❊❊❊❊❊❊❊
— Но я не хочу идти в школу. — О, Чонгуки… — вздохнул Хосок с пассажирского сиденья, когда Юнги остановил машину перед зданием школы, посмотрев на заднее сиденье, где сидел его четырнадцатилетний сын. — Не дуйся, малыш, всё будет хорошо. Обещаю. Там будут Чимини и Тэхёни! Чонгук скрестил руки: — Я вижу их всё время. Это не считается. — Ну же, Чонгук. — Юнги начал твёрдым, но полным надежды тоном: — Это твой первый день, всё будет хорошо. Хосок хмыкнул в знак согласия, положив руку на колено Чонгука: — Я знаю, ты боишься, малыш, но иногда мы должны смотреть в лицо своим страхам, чтобы произошли ещё более великие вещи. — Я не боюсь. — пробормотал Чонгук, не делая никакого движения, чтобы выйти из машины. — Малыш… — Я больше не ребёнок, амма! — выпалил Чонгук, достаточно резко, чтобы Хосок отшатнулся с широко распахнутыми от шока глазами. Юнги оглянулся вокруг, сверкнув глазами: — Мин Чонгук, ты не должен так разговаривать со своей аммой, ты меня понимаешь?! — Хён, остановись. Всё в порядке. — Хосок положил руку на грудь Юнги, нежно, но достаточно твёрдо, чтобы его прикосновение стало заметным. — Это не нормально… — Прости, амма. — прошептал Чонгук, его взгляд был прикован к сиденью автомобиля. — О кр… Чонгуки, амма не злится. — Хосок поспешил утешить сына: — Я знаю, что ты больше не ребёнок, но давай, есть только один способ загладить свою вину. — сказал Хосок, подталкивая Чонгука, прежде чем выйти из машины, ожидая, пока Чонгук последует его примеру со своей сумкой, перекинутой через плечо, прежде чем Хосок заключил его в тёплые объятия. — Амма! — Чонгук попытался сопротивляться объятиям, но Хосок только крепче сжал его. — Почему ты не хочешь идти в школу, Чонгуки? — снова спросил Хосок, отступая назад, чтобы встретиться взглядом с младшим. Чонгук опустил глаза вниз и пробормотал: — П-потому что ты и аппа… ну, ты знаешь. Плечи Хосока немного опустились, он попытался скрыть страх в своём голосе. — Ты имеешь в виду… вампиры? Чонгук кивнул, он собирался объяснить больше, когда Чимин подошёл, чтобы схватить его сзади, а Тэхён подбежал к нему. — Чонгук! Чего ты так долго, мы ждали целую вечность! — Да, урок вот-вот начнётся, пошли! Хосок улыбнулся, наблюдая, как двое тянут Чонгука к школе, и помахал рукой, когда Чонгук на мгновение оглянулся через плечо. — Что это было? — Юнги фыркнул, когда Хосок вернулся в машину. Хосок сидел на пассажирском сиденье, наблюдая, как Чонгук входит в школу и исчезает за дверями. — Эй, дорогой, ты в порядке? — голос Юнги был нежным, его рука легла на бедро Хосока. — Чонгуки сказал… он сказал, что боится идти в школу… из-за нас. — Нас? — переспросил Юнги, сбитый с толку. — Потому что мы вампиры? Хосок повернулся, чтобы встретиться взглядом с Юнги, и кивнул: — Да, потому что мы вампиры, хён. Как ты думаешь, что это значит? Ты же не думаешь… то есть ты не думаешь, что он стыдится нас… не так ли? — Эй, — начал Юнги, протягивая руку к щеке Хосока, направляя их взгляды друг к другу, — наш сын очень сильно любит тебя, дорогой, ты был для него лучшей мамой все эти годы. Ему ни за что не будет стыдно ни за тебя, ни за нас. Хосок кивнул, его глаза закрылись, когда он наклонился к ладони Юнги. — Наш маленький мальчик растёт, хён, он теперь ходит в такую большую школу и даже не позволяет мне больше называть его своим малышом. Юнги наклонился, чтобы поцеловать Хосока в губы, улыбаясь. — Он просто сейчас переживает эти странные подростковые годы, дорогой. Но поверь мне, наш сын всегда будет нашим сыном, несмотря ни на что. — Ты поговоришь с ним сегодня вечером? Он всегда кажется гораздо открытым, когда рассказывает тебе о таких вещях. — Конечно. — Юнги поцеловал Хосока ещё раз, и ещё, и ещё раз, пока Хосок, наконец, снова не улыбнулся. — А теперь пойдём домой и польём твой сад.❊❊❊❊❊❊❊
Юнги глубоко вздохнул, прежде чем постучать в дверь спальни Чонгука, скрипнув дверью и обнаружив, что Чонгук лежит на кровати, а его руки заняты телефоном. — Можно войти? — спросил Юнги, входя и закрывая за собой дверь. Чонгук быстро выпрямился, опустив голову. — Прости за то, что случилось раньше, аппа… Я не хотел так нагрубить амме… Юнги вздохнул и сел рядом с Чонгуком на кровать. — Мне не нравится, когда ты так разговариваешь со своей мамой, ты же знаешь, что он очень тебя любит. Всё, что он делает, он делает для тебя. — Я знаю. — пробормотал Чонгук, опустив плечи. Юнги обнял Чонгука за плечи, приближая его к себе: — И ты знаешь, что аппа тоже тебя любит, верно? — Я знаю. — Чонгук снова пробормотал, отворачиваясь, но прижимаясь к Юнги. Юнги поцеловал Чонгука в макушку: — Так что же происходит? Почему ты вдруг так боишься идти в школу? Тебе же нравится проводить время со своими друзьями. Чонгук на мгновение замолчал, долгая-долгая пауза, в течение которой оттенки заходящего солнца пробивались сквозь потемневшие Чонгуковы шторы. — В прошлом году… — начал он тихим голосом, — У нас был урок истории, где мы говорили о… вампирах… Юнги выпрямил челюсть: — Понятно. — вздох: — Чонгук, ты же знаешь, что мы с твоей мамой никогда не причиним тебе вреда… — Дело не в этом! — Чонгук мотнул головой, торопясь объяснить: — Я знаю, что вы с аммой никогда и мухи не обидите, и я знаю, что вы оба хорошие люди… хорошие вампиры… но просто… мы просто узнали о том, как другие люди относятся к ним… — О… — Юнги понимающе кивнул, — Люди веками относились к вампирам несправедливо. Всё, что потребовалось, это несколько плохих яблок, и тогда люди шли на нас с огнём, они были теми, кто почти полностью истребил вампиров. — Почему ты тогда помог мне? Человеку? — спросил Чонгук с большими глазами и надутыми губами. Юнги ласково улыбнулся: — Это была твоя мама, Чонгук. Он хотел вырастить тебя, дать тебе семью. И независимо от истории, вращающейся вокруг двух наших видов, воспитать тебя было лучшим решением, которое мы когда-либо принимали. — Юнги погладил Чонгука по спине: — Ты лучшее, что случалось с нами, Чонгук. Мы оба тебя очень любим, никакая история не изменит этого. Чонгук слегка улыбнулся, напряжение в его плечах немного смягчилось. — Эй, аппа? — Да? — Я тебя люблю. — Чонгук наклонился вперёд, чтобы обнять Юнги. Юнги обнял его в ответ: — Я тоже люблю тебя, сынок. — О, и ещё, есть ещё кое-что. — Хм? — хмыкнул Юнги. — Я вступил в футбольную команду.❊❊❊❊❊❊❊
— Я говорю тебе, Джин-хён. — Хосок оживлённо заговорил над своей тёплой чашкой крови на кухне Сокджина и Намджуна: — Что-то происходит! — Разве с твоим мальчиком не постоянно что-то происходит? — размышлял Сокджин, поднося свою тёплую чашку с красным к столу, чтобы сесть с Хосоком. — Эй, по крайней мере, у меня есть только один из них. — вздохнул Хосок, обхватив голову руками. — На днях я попросил Юнги-хёна поговорить с Чонгуком, и он это сделал, но, когда я спросил хёна, о чём они говорили, он сказал, что это пустяки, и что Чонгукки — мой Чонгукки — присоединился к футбольной команде! — Эй, — тон Сокджина стал чуть менее дразнящим, чуть более нежным, когда он положил руку на руку Хосока, — Что случилось? Разве это не… хорошо? Чимини тоже вступил в футбольную команду, они будут там друг у друга. А Тэхёни занимается в художественном кружке, который находится рядом с футбольным полем, они все вместе. Хосок посмотрел на Сокджина: — Я просто… помню, я рассказывал тебе, как Чонгук сказал, что боится идти в школу, потому что мы с хёном вампиры? — Помню. — Что, если… — Хосок попытался сдержать слёзы, но потерпел неудачу, — Что, если он напуган, потому что думает, что из-за того, что мы немного другие, он не может быть нормальным ребёнком? Джин-хён… ему неловко, что его папа и амма — вампиры и… — Эй, нет. Он никогда не говорил, что ему неловко, верно? — Но что, если это так? — Хосок глубоко вздохнул, глядя вниз на красный напиток. — Что, если он смущается, что его амма — вампир…? — Теперь ты просто смешон. — Сокджин указал на Хосока: — Мы с тобой оба знаем, что ты лучшая амма в мире для этого маленького Чонгуки, и он обожает всё, что ты делаешь. Сейчас он просто переживает эти странные подростковые годы, но я точно знаю, что он не смущается, что ты его мама. Хосок улыбнулся Сокджину, благодарный, но его глаза всё ещё не были убеждены: — Может, мне нужно как-то это доказать… показать моему маленькому Чонгуки, что я могу быть нормальным. Что у него нормальные родители, которые любят его, как и всех остальных. Сокджин сделал глоток крови, сузив глаза. — О чём бы ты ни думал, я уже могу тебе сказать, что это плохая идея. Хосок ухмыльнулся чуть ярче, когда начала формироваться идея: — День перекуса.❊❊❊❊❊❊❊
— Ещё не жалеешь о своём решении? — спросил Сокджин, помогая Хосоку расставить закуски на командном столе. — Потому что я знаю, что я жалею. — О, не будь таким депрессивным. — Хосок прогнал Сокджина, ставя большую миску со свежей садовой клубникой и фруктовыми закусками: — Я делаю это для Чонгуки. — Всё, что ты делаешь, ты делаешь для этого ребёнка. Можно подумать, Юнги-а будет ревновать в этот момент. — поддразнил Сокджин. — О, есть и другие способы, благодаря которым мой Юнги-хён знает, что он особенный. — Хосок ухмыльнулся, подмигивая Сокджину и хихикая, когда старший вампир застонал. Звонок у здания школы прервал их разговор, Сокджин скрестил руки на груди: — Похоже, детишки скоро выйдут. Давай, футбольная мама, пойдём, пока они не вышли сюда, потому что я знаю, что как только мы увидим наших мальчиков, наряженных для игры, мы не захотим уходить. — Во-первых, — Хосок поднял палец, — я не футбольная мама. — О да, ты такой. — усмехнулся Сокджин. — Во-вторых, — продолжил Хосок, безуспешно пытаясь не рассмеяться вместе с Сокджином, — я не уйду, я останусь смотреть игру Чонгуки. Сокджин перестал смеяться. — Ты же знаешь, что эти игры длятся около двух с половиной часов, верно? — Знаю. — Хосок кивнул, возвращаясь к столу с закусками, чтобы всё было аккуратно и аккуратно. — И ты понимаешь, что ты вампир — относительно молодой вампир, — который может находиться на солнце не более тридцати минут. Мы и так не успеваем, Хоби, давай, пойдём… — Я остаюсь, чтобы посмотреть игру Чонгука. — снова заговорил Хосок, полный решимости: — Я собираюсь быть нормальным родителем. Со мной всё будет в порядке, сегодня пасмурный день. Я покажу сыну, что бояться нечего, что он нормальный. Сокджин сделал небольшую паузу: — А Чонгук просил тебя об этом? Он когда-нибудь говорил тебе, что хочет нормальную семью? Хосок не ответил, увлечённо перебирая клубнику. — А Юнги-а знает, что ты здесь? — Нет. — Хосок посмотрел на Сокджина. — Так что не говори ему. Пожалуйста. — Ты знаешь, что происходит, когда вампир слишком долго находится на солнце. Что, если дети или другие родители увидят и узнают, что ты… — Привет! — голос взрослой женщины раздался позади них: — Вау! Закуски выглядят так аппетитно. — Привет! Вы, должно быть, Дахён. Я Чон Хосок. — Хосок улыбнулся и протянул руку, чтобы пожать маме руку. — О, вы родитель Чонгука! Что ж, если о нём и не говорят в команде, то он неплохой игрок для своего возраста. — воскликнула Дахён. — Можешь повторить это ещё раз. — тут подбежала другая женщина: — Это Сана. — Она поприветствовала их: — Я мать Джуна, и я должна сказать, что этот стол с закусками намного полезнее, чем закуски, которые Джихён принесла на прошлой неделе. — Я уже слышала, — подошла другая мама: — По крайней мере, я вовремя отвожу своих детей на тренировку. — Позвольте представить вам моего Сокджини-хёна, — быстро вмешался Хосок, чтобы избежать споров, — Он аппа Чимина, Чимин недавно присоединился к команде с Чонгуком. — О, я слышал. Кажется, мой Джун влюблён в этого мальчика Чимина. — Сана вздохнула: — Они слишком молоды, чтобы встречаться. — Можешь повторить это ещё раз. — эхом повторила Дахён. — Приятно познакомиться с вами обоими. — Джихён улыбнулась Сокджину и Хосоку. — И вам того же. — начал Сокджин, обхватывая руку Хосока. — Вообще-то мы с Хоби-а как раз собирались… — Уже?! — Сана в ужасе закричала: — Но дети ещё даже не вышли! — Вы ведь вернётесь на игру, да? — спросила Дахён, сбитая с толку. — Ну, нет. — Сокджин начал так, как будто его учили: — У меня очень занятая работа, и у меня нет времени оставаться. У нас записана каждая их игра, и после этого мы всей семьей смотрим их вместе. Поддержите Чимини и Чонгукки за нас, надеюсь, мы увидимся с вами позже… — Но я остаюсь. — вмешался Хосок. — Что… — О, отлично! — Джихён хлопнула в ладоши, широко улыбнувшись: — Будет так здорово иметь кого-то ещё, с кем можно посидеть и поговорить во время игр. — Мы разговариваем с тобой! — возразила Дахён. — Это не то же самое. — Джихён покачала головой. Сана согласилась: — Это не то же самое. Дахён фыркнула. — Вы… извините нас на минутку. — сказал Сокджин, резко дёргая Хосока в сторону: — Что ты делаешь?! — Именно то, что я сказал. — Хосок скрестил руки на груди, полный решимости: — Я остаюсь присматривать за своим сыном, как поступил бы нормальный родитель. — Но ты ненормальный! — Если это то, чего хочет мой ребёнок, тогда я буду… — Я собираюсь рассказать Юнги. — Нет! Не говори Юнги… — Амма…? Хосок обернулся и обнаружил растерянного Чонгука в огромной футбольной майке. — Кр… я имею в виду — Чонгуки! — Что ты здесь делаешь…? — снова спросил он, подойдя ближе: — И ты тоже, Джин-хён? Чимин-хён уже вышел на поле… что-то… что-то случилось? — Нет, ничего плохого. — Хосок покачал головой, улыбаясь: — Амма останется сегодня и посмотрит на твою игру. — Что… что?! — глаза Чонгука расширились, он посмотрел на небо, на облака, а затем снова на Хосока. — Ты… амма, ты знаешь, что игра длится больше тридцати минут, верно? Как давно ты уже на улице? — Это не имеет значения. — Хосок покачал головой, его руки мягко легли на плечи Чонгуку. — Амма будет смотреть, как ты играешь, как нормальный родитель. — Но… — свисток заставил Чонгука снова перевести взгляд на футбольное поле. — Давай, амма болеет за тебя! — подбодрил Хосок, мягко направляя Чонгука в сторону футбольного поля. Чонгук бросил последний взволнованный взгляд на Сокджина, затем на Хосока, прежде чем снова прозвучал свисток, и Чонгук побежал к полю. — Хосок. — Сокджин начал, используя его полное имя: — Твоя кожа уже начинает светиться. Я знаю, ты это чувствуешь, давай, пойдём. Хосок сделал дрожащий вдох и дрожащий выдох. Это было правдой. Его кожу начало покалывать, и он знал, что скоро она начнёт гореть и мерцать белым светом, но Хосок был готов рискнуть, чтобы увидеть, как далеко он сможет зайти. Он должен был попробовать. — Я же сказал тебе, я не уйду. Сокджин простонал: — Ты упрямая маленькая футбольная мамочка… — Не футбольная мама. — Да, ты. Ладно. Так держать. — Сокджин застонал в последний раз, прежде чем направился к парковке. Хосок на мгновение закрыл глаза, сосредоточившись на своём дыхании. Вдох, Выдох. Вдох, Выдох. Он мог это сделать. Вдох... — Хэй! Давай, игра начинается! — Сана позвала Хосока, махнув ему рукой, чтобы он присоединиться к группе матерей на небольшом трибуне у поля. Хосок подошёл. Вдох, Выдох. Всегда ли было так трудно дышать? Хосок задумался, когда на его коже замерцало пламя.❊❊❊❊❊❊❊
Юнги отдыхал, не совсем спал, но достаточно, чтобы удовлетворить свою потребность во сне. Вот как они смогли преодолеть всю ночную штуку. Много, и много, и много дремоты. И, честно говоря, это не было чем-то, что Юнги возражал, если это была плата за возможность проводить время со своей семьей, то его расписание сна должно быть в огне. Но обычно Хосок присоединялся к нему, а без его солнышка рядом сон никогда не приходил к Юнги легко. Юнги сел, потянувшись к телефону на тумбочке. Хосок некоторое время назад ушёл, чтобы отнести Чонгуку перекус после школы… В этот момент зазвонил телефон, и на экране появилось знакомое имя. — Намджун? — Хён. — Намджун вздохнул, Юнги смутно различил разочарованно говорящего Сокджина на заднем плане. Юнги уже собирался встать с кровати. — Что случилось? — Ну что ж, наши вампиры снова попали в беду… — Юнги? Это Джин-хён. И нет, это не я в беде, это твоя маленькая упрямая футбольная мамочка-вампирша ведёт себя нелепо! Он не хочет меня слушать! Юнги уже доставал ключи и обувался. Его сердце билось в горле: — Где он?❊❊❊❊❊❊❊
Хосок чувствовал себя плохо. — О, посмотри на моего Джуна! — ликовала Сана: — Сегодня он действительно тащит команду. — Конечно, как будто мой сын не тащит команду каждый раз. — фыркнула Дахён. Джихён отмахнулась от них: — У моего сына выходной из-за колена, иначе он играл бы лучше, чем оба ваших сына. — Эм… Хосок? — начала Дахён, немного колеблясь. — С тобой всё в порядке? Ты не выглядишь… хорошо… — Это было так грубо, о боже. — Джихён подтолкнула Дахён локтем. Сана подняла бровь: — Да, ты… в порядке? — Я в порядке. — пискнул Хосок. Он не был в порядке. Хосок был в огне. Ему хотелось плакать... Но игра была наполовину закончена, и Чонгук играл так хорошо, что он не хотел уходить. Он не мог. Но, возможно, у него не было выбора. Хосок моргал, и его зрение затуманивалось, футбольное поле становилось всё менее и менее ярким. Стало ли солнце греть теплее? Наверное, да. Должно быть… Но Хосоку нужно было выстоять, он мог быть нормальным, он должен был быть нормальным — для Чонгука... — Ты уверен…? У тебя есть… ну, партнёр или что-то в этом роде? — Сана потянулась, чтобы удержать Хосока за плечо, чтобы он не упал: — Боже мой, ты… ты горишь… — Мы должны позвать кого-нибудь для тебя… — начала Джихён, выражение её лица становилось всё более обеспокоенным, — Дахён, кто такой аппа Чонгука? Есть ли способ связаться с ним… — Это я. Хосок не мог понять, открыты у него глаза или нет, всё, что он мог видеть это чёрную пустоту, когда он услышал слабый знакомый голос позади себя и почувствовал, как знакомые руки обнимают его. Хосоку хотелось плакать. И, возможно, так оно и было… Может быть, Хосок плакал всю дорогу домой. Может быть, он не мог остановить свои рыдания, плача от смеси жгучей боли на коже и осознания того, что он провалился с ролью амма Чонгука, будучи мамой. Это было слишком. — Пей. — голос Юнги вибрировал у уха Хосока, он звучал расстроенным, взволнованным. Отчаянный. Это ещё больше разбило сердце Хосока. — Пожалуйста, дорогой… выпей, ну же, пожалуйста. Ради меня, ради Чонгука, выпей. — попробовал ещё раз Юнги, приказал. Хосок никогда бы не ослушался своего господина. Юнги. Было трудно удлинить свои клыки, но когда он наконец сделал это, он прижимал их к шее Юнги, пока не смог прокусить кожу и… И прохладная волна лунного света омыла его, когда он пил из Юнги. Хосок захныкал, чувствуя себя маленьким, чувствуя себя уязвимым в объятиях своего возлюбленного. Несмотря на всю боль, кровь Юнги, его руки, обнимающие Хосока, не было ничего более утешительного. Ничего, что успокоило бы его сердце. И если Хосок мог что-то понять по тому, как быстро билось сердце Юнги и его дыхание постепенно успокаивались до ровного ритма, он знал, что Юнги чувствует то же самое. — Дорогой… — начал Юнги через некоторое время, когда Хосок отдернул клыки, целуя повреждённую кожу, которая уже начала заживать. Ему было мало, но он нуждался в отдыхе. — Дорогой, о чём ты думал?! — устало произнёс Юнги, крепко прижимая Хосока к себе: — Я чуть не потерял тебя. — эти два страха, два близких звонка, которые чертовски близки менее чем за десятилетие. — Дорогой, почему… почему ты не позвонил мне? Почему ты не вернулся домой?! У Хосока осталось не так много слёз, но приглушённая боль в коже оставила разбитое сердце в его груди. Он захныкал: — Я подвёл нашего ребёнка… — Что?! — Юнги отпрянул назад, заставляя наполненные водой глаза Хосока встретиться с его собственными. — О чём ты говоришь?! — Он хочет, чтобы мы были нормальными, хён… — Хосок уткнулся лицом в грудь Юнги, — Чонгук хочет нормальных родителей, нормальную семью. Вот почему он боится… потому что мы вампиры и не можем делать то, что делают другие родители… — заплакал Хосок. — Я даже не могу пойти на футбольный матч моего сына… что я за амма? — О, дорогой… — вздохнул Юнги, проводя рукой по волосам Хосока. — С чего ты взял, что наш Чонгук хочет такую же нормальную семью? — Он сказал мне. — голос Хосока дрогнул: — По сути, он сказал мне. В первый день в школе он сказал, что ему страшно, потому что мы оба вампиры. — Так и есть. — Юнги кивнул: — И я говорил с ним об этом, помнишь? — Да, но ты сказал, что мне не о чем беспокоиться! — Хосок заплакал сильнее: — Конечно, я буду волноваться, хён. Из-за нас у нашего Чонгука никогда не будет той жизни, которую он хочет… — Дорогой, притормози. — Юнги попытался оторвать лицо Хосока от его груди, попытался снова свести их взгляды вместе. — Давай проясним одну вещь: Чонгук любит тебя… — Но... — Никаких, но. — твёрдо прервал Юнги Хосока: — Он любит тебя, и ты был тем, кто дал ему лучшую жизнь, чем та, которую он когда-либо имел с двумя пьяными родителями или в детском доме. Ты подарили ему семью, и ты подарили мне семью. — Что хорошего в семье, если я даже не могу… — Не смей заканчивать эту мысль. — Юнги покачал головой: — Разве ты не понимаешь, как сильно тебя обожает Чонгук? Как сильно он на тебя равняется? Ты не делаешь ничего плохого, дорогой, нет никаких пособий о том, как делать всё правильно, нет правильных и неправильных действий при воспитании семьи. Есть только то, что ты можешь сделать, и то, что кажется правильным. — Юнги мягко добавил: — Ты не можешь смотреть его футбольный матч на солнце, но ты можешь посмотреть его запись после этого, ты можешь подбодрить его и принести ему закуски, которые, по твоему мнению, ему нужны, даже когда он говорит, что не хочет. — Он съедает их каждый раз, когда я их оставляю. — фыркнул Хосок. — Видишь? И ты оставляешь перекус перед его тренировками, потому что это кажется правильным, потому что ты хочешь быть уверен, что о твоём сыне позаботятся, верно? — мягко начал Юнги, его ладонь обхватила щёку Хосока: — Так позволь мне позаботиться о тебе сейчас, и позволь мне напомнить тебе, что ты — идеальная амма для нашего сына. Что у тебя всё так хорошо, ты такой молодец, дорогой. Хосок прикоснулся к Юнги. — Я не сказал тебе всей правды, хён. Я… я не просто завез сегодня закуску для Чонгуки… — Я так и думал, дорогой. — Я записался на перекус с Джин-хёном. — Хосок закрыл глаза, когда Юнги вытер капающие слёзы. — Я хотел быть нормальной аммой для Чонгука. Хотел, чтобы он чувствовал себя нормальным ребёнком, как будто ему не нужно было бояться, что его родители другие. Юнги вздохнул: — Понятно. — Я думал, что смогу продержаться дольше, что смогу продержаться всю игру. Было пасмурно, и я просто… я подумал, что если захочу, то смогу пройти через это. — слёзы Хосока потекли чуть сильнее, скрывая его голос: — Но я не смог… Вместо этого я просто подвёл его… — Ты не подвёл его. — успокоил Юнги: — Дорогой, ты знаешь, почему он сказал это в первый день в школе? Что он испугался? — Нет. — Хосок фыркнул: — Потому что ты сказал мне не волноваться. — Да, и я усвоил урок, поверь мне, увидев тебя там сегодня… — собственный голос Юнги отражал голос Хосока, — Скажем так, ты не можешь винить меня, если я откажусь выпускать тебя из поля зрения в течение следующих нескольких лет. — Мне жаль. — Хосок спрятался в ладони Юнги. — Прости, хён. — Иди сюда, — Юнги притянул Хосока ближе, к своей груди, — у меня есть ты, дорогой. У меня есть ты, и это всё, что имеет значение, хорошо? — спросил Юнги, ответом ему стал мягкий кивок и руки, вцепившиеся в ткань рубашки. — Дорогой, — начал Юнги через мгновение, как только дыхание Хосока снова успокоилось, — Чонгук не боится быть… каким-то изгоем, потому что его родители немного другие. Он не боится, что мы вампиры. — Нет? — Хосок фыркнул: — Но тогда почему… — Полагаю, в прошлом году на каком-то уроке истории рассказывали об истории между людьми и вампирами. — Юнги пожал плечами, рассеянно проводя пальцами по волосам Хосока, пытаясь успокоить младшего вампира. — Он боится, что люди поймут, что мы не… нормальные. Не потому, что это сделало бы его менее крутым, а потому, что он боится того, что люди могут сделать с нами. — признался Юнги: — Он не хочет нас терять, вот почему он боится. Хосок вскинул голову, встретившись взглядом с Юнги. — Вот почему он напуган?! Из-за… из-за этой глупой истории? Это случилось столетия назад! Ничто в этом мире не могло отнять меня у моего сына! — Я знаю. — Юнги мягко улыбнулся, немного с облегчением: — Даже солнце. — О нет… если он поэтому так напуган, то я только усугубил ситуацию, не так ли… — Хосок снова опустился на грудь Юнги, мягкий смешок старшего вампира вибрировал у его уха. — Мне кажется, эти мамочки-футболистки не слишком подозревают, что ты вампир. Так что, я думаю, ты в порядке. — утешил Юнги: — Но, пожалуйста, пообещай мне, дорогой, что ты больше никогда не сделаешь ничего подобного. — Обещаю. — вздохнул Хосок, прижимаясь ближе к Юнги, чьи руки легко обвились вокруг него. Затем Хосок безмятежно заснул, но проснулся вскоре после того, как открылась входная дверь и голос Чонгука завопил на весь дом: — Амма?! Аппа?! — Сюда! — закричал Юнги из их спальни, Хосок протёр глаза, чтобы прояснить зрение. Чонгук вошёл, спотыкаясь, запыхавшись, пока его взгляд не остановился на обоих его родителях, которые были в безопасности. Волна облегчения нахлынула на него, когда он наклонился, положив руки на колени и пытаясь отдышаться. — Мал... Чонгук-и! Что случилось? — Хосок резко вздохнул, двигаясь, чтобы встать и быстро подойти к своему сыну, но его тело не выдержало, и мир закружился быстрее, чем он успел... — Сок-а! — Юнги подхватил Хосока на свои руки в мгновение ока, со скоростью, которую можно было приписать только старшему вампиру. — Дорогой, тебе всё ещё нужен отдых, не нагружай себя так сильно. — Амма… — глаза Чонгука наполнились слезами. Хосок положил голову на грудь Юнги, протягивая руку Чонгуку: — Что случилось, Чонгукки? Амма здесь, мама всё сделает, пожалуйста, не плачь. Чонгук шагнул вперёд, чтобы обнять своих родителей, зарывшись в объятия аммы и грудь аппы. — Твоя амма в порядке, Чонгук. — успокоил Юнги, целуя Чонгука в голову. — Но зачем ты это сделал? — спросил Чонгук, вцепившись в своих родителей, он плакал: — Тебе нельзя вот так находиться на солнце! Я пытался следить за тобой, чтобы убедиться, что с тобой всё в порядке во время игры, но потом я поднял глаза и вдруг ты исчез! Хосок мягко успокаивал Чонгука, откидывая ему волосы назад так же, как Хосок делал, когда Чонгук был младенцем: — Амма здесь, твой папа помог мне, амма всегда будет здесь. — Но почему ты… — икнул Чонгук, вытирая слёзы тыльной стороной ладони. — Прости, Чонгук-и, я просто хотел, чтобы ты чувствовал себя нормальным ребёнком. Я не хотел, чтобы ты боялся или смущался из-за того, что у тебя родители-вампиры. — Хосок попытался успокоить, пытаясь отвести руки Чонгука от своего лица и вытереть слёзы мальчика более нежным прикосновением. — Твоя амма думала, что ты боишься, что будешь ненормальным, потому что у тебя родители-вампиры, Чонгук. — сказал Юнги, успокаивающе проводя рукой вверх и вниз по спине Чонгука. — Ты думал, что я испугался из-за этого?! — глаза Чонгука расширились ещё больше, чем были. — Потому что я думал, что… нет, нет, амма, я боюсь, что люди узнают, что мои родители — вампиры! Я боюсь, что они могут что-то сделать с тобой… или забрать меня у тебя… — О, Чонгуки… — Хосок снова быстро притянул Чонгука к себе, держа его так крепко, как только мог, изо всех сил, что у него остались. Руки Юнги обнимают их обоих. — То, о чём ты узнал на уроке истории, было событиями, которые произошли столетия назад. Мир теперь другой. Я не буду лгать и говорить, что для нас безопасно бродить, свободно заявляя, кто мы есть, но… но это безопаснее. С нами ничего не случится. — Обещаешь? — спросил Чонгук тихим, молодым голосом. — Обещаю. — Хосок кивнул, целуя Чонгука в голову. — И даже если что-то случится, твой аппа — самый сильный вампир, который когда-либо жил. — Это верно. Я самый сильный. — Юнги улыбнулся, сжимая двоих в своих объятиях, пока они оба не захихикали. — И я планирую обеспечить безопасность своей семьи, несмотря ни на что. — Ничто не разлучит нас, я обещаю. — Хосок слегка откинулся назад, всё ещё опираясь на Юнги, но снова набирался сил. — Даже солнце. — Даже солнце. — повторил Юнги, откидывая волосы Чонгука назад и целуя сына в лоб. Чонгук улыбнулся своим родителям и снова наклонился, чтобы обнять их. — О, и амма? — тихо начал Чонгук, обнимая их. — Хм? — Ты можешь называть меня малышом... если хочешь. Хосок радостно выдохнул: — Правда?! Чонгук кивнул: — Только… не перед моими друзьями. — Договорились, — Хосок хихикнул, остатки заходящего солнца окрасили звук мягким восходящим светом луны. — Ты выиграл свою игру, сынок? — спросил Юнги, когда они уложили Хосока в постель, чтобы тот отдохнул, а сами отправились на кухню. — Нет. — Чонгук вздохнул: — Я так волновался за амму, что был не в лучшей форме. — Что ж, — усмехнулся Юнги, включая плиту и собирая ингредиенты для ужина Чонгука, — как сказала бы твоя амма, мы все выиграли, потому что ты наш сын. В следующий раз у тебя получится, мы можем потренироваться сзади после того, как ты поужинаешь. Глаза Чонгука загорелись волнением. — Хорошо! Я хочу выиграть следующую игру для аммы. Юнги оглянулся через плечо, мягко улыбаясь, наблюдая, как Чонгук подходит к кухонному столу, отодвигая свою сумку с книгами в сторону и раскладывая домашнюю работу. — Что-то мне подсказывает, что ты уже выиграл, Чонгук.