Я ищу средь снов безликих тебя

Молчание начало затягиваться, Паша безмолвно наблюдал за женой, не находя подходящих слов. Для мужчины было не свойственно терять дар речи, он всегда находился что ответить, как поддержать разговор, пошутить или наорать, но не в этот раз. Осознание больно бьет, не оставляя Ольге шансов. - Ты хочешь сказать, что ты и я… мы поженились? - Нет, Паша, просто так мимо ЗАГСа прошли, просто так кольцами обменялись, просто так ты замуж звал. Все просто. Она закончила фразу на выдохе, возмущенно уставившись на Рыкова. Сердце истошно колотилось о грудную клетку, взаимодействие с новой версией мужа давалось труднее, чем можно было предположить. Колпак потихоньку начинал съезжать, причем не только у Паши, но и у Арефьевой. Недовольно сопя, она сверлила его взглядом. - Я понял, - внезапно протянул мужчина. - давай так, сегодня ты остаешься здесь, мы ужинаем, разговариваем и пытаемся вспомнить. Паша взял накинутую на спинку стула рубашку, предпринимая попытку одеться, нервируя своим поведением Ольгу. - Паш, мне тяжело, ну как ты не понимаешь?!?! – к глазам подступили слезы, и Ольга едва подавила всхлип. - Я безумно хочу вернуть свою жизнь обратно, а ты не поддаешься. Я надеялась все пять лет, рыдая, когда никто не видит... Я не хотела тебя хоронить. А ты… Он крепкой хваткой заключил женщину в свои объятья, уткнувшись ей в волосы, вдыхая тонкий аромат духов, выводя круги на ее спине, стараясь успокоить. Инстинктивно защищая ее от бешенной бури эмоций разрывающих в клочья женскую душу. - Оль, ну тише, - шепотом, наклонившись к уху. - давай, дышим ровно. Я прошу тебя, помоги мне вспомнить. Арефьева немного отстраняется из мужских объятий, приподняв голову смотрит в серые глаза, и сквозь слезы улыбается. Это всего лишь ее Паша, она всего лишь рада, что он жив. Надо просто собрать волю в кулак, совладать со своими эмоциями и попытаться пройти этот сложный путь воспоминаний вместе. Приподнявшись на цыпочках, женщина тянется, прикасаясь легким поцелуем к Пашиным обветренным губам. Сердце заходится в приступе тахикардии, Оля нервно сжимает в руках ткань мужской рубашки, вкладывая в поцелуй всю свою любовь и горечь. Арефьева не желает больше его терять, она устала лечить зияющую пустоту, будто душу сначала вывернули, потом распотрошили. Он медленно отвечает на поцелуй, сжимая женскую талию своими крепкими руками. Чувствует, как женщина в объятьях взволнованно дрожит. Губы мягкие, податливые, Паша наслаждается поцелуем, не спешит отпускать жену. Тело инстинктивно отвечает на действия Ольги, заставляя Рыкова наконец отступить, пока их попытка вспомнить не зашла слишком далеко. Он тяжело дышит, глядя на выступивший на щеках Арефьевой румянец. Она была чертовски красива, с нарушенной прической, со смазанной помадой и затуманенным взглядом расширенных зрачков. Пашу тянуло, осознанно или нет, он не понимал, но держать себя в руках стоило огромных усилий. - Извини, - едва слышно прошептала Оля, отходя от мужа на почтительное расстояние. - А знаешь, жаль, что я этого не помнил… Уголки Олиных губ приподнимаются в небольшой улыбке, от его слов веет теплотой, и в душе зарождается надежда, что все не так плохо, как могло показаться на первый взгляд. Остаток вечера Арефьева задумчиво молчит, погружаясь в свои мысли и переживания. Не спеша отпивает красное сухое, и смотрит на мужа поверх бокала. - Мне в тот момент показалось, что я жить дальше не смогу. Одна лишь надежда грела. И я ждала, но с каждым днем ожидания становились более призрачными. Вся моя жизнь до тебя, будто не жила вовсе… - Оль, ну я же сволочь редкой породы, как тебя вообще угораздило? – Паша улыбается, пытаясь разрядить обстановку. - Не знаю, в один момент пришло осознание, что ты не такой козел, каким хочешь казаться. Рыков засмеялся демонстративно зажевывая лист салата. Слишком много вопросов накопилось у мужчины за последние сутки, ответов на которые он не знал. - По-всякому было, иногда выть от бессилия хотелось, но и разлуку с тобой пережить не могла. Приклеило меня к тебе будто… Телефон Ольги завибрировал, не давая продолжить разговор, она посмотрела на экран и извиняясь улыбнулась мужу, тот лишь одобрительно кивнул в ответ. - Да? – вместо приветствия ответила Арефьева. - Оль, Катя температурит, простыла, наверное, лежит тебя зовет. – Марина Леонидовна перешла сразу к делу. - я ей нурофен дала, пока не падает температура. - Сейчас приеду! – твердо ответила Ольга. - А Паша? - Придумаю что-нибудь! Рыков, внимательно наблюдавший за реакцией Ольги задумался, что могло такого произойти, что ее начало потряхивать мелкой дрожью. Она молча начала собираться. - Оль, ты мне ничего рассказать не хочешь? – он навис над ней в коридоре. - Мне ехать надо. Извини, Паша, ребенок заболел, - женщина застегивала обувь трясущимися пальцами. - Я с тобой! – внезапно ответил он. Не при таких обстоятельствах она представляла себе воссоединение семьи и знакомства отца и дочери. Но сдавшись согласилась. Сил бодаться с упертым, как баран Рыковым, не было ни сил, ни времени.