В истинно любящем сердце
или ревность убивает любовь,
Или любовь убивает ревность.
Фёдор Михайлович Достоевский
Нарцисса всегда всё держит под контролем. Нет, она никогда не ревнует. Она полностью уверена в Гермионе и её верности, в её любви. Она знает это каждый раз как просыпается в её объятиях, пока Грейнджер с наслаждением вдыхает запах её шампуня. Знает, когда Гермиона смотрит на неё так. Никто, кроме Гермионы, не может одним своим взглядом заставить весь желудок и внутренности перевернуться, а сердце забиться с новой силой. Нарцисса знает это, но её всё ещё выворачивает, когда кто-то так прикасается к её девочке. Когда кто-то скалит на неё зубы в ухмылке, почти кричащей о грязных мыслях. Гермиона конечно редко такое замечает. Она в этом плане очень дружелюбна и плохо разбирается в людях. Конечно, она всегда замечает, когда кто-то переходит грань, да и она никогда не прыгнет к кому-то в постель. Но это не отменяет этих взглядов. Рудольфус Лестрейндж. Само по себе имя не нравится Блэк нисколько. Он ещё тот идиот. Облизывается на каждую девушку, хотя вроде не псина, а вампир. Он ухмыляется обнажая клыки, словно одним этим жестом восхищает дам. Но кажется не особо то он и популярен среди прекрасного пола. Сами его духи отпугивают всех девушек. Потому что… он вообще чувствует, насколько силён запах? Это не просто «тяжёлые» духи. Нет, он в них моется видимо. Гермиона и сама его не любит. Он слишком самоуверен, груб и смотрит на кого-то вроде Нарциссы, как на стейк. И Грейнджер это совершенно не нравится. Она и сама скалится, сдерживая ярость, клокочущую в груди. А этому Рудольфусу повязку на глаза нацепили. Потому что он игнорирует леденящие душу взгляды Нарциссы и попытки Гермионы увеличить расстояние между ними. Но последнее не остаётся незамеченным Блэк. В очередной раз когда Лестрейндж «мило» беседует с Грейнджер, каждый раз заигрывая и не упуская шанса взглянуть на декольте девушки, Нарцисса сжимает бокал в руках. Она знает, что не может устраивать сцен. Это всё ещё гость из Франции, что прибыл к её сестре и желает познакомиться с семьей Беллы. Это будет выгодная сделка, что закрепит и влияние Блэков, и безопасность вампиров знатных родов. Безопасность Нарциссы и Гермионы в том числе. Именно поэтому они проводят очередной вечер в доме Беллатрикс с множеством тех вампиров, что власть имеют знатную, пусть и не на уровне страны. — Сестрёнка, ты сейчас стекло когтями сломаешь, — слышится знакомый насмешливый голос. Нарцисса отвлекается, взглянув на Андромеду, что с пониманием смотрит на Блэк. — Знаю, меня он тоже выбешивает. Его взгляды ясны каждому. Тот факт, что он зацепился за Гермиону тоже неприятен, — она вздыхает, делая глоток своего шампанского. — Когда, говоришь, он уезжает? — низко произносит Нарцисса, явно на грани ярости. Вчера Блэк не смогла сдержаться, и Грейнджер чуть не попала под горячую руку её гнева, пока Нарцисса пыталась не разорвать что-нибудь. Тогда Гермиона сама чуть не сломалась, долго-долго извиняясь за боль, причинённую Блэк. Конечно ярость тут же исчезала, а Нарцисса быстро обняла Грейнджер, тихо шепча, что всё в порядке, и уж точно по отношению к Гермионе. Что Блэк постарается успокоиться, ведь её девочка всё понимает, замечает боль вампира, и ей тоже эта ситуация отвратительна. — Три дня, — вздыхает Андромеда, почти видя кинжалы во взгляде Нарциссы, когда та отводит взгляд обратно к Гермионе. И… она её не находит. Сердце на секунду останавливается, когда она не замечает и Рудольфуса. Куда этот чёрт мог увести её?! Нарцисса всегда опасалась компании вампиров, потому что у них есть способности, что позволяют зачаровать любого и любую. Конечно их легко распознать по глазам, за которыми Блэк следила весь вечер. Но… Андромеда замечает панику сестры, тоже пытаясь понять, где Грейнджер. Наконец она бокалом указывает на проход в другую комнату. — Не разорви ему глотку. Я найду Беллу, — женщина покидает Нарциссу. Рудольфус, положив руку на самый низ талии Гермионы, уводит девушку из комнаты и… и видно, что Грейнджер пытается сопротивляться. В этой комнате все слепые или что?! Блэк ставит бокал, тут же минуя толпу. Она убьёт его, если с её девочкой что-то случится. Она быстро доходит до выхода из комнаты, поняв, что дальше пустующая комната. Она врывается туда, чтобы замереть. Гермиона стоит у стены, её шею крепко сжимает рука — вторая держит запястья над головой. Рудольфус стоит перед ней, прижавшись к её уху ртом. И тот страх в глазах Грейнджер сверкает слезами, что обрывают любую связь Нарциссы с реальностью. Услышав шум, Лестрейндж оборачивается, как ошпаренный, отпускает Гермиону, что тут же опадает на пол, тяжело и прерывисто дыша. Блэк краем уха слышит, как дверь тихо закрывается за ними от ветра в комнате, оставляя их под светом свеч и луны за окном. Рудольфус явно потерян, он даже не представляет, что его ждёт. Гермиона сквозь слёзы смотрит на Нарциссу, пытаясь собраться с силами. А сама Нарцисса… она усмиряет свою ярость, почти крича себе же, что она должна держать себя в руках. Ради Грейнджер, что взяла с неё обещание больше не срываться на других, вместо этого лучше вырывая злость под контролем Гермионы где-то подальше от тех, кто может испортить жизнь Нарциссы. И жизнь Грейнджер. — У тебя пять секунд, чтобы уйти из этой комнаты, — шипит Блэк, сама поражаясь тому, как грубо и низко звучит её голос. Рудольфус сжимает челюсть. — Ты не так поняла, Блэк, — начинает он, несколько скалясь, — ты же знаешь: не желай твоя девчонка этого, то нас бы здесь не было. Я не какой-нибудь насильник. Нарцисса сжимает кулаки. Это был выбор Лестрейнджа. Прежде чем она успевает сорваться и ринуться на этого идиота, две руки аккуратно сдерживают её плечи с вампирской силой. — Проваливай из моего дома, Лестрейндж, — раздаётся не менее низкий голос Беллатрикс, — наша сделка будет расторгнута. Андромеда стоит рядом, не особо отличаясь сдержанностью. Её глаза пылают похлеще свеч в комнате. Потому что она не позволит никому навредить её сестре и девушке, что стала за это время родной и любимой Блэками. Рудольфус мечет ножи от одной сестры к другой, но он знает, насколько не равны положения. — Вы ещё пожалеете, — рычит он, выходя из комнаты. Только теперь Белла позволяет Нарциссе броситься вперёд, но уже к Гермионе, что поднялась на ноги, всё ещё пытаясь прийти в себя. И когда успокаивающие объятия Блэк заполняют её разум, девушка опадает в её руках, тихо всхлипнув. Она прижимается к плечу, вдыхая родной запах, крепко держит женщину, словно та может уйти. Белла и Дромеда смягчаются, с горечью взглянув на пару. — Всё хорошо, — хрипло шепчет Нарцисса, чувствуя, как дрожит девушка. — Прости, — прерывисто всхлипывает Гермиона, жмурясь. Она уверена, что Рудольфус прав, ведь она не сопротивлялась так, как хотела. — Это не твоя вина, — мягко прерывает Андромеда, зная, что ее сестра сейчас сорвётся, если откроет рот. Она уже стоит рядом, сдерживая боль в сердце. — Ты не могла сопротивляться. Это способность вампиров. Грейнджер поднимает голову, из-за плеча Нарциссы взглянув на среднюю Блэк. — Я никогда её не использовала, потому что считаю это отвратительным, — тихо произносит Нарцисса, — поэтому ты не знала об этом. Гермиона вновь расслабляется и прикрывает глаза. — Пойдём домой, — шепчет Блэк, крепче прижимаясь к девушке. Ярость утихла, оставляя боль и страх, что с Грейнджер могло случиться, задержись Нарцисса хоть немного. — Но вечер… — слабо протестует Гермиона. — Он будет закончен без главного гостя, — вздыхает Андромеда, — Белла не будет доверять тому, кто подверг тебя опасности. Скорее всего сейчас письмо отправляется к родителям. Они пусть и не находят тебя лучшей парой для Цисси, но понимают любовь моей сестренки, — она улыбается, смотря на светлые волосы, что перекрывают её лицо и тёмные, заплетенные на затылке. — Поэтому отправляйтесь домой. Умерь страхи своего вампира, Гермиона, она волнуется больше тебя, — она касается плечами Нарциссы в прощальном жесте и разворачивается, под стук каблуков покидая пару. Как только Грейнджер и Блэк молча вышли из камина, оказавшись дома, Нарцисса тут же выдохнула. Она чувствовала, как напряжение всего дня сваливается на плечи. — Пошли, Цисси, — вздыхает Гермиона, — я очень хочу смыть эти духи с себя, прежде чем ты наконец выпьешь крови. — Но я пила прямо перед уходом, — выгибает бровь Нарцисса, но всё же идёт за девушкой, радуясь, что Гермиона в порядке. — Да, точно, — Грейнджер останавливается у лестницы, сжимая кулаки. Блэк касается плеча, подталкивая к озвучиванию мыслей, — я хочу почувствовать тебя, Цисси, а укус вернул бы нам спокойствие, твою власть. Когда он… рассказывал, как подчинит меня себе, я не могла избавиться от мысли, что потеряю тебя, как только он использует меня, как какую-то шлюху. Нарцисса чувствует мурашки, скачущие по коже. Она разворачивает Гермиону к себе лицом, замечает дорожки слёз. — Я никогда не позволю этому случиться. Ты не потеряешь меня, никогда, дорогая, — шепчет Нарцисса, аккуратно стирая слёзы, — и я не буду сегодня кусать тебя. Не когда ты так расстроена, милая. Прошлый раз это приблизило их обеих к срыву, когда Гермиона была очень расстроена. Эмоции просто переплелись с эмоциями Нарциссы, причинив боль им обеим. — Ты можешь не уходить тогда? — шепчет Грейнджер, смотря на старшую. Она думала, что когда Блэк ее укусит, она не уйдёт, стоит Гермионе заснуть. Так бывало каждый раз, когда эмоции слишком раздирали Нарциссу. Светловолосая касается её щеки, чувствуя себя совершенно ужасно. Она думала, что Грейнджер этого не замечает. — Дорогая, я… — она кусает язык, сдерживая любые слова, потому что она не уверена. Гермиона нежно берёт её руку в свои, переплетая пальцы, ласково поглаживая кожу пальцами. — Послушай меня пожалуйста, — шепчет Грейнджер. Она убеждается, что голубые глаза сосредоточены на ней и продолжает. — Я не из тех, кто испытывает боль, чтобы пострадать. Но я хочу почувствовать это ради тебя, — девушка подносит руку к губам, целуя палец, но не отрываясь от небесных глаз. — Я хочу узнать каждую твою эмоцию и сторону, — она целует другой палец. — Хочу почувствовать весь твой гнев в твоих касаниях, поцелуях, клыках. Потому что с болью приходит понимание, что ты… доверяешь мне. И Гермиона опускает взгляд, аккуратно расплетая их пальцы. Она делает шаг назад, но Нарцисса ловит её, сама поднимая руку, чтобы сплести их пальцы и прижать руки к своей груди, где сердце так бешено бьётся. — Дорогая, — шепчет Блэк, пока карие глаза неуверенно поднимаются к ней, — я готова ради тебя на всё. Но… ты ведь знаешь, что это не игрушки? Я в гневе… это страшное дело, а если я в это время буду пить кровь… — она сглатывает. Каждый раз когда её эмоции слишком яркие, она забывается совершенно. — Давай сойдёмся на том, что я мазохистка, — ухмыляется Грейнджер, пусть и видно, что это лишь прикрытие, чтобы немного расслабить Нарциссу. Блэк хрипло смеётся, игнорируя тянущее желание внизу живота. Ей не доставляло удовольствия причинять кому-то боль, но ухмылка её девочки, говорящей такие вещи… — Обещай сказать, как только поймёшь, что не выдержишь, — произносит Нарцисса, улыбнувшись младшей. Ухмылка превращается в улыбку, и Гермиона смотрит на Блэк нежно и ласково. Она аккуратно целует нос женщины. — Обещаю. А ты обещай не сильно сдерживаться, — она подмигивает, тут же ускользая к лестнице, чтобы смыть с себя этот вечер и переодеться во что-то более удобное. Нарцисса с улыбкой смотрит ей вслед. Пока в голове её роем летают мысли. Гермиона доверяет ей такой момент. Она желает увидеть то, что Блэк прятала все годы своей жизни. То, что Нарцисса ненавидела в себе, скрывая за льдом своего бесчувствия. И Грейнджер готова и желает испытать на себе это. Нарцисса конечно против. До ужаса против, потому что это чёрт возьми будет больно! Но… Гермиона не маленький ребёнок, она знает, что такое спички. И она идёт в пожар, полностью защищённая от огня для того чтобы прочувствовать это. Чёрт, Блэк кажется слишком устала. Нарцисса поднимается на второй этаж, благодарная за наличие второй ванной комнаты. Мешать Гермионе она не желает, в одиночестве девушке легче обдумать и взвесить все свои мысли. Блэк наслаждается струями воды, думая и размышляя. В ней кипит и клокочет гнев, да. Но с Гермионой он немного поутих… и Нарцисса улыбается, закрывая глаза. Ну конечно. Грейнджер никогда не была мазохисткой. Они обе это знают. Девушка могла принять боль, если после этого будет удовольствие или это принесёт какое-то благо и наслаждение Нарциссе. Но она никогда не была той, кто возбуждается и наслаждается чем-то подобным. И Гермиона знает, как успокаивают Блэк их диалоги. Как же ловко однако её девочка всё закрутила… но ведь она была искренней. Это легко читается по её глазам. Значит… она всё равно готова на такой шаг? Да, готова. Это выясняется, когда Нарцисса заходит в их спальню. Гермиона спиной к Блэк стоит на коленях на кровати, раздвинув колени, в этом спальном комплекте. Со спины видны лишь бретельки кружевного тёмно-синего топа, чуть срывающего торс. Поверх накинута атласная рубашка в серебряном оттенке и такие же шорты с кружевной каемкой. Рубашка спала с плеч, оголив молочную кожу, что конечно не могло не вызвать тяжелое дыхание и томное желание Нарциссы. Женщина прикрыла глаза, восстанавливая самообладание. Гермиона обернулась, через плечо взглянув на старшую. Девушка невинно улыбнулась, пока её волосы шоколадом лились по плечам при движениях головы. Блэк наконец очнулась, начиная медленно приближаться, пока Грейнджер вновь отворачивается, а её рука скользит по собственным ключицам, касается шеи и плеч, скользит в волосах. Медленно и так желанно. Нарцисса бесшумно опускается на кровать, приблизившись к девушке, чтобы сесть позади. Они удобно разместились в центре, что делало их со стороны какой-то картиной, развратной, но глубокой. Блэк касается пальцами плеч Грейнджер, скользит ниже по ткани рубашки, пока Гермиона несколько подаётся назад, прижимаясь к груди старшей. Она приподнимает голову, наклоняя её слегка в бок, когда Нарцисса другой рукой аккуратно убирает её волосы в стороны, наслаждаясь мягким локонами. Блэк касается губами плеча, не спеша скользя дальше, к шее. Её руки скользят по талии, проникают за рубашку, чтобы коснуться торса. Мышцы сокращаются под этими прохладными касаниями. Гермиона прикрывает глаза, помогает избавить себя от рубашки, и накрывает руку Нарциссы на крае кружевного топа на пару секунд. Нарцисса целует кожу надплечья, чувствуя, как Грейнджер прижимается к ней так жарко почти открытой спиной. Пальцы скользят по рёбрам, проникая под ткань. Они касаются кожи груди, что вызывает тихий стон Гермионы, что выгибается и плотнее прижимается плечами к старшей. Женщина легко прикусывает кожу, чувствуя, как девушка вздыхает, а ее дыхание утяжеляется. Рука накрывает кожу груди, пока Нарцисса опаляет ухо Гермионы своим дыханием. — Ты и правда готова, да дорогая? Ты так хочешь грубости, милая? — низкий, холодящий душу голос, что вызывает томящее желание. — Да, — выдыхает Грейнджер, — пожалуйста, Цисси, — девушка стонет, когда зубы ласково прикусывают мочку уха. Нарцисса почти задыхается от этой мольбы. Она более чем готова предоставить Гермионе то, что она хочет. Женщина скользит одной из рук вниз к шортам, пока другая продолжает играть с молочной кожей груди. Она целует место за ухом девушки, скользит чуть ниже, по шее и… — Не отвлекайся, — стонет Гермиона, когда Нарцисса резко выдыхает, — потом, Цисси, прошу. Блэк прикрывает глаза. Верно. Пусть на шее Грейнджер и проявляется синяк от руки этого урода… Нарцисса целует пострадавшую кожу, продвигаясь дальше. Её рука скользит дальше вниз под шорты, проникает под белье. Гермиона прикусывает губу, когда пальцы касаются совершенно промокших складок, размазывая влагу. Нарцисса аккуратно вынимает руку, тут же слыша жалобный стон девушки. Она ухмыляется, пока вторая рука покидает топ. Женщина аккуратно целует кожу. — Давай, дорогая, позволь мне обеспечить комфорт. Ложись на кровать, — шепчет Нарцисса, чувствуя, как Гермиона выдыхает под её тоном. Грейнджер повинуется, ложась на спину. Такая открытая, тяжело дышащая. Её глаза затуманены, пока губы приоткрыты. Блэк медленно проходит пальцами по шелковому чёрному халату, наблюдая за голодными бликами в потемневших глазах Гермионы. Она наблюдает за тем, как пальцы касаются лёгкого узла на талии, прежде чем Нарцисса с лёгкой ухмылкой и полным превосходством в глазах наконец тянет за конец пояса. И она видит, как резко учащается дыхание Грейнджер, когда халат медленно спадает с плеч женщины, обнажая молочную кожу. Под халатом нет ничего. Гермиона сглатывает, поднимая взгляд, чтобы перехватить соблазнительный блеск голубых глаз. Нарцисса позволяет халату пасть к её коленям, пока она всё ещё стоит в том же положении. Гермиона чувствует, как всё её тело горит от желания. Блэк медленно приближается к Грейнджер, прежде чем коснуться шорт. Гермиона помогает снять их и нижнее белье. Нарцисса почти задыхается от влаги, что сверкает на бёдрах и складках. Грейнджер стонет, желая уже прикосновений Блэк. Нарцисса всё же скользит по телу вверх, чтобы забрать губы Гермионы в поцелуе. Девушка охотно отвечает, её руки тут же обхватывают её щеки, горячие, как и вся Грейнджер. Нарцисса не сдерживает стона, когда зубы ласково прикусывают её губу в молчаливом требовании. Блэк приоткрывает губы, пока сама удобно размещается, её предплечья находят опору в подушке у головы Гермионы. Девушка проникает языком, обводит кромку зубов, ласково дразнит клыки, чувствуя, как тяжелеет дыхание старшей. Нарцисса отпускает губы Грейнджер, позволяя вдохнуть, пока сама осыпает поцелуями лицо девушки. Касается век, висков, лба, носа, щёк, скул, всего-всего, пока Гермиона слегка улыбается этому жесту. Она отпускает щёки Нарциссы, вместо этого скользя по её плечам, спине. Блэк опускается к шее. Она вновь целует проглядывающие следы от удушья, про себя успокаивая свою боль. Они разберутся с этим позже. Блэк убирает свои волосы в сторону, сама же ложится слегка ниже, чтобы получить доступ ко всему телу Гермионы. Грейнджер выгибается, чтобы стянуть топ, отбросив его в сторону. Это вызывает ухмылку Нарциссы. Женщина понимает, что эта прелюдия затянулась, ее девочка течёт, так соблазнительно выгибается, тяжело дышит и почти требует контакта. Она накрывает губами грудь девушки, пока её пальцы скользят по внутренней стороне бедре, по тягучей смазке, прежде чем подняться выше, коснуться складок, словить низкий стон. Гермиона касается её волос, тонкими пальцами убирая мешающие локоны на одну сторону, прежде чем зарыться в них, прижимая старшую ближе к своей груди. Женщина ласково обводит ареол, скользит пальцами по складкам, наконец коснувшись комочка нервов, чем вызывает протяжный стон, ласкающий слух. Нарцисса поднимается по груди вверх, к ключицам, пока её пальцы скользят ко входу в лоно и обратно к клитору. Гермиона прикусывает губу, выгибаясь навстречу телу Блэк. Женщина всё же касается губами её шеи, нежно прикусив кожу, чтобы тут же унять лёгкую боль языком. Грейнджер свободную руку запрокидывает, чтобы вцепиться в подушки, застонав от наслаждения. Нарцисса аккуратно, убедившись, что влаги достаточно, скользит пальцем внутрь, чувствуя, как тепло обволакивает ее кожу, под музыку стонов и вздохов Гермионы. Блэк целует кожу, начиная двигаться медленно и томно внутри Грейнджер, слушая хриплое и тяжелое дыхание. Когда Нарцисса касается кончиком языка места шеи, её движения начинают ускоряться, а бёдра Гермионы делают движения навстречу пальцам. Блэк чувствует, как хватка в волосах заменяется нежными касаниями. Грейнджер убирает волосы Нарциссы в сторону, зарывается, чтобы ободряюще погладить кожу головы. Гермиона немного поднимает голову, пока движения её бёдер ускоряются. Нарцисса прибавляет резкости в проникновении, пока ее большой палец скользит по клитору. Клыки врываются в нежную кожу. Блэк по началу сомневается и подумывает привычно думать о нежности, но Грейнджер слегка сжимает ее волосы, словно читая мысли. — Давай, Цисси, — стонет Гермиона, ещё крепче вцепившись в подушку. И Нарцисса срывается. Потому что её девочка в порядке. Она наслаждается, а хватка в волосах подсказывает, когда что-то идёт не так. Пальцы с хлюпающим звукам встречают влагу, пока Блэк прикрывает глаза. Клокочущая ярость на идиота, что оставил следы на коже ее девочки. Ревность, рычащая глубоко в груди. Гнев на себя, что позволила этому произойти. Все эмоции сплетаются воедино, соединяются с безграничной любовью к Гермионе. Девушка заглушает полустон полукрик рукой, когда кусает кожу предплечья. Потому что Нарцисса стонет. И этот звук кажется самым звучным и божественный в этом мире. Это рычание зверя и прекрасные переливы нимф. Это красота и истинная доминантность. Пальцы снова и снова касаются нужных точек, другой скользит по клитору, а Гермиону переполняет шокирующий и сводящий с ума коктейль эмоций и чувств Нарциссы. Это боль, обида, ярость, гнев, и всё это аккуратно соединяется с любовью. Грейнджер даже не больно. Её голова слишком кружится, а мысли рассеяны в незнании, за что ухватиться. Пальцы Нарциссы восхитительны, они достигают до тех точек, что Гермионе нужны, беспорядочны, но так ровны и нежны скольжения по комочку нервов. И наконец клыки, эмоции, чувства. И всё это ее Нарцисса. Девушка выгибается, всё ещё держа шею в нужном положении, пока наслаждение и полное освобождение сковывают всё её тело в низком стоне Нарциссы, что чувствует всё. Всю Гермиону. Пальцы лишь тогда медленно и верно замедляют движения, пока другой аккуратно уходит от клитора. Нарцисса отстраняется от шеи Грейнджер, последний раз проведя языком по коже, чувствуя, как вздрагивает Гермиона, слишком чувствительная сейчас. Блэк вынимает пальцы, оставляет поцелуй на шее девушки. Грейнджер уже отпустила подушку и волосы Нарциссы, сейчас полностью изнеможённая. Ее дыхание всё ещё не восстановилось, пока сердце громко в ушах звенит. Нарцисса накрывает их одеялом, сама скользнув рядом. Девушка наконец приходит в себя, повернувшись, чтобы накрыть губы Блэк своими. Та прикрывает глаза, притягивая Гермиону к себе. — Спасибо, что доверилась, — шепчет Грейнджер, тут же касаясь губы, — что позволила мне почувствовать это, — она закрепляет слова поцелуям. — Тебе спасибо, дорогая, — шепчет Нарцисса, когда они отстраняются. Гермиона аккуратно скользит в объятия Блэк, уткнувшись в ее ключицы. — Прости, боюсь, я немного не в состоянии доставить тебе удовольствие, — хрипло смеётся Грейнджер. — Ты доставила мне больше, чем удовольствие, милая, — низко произносит Нарцисса. — Я люблю тебя, — на грани сна шепчет Гермиона, — и всегда буду любить. Любую. Блэк закрывает глаза, чувствуя жгучие слёзы. Её сердце разрывается от тех же чувств. И она крепко прижимает Гермиону к себе, поглаживая каштановые кудри. — Я тоже тебя люблю, Гермиона. Я не могу представить свою жизнь без тебя, душа моя.