❊❊❊❊❊❊❊
Хосок лежал в объятиях Юнги, когда в небе взошла луна. — Доброе утро, мой дорогой. — Юнги поцеловал его в лоб, как только почувствовал, как Хосок зашевелится в его руках — его утренняя рутина. Хосок зевнул, улыбаясь и прижимаясь ближе к груди Юнги. — Доброе утро, хёни. — Ты улыбаешься. — отметил Юнги, проводя рукой по волосам Хосока, напевая: — Тебе приснился хороший сон, любовь моя? — Да. — начал Хосок, рисуя пальцем круги на голой груди Юнги. — Мне снился этот старый, холодный дом. Но в моём сне он был теплее. Светило солнце, и нас было трое… — Хосок. — вздохнул Юнги, прекрасно понимая, к чему всё идёт. — На этот раз это был маленький мальчик. — Хосок всё равно мягко продолжил: — Он сидел у меня на коленях и просто хихикал, потому что ты продолжал корчить глупые рожицы, и ему просто казалось, что это забавно. — Хосок слегка хихикнул от своих воспоминаний. Юнги ничего не ответил на это, он просто продолжал проводить рукой по волосам Хосока, продолжая держать мужчину в своих объятиях. — Они бы полюбили тебя, ты же знаешь. — начал Хосок тихо, мягко: — Если бы мы усыновили одного, он бы обожал тебя. Ты был бы лучшим аппой, я знаю это. — Ты знаешь, что я думаю по этому поводу, Сок-а. — ответил Юнги, его голос всегда был нежным с Хосоком. Хосок передвинулся так, чтобы встретиться взглядом с Юнги. — Я знаю, и я знаю, что не могу дать тебе детей. Но мы могли бы усыновить. Мы могли бы вырастить… — Разве меня недостаточно, Сок-а? — спросил Юнги, поглаживая одну из щёк Хосока ладонью, он знал, что это был удар ниже пояса, он знал ответ ещё до того, как задал вопрос. Но он ненавидел, всякий раз, когда Хосок поднимал эту тему, когда к концу их разговора он выглядел таким подавленным. — Нет… дело не в этом. — Хосок поспешил объяснить, качая головой: — Тебя более чем достаточно хёни. Я был бы счастлив провести вечность с тобой и только с тобой. Я счастлив провести вечность с тобой. Появление маленького ребёнка рядом ничего не изменит. Ты знаешь это. Ты знаешь о моей любви к тебе на протяжении уже многих веков, хёни. — Я знаю. — вздохнул Юнги, нежно касаясь большим пальцем щёки Хосока. — Я знаю. Это был глупый вопрос. Но… ты знаешь, мой Сок-а, ты знаешь, почему я держу нас в изоляции в этом доме в лесу. Вдали от остальной цивилизации. — Знаю. Я знаю. — Хосок кивнул, прижимаясь к Юнги. — Но… неужели это так плохо, что я хочу иметь семью? Иметь её с тобой, хёни? — Нет. — прошептал Юнги, ему хотелось смягчиться, ему хотелось сдаться и дать Хосоку всё, чего желает его чистое и доброе сердце. Но Юнги не мог. Не с этим. — Нет ничего плохого в том, что ты хочешь этого. Это… это мир не прав, что проклял нас такой судьбой. — Но я не считаю проклятием возможность провести с тобой вечность. — Хосок надулся: — Ты хочешь держать нас подальше от остального мира, потому что… потому что это опасно. И это правда, опасно, если люди узнают, что мы вампиры. Не все примут наш род. — Это. И тот факт, что я не хочу, чтобы ты или я привязывались к какому-нибудь человеку, которого мы переживём. — напомнил Юнги, притягивая Хосока ближе, прижимая его к себе: — Когда твой друг умер несколько столетий назад, как его звали? Седжин? — Седжин. — сердце Хосока упало при этом упоминании, его руки обвились вокруг туловища Юнги. — Я скучаю по нему. Я ненавижу, что люди стареют. Я ненавижу, что они рано или поздно умирают. Я ненавижу это. — Я не хочу, чтобы ты снова прошёл через эту боль. Ты так долго был безутешен, милый. Я не знал, что делать. — То, что в конце было больно, не означает, что я вернусь в прошлое и что-то изменю. — Хосок возразил: — Седжин всегда будет моим лучшим другом, и лучше любить его как друга и потерять, чем никогда не иметь его как друга с самого начала. — Сок-а… — Ты помнишь, как мы познакомились, хёни? Как ты спас меня? Юнги невольно улыбнулся: — Конечно, помню. Ты заставил меня нарушить моё золотое правило. — Что? Золотое правило не превращать человека в вампира? Или золотое правило — изолироваться и не давать о себе знать? — поддразнил Хосок. — Позволь мне перефразировать. — начал Юнги: — Ты заставил меня нарушить оба моих золотых правила. Хосок хихикнул: — Ты заметил меня на берегу реки. Я был болен, и меня выгнали из моей деревни, потому что боялись, что я могу заразить других. У меня не было никого, ни семьи, ни друзей, которые могли бы прийти и помочь мне. Я был уверен, что так и умру. — Я бы стёр ту деревню с лица земли за то, что они сделали с тобой такое. Я бы сделал это, если бы ты позволил мне. Если бы ты сказал слово, я бы сделал это. — Юнги, всё ещё полный отвращения и гнева в своём сердце из-за жестокой судьбы, которую люди бросили Хосоку. На его любовь. — Я знаю. — прошептал Хосок: — Но я рад, что ты этого не сделал. Ты был нужен мне, особенно в то первое столетие, ты был нужен мне рядом со мной. Они просто пытались защитить себя. Всё в порядке, но, хёни, тогда тебе не нужно было спасать меня. Ты нашёл меня, но ты мог бы легко продолжить свой день. Но вместо этого ты остановился, спросил моё имя, помог мне, ты исцелил меня. — Я обратил тебя. — Юнги крепче сжал Хосока: — Не думай иначе, мой прекрасный мальчик. Я… я не знал, что делать. Я терял тебя, хотя только-только нашёл. — Юнги вздохнул, зарывшись в волосы Хосока: — Я полюбил тебя с того момента, как увидел. В то время я думал, что ты просто красивый мальчик. Самое красивое существо, которое я когда-либо видел. Оглядываясь назад, с моей стороны было эгоистично приговаривать тебя к этой жизни только для того, чтобы сохранить тебе жизнь. Только для того, чтобы я мог смотреть на твоё красивое лицо. — Можно просто сказать, что ты влюбился в меня с первого взгляда. — улыбнулся Хосок. — Да, наверное, я могу, так сказать, не так ли? — усмехнулся Юнги. — Но я не сержусь. Я так счастлив, что ты нашёл меня, что ты обратил меня и позаботился обо мне. Я бы никогда не изменил ничего из того, что произошло в тот день. Потому что всё привело меня к тебе, хёни. — признался Хосок: — Но я хочу сказать, что, если бы ты придерживался своих золотых правил, меня бы сейчас здесь не было. Мы бы никогда не встретились. — Сок-а, любовь моя, наша встреча и твоё желание завести ребёнка — это совсем разные вещи. — Юнги был твёрд: — Я бы не пережил, если бы увидел тебя убитым горем, когда неизбежно придёт время ребёнка, а ты не состаришься ни на день. Сок-а, я не хочу, чтобы ты знал такое горе. — Это… оно того стоит, хёни. — Хосок тоже был твёрд в своих убеждениях. — Конец — это ещё не всё, что есть в истории. Я буду любить ребёнка независимо от финала. — сказал Хосок, собираясь встать. Создать расстояние между ними. На мгновение стало тихо, когда Хосок сел на край кровати, не торопясь натягивать тапочки. — Хэй, дорогой. — мягко позвал Юнги, осторожно положив руку на руку Хосока. Хосок помедлил, оглянулся на Юнги, и его взгляд смягчился. — Прости. Я не хотел так начинать наше утро. Тебе снились какие-нибудь сны прошлой ночью, хёни? Юнги слегка улыбнулся, когда сел, притянув Хосока к себе, практически на колени Юнги, и старший вампир стал водить губами, зубами, клыками по его шее. Хосок склонил голову набок, давая Юнги больше доступа. — У меня тоже был хороший сон, мой милый Сок-и. Мне снился ты в моих объятиях, подпрыгивающий на моих коленях, мои клыки прямо здесь. — Юнги мягко говорил Хосоку в кожу, дразня лёгким укусом, от которого Хосок застонал, легко падая в объятия Юнги. Их утро началось позже обычного, но никто не жаловался. Позже, в поздние часы ночи, Хосок вышел с Сокджином в город, чтобы забрать пакеты с кровью. Сокджин и Намджун владели бизнесом по сдаче крови, и именно так Хосок и Юнги теперь запасались кровью. Хосок всегда предпочитал этот способ, а не то, как Юнги отправлялся на охоту за их вечерней кровью. Ему никогда не нравилась мысль о том, что Юнги может пострадать, даже если Юнги был более чем способным вампиром. Поэтому Юнги остался один поливать обширный сад Хосока с овощами и цветами. Юнги слегка улыбнулся, поливая клубнику. Они были вампирами, и, хотя они всё ещё могли пробовать человеческую пищу и наслаждаться ею, им это было не нужно для выживания. И всё же Хосок настоял на том, чтобы у них был огород. Одна клубника выглядела почти созревшей, почти спелой. Звонок телефона Юнги оторвал его от мыслей. — Алло? — Хён! — Намджун звонил в бешенстве: — Хён, где ты? Ты с Хосоком? Если бы сердце Юнги билось, оно бы остановилось. Он уронил лейку на землю и бросился обратно в дом: — Нет? Почему? Он уехал в город с Джин-хёном? Джун, почему ты так говоришь? Что с Сок-и?! — Хён, успокойся, всё в порядке. — попытался Намджун, но его выдал собственный голос. — Кое-что произошло сегодня ночью в городе… — Где он?! — уже кричал Юнги, выбежав, как только нашёл ключи от машины. — Джин позвонил мне, но он ничего не знает. — Намджун поспешил объяснить: — Произошла… авария. Какой-то пьяный водитель, кажется? Я не знаю. Я… — Он в порядке?! — Юнги не мог дышать, кричал, слёзы наворачивались на его глаза, когда он выбежал на улицу к машине: — Мой Хосок. Мой Хосок. Скажи мне, что он в порядке! — Хён, оставайся дома! — крикнул Намджун, когда только входная дверь захлопнулась: — Что, если Хоби вернётся… Юнги уронил телефон на землю, когда увидел, как Хосок бежит по грязной лесистой тропинке к их дому. Он плакал, хромал, крепко держался за что-то, но был жив. Он был в порядке. Намджун пытался привлечь внимание Юнги упавшим телефоном, но это было самым далеким из его мыслей, когда Юнги начал бежать, бежать к Хосоку. — Хосок! — закричал Юнги, облегчение нахлынуло на него, словно прорвавшаяся плотина. — Хосок! — Хён! — закричал Хосок в ответ, по его мокрым щекам текли слёзы, когда он упал в открытые и готовые объятия Юнги, как только они снова оказались вместе. — Хёни… — захныкал Хосок, дрожа. — Хёни, мне так жаль. Прости меня. Прости меня. Юнги обнял его, успокаивал его, укачивал их обоих: — Всё в порядке. Ты в порядке. Хён сейчас здесь, хён с тобой. Я защищу тебя. Ты так хорошо поступил, Сок-а, мой прекрасный Сок-а, ты вернулся ко мне. — Юнги говорил сквозь слёзы. Прошли десятилетия с тех пор, как он боялся потерять Хосока. И каждый раз Юнги чувствовал, что знает, что такое настоящий ад. Будучи старшим, практически непобедимым вампиром, Юнги почти не беспокоился о своей безопасности. Но мысль о том, чтобы потерять Хосока… относительно молодого вампира… сердце в груди Юнги, возможно, могло перестать биться, но Хосок нашёл способ показать ему жизнь без сердцебиения. Вечность для Юнги не существовала без Хосока. — Что случилось, Сок-а? Ты хромаешь… тебе больно? Тебя кто-то обидел? — спросил Юнги, немного взволнованно откинувшись назад и обхватив щёки Хосока ладонями. — Произошла авария, — голос Хосока дрогнул, — за рулём был Джин-хён. Там был пьяный водитель, который выехал и врезался в нас лоб в лоб. Там был… был огонь, и я был так напуган, что не… я не знал, что делать, но… Маленькая кроха, закутанная в руках Хосока, заплакала. Сердце Юнги упало. — Шшш, всё хорошо. Всё в порядке, я здесь, малыш. Я держу тебя. — ласково прошептал Хосок малышу в его руках, нежно покачивая его. — Хосок… — Не сейчас, Юнги. — голос Хосока вернулся к своему дрожащему потоку, он снова начал двигаться к дому. Его хромота была всё очевидней: — Пойдём внутрь, скоро взойдёт солнце. — Хосок. — глаза Юнги снова наполнились слезами, когда он увидел, как Хосок хромает, не прошло и секунды, как Юнги держал Хосока на руках: одна рука под ногами Хосока, а другая под его спиной, пока Юнги вёл их троих обратно в дом. Хосок успокаивал плачущего ребёнка, когда Юнги внёс их в дом, усадил Хосока на диван и разложил вокруг него подушки. Хосок нежно покачивал малыша на руках, успокаивая маленького ребёнка нежным голосом, наполненным сладкими пустяками. Сердце Юнги болезненно сжалось. Образ Хосока, держащего ребёнка, успокаивающего его, казался таким правильным. Но это было также невероятно опасно. Юнги опустился на колени, положив раненую ногу Хосока на журнальный столик, чтобы посмотреть. Как только ребёнок успокоился, Хосок вздрогнул от боли, когда Юнги разорвал ткань его штанов, чтобы увидеть повреждение. — Осторожно, хён. Всё ещё больно. — Хосок прошептал сквозь зубы, когда Юнги начал туго оборачивать разорванную ткань вокруг лодыжки Хосока. — Дорогой. — сердце Юнги разрывалось, когда он сел рядом с Хосоком, откидывая его челку назад и обнимая за талию. — У тебя сломана лодыжка. — Я знаю. — Хосок кивнул, его голос был нежным, его взгляд был направлен на спящего ребёнка у него на руках. — Это был тяжёлый перелом. Вероятно, не заживет до завтрашней ночи, так как я ходил по нему. — Что случилось? — прошептал Юнги. — Это была автомобильная авария. — Хосок снова заговорил: — Обычно в этот час на дорогах никого нет. Но… по-видимому, там была… там была семья на дороге. — голос Хосока становился всё более и более дрожащим, рыдания вырывались из горла. Юнги крепко держал его. Целуя Хосока в лоб и щёку, — Ты в порядке. Ты в порядке, дорогой. Ты сейчас здесь, со мной. Всё хорошо. — Юнги. — всхлип вырвался из горла Хосока. — Они ударили нас прямо в лоб. Они… если бы Сокджин не был таким быстрым, мы… ребёнок… — Хосок пытался подавить рыдания, чтобы не потревожить теперь отдыхающего ребёнка. Юнги подтянул Хосока ближе, позволив ему положить голову на плечо Юнги. — Ты в порядке. Ребёнок в порядке. Джин-хён — сильный вампир, старше даже меня. Он бы не допустил, чтобы ты пострадал. Я знаю это. Он любит тебя, Джин-хён любит тебя, и он защитит тебя. Я знаю это. — Я знаю. — Хосок тихо заскулил: — Но, хён, меня не это беспокоит, это… — Хосок судорожно вздохнул, — Произошло столкновение, и Джин-хён и я сразу вышли, чтобы попытаться помочь семье. Чтобы попытаться спасти их. Но авария вызвала пожар, и огонь захватил всё вокруг. Я пытался помочь Джин-хёну спасти родителей, но они уже ушли, и от них… хён, от них пахло алкоголем. Они оба были пьяны. — заплакал Хосок, крепко прижимая ребёнка к себе. — Значит… родители выпили и сели за руль… со своим ребёнком на заднем сиденье. — Юнги сложил два и два. Его глаза расширились от осознания: — О, Сок-а… — Джин-хён и я пытались спасти их от огня, но было уже слишком поздно. И огонь начал охватывать деревья у дороги. — Хосок изо всех сил пытался сохранить ровное дыхание, — Джин-хён ушёл, чтобы не дать огню распространиться ещё больше. Я был так напуган, что не знал, что делать, и тогда я услышал, что на заднем сиденье сидит этот малыш. — Хосок начал, поправляя детские одеяла. — Значит, ты пошёл спасать ребёнка. — заключил Юнги, успокаивающе проводя рукой вверх и вниз по спине Хосока. — Это было сложно. Я застрял ногой в каком-то расплавленном металле из машины и повредил лодыжку, пытаясь вытащить его, но как только ребёнок оказался у меня на руках, я побежал домой. Я не знал, где Джин-хён, и я… я просто знал, что мне нужно вернуться домой. Вернуться сюда к тебе. Мне нужно было тебя увидеть. — Хосок признался тихо, мягко. — Спасибо, что вернулся домой. Спасибо, что вернулся ко мне, Сок-а. Мой дорогой. — прошептал Юнги, целуя Хосока везде, куда мог дотянуться. — Я должен был пойти с тобой. Защитить тебя. — Я в порядке. — Хосок покачал головой: — Я в порядке, просто… — Хосок вздохнул, по его щекам всё ещё катились слёзы. — Просто этот малыш здесь… Юнги разжал челюсть. — Мы можем отдать ребёнка в детский дом. Мы можем попросить Джин-хёна сделать это в следующий раз, когда он поедет в город по делам, чтобы не показаться подозрительным. — Но что будет с ребёнком? — тихо спросил Хосок, его голос стал меньше дрожать, он звучал устало. — Что, если его усыновит семья, которая его не любит? Что, если его вообще не усыновлят? — Сок-а… — попытался Юнги, — дорогой, мы не можем спасти их всех. Мы и так уже в опасности, потому что этот ребёнок здесь. — Мы не можем спасти их всех, и всё же ты спас меня. — Сок-а, пожалуйста. Посмотри на меня. — прошептал Юнги, ожидая, когда взгляд Хосока наконец-то встретится с его собственным. Юнги посмотрел в тёмно-карие глаза Хосока с красной окантовкой. И он хотел объяснить свою точку зрения, он хотел доказать, насколько это опасно, но всё, что он мог сказать, когда их взгляды встретились, было: — Я люблю тебя. — он говорил так тихо, так нежно и с облегчением. Так ласково. — Я люблю тебя, Сок-а. Спасибо, что возвращаешься ко мне. Всегда возвращайся ко мне. — Юнги прислонился лбом ко лбу Хосока. — Обещай, что ты всегда будешь возвращаться ко мне домой, мой дорогой. Хосок закрыл глаза. — Обещаю. — прошептал он: — Я тоже люблю тебя, Юнги. Я так сильно тебя люблю. Я всегда буду возвращаться к тебе. Юнги наклонился, чтобы нежно поцеловать Хосока. Хосок вздохнул в его объятиях, расслабившись в объятиях Юнги, пока Юнги напевал. Он поцеловал Хосока так, как звёзды целуют ночное небо. — Сегодня вечером ты будешь пить из моей вены, дорогой. — сказал Юнги, когда они отдалились друг от друга: — Помогу тебе быстрее вылечить лодыжку с помощью моей старой крови. Хосок кивнул с благодарной улыбкой на губах: — Хорошо, хёни. Но сначала я должен пойти посмотреть, не осталось ли у нас ещё молока для этого маленького парня. — внимание Хосока вернулось к ребёнку на руках, когда он собрался встать. — Давай, позволь мне помочь тебе. Тебе нужно быть полегче с лодыжкой, чтобы она зажила быстрее, ты всё ещё относительно молодой вампир, милый. Мы должны быть терпеливы. — начал Юнги, помогая держать Хосока за талию, пока тот вёл их на кухню. — Ты слишком много волнуешься, хёни. — Хосок хихикнул, звук был как бальзам на пошатнувшиеся сердце Юнги. — Учитывая, что я чуть не потерял тебя всего несколько минут назад, позволю себе не согласиться с тобой. — Я вампир, автомобильная авария не причинит мне вреда. — сказал Хосок, немного поморщившись, когда наступил на больную ногу. Юнги вздохнул, когда они вошли на кухню: — Молодой вампир, могу я напомнить тебе. С таким старым вампиром, как Джин-хён, потребуется гораздо больше, чем автомобильная авария, чтобы уничтожить его. Но с тобой и даже с Намджуном мы должны быть осторожны. Дай себе ещё несколько столетий, дорогой, и со временем ты станешь сильнее. — Юнги целовал Хосока в щёку, в нос, в лоб, во всё, до чего мог дотянуться, пока надутые губы Хосока снова не превратились в улыбку. — Хорошо, что ты у меня есть, а? — сладко поддразнил Хосок: — О, ты можешь позвонить Джини-хёну? Я думаю, он может меня искать. — А, это хорошая идея. Намджун позвонил мне раньше, чем ты… — начал Юнги, но его прервал звонок в дверь. — Кстати о нём. — Юнги усмехнулся. Единственными, кто когда-либо приходил в дом, были Сокджин и Намджун. — Ты иди открой дверь, я принесу ребёнку молока. — мягко сказал Хосок, глядя на спящего ребёнка. Юнги в последний раз поцеловал Хосока в щеку, прежде чем уйти, чтобы открыть входную дверь. И, как и ожидалось, в дверь ворвались Намджун и Сокджин, Намджун прижимал к руке телефон Юнги. — Хён! — начал Намджун: — В следующий раз, когда ты решишь исчезнуть, хотя бы дай мне знать, что нашёл Хоби. — С ним всё в порядке? — в бешенстве спросил Сокджин, вбегая в дом мимо Юнги и меньше чем за секунду снимая обувь. — Он в порядке. Он на кухне. Он в безопасности. — сказал Юнги на выдохе, закрыв за собой дверь и низко поклонившись Сокджину. — Спасибо, что спас его, Джин-хён. Я обязан тебе всем. — О, тише. — Сокджин отмахнулся от великолепной демонстрации Юнги: — Всё, что я сделал, это увернулся с дороги настолько, насколько мог, прежде чем машина врезалась в нас. Хоби-а тоже мой друг, я сделаю всё, чтобы защитить его. — Он вообще ранен? Джин-хён сказал, что он исчез после аварии? — спросил Намджун с беспокойством в голосе и во взгляде. — Сломанная лодыжка. — Юнги посмотрел вниз, ненавидя то, что Хосок вообще пострадал. — Должно зажить через несколько часов после того, как я покормлю его от себя. — Это хорошая идея. Выпить от своего создателя — от тебя — тоже успокоит его, это была… сегодня была тяжелая сцена. Я бывал и в худших ситуациях, и я знаю, что вы оба проходили и через худшие. Но ты ведь знаешь, какой Хоби… — Сокджин замялся. — У него больше сердца, чем крови. — Юнги гордо улыбнулся. — Это мой Сок-а. Присаживайтесь в гостиной, ребята, а я принесу немного свежей крови. Сок-а, он… принёс домой кое-что, для чего нам нужно найти решение. — сказал Юнги, отправляясь на кухню, когда Сокджин и Намджун ушли в гостиную. Юнги стоял в дверях кухни, собираясь позвать Хосока, но остановился. Юнги застыл на месте, увидев сцену перед собой. Кухня казалась намного теплее из-за прохладного оттенка лунного света, просачивающегося через окно. Хосок стоял у стойки перед окном, тихонько напевая и качая младенца на руках. Улыбка, которую Хосок рисовал для ребёнка… Юнги редко доводилось видеть её. От этой улыбки сердце Юнги болезненно сжалось, ему захотелось обнять своего любимого, своего Хосока. Смотреть, как Хосок с нежностью смотрит на ребёнка в лунном свете. Как естественно Хосок вёл себя с ребёнком, как он расцветал с малышом на руках, и как легко Юнги мог представить себя вписывающимся в это тепло. Это испугало его. — Дорогой. — Юнги начал мягко, нежно. — Юни, смотри. — прошептал Хосок, чуть наклоняясь в сторону Юнги. — Кажется, я ему нравлюсь. Юнги зашёл на кухню, положив руку на бедро Хосока, когда он заметил, что маленькая-маленькая ручка ребёнка обхватила весь мизинец Хосока, глядя на Хосока большими тёмными глазами. — Конечно, ты ему нравишься, милый. Ты спас его. Как только Юнги заговорил, взгляд ребёнка переместился с Хосока на него, и Юнги почувствовал, как что-то вспыхнуло в его груди, когда невинные глаза ребёнка посмотрели на него. — Думаю, ты ему тоже нравишься, хёни. — Хосок улыбнулся, помогая детской бутылочке, полной молока, вернуться к губам младенца, помогая ребёнку пить. Юнги в замешательстве сузил глаза, ребёнок всё ещё смотрел на него снизу вверх. — Сок-а, где ты взял эту детскую бутылочку? — Хм? О, это? — спросил Хосок, и Юнги знал ещё до того, как Хосок ответил. — Это был… э… подарок! Да, что-то, что кто-то прислал в дом в качестве своего рода бесплатного подарка. Ничего большого. Так или иначе… — Когда ты купил детскую бутылочку, Сок-а? — мягко спросил Юнги. Он не злился, он никогда не мог злиться на Хосока. Глаза Хосока были прикованы к малышу у него на руках, его щёки слегка покраснели. — Всего… несколько лет назад. Недавно. Я просто… я знаю, ты снова и снова говорил, что не хочешь детей, но я просто… я подумал, что, может быть, на всякий случай однажды… — Всё в порядке, хён не злится. — Юнги наклонился вперёд, чтобы поцеловать Хосока в лоб. — Сегодня она пригодилась, не так ли? Тебе не нужно скрывать такие вещи от меня, дорогой. Всё, чего я хочу, это чтобы ты был счастлив. Но сначала мне просто нужно, чтобы ты был в безопасности. — Я знаю. — Хосок вздохнул, немного облегченно, немного устало. — Давай, пошли в гостиную. Джин-хён и Намджун-а здесь. — Юнги помог Хосоку двигаться. — Джин-хён? Он в порядке? Где… — Хоби! — Сокджин вскочил на ноги и закричал в тот момент, когда Хосок вошёл в гостиную. Сокджин подбежал к Хосоку и заключил его в тёплые объятия: — О, Хоби, я так волновался! — Осторожно, хён! — Хосок попытался подбодрить Сокджина в объятиях, а также защитить малыша в своих объятиях от сдавливания. — Не хочу причинить ему боль. — сказал он мягко, теперь ребёнок смотрел на Сокджина широко открытыми глазами. — Смотри! — шёпотом закричал Хосок: — Он смотрит на тебя! — Да. — вздохнул Сокджин, улыбаясь ребёнку: — Так это ты причина, по которой наш маленький Хоби сбежал, а? — мягко сказал Сокджин. — Вот, садись, дорогой. Не хочу, чтобы ты слишком долго стоял на ноге. — Юнги подвёл Хосока к дивану, где он был до этого, помогая ему снова поставить ногу на кофейный столик. Внимание Хосока было приковано к малышу в его руках, прежде чем он повернулся к Сокджину, который сел рядом с Намджуном: — Я рад, что ты в порядке, Джин-хён. Я… я нашёл этого малютку, но потом ты пошёл тушить пожар, который вспыхивал на деревьях, и в этой суматохе я потерял тебя… Сокджин покачал головой: — Не извиняйся, Хоби, ты в безопасности, и это главное. Я смог потушить пожар, я просто волновался, когда нигде не мог найти тебя. — Мы просто рады, что ты благополучно добрался до Юнги-хёна. — добавил Намджун, улыбаясь и чувствуя облегчение по отношению к своему другу. — Но… наверное, нам следует обсудить… это… — взгляд Намджуна упал на ребёнка в руках Хосока. Юнги, который сел рядом с Хосоком и обнял Хосока за талию, почувствовал, как руки младшего вампира сжимаются, защищая ребёнка. Было слышно, как Хосока переполняют эмоции, когда он говорил: — Что насчёт него? Я должен был спасти его, я знаю, что опасно приводить человека в дом вампира, но… но я был напуган, и мне был нужен Юнги-хён, поэтому я привел ребёнка сюда. — Хосок посмотрел на малыша. — Кроме того, он такой маленький, он такой беззащитный, как этот маленький ребёнок может представлять для нас какую-то угрозу? Сокджин наклонился вперёд, чтобы положить руку на колено Хосока. — Хоби, здесь никто не думает, что ты сделал неправильный выбор. Никто не собирается отнимать у тебя ребёнка. Юнги успокаивающе рисовал круги на руке Хосока, пока Намджун говорил: — Я… я провёл кое-какие исследования по пути сюда. — он говорил, поправляя очки на переносицу. — Исследования…? — эхом отозвался Хосок. — Ты же знаешь, как хорош мой Джуни в расследовании, он нашёл всё о семье, которая сегодня попала в аварию. — уточнил Сокджин. Глаза Хосока расширились. — Правда? Подожди — значит, ты знаешь имя ребёнка, верно? Намджун кивнул: — Да. Ребёнка зовут Чонгук, ему всего шесть месяцев. Улыбка Хосока осветилась, когда он посмотрел вниз и тихо прошептал: — Чонгук-и, так тебя зовут, не так ли? Маленький Чонгук-и? Сердце Юнги согрелось при виде этого зрелища, но оно сопровождалось горько-сладким чувством. Он поцеловал Хосока в плечо, он не хотел отнимать у Хосока что-то, что доставляло ему столько радости. Но он боялся, что у него не будет выбора. — Были… — Намджун прикусил губу, ожидая, что Сокджин ободряюще кивнет, прежде чем продолжить, — были доказательства… подтверждающие тот факт, что родители Чонгука были… мягко говоря, непригодны для того, чтобы иметь ребёнка под своей опекой. — Что ты имеешь в виду под непригодным? — спросил Хосок. — Они оба были на пути к потере прав на своего ребёнка. История вождения в нетрезвом виде, которую ты видел сегодня, и… и я не буду делиться подробностями остального. — Намджун покачал головой: — Я избавлю тебя от ужасов. Но, просто знай, что в некотором роде хорошо, что ребёнок оказался здесь, а не с ними. Они не показывали никаких признаков изменения своего образа жизни, даже после рождения Чонгука. — Как мог… как мог кто-то… два человека сделать такие ужасные вещи и потерять права на такого прекрасного ребёнка. — Хосок расплакался, и Юнги захотелось сделать больше, чтобы утешить младшего вампира. — Я не хочу об этом думать. Маленький Чонгукки в безопасности, он жив, и он здесь. Вот что важно. — Хоби. — Сокджин успокаивающе сжал его колено. — Хён, нам не обязательно делать это сразу, но в следующий раз, когда мы с Сокджином отправимся в город по делам, мы можем подбросить Чонгука в местный приют. Мы сделаем это ночью, чтобы не вызывать подозрений. — мягко сказал Намджун: — Но… мы должны знать, что ты этого хотел, Хоби-хён. Мы не обязаны делать это сразу. — Почему я вообще должен от него отказываться? Разве это не судьба, что я нашёл Чонгука? — спросил Хосок со слезами на глазах, когда он оглянулся на Юнги, прося, умоляя о поддержке. За поддержкой. Это сломило Юнги. Отказ Хосоку в чем бы то ни было сломил его. Но отказывать ему в этом, в чём-то, чего Хосок хотел так давно, как он знал лично, было больнее, чем он думал. — Сок-а, — мягко начал он, — что будет, когда Чонгук начнёт взрослеть? — Что ты имеешь в виду? Он ходил бы в школу, заводил друзей и играл с ними. — Хосок посмотрел на Чонгука. — Может быть, он будет брать уроки игры на фортепиано, а может быть, ему понравится футбол. Он был бы хорошим мальчиком. — Сок-а, а как ты отправишь Чонгука в школу? Как ты познакомишься с его учителями? С его друзьями? С другими родителями? — спросил Юнги: — Как ты собираешься ходить на его фортепианные концерты или футбольные матчи, не выдавая, что ты нестареющий вампир с акцентом? — Хён. — Хосок посмотрел на Юнги, и слёзы обиды навернулись на его глаза. — Мы можем изменить режим сна. Мы можем находиться на солнце в течение коротких промежутков времени, поэтому возьмём зонтики и солнцезащитный крем. Я отведу его в школу, и мы сможем держаться подальше от других родителей. — рассуждал Хосок: — Почему ты не можешь просто… почему ты не можешь просто позволить мне это? Почему ты не хочешь семью со мной, Юнги? — Я хочу этого с тобой, милый. — Юнги поспешил объяснить: — Если бы мы были людьми… — Вампиров не видели уже несколько десятилетий! Не все хорошо относятся к нам, но они не так подозрительны к нам, как раньше! Мы можем сделать это… мы можем получить это. — голос Хосока дрожал на грани: — Я могу получить это. Я просто… я хочу, чтобы ты тоже был там. Это сработает, только если ты будешь там со мной, хён. — Сок-а… — Хоби. — мягко начал Сокджин: — Юнги прав. Это опасно. А ты всё ещё молод в вампирских годах, дай ему несколько столетий, и тогда, я уверен, будет намного безопаснее создать семью, как ты хочешь. Хосок посмотрел на Сокджина, потом на Намджуна. Намджун кивнул: — Это правда, Хоби. Если Чонгук расскажет кому-нибудь, что его родители — вампиры, это будет конец. Хосок посмотрел вниз, побеждённый. Чонгук допил свою бутылку молока, глядя на Хосока и протягивая к нему свои маленькие ручки. Хосок сломался. Срывающийся всхлип сорвался с его губ, когда он покачал головой: — Тебе нужно взять его сейчас же. — Хоби… — Если я буду держать его ещё дольше, я не отдам его. Не отдам. — воскликнул Хосок, прижимая Чонгука ещё ближе к своей груди, целуя малыша в лоб, прежде чем передать его в объятия Сокджина. Чонгук сразу начал плакать. Юнги быстро притянул Хосока к себе на руки. Шепча что-то милое, когда Сокджин и Намджун собрались встать, Юнги кивнул им. Давая им сигнал уйти. Как только дверь закрылась и крики Чонгука больше не были слышны, крики Хосока взяли верх, он вцепился в Юнги, качая головой. Юнги знал, что у Хосока есть сотни вещей, которые он хотел сказать, но ничего не выходило. И это было нормально, потому что Юнги был там. Юнги всегда держал его вместе. Держал его на плаву. Вот только Юнги тоже хотелось плакать. И, возможно, так оно и было. — Хён, мы… мы должны следить за Чонгуки. Мы должны убедиться, что его усыновит хорошая семья. Пожалуйста? Обещай мне. Пожалуйста. — умолял Хосок: — Если я отпущу его, ты должен пообещать мне хотя бы это. Пожалуйста, хён. — Я… — начал Юнги, комок подступил к горлу. Много веков назад он поклялся сделать Хосока самым счастливым человеком в мире. Защищать его, любить его. И теперь человек, которого он любил больше всего на свете, плакал в его объятиях. Когда Хосок плакал у него на руках из-за смерти своего лучшего друга, Юнги проклинал весь мир за то, что он оказался настолько бессильным, чтобы остановить боль Хосока. За то, что причинил Хосоку такую боль. И вот Хосок плакал в его объятиях из-за ребёнка, которого забрали из его рук. Ребёнка, который всё ещё был жив. Юнги отпрянул назад, собираясь встать. — Хён… хён, куда ты идёшь? Что ты делаешь? — глаза Хосока расширились, когда Юнги отошёл от него. — Я скоро вернусь, дорогой. Обещаю. Я просто… я сейчас вернусь. — начал Юнги, прежде чем броситься к двери. Он двигался как можно быстрее, желая поскорее вернуться и успокоить плачущего Хосока. — Джин-хён! — крикнул Юнги, как только увидел их снаружи. Сокджин держал ребёнка, который всё ещё громко плакал, пока Намджун освобождал для них место в машине. — Джун! — позвал Юнги, его грудь вздымалась. — Юнги? — Сокджин обернулся, растерянный, виноватый: — Всё в порядке? Я сожалею обо всем этом… Я знаю, как много — это значит для Хоби… — Ты не заберёшь ребёнка. — Юнги восстановил голос, протягивая руки к ребёнку, который теперь тянулся к Юнги. — Хён. Я знаю, что Хоби хочет этого, но ты должен подумать о… — попытался возразить Намджун, но Юнги покачал головой, перебивая его. — Я буду защищать Хосока. Я оберегал его, несмотря на гораздо худшие времена. — заговорил Юнги, его голос стал мягче, когда Сокджин нерешительно переложил Чонгука из своих рук в руки Юнги. — Мой Сок-а хочет этого. И я дам ему это, я буду держать его в безопасности. Держать их обоих в безопасности. — сказал Юнги, глядя вниз на ребёнка, чей плач затих. Он всё ещё был там, но уже мягче. Сердце Юнги сжалось от мысли, что он был бальзамом, который успокаивал ребёнка. — Ты уверен в этом? — неуверенно спросил Сокджин: — Ты знаешь, что это значит, если ты примешь ребёнка как своего собственного. Ты знаешь, как сильно изменится ваша с Хоби жизнь, чтобы приспособиться к Чонгуку и его человеческим потребностям. Насколько это может быть опасно для вас обоих. — Что-то мне подсказывает, что Хоби планировал это очень, очень давно. — начал Намджун, встав рядом с Сокджином, положив руку Сокджину на талию: — Если кто-то и подходит для воспитания человеческого ребёнка, так это вы двое. — он жестом указал на дом: — Позвони нам, если тебе что-нибудь понадобится, хён, иди и верни Хоби его ребёнка. Юнги благодарно кивнул двум мужчинам, прежде чем ринуться обратно в дом. Руки Чонгука были вытянуты, и он хныкал, бормоча. В тот момент, когда Юнги ступил обратно в дом, Хосок повернулся, чтобы найти его. Их. — Чонгук! — закричал Хосок, он вскочил за считанные секунды и бросился к двери, за которой стоял Юнги. Юнги понял, что Чонгук протягивает руки навстречу Хосоку. — Чонгуки. — Хосок снова заплакал, в его голосе слышалось облегчение и беспокойство, когда он легко взял ребенка на руки, прижимая его к себе и нежно баюкая: — Чонгук-и, всё в порядке, я здесь. Я здесь, малыш. — Дорогой, твоя лодыжка. — мягко сказал Юнги, закрывая за собой дверь, обеспокоенный тем, что Хосок стоял там на своей раненой ноге. — Они… они разрешили нам оставить его у себя? — Хосок посмотрел на Юнги, в его глазах навернулись слёзы, а на лице читалась тревога. Юнги понял, что Чонгук перестал плакать. Его маленькие руки вцепились в мягкую ткань рубашки Хосока. — Он наш. — Юнги признался на выдохе, тихо, прежде чем повторить снова, чуть громче: — Он наш, Сок-а. Он наш мальчик. — сказал Юнги, обнимая Хосока сзади, другой рукой помогая держать ребёнка: — Он наш Чонгуки. Хосок подавил тихий плач, когда он откинулся на Юнги, глядя вниз на Чонгука самым нежным взглядом: — Ты слышал это, Чонгукки? — прошептал Хосок: — Ты дома, малыш, ты дома. Мы позаботимся о тебе. Ты вырастешь таким хорошим, наш маленький Чонгукки. — сказал Хосок, целуя Чонгука в лоб. — Он перестал плакать, как только ты обнял его, дорогой. — прокомментировал Юнги, положив подбородок на плечо Хосока. — Я думаю, мы ему нравимся. — просиял Хосок: — Тебе нравится, малыш, твой аппа? А? — Хосок ласково сказал малышу: — Хён, всё в порядке? Правда, всё хорошо? — Всё в порядке, мой прекрасный Сок-а. — Юнги поцеловал Хосока в шею, в плечо. — Доверься хёну. Я обо всём позабочусь. Что бы ни случилось, я буду защищать тебя. Я буду защищать вас. Нашу семью. — Наша семья. — прошептал Хосок, наблюдая, как Чонгук смотрит на них обоих. Наша семья.Три месяца спустя.
Хосок проснулся от мягких лучей солнечного света, просачивающихся в комнату. Солнце было тёплым на его коже, манящим, гораздо теплее, чем прохладные оттенки лунного света, которые обычно приветствовали его утро. Распахнув глаза, Хосок нашёл пустую постель с затянувшимся теплом своего возлюбленного. — Хёни? — Хосок тихо зевнул, повернувшись и обнаружив, что Юнги стоит у окна, мягко покачивая Чонгука в своих руках. Напевая малышу что-нибудь ласковое и нежное. Хосок лежал там, с нежной улыбкой наблюдая, как Юнги укачивает их ребёнка. За последние несколько месяцев Хосок наблюдал, как Юнги всё больше и больше привязывался к Чонгуку. Юнги, который всегда был таким сильным и в то же время заботливым, становился таким нежным в такие тихие моменты, как этот. Это зрелище заставило сердце Хосока расцвести любовью. Юнги не потребовалось много времени, чтобы заметить, что Хосок проснулся, нежно улыбаясь вампиру, когда он подошёл, чтобы поцеловать Хосока в лоб: — Доброе утро, мой дорогой. — Доброе утро, хёни. — Хосок улыбнулся, глядя на Юнги, взглядом прося о поцелуе, что Юнги был счастлив сделать, прежде чем Хосок сел, протягивая руки Чонгуку. — Доброе утро, мой маленький принц. — Хосок улыбнулся малышу, улыбаясь ярче, когда маленькая рука Чонгука вцепилась в ткань рубашки Хосока. Хосок посмотрел на Юнги: — Как долго ты стоишь на солнце? — Не очень долго. — Юнги пожал плечами: — Я не против, Чонгуки это нравится. — Чонгуки просто нравится, когда его аппа держит его на руках и поёт, не так ли? — ворковал Хосок, обращаясь к малышу, который хихикнул в ответ. — Хёни? — Хм? — Юнги встал позади Хосока, позволив молодому вампиру откинуться на его грудь, держа Чонгука на руках. — Я хочу ещё одного. Юнги на мгновение задержал дыхание, широко раскрыв глаза. — Ты хочешь ещё одного?! — Мм. — Хосок кивнул, играя с Чонгуком, чтобы заставить его снова захихикать: — Джини-хён и Намджуни усыновили Тэхёни и Чимини в прошлом месяце, и они так хорошо ладят. Им ещё нет двух лет. Чонгуки хотел бы иметь младшего брата, чтобы играть с ним, когда он подрастёт, не так ли? — Сок-а… Я думаю, Чонгуки уже счастлив. Кроме того, Чимин и Тэхён всё время здесь, когда Чонгук достаточно подрастёт, чтобы начать играть с ними, они уже будут как братья. — Юнги поцеловал Хосока в макушку. Хосок промычал: — Думаю, ты прав. — он мягко обратился к Чонгуку: — У тебя уже есть два старших брата, правда, маленький принц? — спросил он, и этот вопрос заставил Чонгука хихикать и бормотать. Но… на этот раз его лепет отличался от его обычного лепета. Хосок задохнулся, его глаза расширились: — Хён! Хён, он пытается что-то сказать! — Хосок махал рукой за спину, чтобы привлечь внимание Юнги. — Да? Что такое, Чонгуки? Ты хочешь сказать аппа? — мягко и ласково спросил Хосок. Чонгук продолжал бороться со своим бормотанием, пока звуки не слились воедино, и ребёнок на руках Хосока радостно не защебетал: — Амма! Хосок глубоко вздохнул, широко раскрыв глаза, когда Чонгук посмотрел на него, гордо и взволнованно повторяя своё новое слово: — Амма! Амма! — малыш захихикал: — Амма! — Амма….? — повторил Хосок, указывая на себя со слезами на глазах: — Амма, малыш? Амма? — Амма! — Чонгук теперь ёрзал в руках Хосока, возбуждённый таким вниманием. Юнги тоже переполняли эмоции, он притянул Хосока ближе к себе, уткнувшись подбородком в плечо Хосока, и эмоционально сказал: — Чёрт! Дорогой, ты амма Чонгуки. Ты его мама. — Чёёт! — затем повторил Чонгук, и на этот раз Хосок ахнул по другой причине. Чонгук ещё больше захихикал, когда Хосок ударил Юнги сзади: — Мин Юнги! Не говори так при Чонгуке! — Прости, прости! — Юнги не мог сдержать собственного смеха, который гармонировал со смехом Чонгука. — Апп… па! — Чонгуки указал на Юнги, снова повторив: — Аппа! — Юнги. — прошептал Хосок, он плакал: — Юнги. Ты его папа, ты папа нашего малыша. Юнги. — Аппа! — Чонгук хлопнул в ладоши, хихикая, когда Юнги почувствовал, как расширяется его грудь, когда Юнги почувствовал, что его мир стал его семьей. Его семья. — Аппа здесь, Чонгуки. — голос Юнги стал эмоциональным, помогая Хосоку обнять Чонгука. — Аппа здесь, аппа всегда будет здесь. — Амма и аппа очень любят тебя, наш маленький принц. — прошептал Хосок в сторону ребёнка. Чонгук восхищенно взвизгнул: — Амма! Аппа! Чёёт! — Нет, нет. — Хосок хихикнул, шмыгая носом и свободной рукой вытирая слёзы. — Амма и Аппа. Только Амма и Аппа. — слова Хосока только заставили Чонгука ещё больше хихикнуть. — Сок-а. — начал Юнги, вытерев собственные слёзы и поцеловав Хосока в шею: — Ты такая хорошая мама для Чонгука. Ты был прав тогда. — Что ты имеешь в виду? Я всегда прав. — Хосок хихикнул, чувствуя головокружение. — Это судьба, что я нашёл тебя у этой реки. Это судьба, что ты нашёл Чонгука. Ты был прав. — Юнги заговорил, его голос был эмоциональным. — Я люблю тебя, дорогой. — Да, — Хосок снова посмотрел на Юнги, — это была судьба, не так ли? Это была любовь и немного судьбы. — хихикнул он: — А ещё, — Хосок наклонился вперёд, целуя Юнги в губы, нежно и сладко, — я тоже тебя люблю. Счастливые визги Чонгука наполнили воздух, и Хосок повернулся к нему, его голос был таким же, как и его поцелуй, нежным и сладким: — Твоя амма любит твоего аппу так же, как амма любит нашего маленького Чонгукки. — пел он ребёнку. Юнги обнял свою семью, свой мир: — Мама и папа всегда будут любить тебя, Чонгукки. Тебя так любят. Ты всегда будешь таким любимым, наш Чонгукки. Даже когда состаришься, никогда не забывай, как тебя любят. — Наш Чонгукки. — мягко повторил Хосок. Юнги наблюдал, как Хосок смотрит на их ребёнка, на их мир, и страх, который он когда-то таил, неуверенность, которую ребёнок принёс с собой, уменьшились до тепла и любви. Потому что они были вместе, втроём. Юнги и Хосок обрели свою семью в вечности, и это можно назвать любовью и немного судьбой. Назовите это любовью и всего лишь капелькой судьбы.