Обмани меня

      Просыпается он от нежных поцелуев в плечо, и Галфу нужно несколько секунд, чтобы понять, где он и почему так приятно. Но потом довольная улыбка расползается по его лицу:              — Мью…              — Хм?..              — Что ты делаешь?              — А разве это не очевидно? Желаю тебе доброго утра.              Пальцы проходятся по предплечью, лаская, а Галф жмурится от удовольствия: приятно же!              Но из неги его вырывает удивленный возглас:              — О боже!              Он тут же открывает глаза и испуганно оглядывается:              — Что такое?              Но Мью выглядит скорее восторженным, чем тревожным:              — Твой хвост! Он снова виден!              Теперь и Галф замечает, что этот призрачный пушистый отросток вновь явил себя во всей красе, а глаза парня горят надеждой:              — А теперь можно его потрогать?              Он озадаченно хмурится:              — Я не обещаю, но могу попробовать…              Прошло еще совсем мало времени с того вечера, когда Галф направил крупицы своих сил на то, чтобы вылечить парня, но есть небольшая надежда…              Он закрывает глаза и пробует сосредоточиться, что сделать крайне сложно, когда рядом с тобой лежит и соблазняет одним своим запахом такой шикарный мужчина. Но восторженное “ой!” становится ему наградой за старания.              Его хвост теперь по-настоящему осязаемый, поэтому Галф дрожит, когда чужая рука осторожно его касается:              — Офигеть… Он реально шелковый на ощупь.              Вообще-то хвост кумихо нельзя никому трогать, даже родители и близкие родственники стараются этого не делать, потому что это вообще-то очень… интимно. Но когда ладонь Мью нежно проходится вдоль, восторженно лаская, то у него в голове только одна мысль: чтобы тот не останавливался.              Желательно никогда.              Но на него внимательно смотрят:              — Тебе неприятно? У тебя очень странное выражение лица.              У него даже получается прошептать, содрогаясь:              — Наоборот…              Мью улыбается так счастливо, словно ему только что объявили, что богатый пятиюродный дядюшка оставил ему в наследство миллион долларов:              — Тогда я продолжу?              — Да…              Галф не совсем понимает, на что согласился, но дрожит, когда ладонь скользит от основания к кончику хвоста, ритмично сжимая, а его уха касается влажный шепот:              — Это еще лучше, чем я себе представлял.              — А ты представлял? — губы еле слушаются его.              — С той секунды, как увидел тебя с ним. Ты просто волшебный…              Так хочется забыть о том, что у него после ночи изо рта неприятно пахнет, и впиться в этот рот, который соблазняет его такими сладкими словами. Но ему приходится довольствоваться поцелуями в затылок, шею, плечи, которыми его щедро одаривают.              Поэтому, наверное, с его губ срывается какой-то отчаянный стон, когда вторая рука скользит ему на живот под футболку и там замирает:              — Можно?..              Нетрудно догадаться, о чем его спрашивают, потому что домашние шорты уже намокли и топорщатся, но такой деликатный и осторожный Мью — это разрыв сердца, поэтому Галф кивает:              — Да…              Они еще не заходили дальше поцелуев, пусть и достаточно жарких, поэтому сейчас его словно пробивает током, когда чуть прохладные пальцы забираются под нижнее белье, чтобы коснуться его уже болезненно ноющей плоти. Галф все-таки еле слышно скулит, когда большой палец потирает его сочащуюся головку:              — Мью…              — Да, мой хороший? Мне продолжать?              Румянец опаляет его щеки, а плоть дергается в реакции на ласку:              — Ты и так знаешь ответ!              Поцелуй в основание шеи это подтверждает:              — Знаю, но так хочется услышать от тебя, что тебе все нравится.              А как может не нравиться, когда одна ладонь размеренно сжимает хвост, особенно — у основания, а вторая синхронизирована с ней на его члене, водя вверх и вниз?! Вот и Галф постепенно сходит с ума от удовольствия в этих нежных руках, выгибаясь и поскуливая, словно испытывает наслаждение не только человек, но и лис.              Хочется раздвинуть ноги шире, чтобы дать больше доступа, но мешают эти чертовы шорты, которые только чуть спущены вниз на бедра, но Мью словно понимает все его тайные желания, потому что прикусывает кожу возле шеи и шепчет, ускоряя движения:              — Моему лисенку хорошо?              — Да!              — Очень хорошо?              — Да!!!              — Кончишь для меня?              О боже…              Эти грешные пальцы теперь скользят не только по его члену, но и к основанию хвоста, чтобы опуститься немного ниже, потереть чувствительные складочки ануса и заставить Галфа изумленно охнуть:              — Мью!              Тот тут же замирает:              — Мне остановиться?              А он сдохнет от смущения, потому что невыносимо признаваться в том, что такие постыдные ласки ему нравятся невероятно. Поэтому Галф зажмуривается и еле слышно шепчет:              — Еще… Потрогай там снова.              Ему кажется или он на самом деле слышит этот довольный смешок?              Но Мью ничего не говорит и продолжает творить волшебство своими пальцами, поэтому Галфу остается только извиваться в этих невероятно умелых руках, издавая совершенно странные звуки, которых он сам от себя не ожидал, но не слышит ни слова возражения: только то, какой он прекрасный и соблазнительный сейчас.              Терпеть становится все труднее, поэтому так сильно хочется сжать бедрами ту самую руку, что терзает его член, чтобы прекратить это сладкое мучение, но Мью отвлекает его, практически впиваясь в шею и ускоряя движения ладонью:              — Ты уже?              Искусанные губы еле слышно выстанывают:              — Почти…              И тут он от прострелившей его вспышки выгибается дугой, запускает руку в волосы головы, что склонилась к его плечу, и, вероятно, делает Мью больно, ухватившись за пряди. Но удержать этот восторг внутри невозможно, как и крик, который Галф тут же пытается приглушить ладонью, но ему не дают:              — Не надо, я хочу тебя слышать, когда ты кончаешь.              Невозможно покраснеть еще сильнее, но у него получается это сделать, потому что каждое слово Мью дышит восхищением и обожанием. И пока Галф переводит дыхание и расслабляется в этих надежных руках после оргазма, то понимает, что ему в бедро упирается сейчас свидетельство чужого возбуждения, а парень продолжает быстро и жарко дышать ему в шею, пытаясь справиться с реакцией собственного организма.              Он умрет от смущения как-нибудь потом, потому что сейчас Галф заводит руку за спину и касается выпирающего бугорка:              — А ты?..              Ответом ему становится мучительный стон:              — Все нормально, я справлюсь!              Но Галф не понимает, зачем справляться, когда есть другой вариант. Поэтому он отчаянно шепчет:              — Спусти мои шорты и белье немного ниже.              — З-з-зачем? — смущенный и стесняющийся Мью, который еще недавно был таким раскрепощенным и сексуальным — это особый сорт героина.              — Чтобы тебе тоже было приятно, конечно. И свое белье не забудь тоже.              Парень, кажется, понимает, чего от него хотят, поэтому с мучительным полустоном слушается, чтобы прижаться явно немного болящим от сильного возбуждения членом к его ягодицам:              — О боже…              Ощущать хвостом и обнаженной кожей горящее от желания тело — это просто нереальные ощущения, особенно когда Мью начинает толкаться между его бедрами, размазывая естественную смазку и прижимая его к себе так сильно, что почти невозможно дышать. Но, видимо, парень был так сильно возбужден, что ему хватило буквально несколько фрикций, чтобы прильнуть особо сильно и уронить голову на плечо, заливая его теплым семенем.              Галф уже готов был в очередной раз смутиться, как удивленно замирает:              — Мью…              Тот еле слышно бормочет:              — Да, прости, я сейчас тебя вытру… Дай только отдышаться…              Но его волнует совсем не это. Поэтому, невзирая на их совсем непристойный внешний вид, он оборачивается, чтобы огорошить своего возлюбленного:              — У меня частично восстановились силы!              Мью словно пробуждается от томной грезы и радостно смотрит на него:              — Правда? Это случилось, когда ты кончил? Это же отлично!              Он ошарашенно качает головой:              — Нет, когда ТЫ кончил.