«Давай будем ходить лишь по дорогам, выстланным цветами.»
— Чеён… — рвано выдохнул Чонгук и побежал к девушке, которая лежала на полу, потеряв сознание. Чон опустился рядом с ней, схватил за руку и всё не мог заставить себя успокоиться. Он осмотрел её на наличие ран, заметил несколько глубоких ссадин, разбитый нос, рассечённую бровь, лопнувшую губу, но раны от пули не нашёл. — Чеён, всё хорошо, теперь всё хорошо, — прошептал мужчина, обнимая Со, и посмотрел на труп Джимина, который лежал рядом. Намджун так и стоял у проёма, и своим глазам поверить не мог, смотря на Чонён, вокруг которой лужа из собственной крови образовалась. Всё вокруг резко перевернулось, воздух из помещения стал густым, слишком жарким, как будто кто-то разжёг огонь. Ким всё стоял на месте, тело совсем не слушалось, как будто вовсе не ему принадлежало. Перед глазами всё начало плыть, одно только тело, окрашенное алым красным, виднелось перед его глазами, и медленно его на части разрывало. — Чонён… — с болью в голосе произнёс Намджун и сделал слабый шаг вперёд, но он свои ноги не почувствовал. Хотелось ещё сделать шаг, подойти, но конечности его не слушались, назад оттягивали, как будто специально ещё большую боль пытались причинить, чтобы заставить мужчину позабыть о моральной боли, которая его сейчас маленькими кусками пожирала. Чонгук, отстранившись от Чеён, которая всё ещё не пришла в себя, перевёл взгляд на Намджуна, а после туда, куда он смотрел, и у него дыхание остановилось. — О боже… — шокировано прошептал Чонгук, отказываясь верить в происходящее. Боль Намджуна через него мощной волной прошла. Эта боль была настолько сильная, что заставила всех присутствующих почувствовать её часть, хотя это не сравнится с тем, что сейчас испытывал Ким. Намджун тяжело сглотнул застрявший ком в горле, медленными шагами приблизился к телу Чонён и, не справившись с сильной болью, которая огромным снежным комом навалилась на его плечи, упал перед ней на колени, всё ещё не имея возможности дышать. Воздух в лёгкие не поступал, сердце то билось, то пропускало несколько ударов одновременно, чувствуя утрату, горечь, боль. — Чонён… о господи, что он с тобой сделал? — спросил в пустоту Намджун, и слёзы, которые он даже не сдерживал, покатились по лицу вниз, потому что Чонён, которая всегда отвечала на его зов, сейчас оставила его без ответа. Намджун не услышал её голоса, который всегда его успокаивал. Мужчина, сделав глубокий вдох, протянул руку к ране на груди, которая кровью истекала, и коснулся её, ощущая всё ещё тёплую кровь. Чимин и Хосок, которые подбежали сразу же, не заставляя ждать и минуты, замерли у двери, переводя дыхание, и шокировано посмотрели сначала на Чонгука, который сидел на коленях и держал в руках отключившуюся Чеён, а потом на Намджуна, который, одной рукой держа всё ещё тёплую ладонь женщины, а вторую поставив на рану на груди, горько плакал, совсем не пытаясь этого скрыть. В гостиной воцарилась мёртвая тишина. Чонгук глаз не сводил с Намджуна, который крепко держал Чонён, как будто та могла исчезнуть, если её отпустить. Хосок не знал что сказать, а у Чимина просто дар речи пропадал от всего происходящего. Особенно, когда он увидел Мину, которая непонятно как оказалась здесь. Чимин, увидев Мину, которая стояла в самом центре и наблюдала за этой картиной, подошёл к ней, хотел прикоснуться, но Мина отошла назад, не позволив мужчине приблизиться. Пак замер, не понимая поступка девушки, но не остался стоять на месте, решив, что разбираться они будут потом, дома. А у Пака было очень много вопросов. И самый основной — как она здесь оказалась и, судя по пистолету, который она крепко держала в руках, убила Джимина. — Намджун… — тихо произнёс Хосок, положив руку на его плечо. Он хотел ещё что-то сказать, поддержать друга, но Намджун резко дёрнулся, поворачиваясь в их сторону. — Скорую, — задыхаясь, неразборчивым голосом перебил Хосока Намджун, а когда никто в ответ ничего не сказал, то громко закричал, да так сильно, что, кажется, стены вокруг содрогнулись. — Скорую, немедленно! Она дышит! — в не себя заорал Намджун во всё горло, пока Чимин, быстро спохватившись, набирал номер скорой помощи. Намджун коснулся лица Чонён, и искренне надеялся на то, что он успеет. «Чонён, держись, ты обязательно справишься. Ты обязательно победишь.»Год спустя.
— Всё готово? — спросила надевающая на себя одежду Чеён, смотря на Чонгука, который ждал её, стоя у двери. — Вроде всё. Мы же ничего не забыли? Цветы? Подарки? Чемоданы? Всё необходимое для поездки? — Ты ещё со вчерашнего дня трахаешь мне мозг со своим «всё готово, мы ничего не забыли?». Да, блять, всё готово, Чеён, всё. Ещё со вчерашнего дня. Надень ты уже этот чёртово платье и поехали, если не хочешь опоздать на самолёт. Хотя у меня такое ощущение, что ты специально это делаешь. — Чонгук, да отстань ты, — закатила глаза Чеён, наконец-то надевая на себя свободный пиджак я украшенный большим количеством страз на предплечьях. — Я просто не хочу ничего забыть, потому что такое всегда случается. И что в итоге? Я стою в углу, как идиотка, потому что опять умудрилась что-то забыть и крупно проебалась. Все будут смотреть на меня и смеяться. Моя жизнь будет разрушена! — Ох, Чеён, не будет твоя жизнь разрушена, — закатил глаза Чонгук, оказавшись рядом, обнял девушку со спины и поцеловал в затылок. — И никто моей крохе ничего не скажет, если даже ты упадёшь и испачкаешь кого-то из гостей шампанским, иначе, они познакомятся с моим лучшим другом, — прошептал Чонгук прямо в ухо, касаясь губами мочки. — Если ты опять про свои щипцы, то лучше не надо, — усмехнулась девушка и развернулась в кольце его рук, обнимая за шею. — И не преувеличивай, не думаю, что кто-то будет шептаться, потому что гости только из нашего круга. Это я себя так накручиваю. — Спасибо хоть за то, что это признаёшь. А сейчас, будь добра, соберись быстрее, нам надо быть на месте, — ткнув Чеён в нос пальцем, вышел из комнаты. Девушка быстро подошла к зеркалу и начала делать макияж, который отнял у неё целых полчаса, а потом ужасно долго укладывала волосы, которые хорошо так отрасли за последний год, и теперь достигали до лопаток. Чонгук рекомендовал их отрезать, если они ей мешали, так как Чеён, бывало, жаловалась, что чёлка слишком мешает. Но Чеён не могла решиться. Она хотела и не хотела отрезать длину. А Чон, если она не уверена, решил больше не говорить ему. Но сейчас, сидя в гостиной, ожидая, пока Со закончит, Чонгук жалел, что сам их ещё месяц назад не отрезал. Когда Чеён наконец-то спустилась, Чонгук был готов забраться на крышу особняка и запеть от счастья, потому что девушка, который начала собираться ещё несколько часов назад, наконец-то закончила, чем очень сильно обрадовала Чона. Он сразу встал с дивана и буквально побежал на выход, таща за собой девушку, пока она ещё что-то не вспомнила. — Боже, я так волнуюсь, — всё не унималась Чеён, ёрзая на месте, пока Чонгук плавно выруливал на дорогу, сливаясь с машинами. — Это, вроде бы, тебя и не касается, — усмехнулся Чонгук, получая лёгкий удар в плечо. — Я это к тому, что тебе переживать не стоит. Сама подумай, Чеён, ты это уже пережила. — Да, — вздохнула Чеён, упёрлась лбом в окно и посмотрела на яркое небо. — Тогда… можно сказать, я бы умерла, лишь бы не подходить к алтарю, где меня ждал ты. — Я могу и обидеться, — хмыкнул Чонгук, обгоняя впереди едущую машину, и бросил взгляд на Чеён, которая чему-то улыбнулась. — Ты тогда страшно на меня смотрел, как будто хотел убить, и не отрицай, я помню, как ты грозил меня убить, — указала пальцем Чеён, перебивая Чонгука, который хотел что-то сказать на её слова. — Да ну, быть такого не может, это был не я, — наигранно удивился Чонгук, как будто реально ничего не говорил, и Чеён просто на ходу придумывала. — Конечно, не ты, — часто-часто закивала Чеён, а потом, вместе с Чонгуком, начала смеяться. — Боже, прошло уже почти два года после дня нашей свадьбы. И, хоть в то время это было всего лишь фиктивным браком, сейчас я даже рада, что всё сложилось именно так. — Хоть за что-то можно поблагодарить твоего отца, — сказал Чонгук, Чеён на это ничего не ответила. На минуту в машине повисла тишина. Чонгук осознал, что сболтнул лишнее, потому что тема отца для Чеён не самая приятная. Но всё же, доля правды в его словах имелась. Если бы Джимин не решил отдать Чеён Чонгуку, они бы никогда больше не встретились, а память Чеён так и осталась бы запечатанной. Чеён бросила на Чонгука короткий взгляд и заметила, как тот сильно сжимает руль. — Они так долго ждали этого дня. И оно того стоит, правда же? — как-то робко спросила Со, как будто она ходила по тонкому льду. Напряжение, которое так резко появилось между ними, не давало уверенно говорить. Поэтому, не дожидаясь ответа от Чона, она вновь отвернулась к окну. — Да… они это заслужили, — кивнул Чонгук, и сам, немного подождав, тепло улыбнулся. — Так долго страдать, несколько лет жить с одной только болью вместо воздуха, а потом чуть не лишиться друг друга. Кто, если не они, заслуживают этого счастья? — Счастья заслуживает абсолютно каждый, — исправила его Чеён, переведя взгляд на Чона. — Но я согласна с тобой, они это точно заслужили. Завтра будет знаменательный день, который навсегда останется в их памяти, как самый прекрасный. — Ещё немного, и встретишься с ней лично, — усмехнулся Чонгук. — Кстати, я с Чимином связывался. Она завтра возвращается. — Я знаю, — выдохнула Чеён и тяжело сглотнула. — И я очень рада, что теперь всё хорошо, и она нашла в себе силы вернуться сюда. Очень многое изменилось с того момента, как мы разошлись. Хосок так и не вернулся вместе с тобой в Китай, Намджун и Чонён улетели в Таиланд, Мина улетела в Японию, а Чимин просто залёг на дно. Прошлый год… — Разорвал нас на части, — закончил за неё Чонгук. — Хосок должен был остаться в Корее, потому что теперь он является наследником, и он должен был решать вопросы по поводу имущества Джимина. Намджун, понятное дело, должен был вернуться в Таиланд, потому что там его место, а Чонён здесь ничего не держало, чтобы остаться тут и не уехать вместе с ним. Чимин… про него, думаю, ничего говорить не нужно. — Ты прав, — слабо кивнула Со, но потом натянула улыбку. — Ладно, не будем об этом. Всё это осталось в прошлом. Теперь всё хорошо, и завтрашний день должен остаться в нашей памяти, как самый лучший, чтобы затмить всё плохое, что с нами случилось. Потому что завтра мы все наконец-то все встретимся вновь. — Уверен, так и будет, — сказал Чонгук, схватил Чеён за затылок, и, притянув к себе, быстро поцеловал. — Не отвлекайся от дороги, — улыбнулась девушка, когда Чонгук отстранился. — Мы не можем сегодня умереть. — Мы умрём, но не сегодня. Да? — Да.***
— Она включена? Да? Ох, чёрт, да как эту штуку включать то?! — Я не знаю. А что, если нажать вот эту кно… — Руки убери, блять, хрен я тебе камеру доверю. — Сотни раз говорил тебе, не материться в общественных местах. Веди себя прилично! — Пусть сосут эти приличные люди. — Ты безнадёжна. Момо улыбнулась Хосоку и показала язык. А Чон еле сдержался, чтобы не впиться в эти губы и не откусить ей этот шаловливый язык. Хираи никогда его не слушала, а лишь сильнее нервы трепала. У неё это в крови. Хосок хотел что-то сказать Момо, которая отвернулась к нему спиной и пыталась разобраться с камерой, настроить фокус, и тому подобное. Но резкий крик Хираи заставил Хосока вздрогнуть. — Блять, Хосок, они пришли! — счастливо закричала Момо, и, схватив Хосока за руку, буквально потащила его к входу, где стояли Чонгук и Чеён, здороваясь с каким-то мужчиной, который столкнулся с ними у ворот. — Чеён! — заорала Момо, махая ей рукой. Чеён, увидев лучшую подругу, сразу отошла от Чонгука и побежала к Момо, которая, отдав камеру Хосоку, пошла к ней и заключила в крепкие объятия. — Момо! — визжала от счастья Чеён, всё сильнее обнимая девушку. — Ты даже представить себе не можешь, как я по тебе скучала. — А я-то как! — отстранившись от Чеён, произнесла Момо. — Я очень рада, что вы приехали. — Мы не могли не приехать, — улыбнулась Чеён. — Вчера прибыли на место. Правда, тогда я очень устала с дороги, поэтому ни с кем не связалась. — Мы тоже вчера вечером очутились здесь, — кивнула Момо и повела Чеён в центр украшенного для свадьбы двора, забирая у Хосока камеру. Чеён встретилась с Чоном глазами и коротко кивнула. Поговорить они ещё успеют. — Блять, постоянно забываю о том, что это чучело твой брат. Ну, камон! — Это ещё ничего. По-настоящему неловко бывает тогда, когда я вместе с Хосоком и Чонгуком, потому что один мой брат, а другой брат моего брата. Я знаю, что с Чонгуком меня ничего не связывает, но всё равно в такие моменты мне кажется, что это не так, и я сплю со своим братом. — В любом случае, не переживай, инцест ведь дело семейное, — посмеялась Момо, получая довольно сильный удар от Чеён. — Кстати, раз ты тут, поднимемся к Чонён. Я её вообще сегодня не видела. Думала, что пойду к ней вместе с тобой. — Да, пошли, — согласилась Чеён, и они вместе пошли в особняк, оставляя гостей на мужчин. Чеён и Момо поднялись на второй этаж, потом пошли дальше по коридору. Оказавшись перед дверью её комнаты, Момо прислонилась к двери и прислушалась. Не очень хотелось оказаться свидетелями непредвиденных ситуаций. Не услышав за дверью никаких лишних звуков, Момо отошла от двери и несколько раз постучала. — Да? — послышался приглушённый голос Чонён за дверью, и у Чеён сердце ушло вниз. Когда дверь открылась, девушка резко подалась вперёд и заключила Чонён в крепкие объятия. Чонён, совсем не ожидала такого, тихо ойкнула, но потом обняла младшую в ответ. — Чеён, Момо, вы тут, — мягко улыбнулась им Чонён. — Стоп, вы тут? Почему вы со мной не связались? Я даже не знала ещё о том, что вы тут. — Решили устроить тебе сюрприз, — ответила Момо и толкнула Чонён обратно в комнату, после чего зашла сама, потащив за собой Чеён. — Блять, дорогуша, ты себе даже представить не можешь, как я счастлива за тебя. Конечно, я не так дружна и знакома с тобой, и я до сих пор извиняюсь перед тобой за ту пощёчину. Но я, действительно, очень рада за тебя. Ты это заслужила. — Да ну-у, — неловко улыбаясь, произнесла Чонён. — Это всего лишь свадьба, тут нет ничего такого. — Стоп, какая пощёчина? — вскинув брови, спросила удивлённая Чеён, посмотрев сначала на Момо, а потом на Чонён. — Как это «нет ничего такого»? — возмутилась Момо, совершенно не обратив внимания на вопрос Чеён. — Есть, конечно. Вы будете теперь супругами, это же совсем другой уровень. Чеён, ты скажи ей. — А что я могу сказать-то? — удивилась Чеён, совсем позабыв про свой оставшийся без ответа вопрос. — Не, извините, по этому поводу ничего сказать не могу, ведь и выходила сначала вынуждено, и вообще, я хотела сбежать. — А-а, совсем забыла, — хлопнула себя по лбу Момо. — Но всё равно, это новый уровень. И мне плевать, что я сама пока не вышла за Хосока, но я это чувствую. — Ладно-ладно, угомонись, — цокнула Чеён, оттаскивая Момо от Чонён и усаживая её на кресло рядом с диваном, на котором сидела старшая. — Как твоя жизнь, Чонён? Рана не беспокоит? — Нет, всё давно зажило, — успокаивающе улыбнулась Чеён Чонён. — Правда, как тебе уже известно, первое время было трудно. Дышать было больно. — Да, ведь пуля задела лёгкое, — закусила губу Чеён, хмурясь от страшных воспоминаний, которые мучили её первые несколько месяцев после случившегося. В голову ударили неприятные воспоминания. Каждый пережил этот период по-разному, и, чтобы найти покой и восстановить пошатнувшееся моральное состояние, было решено просто разъехаться, чтобы каждый смог побыть один. Правда, этот отдых растянулся на целый год. Чеён вместе с Чонгуком полетела в Китай. Мужчина улаживал там дела и вернулся в офис, где отсутствовал несколько месяцев. Хосок решил остаться в Корее, решать дела Джимина, и побыть с Момо, которая, узнав про случившееся, потеряла сознание и не разговаривала несколько дней, сидя у себя в комнате и просто смотря в пустоту. Она навестила Чеён за день до того, когда они уезжали и попрощалась с ней, пообещав, что будет звонить каждый день. Намджун, как только Чонён окончательно восстановилась, улетел в Таиланд. Уехали они позже всех. Чонён долго восстанавливалась, но находила в себе силы общаться с Чеён и проводить время с Момо, которая, хоть и не была очень хорошо с ним знакома тогда, но за это время они очень хорошо сблизились. Мина… просто ушла. Оставила Чеён лишь записку, которую позже, когда она приехала в особняк из больницы, нашла у себя в комнате. Эти короткие строки до сих пор у неё перед глазами, она всё ещё может физически ощутить те слёзы, которые пролила в тот день, потому что была разбит настолько, что после того, как она перестала плакать, то просто уснула, проспав больше пятнадцати часов. Чимин за это время связывался с Чонгуком пару раз, как обстояло его общение с другими, Чеён не было известно. Но то, что он тоже уехал из Кореи после того, как уехала Мина, она знала точно. И сегодня она должна вернуться, но когда, неизвестно, потому что время прибытия она ей не сказала. Мина просто написала короткое «я возвращаюсь». Номер был неизвестным, но Чеён сразу поняла, что это Мина, потому что только она могла ей так написать. — Так многое изменилось, — вдруг сказала Чонён, положив руку на сердце. — Вы все так изменились. Я очень, нет, серьёзно, очень рада вас видеть. Моё сердце сейчас прорвёт мне грудную клетку. И… этот день, боже, неужели это действительно правда? Я и Намджун будем… супругами? — Да, ёб твою! — закричала радостно Момо, поднимая руку с камерой. — И я притащила камеру, чтобы всё это заснять. Правда, я ещё не знаю, как этим хреном пользоваться, но это поправимо. Только если я не сломаю его. — Гостей стало немного больше, — посмотрела в окно Чеён. — Это, я думаю, друзья Намджуна, так? — Да, у меня-то всё равно нет родственников, — усмехнулась Чонён. — Через полчаса церемония начнётся. — Ты же готова? Или мы тебя отвлекли? — спросила обеспокоенно Чеён. — Ох, нет, не беспокойтесь. Просто немного макияж подправить, и всё, я готова. — Ни слова больше! — сказала Момо, и, отложив камеру в сторону, схватила Чонён за руку и повела её к трюмо. — Сейчас мы сделаем из тебя красавицу. Клянусь, Намджун устоять перед тобой не сможет! — Ну, давай, — улыбнулась Чонён, позволяя Момо творить на её лице всё, что ей вздумается.***
Чимин сидел в машине у аэропорта и всё смотрел на людей вокруг, в надежде увидеть именно ту, которую он не видел целый год. Чимин всё это время скитался с одного места в другое, иногда задерживаясь, иногда сваливая сразу же, чтобы немного отдохнуть и отойти от тяжёлых событий прошлого года. А ещё постараться не думать об одном человеке, который улетел так внезапно, ничего толком не объяснив. /flashback/ — Мне нужно уехать отсюда, — сказала Мина, когда они оказались в спальне. Вещи, которые она уже собрала, находились у двери. Чимин посмотрел на девушку, и у неё взгляд ничего не выражал. Прямо как тогда, когда он впервые её увидел. Этот взгляд ему знаком, из-за него у мужчины холод пробежал по спине. — Мне нужно уехать отсюда, — повторила Мина, подходя к Чимину и осторожно касаясь дрожащей рукой его лица. — И я хочу, чтобы ты не стал отговаривать меня. Мне нужно уехать, скрыться, залечь на дно, чтобы справиться с моими демонами, иначе они убьют меня и я сойду с ума. Я не прошу у тебя ничего, деньги у меня есть на карточке, господин Со её не заблокировал. Я вернусь, обещаю, обязательно вернусь. Но у меня есть просьба, отпусти меня сейчас, чтобы потом я могла быть с тобой всегда. /end of flashback/ С того разговора прошло уже больше года, но он помнил ту ночь, как вчерашнюю, потому что боль, которую он ощутил тогда, была настолько сильной, что рана, полученная после её ухода, до сих пор кровоточила, потому что зажить полностью она могла только, если он увидит одного человека, которого сейчас не было рядом. Чимин очень скучал по ней, за весь этот год не было и дня, когда Пак не думал о ней. Чимин думал, очень много думал, вспоминал их дни, проведённые вместе, и этими моментами себя обматывал, чтобы душа перестала кровоточить. Нужно было дождаться, потому что, как сказала Мина, чтобы дальше быть вместе. Оно того стоило, Чимин в этом уверен. Мина его девушка, только ему она принадлежала. Это судьба, а от судьбы никуда не убежишь. Чимин и не хотел, потому что он любил. Любил настолько сильно, что жизнь был готов отдать, готов меняться, готов ждать столько, сколько потребуется, даже если придётся подождать несколько лет. Чимин погрузился в мысли и на несколько минут ушёл в себя, но в один момент резко вздрогнул. Он сразу её почувствовал. Пак поднял голову и увидел девушку, которая, с привычным ей холодным лицом, приближалась к нему. Мужчина несколько секунд просто сидел, смотря на неё большими глазами и не мог не улыбнуться. Чимин сорвался с места, быстрыми шагами подошёл к ней, и, наплевав на всех, схватил за щёки и глубоко поцеловал, чувствуя, как его целовали в ответ. У Чимина в голове туман, фейерверки, пожар, цунами. Ему всё ещё казалось, что это неправда, что это иллюзия из-за его одержимости, потому что соскучился он по девушке очень сильно. Но она настоящая, он её чувствовал. Её губы, которые чувственно целовали его в ответ, её руки, которые нежно обнимали его за шею. В этот момент Чимин был готов провалиться сквозь землю, задохнуться, сгореть, утонуть. Мина, которая медленно и нежно провела рукой по его лицу, разожгла огонь внутри сильнее. В этот момент существовали только они. Чимин, отстранившись, заглянул в до боли родные глаза и широко улыбнулся, нежно поцеловав девушку в лоб. — Ты бы знал, как я умирал без тебя, — прошептал Чимин, прикоснувшись своим лбом к лбу Мину. — Я всё это время отказывался возвращаться в Корею, даже вспоминать себе запрещал, потому что всё, буквально всё напоминало мне о тебе. Я без тебя не я. Больше не покидай меня, ещё раз я не смогу это вынести. — Я ни куда не уйду от тебя, — прошептала ему в губы девушка и коротко поцеловала. — Будем вместе, пока смерть нас не разлучит, да? — Пока смерть нас не разлучит, — слабо улыбаясь, повторил Чимин, и вновь прикоснулся к любимым губам.***
— Да, вы видели, я это засняла! — закричала Момо, как только священник закончил речь, а Намджун и Чонён надели кольца на пальцы друг друга и поцеловались. — Момо, да тише ты! — проворчал недовольный Хосок, усаживая девушку на место. — Нельзя так орать, тем более при священнике. — Боже, Чон, не будь занудой, — закатила глаза Момо. — Лучше посмотри в камеру, — улыбнулась Момо. Хосок перевёл взгляд в объектив, а потом и на девушку, которая влюбленным взглядом его разглядывала. — Когда-нибудь и у нас точно так же будет, — прошептал ей Хосок и поцеловал в кончик носа. — Обязательно будет, но тебе нужно ещё немного подрасти. Я не хочу, чтобы ты так рано вышла за кого-то. Живи для себя, сначала. — Моя жизнь не жизнь без тебя, придурок, что ты мне предлагаешь? — закатила глаза Момо, но потом мягко улыбнулась, положив голову ему на плечо. — Но думаю, ты прав. Я пока ещё не готова к такому. — Всему своё время, — поцеловал её в макушку Хосок и обнял за плечо. — А ты моя. — Твоя. — А теперь пошли, мы должны выпить, — сказал Хосок, взял Момо за руку и пошёл к Намджуну, который, держа Чонён за руку, разговаривал с гостями. — Товарищ! — окликнул его Хосок, и, оказавшись рядом, ударил по плечу. — Вот и второй подъехал. Остались теперь я с Чимином. — Кстати, а где этот засранец? Почему я его здесь не вижу? — спросил Намджун, беря бокал с подноса. — Сегодня Мина возвращается, думаю, он её встречает, — ответила Чеён, которая подошла к ним вместе с Чонгуком. — Думаю, они рано или поздно приедут. — А это разве не они? — спросил Чонгук, указывая пальцем в сторону ворот. — Умереть и не встать, они тут! — на весь двор заорала Момо, и быстрее Чеён сорвалась с места, побежав к Мине. Чеён, быстро отдав бокал Чонгуку, чуть не уронив его, тоже сорвалась с места, пока Чонгук и Хосок с тяжёлыми вздохами смотрели им вслед. Эти неугомонные девушки совсем не умели вести себя при людях высшего общества. — Да отстаньте вы от них, — ободряюще сказал Намджун. — Они не виделись целый год, их можно понять. И не пытайтесь вы уже их изменить. Они всё равно не смогут привыкнуть к нашим правилам поведения в обществе таких людей. — Да, ты прав, — кивнул Чонгук и с мягкой улыбкой смотрел на то, как Чеён и Момо кинулись в объятия Мины, буквально свалив ту на землю. И видеть то, как Чеён буквально сияла от счастья, для него высшая награда. Увидев Чимина, идущего к ним, Чонгук рысплылся в тёплой улыбке. Он так давно не видел этого негодяя, и, признаться, очень по нему соскучился. Как и по всем остальным. — С возвращением, — радостно сказал Чонгук и положил руку Паку на плечо. — Да он от счастья сейчас лопнет, — усмехнулся Хосок, указав на него пальцем. — Пацаны, идите на хуй, сегодня мой день, — широко улыбаясь, сказал Чимин и бросил взгляд в сторону Мины, которая, встав с земли, ушла с Чеён и Момо куда-то. — Да, определённо твой, — улыбнулся Намджун и протянул ему бокал с шампанским. — Чонён, если хочешь, можешь идти к себе, я вижу, что ты устала. Отдохни немного, а потом возвращайся, если захочешь, — обратился к Чонён Намджун и осторожно провёл рукой по её лицу. — Хорошо. Да, я устала немного, пойду отдохну, — кивнула Чонён и отошла от мужчин. Но к себе Чонён не пошла, а нашла девушек и провела время с ними, искренне радуясь каждому моменту. Каждый делился тем, как он провёл время, что они делали. Мина рассказывала, как она жила в Японии, отвечала на заданные ей вопросы, но очень кратко и сухо. По ней было видно, что особо на эту тему она говорить не хочет. Как бы то не было, это время было не совсем хорошим для каждого. Ночью, когда все гости ушли, они запустили фейерверк. Точнее, Момо, не сказав никому ничего, позвала пару мужчин, чтобы ей помогли, и с громким ором зажгла их, до этого отойдя от них на расстояние. Небо внезапно окрасилось красивыми огнями, которые захватили дух своей красотой. Чонён, смотря на эту красоту, счастливо улыбнулась и помолилась, чтобы это счастье никогда их не покинуло. Намджун крепко сжал руку Чонён, пока Момо, устроившись недалеко от них, засняла этот момент на камеру. Она так хотела запечатлеть этот момент, что не сказала про фейерверк, потому что хотела именно эти эмоции. И она их получила, из-за чего не могла не гордиться собой. — А я знал, что ты, бестия, точно что-то задумала, — послышался голос Хосока за спиной. Момо перестала снимать и повернулась к Хосоку, счастливо улыбаясь. — Зато, я сняла это на камеру, — сказала Момо и детской походкой, подпрыгивая, подошла к Хосоку. — Потом, представь, они будут пересматривать это когда-то в будущем. Это же здорово, Хосок! — Я же говорю, совсем ещё малыш, — тепло улыбнулся ей Хосок и крепко обнял Момо. — А вот кто будет снимать нас, чтобы и нам было что смотреть в будущем? — Ничего, я об этом позабочусь, — сказала девушка и улыбнулась, когда Хосок её поцеловал. — У нас будут самые лучшие кадры, я тебе это обещаю. — Я верю Момо, и сам этого хочу не меньше тебя. — Вот и хоти, — чмокнула его в щеку Момо и вновь вернула взгляд на небо.***
Чеён сидела на балконе отеля и наблюдала за мерцанием звёзд. Они вернулись от Намджуна недавно, Чеён была очень уставшая, но, когда она легла на кровать и пролежала на ней добрые полчаса, так и не смогла уснуть. Она осторожно слезла с кровати, стараясь не разбудить Чонгука, и добрый час просидела здесь, закутавшись в тёплый плед, вспоминая всё, что произошло за прошлый год. Чеён, честно, старалась не возвращаться в то время, но воспоминания сами лезли в голову, заставляя её думать, думать и думать. Сейчас на дворе середина осени, листья уже начали падать. Тогда, год назад, такого не было. Время было холодное, уже тогда все деревья были голые, с опавшими зелёными листьями. Холодно было не только на улице, но и на душе. Особенно после того рокового дня, из-за которого девушке пришлось долго восстанавливаться, отгородившись от всех, потому что не хотела, чтобы кто-то видел её в таком состоянии. Особенно ей было стыдно перед Чонён, и чувство вины поглотило её настолько, что она плакала часами навзрыд, пока ей не сообщили, что Чонён будет жить и что с ним теперь всё хорошо. Потом уехала Мина, оставив для Чеён маленькое письмо. Уход самого близкого человека тоже сыграл с ней в плохую шутку. И Чонгук не смог ничего сделать, кроме как увезти Чеён подальше из этой страны. И не прогадал, потому что смена обстановки улучшило её состояние, хоть и немного. Чеён очень благодарна Чонгуку за то, что он не оставил её в этот трудный период жизни. Тогда она была готов найти себе место, чтобы повеситься, потому что её психическое состояние было угроблено настолько, что девушка решила просто отключить себя навсегда. Но мужчина, который всё это время был рядом с ней, помогая со стрессом и вместе с ней переживая его внутреннюю бурю, помог выбраться из той чёрной дыры. Из вороха мыслей Чеён на землю вернуло неожиданное прикосновение к плечу. Чеён знала, что это Чонгук, который, почувствовав рядом с собой пустоту, сразу же проснулся. — Ты меня напугала, — сонным голосом пробормотал Чонгук, садясь рядом с ней. Чеён немного подвинулась с места, освобождая больше пространства для мужчины, и накрыла его пледом, а тот приобнял её за плечо, прижимая к себе, делясь своим теплом. — Почему ты не спишь? Поздно ведь, — поинтересовался Чонгук. — Просто не могла уснуть, — тихо ответила Чеён, стараясь не смотреть на Чона и не выдавать своих чувств. Чонгук, конечно же, заметил её состояние, потому что для этого ему достаточно было посмотреть в её глаза и всё понять. А рассказывать про это и ворошить прошлое Со не хотелось. Давно пора было забыть про это, даже если это очень сложно, потому что картинки отпечатались клеймом в сознании. — Ты такая ещё со вчерашнего дня, думаешь, я не заметил? — произнёс Чонгук, смотря на небо, как и Чеён. — Задумчивая, иногда, прямо во время разговора, погружаешься в себя и выпадаешь из мира. И мне не надо быть великим учёным для того, чтобы понять что именно тебя беспокоит, — он перевёл взгляд на девушку и посмотрел ей прямо в глаза. — Я знаю, о чём ты думаешь. И не буду скрывать, я тоже. Я всё ещё слишком ярко помню, как было в тот день. Всё ещё ощущаю тот страх, который не давал мне дышать всю дорогу, пока я ехал в особняк. И всё ещё вспоминаю, как моё сердце пропустило несколько ударов, когда я услышал выстрел, ведь подумал, что это Джимин тебя застрелил. — Я не могу не думать об этом, — послушав Чонгука, грустно выдохнула Чеён. — И, кто бы что мне не говорил, в том что произошло с Чонён, есть и моя вина. Не говори ничего, Чонгук, меня всё равно никто не переубедит. И сегодня, смотря на счастливого Намджуна, мне стало так паршиво. Из-за меня он мог потерять это счастье. Я… даже не представляю, как бы он это пережил. — Я понимаю, что чувство вины не даёт тебе покоя, но, Чеён, нельзя так сильно отдаваться прошлому и чувству вины, ведь, в конце концов, всё хорошо. Я хочу сказать, что не нужно так сильно загоняться, потому что Чонён выжила, а сегодня она стала самым счастливым человеком на свете. И, если говорить прямо, то даже если бы Чонён умерла, в этом не было бы твоей вины. — Но отец… — Помнишь, когда Хосока застрелили, а я обвинил тебя, ты сказала мне, чтобы я не смел валить грехи отца на тебя. Сейчас я говорю это тебе. Это не твой грех, Чеён, а Джимина. Во всём, что тогда произошло, виноват он и только он. Тебе не нужно винить себя, если не хочешь сойти с ума, конечно же. — Я когда-нибудь говорила, как сильно я тебя люблю? — мягко улыбаясь, спросила Чеён, слегка мокрыми глазами смотря на мужчину. — Говорила, — кивнул Чонгук и коротко её поцеловал. — Ладно, пошли спать. Мне завтра ещё к тату мастеру надо. — Кстати, Чонгук, я всегда хотела спросить, — начала Чеён, вставая с маленького дивана и следуя за Чоном, смотря на его голую спину, на котором были набиты крылья. — Татуировки, точнее, крылья. Почему именно они? Есть причина, по которой ты их набил. — Садись, — указал он на кровать и усадил Чеён рядом с собой. — Когда я был ещё мелким, мой дедушка по отцовской линии, который давно умер, читал мне на ночь одну книгу, когда я ездил к нему на выходные, — начал Чонгук. — И в ней были слова «любовь дарит крылья, пусть и невидимые», и меня это, конечно же, зацепило. Ещё тогда, будучи совсем зелёным, я долго думал над этими словами, так как совсем не знал, что это такое, любовь. — Родители… относились к вам плохо, совсем не дарили любви, — тихо произнесла Чеён и закусила губу. — Да, — выдохнул Чонгук, взяв Чеён за руку. — Потом время шло, дедушка уже умер, но слова всё равно не забылись. Я говорю тебе то, что не говорил никогда и никому, но я хотел почувствовать это. — Почувствовать крылья? — тихо усмехнулась Чеён и провела рукой по крепкой спине, чувствуя его рельефные мышцы. — Да, — согласно кивнул Чонгук и слабо улыбнулся. — Поэтому я набил их. Но теперь, думаю, они бесполезны, — прошептал Чонгук, аккуратно укладывая Чеён на лопатки. — Почему? — спросила Чеён шёпотом, касаясь руками его лица и проводя по щеке большим пальцем, останавливаясь маленького шрама. — Потому что рядом ты. «Любовь действительно дарит крылья.» пусть и невидимые. И Чонгук, находясь рядом с Чеён, их чувствовал.