Magic Effect

Нормандия. Сразу после миссии       Гаррус и Тали сидели в столовой (камбузе) корабля друг напротив друга и просто смотрели на свою еду. Если у гибрида это был обед, богатый углеводами, то перед турианцем стоял изменённый паёк. У кока просто не оказалось запасов еды на основе декстрааминокислот. — Тал, Гар, чего унываем? — спросила подсевшая девушка в повседневной земной одежде. — Нет аппетита, — ответила магичке Тали. — А что случилось? — Капитан... Он один убил почти сотню батарианцев менее чем за секунду, — нехотя начал говорить Гаррус, иногда вздрагивая. — Я никогда не забуду эти страдающие лица. Они пытались кричать, но не могли. Я не могу вспоминать произошедшее без содрогания. — Я знаю, что тебе поможет, — улыбнулась Анна, но почувствовала руку на своём плече. Это была рука её старшего брата, так и не снявшего броню. — Нет, — в этом одном слове слышались забота, грусть, сострадание и боль. — Секс ему не поможет. Тут нужно стирать воспоминания или учиться жить с этим. — Та что там произошло?! — повысила голос метаморф. — Я сорвался. Слишком сильно напомнили молодость. — Джонни, может расскажешь? — Ох, думаю всё же пора, — ответил Шепард, присаживаясь за стол. — Уже давно пора, старичок. — Почему старик? — немного отрешённо спросила Тали. Она пыталась таким образом отвлечься от воспоминаний. — Мне уже двести тридцать два года, — на этих словах Гаррус поперхнулся воздухом. Он явно не ожидал такого возраста. — Я родился после мировых войн, но уже в двадцать отправился на новую. Не как солдат, а как репортёр. Был семьдесят первый год, война во Вьетнаме ещё активно продолжалась. Меня направили к одному из взводов тогда ещё существовавших США, ныне вошедшего в состав Федерации. Солдаты были направлены на уничтожение партизанских отрядов, но решили просто вырезать одну из деревень, — было видно, что Джону нелегко даётся рассказ о своём прошлом. — Они стреляли по гражданским, закидывали их гранатами и просто резали. Меня же при этом держали на мушке, не желая, чтоб об их зверствах стало известно. Когда на моих глазах один из солдат почти в упор пристрелил мать с грудным ребёнком на руках, во мне что-то сломалось. Я просто начал убивать. Голыми руками. Малое пространство, отвлечённость солдат и огромная скорость играли мне на руку. Я просто убивал. Без сострадания. Без промедления. Без жалости. Рвал на части плоть и вбивал головы в деревья или камни. Когда же всё закончилось, я стоял посреди почти мёртвой деревни. Выжившие гражданские смотрели на меня с ужасом. Потом я просто ушёл. Я тайком пробрался на корабль до своей родины и долго не показывался. Я, как и мой дед, ушёл в запой на десятилетия. Позже я узнал, что правительство США знало о происходящем, но скрывало его и продолжало войну. Они просто не хотели признавать, что не могут достичь своих целей. Они выбрасывали в никуда множество жизней и огромное количество денег. Бессмысленная война для удовлетворения эго политиков. — Похоже, это и стало причиной того, что именно ты стал Спектром, — сказал слушавший рассказ Вильгельм. — Верно. Меня выдвинули из-за того, что я бы не допустил геноцид или массовое убийство. Я просто слишком близко с ними познакомился. Со временем моя психотравма изменилась. Теперь она не реагирует, если цель может за себя постоять. Но произошедшее на астероиде... Оно вызвало то, что я называю "Ярость защитника". — Я думал, что ты устойчив, — прокомментировал услышанное Гаррус. — Впрочем, как и я сам. — У всех нас есть момент, когда мы можем сломаться. Сломаться могут даже боги, — будто вспоминая что-то сказал Шепард. — Капитан, подлетаем, — по внутренней связи корабля сказал Джокер. — У вас троих на эту миссию отдых. Пойду только с Анной.