Обмани меня

      Теперь они уже вчетвером сидят на кухне, и Галф невольно жмется ближе к Мью, с радостью ощущая крепкие руки на своей талии. А их внимательно рассматривают две пары глаз, особенно Макс:              — Я, конечно, слышал, что где-то есть белые лисы, но вижу такое впервые.              Он смущенно бормочет в ответ:              — Вообще-то парни-кумихо в целом редкие, поэтому кто бы говорил!              Ему добродушно смеются в ответ:              — И то правда, но мы как-то встретились даже на одной территории.              Галф какое-то время исподтишка смотрит, но в итоге все же решается задать вопрос:              — Ты тоже изгой?              Макс непонимающе хлопает глазами:              — О чем ты?              Ему сложно об этом говорить и бередить старые раны:              — Мама, когда выбрала человека, стала им. Потому что лисам нельзя вступать в такого рода связи.              Парень хмыкает:              — В рот я ебал эти предрассудки!              — Макс!              — Милый!              Мью и Тул вголос пытаются остановить парня, который совсем не стесняется в выражениях, а Галф фыркает в ответ:              — Эй, я не маленький мальчик, который ни разу в жизни не ругался матом! Не надо меня защищать! — и поворачивается уже к Максу. — Это круто, что ты можешь от этого отстраниться и жить так, как считаешь нужным.              — И не только я.              — Что?! — теперь его черед шокировано удивляться. — Есть еще такие, как мы?              Парень пожимает плечами:              — Ну да, уже многие предпочитают ладить с людьми, а не охотиться на них — все же мы живем в 21 веке, а не в Средневековье.              — И таких… правда много? — мысль о том, что он такой не один, и правда окрыляет.              — Ну, достаточно, — Макс немного мнется. — Не буду отрицать,что есть и те, кто придерживается традиционных взглядов, но мнение этих старперов меня не интересует! Что? — и вертит головой в ответ на осуждающие взгляды. — Галф же сказал, что маты его не смущают!              Тул целует своего парня в макушку:              — Все так, моя чернобурка, просто он, наверное, не привык к твоей прямоте.              Галф смущенно улыбается:              — Все в порядке, правда. Меня куда больше волнует, что есть лисы, ну… как я.              — Хочешь, я тебя с ними познакомлю?              — Хочу!              Теперь черед Мью обращать на себя внимание своего парня:              — А это не опасно? Ну, есть же обстоятельства…              Макс внимательно смотрит на них обоих:              — Обстоятельства?              Тул уточняет:              — Речь об охотниках, милый. Семья Галфа была убита, он еле спасся совсем недавно: Мью его нашел и выходил.              Горький холод прошивает его тело, стоит только воспоминаниям подняться с низов памяти, поэтому так хорошо ощущать на себе руки, которые обнимают и баюкают в объятиях, когда парень понимает, что Галфу снова плохо:              — Тшшш, я с тобой…              Он цепляется руками за теплое тело, которое прижимается к нему, и пытается восстановить дыхание, стараясь не замечать сочувствующие взгляды их гостей, но потом все-таки смотрит прямо на Макса:              — Да, у меня есть проблемы с охотниками. Но я очень хочу увидеть других кумихо.              Мью рядом с ним сразу напрягается:              — Ты уверен? Это может быть небезопасно.              Галф трется щекой о надежное плечо:              — Я не могу всю жизнь за тебя прятаться. Очень скоро мои силы восстановятся, и я смогу постепенно возвращаться к своей жизни. А встреча с другими лисами может мне помочь.              Ему кажется или в этих темных глазах плещется боль?              Видимо, что-то подобное улавливают и парни, потому что Тул пихает Макса локтем в бок:              — Пойдем, потом с Галфом договоритесь о встрече.              — Но у меня нет его номера!              — Я возьму потом у Мью. Пойдем уже!              Через минуту они неожиданно остаются одни, и Мью смотрит так тоскливо, что это разбивает его сердце:              — Ты правда этого хочешь?              — Чего? — он не понимает, откуда такая печаль. — Встретиться с другими лисами? Конечно, быть одному — это крайне паршиво. Я, конечно, тот еще воробушек-социофобушек, но даже мне нужно иногда с кем-то общаться.              Но Мью спрашивает о другом:              — Я про “вернуться к своей старой жизни”. Хочешь?              Галф растерян:              — Ну да, я хочу снова начать работать, чтобы не сидеть на твоей шее. Сейчас мой ноутбук снова со мной, поэтому я могу вернуться к изучению материалов по работе с видео. А ты против?              — И ты… уйдешь от меня?              Теперь понятно, откуда эти сиплость и надрыв в голосе: его человек подумал, что Галф его бросит. Задыхаясь от нежности, он ныряет в дрожащие объятия:              — Разве ты не знал, что лисы так просто не отпускают свою жертву? Я вцеплюсь в тебя как клещ, чтобы выпить все твои силы. А на это, как ты понимаешь, потребуется очень много времени.              Чуткие пальцы привычным до боли жестом зарываются в его волосы, а бархатный голос нашептывает ему на ухо:              — Что, правда? Тогда мне придется сдаться на милость этого жуткого кумихо. И ради этого я готов кончать хоть по пять раз в день.              — По пять раз? — его пробивает на смех. — А у тебя получится?              Мью горячо дышит ему на ухо:              — Ну, придется постараться, чтобы мой лис остался доволен. Один раз утром, один — вечером. Также придется постоянно бегать домой на обеде.              — А еще два? — у него мурашки по всему телу от этих хриплых и сладких обещаний.              — А это в счет ночной смены, конечно. Покой нам, бедным жертвам лис, только снится!              Теперь уже можно нежно целоваться, потому что у них обоих чистые зубы, поэтому Галф задыхается от истомы, которая охватывает его тело, стоит только рукам Мью вернуться на его талию, а затем опуститься и на бедра. Он сам не помнит, как оказался у парня на коленях, но обмениваться поцелуями именно в такой позе — очень удобно.              Галф протестующе хнычет, когда Мью отрывается от его губ:              — Кажется, мы планировали позавтракать, пока нас не отвлекли всякие лучшие друзья и их парни-кумихо.              — Правда? — он рвано дышит. — Что-то такое припоминаю.              — Угу, — его целуют в кончик носа. — Каша и омлет, вероятно, уже давно остыли, но я могу подогреть.              — Сначала поцелуй меня еще раз, — Галф намерен истребовать свой десерт до основного приема пищи, поэтому запускает пальцы в темные волосы и тянет голову парня к себе, чтобы вновь немножко умирать от восторга.              Но, завершая поцелуй, Мью роняет голову ему на плечо и как-то надрывно дышит, сжимая его в объятиях до хруста костей:              — Не оставляй меня, пожалуйста!              — Мью… — он растерян. — Я и не планировал! Наоборот: я боялся, что это ты меня прогонишь. Кому нужны проблемы в виде покалеченного лиса и охотников у него на хвосте.              Но на него смотрят такие тоскливые глаза, что хочется плакать:              — Я не знаю, как это объяснить. Формально мы знакомы совсем немного, но у меня совершенно иррациональное чувство, что ты — мой, что ты — для меня. И я не выживу, если ты меня оставишь. Мне все равно, даже если это чары кумихо — только будь со мной!              Галф окаймляет лицо, на котором застыло надрывно-умоляющее выражение, ладонями, чтобы сказать максимально жестко и серьезно:              — Я тебе говорил и повторю: нет никаких чар, я слишком тебе благодарен, чтобы вот так обманывать.              — Только благодарен?              Сердце сбивается с ритма, а щеки горят, когда он смущенно отводит и шепчет:              — Не только благодарен, ты же знаешь. Поэтому я сам не могу тебя оставить, так как не только тебе будет больно.              Глаза напротив наполняются медовой патокой нежности:              — Когда-нибудь я надеюсь услышать от тебя то, что ты сейчас боишься мне сказать. Когда ты будешь мне чуть больше доверять.              Сейчас его черед еле сдерживать слезы:              — Дело не в доверии! Ты единственный, кому я сейчас вообще верю! Просто… — ему сложно говорить.              — “Просто”? — поцелуй в ладонь, обрамляющую чужое лицо, поощряет его продолжать.              — Просто я не знаю, выживу ли я вообще, — Галф признается в очередном своем страхе. — Охотники где-то рядом, и я не могу предложить тебе какую-то стабильность в отношениях. Может, мне всю жизнь придется от них бегать и скрываться.              Мью поворачивает голову и целует другую его ладонь:              — Ты можешь предложить мне себя — это все, что я хочу.              — Тогда я твой, — слова так легко срываются с губ, потому что это правда.              И так сладко целовать эти нежные губы, когда тебя переполняют чувства.              Но когда через несколько дней на его телефон приходит сообщение…              “Привет, это Макс. Тул дал мне твой телефон. Ты все еще хочешь встретиться с нашей диаспорой?”              Он знает, что ему делать дальше.