Отдай
5 марта 2023 г. в 18:21
Когда пропустившая завтрак Петуния запирается в комнате и отказывается выходить даже на крики Лили, Пиона бросает чемодан около входа и, перепрыгивая сразу через три ступени, поднимается на второй этаж. Дверь сестры заперта, но Пиона, вообще-то, знает отпирающее заклинание, использует его, едва коснувшись в кармане волшебной палочки, и застывает на пороге темной комнаты.
В очередную их совместную поездку в поезде Люциус объяснил Пионе, что за использованием магии несовершеннолетними следит специальный отдел Министерства Магии, а вовсе не директор Хогвартса лично, так что поругания и показательной порки она не боится. В конце концов, за маленькое колдовство никто не станет ее исключать.
Окна в комнате Туни закрывают плотные темно-зеленые шторы, так что расчерчивает линию на полу один-единственный яркий солнечный лучик. От темноты слезятся глаза, и Пиона жмурится, колдует следующее заклинание, и в темноте вспыхивают, кружась под потолком, маленькие золотистые светлячки. Петуния бурчит и ругается из-под одеяла, и Пиона, ухватив в кулак всю свою решительность, хватает его за край и дергает на себя.
Сестра смотрит на нее гневным взглядом, в магическом свете глаза ее совсем зеленые, покрасневшие от пролитых слез, а губы сжаты в тонкую белую линию. Весь нынешний образ Пионы с волшебной палочкой наперевес, должно быть, страшно уязвляет ее самолюбие, и оттого на лице отражается такая оглушающая ненависть, что разом становится тошно. Пиона думает, что сестра ненавидит ее, потому что Пиона волшебница, а она – нет, крепче сжимает палочку и гасит все огоньки. Теперь они не видят друг друга, застряв в темноте, но легче не делается. Скомканное одеяло шуршит, падая к ногам, Пиона раскрывает рот, чтобы оправдаться, сказать что-то в свою собственную защиту, но ни одного слова не срывается с ее языка.
Выращенный ею цветок валяется где-то на свалке, другой, из-за которого пришлось выслушивать нотации и поучения, спрятан на чердаке, а сама Пиона снова уезжает. Петуния остается, потому что она совсем-совсем, ни капельки не волшебница, но в этом, думает Пиона, вовсе не виноват никто.
Впрочем, в первый же день она собирается устроить допрос профессору Спраут и может даже дойти до директора, чтобы покопаться в стопке отправленных писем.
– Если бы я могла отдать тебе свою магию… – шепчет Пиона, совсем потерявшись в собственных мыслях.
Петуния, пожалуй, слышит и понимает ее слова неправильно, хотя как их следует понимать – Пиона и сама понятия не имеет. Она слышит, как топочет по лестнице Лили и касается пальцами ручки распахнутой двери.
– Ну так отдай! – кричит Петуния хриплым, сорванным от рыдания голосом. – Почему только ты и Лили?! Чем же я хуже?!
Поднявшаяся Лили застывает у входа, Пиона чувствует ее сиплое дыхание, но никак не может заставить себя закрыть дверь.
– Все твое сочувствие бессмысленно, пока ты волшебница, а я нет!
Точно окончив бесполезный спор, Петуния швыряет в нее будильником, и Пиона, едва ли задумавшись, отбивает его взмахом волшебной палочки. Часы врезаются в стену и разбиваются шестеренками, Петуния всхлипывает и протяжно воет, в два шага оказывается напротив Пионы и вырывает из ее руки дверную ручку. Дверь захлопывается прямо перед ее носом, так что сделавшая шаг назад Пиона упирается спиной в застывшую Лили, и обе они, не переглядываясь, спускаются вниз.
Всю дорогу до школы Пиона смотрит в окно и молчит, а Люциус и Нарцисса болтают о чем-то своем так беззаботно, что хочется тоже запустить в них будильником. Но в магическом мире не существует будильников, и Пиона просто молчит, провожает взглядом заходящее солнце и считает проносящиеся мимо деревья.