещать голос. — Мир так стремится умереть, — тяжёлый вздох, — что даже это — роскошь; что он украл драконов у себя самого. — Умереть, умереть, умереть… — Он украл драконов у нас! — очередная вспышка раскалывает небо на двое, и Деймону кажется, что он видит драконьи лики. — У нас, у нас, у нас… — Пусть мир умрёт, если он того желает, — снова подхватывают все голоса, — но мы отказываемся уходить вместе с ним! — Пусть, пусть, пусть… Рейнира не выдерживает и смеётся. Она отказалась умирать под пламенем Каннибала, их боги отказывались умирать вместе с миром. У неё больше нет вопросов к тому, почему о Роке они предупредили именно их Дом. Таргариены, и правда, были ближе к богам, чем к людям. Воздух вокруг них начинает искриться и сжиматься. Ветвь чардрева клонится и с громким треском падает, но тут же вспыхивает и исчезает. Алые соки стекают дорожками, сворачиваясь змеями в семь колец. И падают на землю, покрытую пеплом и застывшей лавой, и вбирают в себя валирийскую сталь этой страны. Семь черных колец с красными прожилками. — Два кольца — для вас, — молвят Боги, — и четыре кольца для — последних Таргариенов, а седьмое для валирийского змея, связанного с дитём Мелеис. — Змей, змей, змей… — Доставьте кольца их владельцам! — гремит небо. — Слуашйте, слушайте, слушайте, последнее слово… Слушайте, слушайте, слушайте, весть о будущем… — Когда кольца найдут своих владельцев. Когда Боги найдут своих проводников, в этом времени или в другом. Когда все пути пересекутся и время свернется в кольцо. Мы придём через вас, путями проложенными Старыми Богами, и сами уничтожим этот мир. Рейнира вздрагивает от этих слов, но Деймон только крепче сжимает её руку. Они больше не расстанутся. Никогда. Пророчество звучит, как громовой раскат. Оно бьётся и бьётся, как гром, как волны о берег, звеня в ушах, отдаваясь в самое сердце. Остается выжженным на подкорке навечно.Мир сгорит в драконьем пламени Валирии! Он захлебнется в водах Утонувшего Бога! Он ослепнет в лучах Рглора! Его пожрут тени Многоликого! Его расколет Великий Жеребец! Все звезды небосвода, все свои стада, обрушит Великий пастух! И Плачущая госпожа возьмет все души и сохранит их для Нового мира! И Лунные певицы воспоют начало Нового мира! И Лев Ночи и Дева-Из-Света породят Новый мир! И из плоти Чёрного козла возникнет всё сущее! И родится Новый мир на руинах Старого! И не будет больше Белого Хлада! И останутся Боги в проводниках своих благодаря Старым Богам!
Деймон не знает, сколько они так лежат, пока невыносимая тяжесть в костях не уходит и драконы не начинают шевелиться. Рёв Караксеса становится тем, что заставляет Деймона сесть и потянуть за собой Рейниру. — Мир скоро умрёт, — шепчет она, смотря на него неверяще и непонимающе. — Но вначале мы поженимся, — просто отвечает Деймон, потому что он отказывается умирать, не будучи женатым по всем валирийским традициям на этой женщине! Рейнира смотрит на него пару секунду, кажется, сражённая его ответом, прежде чем рассмеяться. Она хохочет, крепче прижимаясь к нему и находя целый мир в его объятиях. — Да, да, конечно, никакого конца света, пока ты не станешь моим мужем! Ни за что! Деймон подхватывает её смех, и в окружающей тьме семь колец сияют в ожидании своих хозяев.