Мы — не друзья

Хисын собрал учебники и тетради и вышел из аудитории. Он был самым последним, друзья уже разошлись по домам. Из-за двери напротив показалась красивая стройная девушка с каштановыми волосами, она поглядела по сторонам, устремила взор вперёд и добродушно улыбнулась, увидев Хисына. Он улыбнулся и кивнул ей. Это была его одногруппница. Ли Мина. — Сходим в кафе? — спросила она, когда они шли по коридору. Хисын нахмурился. Мина всегда находила возможность подкатить к нему. Сколько бы раз он не отказывал ей, она не отставала, даже уселась на его колени недавно, чем побеспокоила Лиён. Хисын сам позволил Мине это сделать, он был пьян и думал о Лиён. Он всегда о ней думал. Только о ней. Только Лиён занимала все его мысли со дня их знакомства и по сей день. Она была той девушкой, которая ему нравилась, которая тревожила его душу, которой он позволял трогать себя и целовать. — Хисын, так пойдём в кафе или нет? — спрашивала Мина, оглядывая его лицо изумрудными глазами: она носила линзы. Волосы у неё были крашеные, под клетчатой рубашкой на плече была маленькая татуировка в виде змейки с высунутым языком. Хисын видел эту татуировку однажды, когда Мина пришла в рубашке с короткими рукавами; маленькая змея коробила его душу, было в рисунке нечто притягательное и зловещее. — Мина, возможно, тебе покажется грубым моё утверждение, но у меня есть девушка, которую я люблю, — сказал Хисын, выделяя голосом каждое слово. На мгновение ему почудилось, что рядом с ним шагает Лиён, если бы она услышала его слова, как бы отреагировала? Вздрогнула, рассмеялась или остановила его за руку и крепко обняла, а он бы наконец поцеловал её в губы. Хисын расстроился, увидев Лиён и Дживона вместе, и разозлился, когда Дживон поцеловал её. Хисын пожелал запереться в комнате и не выходить в ближайшие три дня, на университет ему было плевать, близость Лиён с Дживоном отравила его сознание, но, когда он увидел Лиён, промокшую до нитки, испуганную, кинулся к ней, спасая от столкновения с машиной. И, как только он обнял её, злость исчезла, её место заняла безбрежная нежность. Он любил Лиён. Он ни за что не отпустит её к другому. Никогда. Мина отвернула голову и прикусила губу от досады. — Хорошо, — сдавленно сказала она. — Увидимся завтра. — Ага, — дружелюбно отозвался Хисын. На другой день после учёбы он помчался в центр города. Лиён наверняка уже ждала его. Они договорились погулять. Утром Хисын час потратил на выбор рубашки, выгладил одежду, брызнул на запястья и шею духи и в хорошем расположении духа пошёл на учёбу. Девчонки странно на него косились, говорили, что он иначе выглядит, а Мина смущенно отводила взгляд. Что же: Хисын того и добивался. Если уж знакомых девчонок он сводил с ума своим внешним видом, то Лиён не устроит от его чар. Хисын искренне верил в это. Он уже давно был в её власти. Целиком и полностью. Когда он увидел в начале аллеи небольшого роста девушку в пушистой белой шубке, остановился, распахнув рот. Глаза его заблестели, губы растянулись в улыбке, сердце сладко затрепетало в груди. Он смело пошёл к ней и взял за руку. — Лиён, ты для меня такая красивая? — спросил Хисын, наклоняя к её лицу голову, дабы явственнее слышать её голос. — Такая хорошенькая, милая, пушистая, как облачко. Хочу взять на руки и прижать к себе. — Что-то ты разоткровенничался в последние дни, — сказала Лиён, улыбаясь его словам. — Но мне очень приятно всё это слышать. Ты тоже красивый. И вкусно пахнешь. Как она это делала? Почему только рядом с ней он ощущал прилив небывалого счастья? — Хисын! — воскликнула Лиён, когда он вдруг подхватил её за талию и закружил, потом опустил, взял за руку и сделал поклон, приглашая на танец. Лиён приняла его руку. — Любишь танцевать? — Люблю, — отвечал Хисын, улыбаясь ей. — Только с тобой. Лиён думала, что сейчас он прижмётся к её щеке губами, расцелует её лицо, а если он это не сделает, сделает она. Смотреть на его губы с каждым днём становилось всё сложнее, хотелось подняться на носочки, ухватиться за его плечи, прильнуть к губам и не отпускать до тех пор, пока он не ответит. Вокруг мелькали белые огоньки гирлянд, обвивающих стройные деревца. Её рука в его руке. Всё, как и всегда. Или нет. Сегодня всё было иначе. Хисын погладил её по голове, таинственно улыбаясь, осторожно отделил прядку волос и прижал её к губам. Потом они гуляли несколько часов по городу, ели горячие пирожки, пили вино и улыбались друг другу, а вечером уединились у Лиён дома, в её комнате. Лиён сняла шубку, под которой у неё была синяя майка. — Что будем делать? — спросила Лиён. Хисын неопределённо покачал головой. — Можем просто смотреть друг на друга. Хисын рассматривал её округлые плечи, тонкие бретельки синей хлопковой майки, под которой было её тёплое тело. Хисын подошёл ближе, прищурился, сосчитывая родинки на ее плечах: одна крохотная коричневая на левом плече, другая, розоватая маленькая на правом, третья снова на левом и россыпь маленьких родинок на ключицах. Хисын сделал ещё шаг и провел ладонями по ее рукам до плеч. Лиён краснела, потупив взгляд в пол. Смотреть на Хисына было слишком жарко, слишком горячо, слишком волнительно. Он гладил её плечи, надавливая пальцами на родинки, как на клавиши фортепиано, нежно ласкал её кожу своими прикосновениями, осторожно, никуда не торопясь, потянул бретельки вниз, оголяя плечи. Под тонкой тканью проявились ещё родинки. Хисын улыбнулся этой находке, нагнулся и поцеловал в правое плечо. Лиён лихорадочно выдохнула, всколыхнув его волосы. Она чувствовала себя полностью обнажённой, хотя Хисын ничего больше не делал, только опустил бретельки ещё ниже, чтобы целовать кожу Лиён и дарить ей наслаждение от ласки, от трепета желанных прикосновений, от любви. Он придвинул Лиён к себе и целовал её шею, льнул к ней губами и отпускал. Он остановился, прижавшись к её щеке. Как тяжело было держаться рядом с ней. Коленки тряслись, руки дрожали. Лиён погладила затылок, запустила руки в мягкие волосы, пахнущие шампунем со вкусом ледяной мяты, и поцеловала Хисына в макушку. «Боже мой! Она меня любит! — подумал он, прижимая её к себе сильнее. — Любит! Лиён, я тоже люблю тебя очень сильно, но буду доказывать это тебе постепенно, шаг за шагом. Я хочу быть только твоим. А ты будь моей». Он поднял на неё слегка печальный взгляд. Губы их были в миллиметре друг от друга. Лиён приоткрыла рот и почувствовала мягкость на своих губах. Его губы почти касались её. — Лиён, я пока не могу тебя поцеловать, — сказал Хисын, все ещё находясь близко к ней. — Не могу, но очень хочу, так, что сердце сотрясает все тело, и я вот-вот рухну пред тобой на колени от волнения и от твоего чёрного обжигающего взгляда. — Поцелуй меня, Хисын, — произнесла Лиён, не совсем уверенная в своём желании. — Очень хочу твои губы. — Ты пьяна, — сказал Хисын, улыбаясь. — Когда настанет время я поцелую, и, поверь, тебе очень понравится, я постараюсь передать все свои чувства. Во мне грохочет шторм, он разрывает меня на куски, заставляет содрогаться от града холодных капель и в то же время обжигает этим же холодом. — Тогда сделай ещё что-нибудь. Хочу чувствовать тебя прямо сейчас. «Ох, Лиён, — подумал с лукавой улыбкой Хисын. — Что же мне сделать?» Он оглядел её живот, положил ладони на бедра и осторожно повёл ими под майку. Глаза Лиён блестели, она не знала, что Хисын хочет сделать, но что бы он ни сделал, ей все понравится, она была уверена в этом и желала его ласки, но в следующую секунду её разум отрезвел, и она вдруг поняла, что для таких прикосновений рано, но Лиён не остановила Хисына. Он снял с неё майку и провёл сухой ладонью по ее животу и между небольших грудей. Хисын опустил взгляд, оставив ладонь на её груди. Сердце Лиён било ему в руку. В мягком оранжевом свете, падающем на её смуглую кожу, она выглядела ещё красивее. Хисын поцеловал её в живот. — Лиён, я хотел бы потрогать тебя, — сказал он. — Где ты разрешишь? Лиён взяла его руку, разглядывала минуту длинные пальцы, а потом положила на правую грудь. Хисын посмотрел на Лиён странным, неопределённым взором и легко согнул пальцы, ощущая маленький шершавый сосок, упирающийся ему в ладонь. Взял левую грудь в руку и стиснул её, провел большими пальцами по соскам. Что-то колкое и мягкое трепетало у неё в груди и между ног. Возможно, это было возбуждение, но Лиён не могла этого знать, для неё такие ласки были впервые. Никто не касался её груди и живота, как это делал Хисын, никто из парней не видел её голое тело, кроме него. Лиён надавила на плечи Хисына, разгладила пальцами воротник и подцепила ногтем верхнюю пуговку. Она расстегнула все пуговки. Хисын в это время ничего не делал, просто смотрел на неё, оранжевый свет прятал её розовые щеки. Лиён запустила руки под воротник и стянула рубашку с плеч и спины. Отложила её на свою кровать. Она гладила ладонями выступающую грудь Хисына, подтянутый живот. Хисын потянул её за руку и уложил на кровать рядом с собой. — Лиён, ты мне очень нравишься, — сказал Хисын. — У меня есть другие слова, которые я хочу сказать тебе, но пока я скажу только эти: ты мне нравишься. — У меня тоже есть другие слова, и я тоже скажу их позже. Хисын, ты мне тоже очень нравишься. Она уткнулась головой в его грудь, прильнула к ней губами, вдыхая сильный запах его тела. — Кажется, сегодня мы сделали не один шаг по нашему мостику, — с улыбкой произнес Хисын. — А все десять. Лиён, я сейчас такой счастливый. — И я счастлива. Очень-очень. Слышишь моё сердце? — Ага. Бьётся как сумасшедшее. Они одновременно захихикали. — Переодевайся в пижаму и ложись со мной, — сказала Лиён, беря Хисына за руку. Он надел пижаму, а Лиён ночную рубашку. Она переоделась, не стесняясь его присутствия, но Хисын все равно отвернулся. — Лиён, ты очень хорошая, — сказал Хисын, засыпая. — Очень красивая. Никому тебя не отдам. Моя Лиён. — Мой Хисын, — сказала Лиён, поглаживая его волосы. — Красивый и сексуальный. Хисын усмехнулся, приоткрыв глаза. — Знаешь, что означает орхидея, которую я тебе подарил? Лиён покачала головой. Она не знала, но догадывалась. Хисын притянул Лиён к себе, устроил ее голову на своей груди и сказал: — Орхидея означает любовь.