Ублюдок маркизства

— Как почувствуешь, что готов покинуть это место, только скажи, и я все устрою, — сказал Венион после того, как распустил всех рабочих, что трудились над пещерой. Их работа не закончена, но ее конечный результат больше не понадобится. — Человек, разве они не хотят запереть меня в той пещере? — поинтересовался дракон, присаживаясь рядом с ним, чтобы дотянуться до печенья, которое сделала лично Сара. К слову, у нее они прекрасно получались, как и чай, что не скажешь обо всем остальном. — Хотят. — Разве ты не должен помогать им? — Должен. — Так почему не делаешь этого? «Потому что я не настолько сумасшедший, как мой предшественник, чтобы пытаться насильно удержать у себя дракона!» — Должен, но не обязан. Я сделал так, как посчитал нужным, и ты как дракон должен всегда поступать подобным образом — слушать себя и решать сам. Сара, стояща неподалеку согласно кивнула. Так как среди детских книжек присутствовали и серьезные произведения, некоторые из которых напрямую связаны с драконами, их изучили все трое, так как были связаны тайной «досрочного» рождения дракона. — Разумеется, в любом случае я сделаю все возможное, чтобы психи до тебя не добрались. Сара тихонько хмыкнула. Этот ее «понимающий» вид слегка напрягал Вениона. Женщина за последние дни заметно расслабилась в его присутствии, и парень окажется прав, если предположит, что горничная сейчас задумалась о появлении у него родительского инстинкта или чего-то подобного, заставляющего его неосознанно заботиться о малыше. Но тут не все так просто. Все началось после совместных посиделок во время изучения книг, где было до раздражения мало полезной информации о драконах. Именно тогда малыш странным образом полюбил личное пространство Вениона. — Запах. От тебя приятно пахнет, — ответил на заданный как-то раз вопрос дракон, после чего начал играть с волосами парня, зарываясь в них мордочкой. Казалось, что в столь нежном возрасте, дракону нравилось зарываться во все теплое и мягкое. Его вполне дружелюбное поведение, свойственное простой организации ребенка, позволило юноше успокоиться и не думать о том, что дракон посчитал его вкусным и пожелал съесть, все-таки стейки тот явно любил больше сырого мяса. Вот только от Вениона ничем не пахло, кроме, может быть, одеколона. — Ты не обязан оставаться, потому что… — Драконы высокомерны и эгоистичны, делают то, что им хочется. Я помню, — встрепенулся дракон, честно обдумывая предложение аристократа остаться с ним. — Пора ужинать, — произнесла Сара, поклонившись для того, чтобы отправиться за едой. — Молодой господин Венион, Дракон-ним, что вы хотели бы съесть? Из-за того, что главным героем книги являлся кореец, многие словечки этой культуры плавно переплелись с культурой королевства Роан. Иначе объяснить частое использование «хен», «донсен», «-ним» в диалогах персонажей он не мог. — Яблочный пирог! — уверенно заявил ребенок, из-за чего Венион поморщился, потому что ненавидел печеные яблоки: — А мне какой-нибудь другой пирог. — Человек, яблочный пирог самый вкусный! — Для тебя, но не для меня. Каждое существо имеет свои вкусы и предпочтения, и навязывать кому-то свои… вполне в духе дракона, — задумался юноша, под смешки ребенка, улегшегося на его бедро передними лапами. Дракона забавляло, как человек пытался его чему-то научить, в конце осознавая, что подобное подойдет скорее человеку, чем дракону. Но и эта информация весьма важна, так как он все-таки планировал жить среди людей, и чтобы слиться с ними, ему нужно все о них знать. — Я останусь с тобой, но мне нужно кое-что, что понадобится мне, если я последую за тобой. — Хм? — Венион, мне нужно имя. Огромные синие глаза уставились на юношу как в тот день, когда дракон вылупился. — И как ты хочешь назваться? — поинтересовался парень, предполагая, что ребенок назвал его по имени не просто так. Должна быть причина. Вот она: — Я позволяю это сделать тебе, — произнес дракон, приподняв мордочку, из-за чего он выглядел очень мило, с учетом того, что вертикальные зрачки в ожидании расширились, делая взгляд просто гипнотическим. — Я подумаю над этим, но почему ты позволяешь это сделать мне? — Человек, я хоть и дракон, но вполне могу быть благодарным. Венион улыбнулся, дотронувшись до лба ребенка, чтобы погладить. Малыш понял, что находится на свободе лишь потому, что юноша этому позволил случиться. Будь все иначе, после вылупления, воспользовавшись его слабым состоянием, на него сразу же надели бы блокатор маны и отправили в темницу. Какие бы Венион не преследовал интересы, дракон был умным и благодарным, поэтому позволил выбрать себе имя. А причина, почему он последует за этим человеком в будущем, скрыта уже в другом. «Интересный человек», — подумал дракон, уткнувшись парню в живот, вдыхая слабый аромат. Его сложно описать, это нежный сладкий запах с тонами мускатного вина, которые он видел на столе у человека в комнате. Так пах только Венион. Ни Сара, ни люди посещающие эту виллу не источали этого приятного запаха. С ним ближе всего мог сравниться запах свежезаваренного фруктово-травяного чая (где-то близко, но все равно не то). Он очень успокаивающий и умиротворяющий, наверное, именно так должен пахнуть «дом». Но в тоже время этот аромат придавал слабому человеку ощущение силы. Из-за этого запаха тот ощущался достаточно сильным, чтобы противостоять другим людям. Не подозревая о мыслях дракона, Венион раздумывал над именем. Подкинул же малыш ему задачку! — Как насчет… Феликс, — поинтересовался юноша. — Фалис? — переспросил дракон. Подобное созвучие гласных и согласных было непривычно для языка королевства Роан или для общего языка континента, которые были выучены малышом. — Феликс, — имя на языке, которого нет в этом мире. Русский. Мать Николаса Бишопа была настоящей русской женщиной и именно этим привлекла к себе внимание до мозга костей странного британца, его отца. От нее юноша когда-то набрался различных выражений: «Авось», «ниже травы, тише воды», «должен, но не обязан», «как до луны пешком» и многие другие. — Подобного имени нет ни у кого. — И что оно означает? — дракон взволнованно дернул крыльями. — Тебя, — объяснил аристократ. — Если ты выберешь это имя, то оно будет означать только тебя. Не говорить же ребенку, что он похож на кота, когда с великим выражением упрямства идет нарушать личное пространство Вениона. Впрочем, слово звучит вполне себе благородно и означает «счастливый». — А фамилия? — малышу явно понравилось значение этого имени, если судить по радостной мордашке и вилянию хвоста. — Фамилия? Разве дракону нужна фамилия? — удивился Венион, тут же заметив, как ребенок нахмурился. — Если тебе так сильно нужна фамилия, то можешь взять мою. — Хорошо. — Хорошо? — он же не серьезно это сказал. — Хорошо! Теперь меня зовут Феликс Стан. Тогда уж лучше б он взял его прошлое имя, «Николас Бишоп»… тоже неплохо звучало и значение вполне себе достойное дракона. — Может быть, без фамилии? — поинтересовался Венион, не надеясь на удачу. Дракончик пакостливо улыбнулся, прекрасно видя растерянность человека, но ничего конкретно не стал говорить, невозмутимо заняв рот только что принесенным яблочным пирогом. Сара, услышавшая конец разговора между юношей и Феликсом, когда вошла, позволила себе улыбнуться. Никто не возразит, если она объявит, что этот момент самый милый из всех, что она когда-либо видела в присутствие молодого господина Вениона. — Сара, прикажи слугам начать сборы, мы возвращаемся домой, — произнес Венион, подозрительно косясь на радостную женщину. — Уже? — удивилась горничная. — Малыш вылупился, так чего нам оставаться здесь? Остальные пусть думают, что время еще не пришло, — Венион достал шкатулку. — В-вы правы, молодой господин Венион… а? — женщина с любопытством смотрела на предмет в руках юноши, как и дракон. — Раз теперь мы с тобой компаньоны, друзья или кем ты решил меня считать… я хочу сделать тебе подарок, — юноша выложил перед драконом несколько разных украшений — ожерелий. — Какое тебе больше нравится? — Эта, — Феликс не совсем понимал, что происходит, но с энтузиазмом ткнул лапкой в красивое, богато украшенное ожерелье из белого золота, выполняющего роль лепестков на цепочке, но больше всего в этом украшении привлекал к себе внимание драгоценный камень зеленого цвета. — Ох! — приятно удивилась Сара, так как сразу поняла, почему ребенок выбрал именно его. Венион тоже догадывался, но все же до последнего считал, что дракон все-таки выберет либо синий камень, либо алмаз — самый крупный и блестящий камень в одном из ожерелий. — Хорошо, — ребенок сам решил, поэтому нет смысла возражать. — Позволишь? Феликс настороженно кивнул. Щелк. И вот на шее малыша сверкает зеленый хризолит, обрамленный белым золотом, что, безусловно, было очень заметно на черной чешуе. — Я совсем его не чувствую, будто его и нет, — Феликс осторожно коснулся камня, занявшего место аккурат напротив небольшой впадины у него под шеей. — Так и должно быть, — произнесла Сара. — Украшения не должны мешать или причинять дискомфорт. — Если не нравится, можешь снять, — Венион собрал оставшиеся драгоценности обратно в шкатулку. — Нравится! — возмутился дракон, закрыв ожерелье лапками, словно его хотели отобрать. Драконья жадность в деле? Он соврет, если скажет, что не преследует никаких целей, даря малышу это ожерелье, но и просто сделать залог для их дальнейшего плодотворного сотрудничества или дружбы парень тоже планировал. Почему именно ожерелье? Дарить Феликсу перстень или браслет было бы глупо. Как бы тот носил их? — Вот и славно, — улыбнулся Венион. — Для меня честь, что мой подарок оказался по вкусу великому дракону.