Лишь однажды

      Йесод уже в который раз с лёгким стоном откинулся на спинку мягкого кресла. Эта ночь оказалась неожиданно продуктивной. Сначала к нему припёрся Нецах с кучей документов, после уже сам глава информационного отдела сходил к нему. Дальше были встречи с Малхут, Ход и даже Тиферет. Все будто бы сдвинулось с мёртвой точки. А долго ли это будет продолжаться? Йесод был уверен: скоро всё вернётся на свои места. Сефира подозрительно посмотрел на дверь, про себя надеясь, что её этой ночью более никто не потревожит.       Глава информационного отдела положил документ под сканер и распечатал копию. Дубликат будет отдан Анжеле, а оригинал отправится в архивы. Йесод ещё раз взглянул на бумаги, переданные ему Нецахом и покачал головой. Раньше, если всё таки удавалось стрясти документы с главы отдела безопасности, то разобрать, что там написано, было практически невозможно. Буквы разных размеров скачут по строчкам, искривляясь в разные стороны. Некоторые из символов, казалось, текли по странице вниз. Чернила были размазаны по бумаге. Словно отчёты писались в припадке. Хотя, так и есть. Наверняка Нецах заполнял бумаги, будучи под наркотиками или ощущая ужасную боль вовремя отходняка. И кто бы мог подумать, что он однажды будет трезв. Да-а-а. Надо бы создать ещё одну копию и повесить на стенку в рамочку, как доказательство о возможности невозможного.       Йесод невольно почесал подбородок и немедленно отдёрнул руку. Он всё время старался себя контролировать. С некоторым раздражением он посмотрел на свои руки в перчатках. Даже сейчас, спустя эти десятилетия существования в железном теле, он не мог перестать чувствовать этот отвратительный зуд и присутствие чего-то инородного. Ха-ха! Как же хорошо, что он не может видеть свои металлические конечности, исцарапанные и замотанные скотчем. А может быть и плохо, ведь память часто подбрасывает ему воспоминания из прошлой жизни, а фильтр зрения добросовестно рисует ему столь знакомые, залитые алым картины. Сефира перевёл свой взгляд на часы. О-о-о! Работа в комплексе течёт уже целых три часа. Непорядок! Он слишком сильно отвлёкся на собственные мысли. Он — самая ответственная Сефира в корпорации и должен всегда быть на чеку. Неожиданно по зданию разнёсся гул сигнализаций, и холодный голос возвестил:       "Департамент безопасности подвергается карантинным мерам. Просьба всем сотрудникам оставаться на своих местах и беспрекословно слушаться сефир ваших департаментов."       И тут начался ад. ***       {Полчаса назад}       Нецах познавал единение с полом, когда в его кабинет ворвался клерк в пиджаке ярко-кислотного цвета и громко закричал: — Там! Там у сотрудника кожа позеленела! Очень сильно!       Нецах мгновенно вскочил на ноги. В его взгляде появилось безумие. — Где он!? Где ты видел его!? — Центр! — Слушай, вали туда, откуда пришёл! Ни к кому не прикасайся! Вали давай!       Сефира с грохотом двинулся к устройству связи и заорал в микрофон: "Всем, кто находится в центральной комнате отдела, оставаться на месте. Остальные — идите ко мне!" После он резким движением открыл крышку ящика и достал оттуда банку со знаком "ЯД". Не правда ли странно? В отделе безопасности хранится большая часть запасов ядовитых веществ. В отделе, который должен защищать сотрудников. Затем он взял небольшой прибор, напоминающий собой фонарик. Попутно он связался с Хеседом: — Обнаружен минимум один зараженный бычьим цепнем. Немедленно требую ограничить доступ в отдел Безопасности.       То же сообщение было отправлено и Анжеле. Буквально через несколько секунд в сети корпорации появилось уведомление о карантинных мерах. Нецах же начал нервно ждать прихода сотрудников, которые сейчас находились в коридорах или камерах содержания. Так же он был уверен, что некоторые из тех, кто находился в центральной части, попытались сбежать. Их нужно срочно отловить, дабы они не успели поперезаражать членов других отделов. Из-за стен кабинета послышался скрип — это опустились шлюзы в коридорах. Теперь никто не мог покинуть и проникнуть в отдел безопасности. Кроме Хеседа, пожалуй. Прошло ещё несколько секунд и в его кабинет ввалилось семь сотрудников и четыре клерка. — Так, по одному подходите ко мне, а после выполняете данные мной указания! Первый.       Служащие один за другим нервно подходили к Нецаху, а тот проверял их реакцию на свет "фонарика". Итогом стало то, что три сотрудника и два клерка были отправлены в комнаты отдыха, каждый в свою, а оставшиеся — в центр отдела. Далее сефира отправил результаты проверки Хеседу. Нецах ещё раз взял в руки баночку с ядом и крепко сжал её.

***

      В центральной комнате отдела безопасности царил хаос. К сущему ужасу всех находившихся там, все двери из комнаты оказались закрыты. Они били кулаками по ним, кричали, молили о помощи. Вот только все присутствующие не замечали, как их лица начали зеленеть, а реакция замедляться, словно что-то неотвратимо влияло на их разум. Но вот один из шлюзов с низким гулом открылся, и работники увидели главу своего отдела. Нецах держал в руках два ящика: один с пивом, а другой, очевидно, с энкефалином. — Ребят, у меня для вас новость: нас посадили на карантин. Но я уверен, эта муть скоро закончится. А вот это вам! Расслабьтесь! — А где другие? — У них ментальный сдвиг... Так что, те бедняги находятся в изоляторах, — солгал сефира. Именно это место и являлось "изолятором". Он оставил два ящика сотрудникам и покинул комнату. Всё происходящее больно резало по его душе, но Нецах был готов к подобному ещё в тот момент, когда вколол себе первую дозу энкефалина. В конце коридора главу отдела безопасности уже ждал Хесед. — Я проверил тех, в комнатах отдыха. К счастью, все чисты. — Теперь нам надо проверить коридоры на наличие беглецов. — О, нет-нет-нет. Этим ты займёшься с Гебурой. Вернее, она этим уже занимается. А я вот проверю сотрудников ближайших отделов: вдруг среди них затесалась крыса... — Хесед глянул в ясные, незамутнённые наркотическими парами глаза зеленоволосой сефиры: — Ах, как жаль! Нам придётся отложить беседу о препарате на некоторое время... — Вали с моей территории... — Хех, только не забудь добить их.       Нецах инстинктивно сжал пальцы левой руки в кулак. Радужку его глаз, казалось, залила вязкая злость, а в глубине его зрачков цвело нечто прекрасное, но ядовитое.