Амарант

— Чем ты меня порадуешь, Драко? Гермиона стояла на коленях в неудобном платье, стараясь ничем не выдавать разрывающие ее изнутри чувства. Бессильная злость. Унижение. Страх. Много страха. Она дрожала и неотрывно смотрела на бледные босые ступни Волдеморта, который сидел перед ней в зеленом кресле одной из гостиных Малфой Мэнора и разве что не дремал от скуки. На этот раз присутствовали лишь Беллатрикс, Нарцисса и Люциус. Чета Малфой занимала диван у камина, держа на коленях блюдца с чашками из белоснежного фарфора, но даже не пыталась насладиться чаем, а Беллатрикс в это время, как пантера, запертая в клетке, прохаживалась вдоль окон, поигрывая палочкой с виртуозностью магловского фокусника. Извращенное чаепитие, на котором на десерт вместо печенья подают сломленных пленников. Гермиона едва сдержалась от того, чтобы не фыркнуть в презрении и насмешке. В присутствии Волдеморта ей бы такого не простили. Несмотря на то, что было только утро, все без исключения окна были зашторены тяжелыми бархатными занавесками болотно-зеленого цвета, отчего гостиная казалась Гермионе склепом. Или змеиным логовом. Недалеко от истины. — Мой Лорд. — Стоявший у Гермионы за спиной Драко обошел ее и, оказавшись сбоку, преклонил колено перед Волдемортом. — Я выполнил ваш приказ, в чем вы можете лично убедиться. — Что же… — вздохнул тот, взяв Бузинную палочку далекими от мужественности тонкими пальцами с длинными ногтями. — Посмотрим. Легилименс! Малфой лишь вздрогнул, когда Волдеморт безо всякой осторожности ворвался в его сознание, наверняка причиняя невыносимую боль. Пока он просматривал воспоминания своего слуги, доказывающие его верность, Гермиона следила за тем, чтобы ровно дышать и не терять притворного равнодушия. Она не знала, что с ней сделали и что сейчас видел Волдеморт, потому что Драко стер эти воспоминания. После случившегося «нечто» она попыталась убить себя, а он ее спас. Пожертвовал ради этого своей кровью. Драгоценной чистой кровью, тщательно оберегаемой десятками поколений его предков от такой «грязи», как она. Гермиона хотела бы знать, что им двигало, помимо стремления выполнить задание хозяина, но Малфой отказывался говорить. Как и Нарцисса, бросал загадочные намеки, которые только сильнее запутывали. — Этот сладостный вкус боли и унижения… — пафосно высказался Волдеморт, оставив Драко в покое. Тот тяжело поднялся, снова отступив за спину Гермионы. — Мой мальчик, мне показалось, тебе не понравилось с ней забавляться? — Для меня омерзительно само ее существование, — как-то слишком равнодушно для таких слов ответил Малфой. — Что уж говорить о произошедшем? — Ты намного более щепетилен в связях, нежели другие мои слуги, — хохотнул Волдеморт, а затем перевел красные змеиные глаза на Гермиону. Она не увидела, а почувствовала это. — Грязнокровка, надеюсь, тебе понравился этот урок смирения и послушания от Драко? Первый из многих. Тебе предстоит пройти долгий путь, прежде чем ты станешь той, кем я хочу тебя видеть. И как приятно будет наблюдать за твоим падением… А следом падет этот ваш Орден. Ты этому поспособствуешь. Скажи, грязнокровка, будут ли они бороться дальше, зная, что даже самые чистые душой становятся моими преданными слугами? Или сдадутся, едва узнают о твоей роли? Героиня на коленях у моих ног. Ждет очередного наказания, как вскоре будет ждать моих приказов. Гермиона промолчала, задрожав сильнее. Она взвизгнула, когда чья-то ладонь схватила ее за волосы на затылке и заставила посмотреть на Волдеморта. — Отвечай, когда Повелитель к тебе обращается, — ледяным тоном приказал Малфой, продолжая удерживать ее голову. — Они никогда не сдадутся, — прохрипела Гермиона, с пылающим в глазах вызовом смотря прямо на мерзко ухмыляющегося Волдеморта. — Что бы вы со мной не сделали, Орден продолжит сражаться. Как это произошло после смерти Гарри. Ухмылка на нечеловеческом лице Волдеморта дрогнула, и он неожиданно яростно рявкнул: — Не произноси имени этого мальчишки! — И мгновенно успокоился, откинувшись обратно на спинку кресла. — Он мертв, а вы обречены. Продолжая бороться, вы лишь обрекаете себя на страдания. На тебе, грязнокровка, мы не остановимся. Ты приведешь к нам остальных. Сама, своими же руками. Гермиона хотела было бросить ему в лицо «никогда», но Драко будто предугадал это намерение и сильнее дернул ее за волосы, словно призывая заткнуться. Из-за этой заминки Гермиона упустила момент, и Волдеморт потерял к ней интерес, пренебрежительно махнув на нее рукой с тем, чтобы ее увели. — Драко, ты и сегодня пропустишь все веселье? — промурлыкала Беллатрикс, пока он поднимал Гермиону с колен, крепко держа ее за предплечье. — Предпочту уделить время выполнению задания Повелителя, — отрезал он и, поклонившись хмыкнувшему на это заявление Волдеморту, вывел Гермиону в коридор. Они стали удаляться от гостиной, вероятно, возвращаясь в отведенную ей комнату. — Что… — Не здесь, — прорычал Малфой, стоило ей открыть рот. Буквально через секунду из-за поворота им навстречу вышел Мальсибер и гадко осклабился, скользнув плотоядным взглядом по Гермионе. Она напряженно поджала плечи и отступила назад, врезавшись спиной в грудь Драко. Придержав девушку за талию, он подтолкнул ее вперед, но Мальсибер перегородил им дорогу своим телом. — М-м, Драко, мы все ждем, что ты приведешь ее на сегодняшний вечер, — протянул он, едва не облизываясь и продолжая разглядывать раздосадованную его вниманием Гермиону. — Грязнокровка стала бы самым желанным призом в Играх. Я сам готов расстаться с солидной суммой, лишь бы заглянуть под это чинное пл… — Ты знаешь, что я не принимаю в этом участия, — ответил Малфой, и в его голосе появилась сталь, которой не было в разговоре с Волдемортом. — Грейнджер тоже. Она предназначена не для Игр. — Разве участие в Играх не поможет тебе сломать ее? — Мальсибер продолжал скалиться, но глаза недобро сверкнули. — Будет лучше… — Это мое задание, и я сам буду решать, что будет лучше при его выполнении, — отчеканил Драко, внешне оставаясь спокойным почти что до скуки. — А теперь дай мне пройти. Наигранное благодушие Мальсибера испарилось, и он выплюнул с исказившимся от злости лицом: — Команды будешь отдавать своим шавкам! Таким же малолетним сосункам вроде тебя, Малфой. Гермиона моргнула, поскольку у него изо рта несолидно брызнула слюна, и запрокинула голову, чтобы посмотреть на реакцию Драко. Его взгляд из пустого стал острым, а кончик палочки молниеносным движением оказался прижат к горлу испуганного таким резким нападением Мальсибера. Он невольно отступил, прижавшись спиной к стене. — Что… что ты делаешь? — просипел мужчина, нервно смотря то на палочку у своего горла, то на нависающего над ним Драко. — Предупреждаю. Причем в последний раз. Еще раз встанешь у меня на пути, и я поступлю иначе. — Не посмеешь, — прищурился Мальсибер, а у самого задрожал подбородок. — Так проверь, — равнодушно бросил Драко и, опустив палочку, убрал ее в кожаную кобуру на бедре. Демонстративно, будто не видел в противнике угрозы. Даже не обернувшись, он велел: — Грейнджер, идем. Гермиона, на этот раз без возражений, последовала за ним. Проходя мимо Мальсибера, она смерила его надменным взглядом, от которого того буквально перекосило. Она удивилась сама себе, когда почувствовала злорадство. Ухмылка безотчетно проступила на губах. В голове эхом прозвучали слова Волдеморта о сладостном вкусе чужого унижения. И это заставило ее опомниться. Да, ей в самом деле понравилось, что этого подонка Мальсибера унизили и поставили на место. Порадовался бы любой, но Гермиона Грейнджер? Которая с жаром заявляла на каждом собрании Ордена, что они не должны пользоваться темной магией, даже если она делает врагов сильнее? Потому что они на стороне добра и не будут продаваться тьме ради победы. Но прошли лишь сутки, а она уже поддается влиянию аморального окружения… Когда они оказались в ее комнате, вошедшая первой Гермиона крутанулась на месте и толкнула удивленного Драко обеими ладонями в грудь. — Что ты со мной сделал?! О чем говорил Волдеморт? Что еще за урок «смирения и послушания»? Устало отвернувшись, Малфой хотел было уйти, но Гермиона поймала его за предплечье и удержала, а затем встала перед дверью и в гневе крикнула: — Нет, ты ответишь! — Грейнджер, — упреждающе произнес он. — Отойди. — Что, тоже приставишь мне к горлу палочку? Так давай! Давай, Малфой! Убей меня и дело с концом! Или тебе больше нравится мучить своих жертв? Это был Круциатус? Или… Она запнулась, испугавшись собственной догадки. Весь ее гнев истлел, как брошенная в огонь бумага. Нет, только не это… — Что вчера произошло? Недавний надрывный крик сменился сдавленным шепотом. — Секс. С минуту Гермиона просто смотрела на невозмутимого, по крайней мере внешне, Драко, который безжалостно смотрел на нее в ответ. Рон. Это было первой мыслью, которая прорвалась сквозь вязкую гущу потрясения. Рон, с которым она помолвлена. Который остался один и наверняка рвет на себе волосы, пытаясь найти способ вызволить ее из плена. Который любит ее, пока Пожиратель, который должен терзать и мучить ее, будничным тоном говорит о том, что у них был секс. — Ты хотел сказать «изнасилование»? — Гермиона чуть не захлебнулась от горечи, наполнившей ее собственный голос. Она ожидала, что в чертах Малфоя хоть что-то выдаст вину или чертову жалость, но нет. Он был словно робот. Пустое красивое лицо, начисто лишенное человеческих эмоций. Только в глазах клубится черная злоба — тоже пустая. Скорее даже напускная. Как маска, скрывающая все его мысли и чувства. — Все было настолько ужасно, что я захотела покончить с собой? — прошелестела Гермиона, борясь со слезами, наполнившими глаза. — Настолько, чтобы он поверил в то, что это наказание. — И ты так просто об этом говоришь? — Чего ты от меня ждешь? — …Человечности? — Напрасно. Они застыли, оглушенные кровоточащей и израненной честностью друг друга. Но мучительная минута осознания прошла, и их дыхание стало одновременно учащаться, словно между ними была протянута невидимая нить, которая заставляла их чувствовать одно и то же. Гермиона, не обращая внимания на льющиеся по щекам слезы, бросилась на него с кулаками, став хаотично молотить по всему, что попадалось. Уворачиваясь от ударов, Драко пытался поймать ее запястья, и между ними завязалась борьба — яростная, но… до странного безобидная. Без настоящей боли. — Как же я тебя ненавижу! Ты просто ублюдок, слышишь?! Лучше бы ты дал мне умереть! Какого черта ты помешал мне вчера?! — Твою мать, Грейнджер! Я должен был это сделать! И хватит вести с… Блядь, прекрати! Именно в этот момент дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась Нарцисса. Застав драку, она не всполошилась, а устало вздохнула. Так, будто перед ней были ее дети, которых она каждый день ловила на драке и уже измучилась с ними бороться. Точно попав в роль, миссис Малфой поставила руки на бедра и строго воскликнула: — Прекратите — оба! Застигнутые врасплох, Драко и Гермиона отпрянули друг от друга со сбитым дыханием, мятой одеждой и раскрасневшимися лицами. — Вы что, с ума посходили? — напустилась на них Нарцисса, предусмотрительно закрыв дверь. — Вас было слышно даже на лестнице! А если бы это не я решила пройти мимо? Вы хоть понимаете, чем это могло закончиться? Узнай кто-то, что Драко позволяет тебе, Гермиона, так себя вести с ним, вас обоих ждало бы что-то пострашнее пыток парочкой Круциатусов. Не забывайте, где вы находитесь! — Моя вина, — мрачно признал Драко, став бледнее обычного. — Больше этого не повторится. — Приведи себя в порядок, — добавила Нарцисса, обведя неодобрительным взглядом его потрепанную мантию Пожирателя. — И тебе лучше появиться этим вечером на приеме у Беллы. — На приеме? — презрительно переспросил Малфой, одернув ткань мантии на груди и проведя рукой по платиновым волосам, чтобы пригладить их. — Это оргия с выигранными в карты грязнокровными рабами. Хочешь, чтобы я в этом участвовал, мама? Нарцисса выслушала его абсолютно спокойно, тогда как Гермиона возмущенно насупилась. Оргия с пленниками, на которых Пожиратели играют в карты? Вот что такое эти Игры? Мерлин, что еще ее здесь ждет? Каждый раз ей кажется, что страшнее уже некуда, но в итоге ее всегда находят, чем удивить. — Нет, не хочу, — с достоинством ответила миссис Малфой. — Но ты должен демонстрировать лояльность режиму Темного Лорда. Место генерала рядом с предводителем, иначе это место быстро займут другие. Не мне учить тебя. Сегодня Темный Лорд будет присутствовать на приеме. Значит, и ты должен. Долго он на таких мероприятиях не задерживается. Как уйдет, так сможешь удалиться. — Грейнджер там не появится! — шагнув к матери, прорычал Драко, чем премного удивил Гермиону своей реакцией. — Об этом я и не говорила, — осуждающе посмотрела на него Нарцисса. — Сегодня, пока поместье переполнено сторонниками Темного Лорда, ей лучше побыть в Лоустофте. Там будет безопаснее. Драко отступил обратно и раздраженно покосился на озадаченно разглядывавшую его Гермиону. — А если он про нее спросит? — Пошлем за ней Тилли. Защитные чары пропустят ее, как нашу прислугу, — нашлась Нарцисса и позвала: — Тилли! — Что еще за Лоустофт? — встревожилась Гермиона. — Это какая-то тюрьма для пленников? — Ну, почти, — фыркнул Драко. — Жуткое древнее поместье из черного камня на острове посреди моря. Чем не Азкабан? Меня там запирали каждое лето, пока я не вырос достаточно для того, чтобы внятно сказать «ни за что туда не отправлюсь». В комнате тем временем материализовалась Тилли. Она моргала большими зелеными глазами, смотря на беседующих волшебников в ожидании, когда на нее обратят внимание. Гермиона делала то же самое, наблюдая за пикировавшимися Малфоями. — Это старое поместье Блэков, доставшееся мне по наследству, которое расположено близ Лоустофта, — пояснила миссис Малфой для Гермионы. — Курортный городок на побережье, где мы проводили пару недель каждое лето, пока Драко, как он сказал, не вырос и не устроил бунт. Ему, видите ли, было там скучно. — А чего вы ожидали? — поморщился он. — Вы с отцом целовались на каждом углу, как два подростка в период полового созревания, а потом отправляли меня подальше из дома — лепить куличики на унылый пляж, на котором даже нельзя купаться. — Говорить об этом неприлично, — пожурила сына Нарцисса, но вдруг улыбнулась. — И, Мерлин, я бы хотела увидеть снова того краба, которого Драко нашел в один из таких дней на «унылом» пляже поместья в Лоустофте. Я никогда не видела настолько огромных! Помнится, Люциус сделал из него чучело и повесил на стену, но Драко так его боялся, что нам пришлось убрать его в кладовую. Только Гермиона заметила, как исчезла Тилли. Она чувствовала себя странно, наблюдая за Нарциссой и Драко, ведущими такую обыденную для родных беседу. Они впервые показались ей… обычными людьми. Семьей со своими забавными историями, общими воспоминаниями об отдыхе в курортном городке и известными только им шутками. — Я назвал его Монстр Крабс, — хмыкнул Драко, переглянувшись с Гермионой, будто она являлась частью всего этого. Частью семьи, наделенной правом знать такие подробности. — И ты боялась его больше, мам. Я слышал, как ты жаловалась отцу, что вздрагиваешь каждый раз, когда входишь в гостиную. — Именно поэтому эти два проказника решили меня напугать, — весело посмотрела на Гермиону уже Нарцисса. — Подложили чучело этого краба в мой гардероб. Открываю коробку для шляпы, а там он со своими клешнями и лапками. Выбежала с криками из спальни, а они с Люциусом смеются и снимают меня на колдоаппарат. Эта колдография все еще хранится в одном из альбомов… Все повернулись на хлопок, с которым появилась Тилли. Рядом с ней в воздухе парило чучело громадного зеленовато-серого краба на деревянной доске. Нарцисса с жеманным «ох» отскочила от эльфийки, а Драко засмеялся в кулак, чтобы не смущать мать. Даже Гермиона подавила улыбку, не отдавая себе в этом отчета. — Вы хотели его увидеть, госпожа? — невинно хлопнула глазами Тилли. — Э-э, ты меня неправильно поняла, Тилли, — прикрыв веки, потерла виски Нарцисса. — Пожалуйста, верни это туда, откуда взяла. Но прежде… Я позвала тебя, чтобы предупредить. Ты сопроводишь Гермиону в поместье Лоустофт и, если Драко прикажет, незамедлительно вернешь ее сюда, в эту комнату. Будь с ней рядом. — Д-да, госпожа, — стушевавшись из-за своей оплошности, поклонилась Тилли и исчезла вместе с чучелом краба, который был едва ли не больше ее самой. Поправив прическу, из которой выпал локон, Нарцисса вздохнула и вернула себе серьезный вид. — Мы увлеклись. Драко, вам лучше поторопиться. Тебе следует подготовиться к приему, чтобы выглядеть и держаться безукоризненно. Я вас оставлю. Гермиона погрустнела и поджала губы, неохотно признав, что в эти минуты ей… было приятно находиться в обществе Малфоев. Но это было словно предательство самой себя. Они ее враги — не друзья. Даже если порой кажутся такими всепрощающими, заботливыми и забавными. Нельзя этим обманываться и забывать, что на самом деле происходит. Она в плену и ее намерены сломать. — Подождите… — Гермиона запоздало вспомнила предостережение уже мертвого Макнейра. — На Малфой Мэнор же наложены защитные чары, которые пропускают только тех, кто внесен в некий список. Сюда можно переместиться с кем-то из списка, но не уйти. Макнейр сказал мне об этом. Будто бы даже если я раздобуду палочку, сбежать не смогу. Нарцисса как-то печально посмотрела на сына, а затем вышла из спальни, аккуратно притворив за собой дверь. Гермиона повернулась было к Драко, ожидая услышать от него хотя бы какое-то объяснение происходящему, но тот бесцеремонно схватил ее за запястье и потащил к камину. — Не дергайся, — велел Малфой, когда Гермиона попыталась высвободиться из его хватки просто потому, что было больно. Свободной рукой зачерпнув летучий порох из вазочки на каминной полке, он четко проговорил: — Поместье в Лоустофте. Пламя взревело и окрасилось в изумрудный цвет, открыв проход без каких-либо проблем. Не было никаких трюков или хитростей для обхождения защитной магии Малфой Мэнора. Ничего не понимая и теряясь в неуверенных догадках, Гермиона с волнением и страхом шагнула в камин следом за Драко, все еще стискивавшим пальцами ее запястье. Ощутив, как при перемещении по ее левой руке пробежался странный холодок, Гермиона списала это именно на мертвую хватку мужчины, нарушившую кровоток. Но в глубине души она прекрасно знала, что это не так. И боялась себе в этом признаться. Ей был знаком этот эффект, ведь она пользовалась артефактами. Так действует магия. Мощные защитные чары поместья, которые Орден не мог взломать годами, почему-то добровольно пропустили ее. Очередная тайна, которую еще только предстояло разгадать…