***
Это было бегство. Совершенно точно. Он просто сбежал. Йесод был не в силах более находиться в той душной комнате, полной запаха крови. По крайней мере, именно такой она ему и казалась. И сейчас он быстро, чуть ли не бегом шёл к своему кабинету. Сефира вновь потянулся руками к лицу, но вовремя остановился. Нельзя! Нельзя! Наконец он достиг желанной двери. Одно простое движение, пара шагов и отвратительный приторный запах крови пропал. Больше не мелькали перед глазами смутные образы из прошлого, забытые им. Тяжело опустившись на стул, Йесод таки схватился за голову. Он попытался успокоиться, но вдруг осознал, что из его носа течёт кровь. Попытка вытереть жидкость не увенчалась успехом — алое лишь оказалось размазано по его лицу. Мышцы на его голове начало сводить, желание, от которого он так хотел абстрагироваться вновь наполняло его мысли. Тело действовало само. Убрать! Убрать! Ах, перчатки мешают! Снять! Быстрее, убрать! Не помогает! Не помогает! Картинка, что прежде расплывалась перед глазами, наконец, собралась воедино, будто кто-то в один момент подгрузил недостающие данные. Элайя — молодой учёный, в которой больше энтузиазма и плохо скрытого труда, чем пользы. Её тело, распластанное на полу, всюду красное, осыпавшиеся волосы, обломанные ногти. Ужасное зрелище, которое сломало его. Да, он был сломан в тот день, но не желал признавать. Тот ублюдок долго пытался понять, чем болен Габриэль, но так и не нашёл никаких вирусов под исцарапанной кожей. Да, вирус, поразивший его, скрывался отнюдь не в его покровах, а в разуме, что более не был чист. Резкий скрежет металла привёл Йесода в чувство. То, что он увидел - давнее прошлое. То, что он почувствовал - всего лишь иллюзия. Он - машина, более не являющаяся человеком. Он не может чем-либо заболеть. Но в противовес обнадёживающим и успокаивающим мыслям на ум сефире пришёл лежащий на полу Нецах с тонкой струйкой крови, бегущей по лицу. Ха-а-а-а! У него же нет лица! Он же такой же монстр, как и все сефиры. Но почему же он кажется таким живым, человечным. Йесод наконец открыл глаза и посмотрел на руки: на них по прежнему находились плотно облегающие перчатки, будто он их и не снимал. Ах, да, он ведь и не мог их снять. Очередное доказательство того, что все его ощущения - ложь, нежно взращённая разумом Габриэля. Ложь, ставшая самым настоящим смертельным вирусом. Ложь, неспособная более ему навредить. Да, всё именно так. Йесод отключил фильтр зрения. Он — не Габриэль. Он не должен страдать от этого недуга. Мир резко дёрнулся перед глазами. Краски стали тёмными, мрачными. Так и должно быть. Раз и навсегда. В мыслях главы информационного отдела вновь появился Нецах. Юноша, что в полтора раза выше его самого. Его мертвенно бледная кожа, покрытая синяками. Истощённое тело, напоминающее обтянутый кожей скелет. Длинные, до колен, зелёные немытые волосы. А, они, наверно, невероятно красивы, когда вымыты. Тонкие посиневшие губы, полуприкрытые, песочного цвета глаза, гораздо более живые, чем сам Нецах. Таким он был перед своей смертью? Что же с ним произошло, раз он стал тусклой тенью когда-то красивого молодого человека. Йесод был уверен, что Габриэль никогда не встречался с ним. Как его звали при той жизни? И был ли он тогда таким же, как и сейчас? А какой он сейчас? Наркоман, вечно без дела шляющийся по комплексу? Нет, сейчас он другой, гораздо более приятный. Наверно, при жизни он был именно таким: идеальным. "Надо будет попросить у Нецаха прощения и сказать спасибо, что позволил увидеть границу между мной и Габриэлем, помог её преодолеть", — подумал сефира. Впервые за всё своё существование он чувствовал себя чистым, избавленным от всей грязи, что таилась внутри.***