Джокер

Большой подвал освещался одной лишь тусклой лампочкой. Стоял противный трупный запах, сырости, мышей и крови. А её здесь много. Она разливалась по полу, чавкала под ногами, стекала со стола, заполняла собой и мерзким запахом всё свободное пространство. Это её владения. На столе лежало тело с дырой между глаз, откуда кровь и вытекала. Рядом сидел на табуретке ещё один мужчина. И живой, и покойник не в лучшем виде. Оба с обрубанными пальцами рук и ног, с синяками по всему телу, а лицо слилось в сплошное опухшее багровое пятно. Он сидел, шептал что-то сам себе и смотрел в одну точку. Это была молитва. Когда он сидел на смертном одре, вспоминал о Боге и отчаянно молил его о помощи, не желая прощаться с жизнью. – Как же надоело... – Хосок тяжело вздохнул, потирая пальцами уставшие от плохого освещения глаза, прислонил пистолет ко лбу полуживого альфы. – Последний шанс. Твой друг выбрал смерть? А ты? Для тебя важнее жизнь или честь? – Я скажу... Я всё скажу... Только не убивайте. – из последних сил пробормотал мужчина и опустил голову. У него нет другого выбора. – Отлично. – Хосок сел на табуретку напротив, а к пленнику подошёл молодой невысокий омега с планшетом в руках, готовый всё записать. Сразу понятно, что он видел такое не впервые, но от этого картина приятнее не становилась. – Я хочу знать всё. Сколько, кто, откуда, какие цели и координаты. Если мне понравится твой ответ, может быть, я подарю тебе жизнь. Альфа покачал головой и тихо диктовал всю доступную ему информацию. – Более тысячи танков, столько же БМП, личный состав около 150 тысяч. Треть этого будет двигаться на юго-восточную границу со своей стороны, а потом свернуть на юго-запад в последние часы и перебазируются вместе с остальными. Через 8 дней... Это будет контрнаступление. Будет и поддержка авиации, но я больше ничего не знаю. В первую очередь они пойдут на Кваннам, потом Дэгу... Их главная цель — столица... Планы постоянно меняют, хотят всех запутать... Ничего не заявляют конкретно и остаточно. Мужчина начал кашлять кровью и задыхаться, а потом и вовсе упал на пол от бессилия. Хосок скептически посмотрел на него и сделал два выстрела в голову. Никакой милости, никаких свидетелей. Он толкнул тело ногой, словно хотел окончательно убедиться, что тот мёртв и покинул подвал вместе с тем омегой. – Отправь отчёт Главе и назначь встречу завтра, желательно в первой половине дня. Он сел за руль своего гелендвагена, а секретарь, которым и был тот омега, примостился рядом. В сопровождении охраны, что ехала во второй машине, альфа направился к себе домой, дабы принять душ и поспать, чего не делал уже третий день. Работая за одним кофе, он вымотался: срывался на подчинённых из-за каждой мелкой оплошности и лишь желал добиться результата. Когда допросы пленных не принесли нужного ему итога, он решил заняться этим лично и вот теперь может выдохнуть спокойно. Его имя – Чон Хосок. Он – правая рука Главы, главный помощник, тот, кто может всё. В силу должности, Глава не имеет права проявлять жестокость, поступать подло, негуманно, по крайней мере, перед камерами и обществом. А Хосок может. Спокойно ловит вражеских шпионов, пытает, добывает нужную информацию, он находит выход там, где сплошная стена, он одним своим именем наводит ужас на врага. Он – Джокер. Прозванный так за своё безумие, жестокость, хладнокровие и безразличие к государственным и моральным законам. Он делает то, что нужно, и что хочет. Даже Глава не пытается его усмирить или остановить. Поздно. Ему тридцать шесть лет. Впервые он увидел Главу в 20, когда пришёл к нему на работу. Молодой, ответственный, храбрый... Парень быстро приглянулся руководству и выполнял всё больше поручений, доказывая свою верность и готовность трудиться при любых условиях. Постепенно он взбирался вверх, позволяя себе лучше еду, просторнее жильё, красивее омег. Он сделал себя сам с нуля. Ему никто не помогал, не поддерживал, не опекался. Родители отказались от него при рождении. А родился Хосок в непростые времена – в разгар гражданской войны. Народ страны беднел с каждым днём, властям становилось все более до лампочки на жизни людей, начался голод, нехватка работы. Когда граждане начали сбегать за рубеж в попытках найти лучшую жизнь, потому что хуже уже не будет, границы закрыли и голодный народ не смог терпеть дальше. Сопротивление вспыхнуло быстро, никто и опомниться не успел. Было вовлечено 70% населения. Дома оставались разве что беременные омеги, дети да старики. Ни одна душа не ленилась выходить на улицу, кричать о помощи и ненависти. Народ желал другой жизни, той, которая была раньше, когда власть еще хоть немного думала о людях, а не о собственной выгоде. Горели все администрации и госуправления, чиновников казнили без остановки. Даже армия не смогла остановить ту силу, что двигалась на власть. Добрались аж до президента и вскоре среди площади в столице голову снесли и ему. Народ был доволен. Утолил свою жажду крови, отомстил за голод и разруху, наказал виновных. Благое деяние, не поспоришь. Но следом пошли времена ещё тяжелее. Наступила анархия. За свежие места начали бороться все кому не лень, экономика упала, предприятия остановились, работы не осталось. Те, кто боролся за правду вместе, принялись убивать друг друга. Территории делились в геометрической прогрессии, каждый пытался ухватить себе лакомый кусочек, вознестись, получить власть и прибыль. Такие куски земли называли кратерами, ведь подобно вулканам с кипящей лавой, внутри них было так же горячо и смертоносно. Когда ситуация хоть немного стабилизировалась, осталось сорок кратеров. Открытой войны уже не было, страну начинали потихоньку отстраивать и ставить на ноги. Заводы вновь заработали, дети пошли в школу, в больнице снова появились доктора, что лечили простуду, а не пулевые ранения. Жизнь налаживалась. Те, кто управлял кратерами, хоть и сделали вид, что всё тихо, но так ли это было на самом деле? Они хотели большего. Продолжали воевать за территорию, но уже не так открыто и громко. День был временем мирных людей, которые работали, улыбались, строили планы на будущее и растили новое поколение. Ночью на улицы выходила мафия. Они ничем не брезговали в борьбе, без замедления убивали, пользовались прессой и общественным мнением и расхватывали территории, перегрызая друг другу глотки. Человеческая жадность вновь взошла на вершину. Спустя двадцать пять лет после окончания гражданской войны, что длилась три года, в стране осталось всего семь кратеров, разделенных между тремя властями. Первым и вторым руководили ростки новой «официальной» власти. Они придерживались старой системы управления и пытались возобновить старые порядки, кажется, совсем позабыв о своих ошибках. Экономика слабее нужного, наблюдалась нехватка рабочих мест, а новые власти слишком много усилий и денег вкладывали в военную сферу, снова забывая о людях. Третьим и пятым управлял клан Ким. Они пытались выстроить полную демократию, открывали как можно больше предприятий, давали рабочие места, поднимали уровень медицины и образования. Уровень жизни тут выше, и поэтому народ не бежал, а продолжал работать на местах и улучшать всё. Больше всего территории занимал клан Ли. Четвертый, шестой и седьмой кратер. Здесь от демократии было лишь название. Центром власти являлся Глава, а также Совет как законодательный орган. Они развивали экономику и поднимали народ своими методами, сделав упор на то, что было редкостью и поток туристов потянулся очень быстро. Казино, что было одним из самых красивых в мире, лёгкие наркотики в свободном доступе и разрешение на покупку оружия. Стремительное развитие автопроизводства и уже через пару лет именно здесь презентовали новый самый быстрый автомобиль в мире. Деньги в казну текли рекой, гнев народа потух, уровень жизни бежал вверх и всё, казалось бы, прекрасно как никогда, но людям свойственно наступать на одни и те же грабли десятки раз. Тут не исключение. Но в последние месяцы Совет на ушах и никто не может даже спать спокойно. В первом кратере начались резко военные учения и всё бы ничего, если бы разведка не донесла о подготовке к масштабному нападению. Глава и так болеет в силу возраста, не может вести дела как следует, а приемника до сих не объявил, так ещё и эта проблема свалилась, как снег на голову. В столице переполох, хоть армия всегда настороже, но введены все меры безопасности. Тихонько началась ответная подготовка. Сзывали весь личный состав, заводы оружия работали без остановки, более 50% бюджета перераспределились и ушли в военную сферу. Страна снова накануне войны и это до ужаса пугает. В прессу не выпускают никакой информации, дабы не нагонять страх на народ такими заявлениями, но все в Совете знают, что рано или поздно это придётся сделать. На часах полтретьего ночи и Хосок наконец-то переступает порог своего дома. В гостиную тут же входят две служанки и низко кланяются перед ним, спрашивая о приказах, но альфа лишь отмахивается, отправляет их прочь и вместе с секретарём идёт наверх в спальню, оставляя обувью на белоснежном полу кровавые следы. Через пять минут их уже не будет. Хосок включает в просторной комнате мягкий приглушённый свет и устало присаживается на край кровати. Сокджин ставит свою сумку в сторону и садиться перед альфой на колени, помогая стянуть с ног тяжёлые берцы. – Вы устали... – тихо произносит, следом расстёгивая его ремень. – У меня нет сил тебя трахать, не старайся зря. – Хосок на это лишь усмехается, позволяя себя раздеть. Он и правда слишком сильно устал и физически, и морально. – Я не ради этого всегда с вами. Мне хватит одного лишь вашего ласкового взгляда, за который я готов отдать жизнь. – омега стягивает с него футболку и нежно ведёт рукой по оголённому плечу, туда же нежно целуя. Хосок не отвечает. Молча поднимается и идет в ванную, куда вела дверь из спальни, оставляя омегу одного. Сам стягивает с себя бельё, включает горячую воду и устало выдыхает. Остатки засохшей крови смываются водой, уходит этот противный запах гнили, оставляет после себя только тусклые воспоминания. Но это так для остальных. Хосок же привык. Он родился в этом аду, стал его частью и уже не представляет себя без такого образа жизни. Ему это нравится. У него есть власть, он вершит судьбы, дарит надежды или же убивает. Он каратель. Тот, кого уже никто не сможет остановить. Только он успел смыть с себя шампунь, как чувствует на плечах чьи-то руки. Маленькие и нежные, но такие же окровавленные. – Ты испытываешь моё терпение... – он вжимает омегу в стеклянную стенку душа и сжимает одной рукой тонкую шею, уж слишком сильно желая её свернуть. – Вы моё тоже... – тяжело не то что говорить, а даже дышать. – Вы не смотрите на меня... Не разговариваете... А мне плохо без вашей ласки... Я умираю... – Сокджин закатил глаза вверх и, казалось, даже кайфовал от такой грубости. Хосок ядовито усмехается и сжимает ладонь сильнее, но в ответ слышит лишь тихий стон – у этой бляди кинк на удушье. Альфа тянет его к себе, прижимает, тонкую талию одной рукой обхватывает, второй в волосы зарывается, сжимает в кулаке и вгрызается голодным поцелуем в сладкие губы. Хочет, он его очень хочет. Джина невозможно не хотеть. Эта тонкая талия сводит с ума, сладкие губы охота съесть, его всего хочется в своих руках держать и никогда не выпускать. Он ниже на целую голову и от того вечно на каблуках, он умеет мило улыбаться, вовремя выполняет всю порученную работу и не только. А ещё он спокойно смотрит, как Хосок пытает людей, рубит им пальцы и руки, как стреляет им в голову, не отводя взгляда, а потом Хосоку ладони целует, и на его облик молится. Альфа для него и господь, и дьявол, и весь мир. Он им пропитан с ног до головы, живет по его законам и приказам, только ему подчиняется. Хосок любит, когда его слушаются беспрекословно. Он берёт всё то, что можно, забрать себе . И Сокджина тоже забрал, присвоил, обучил, только под себя и свои прихоти вылепил и, ад не даст солгать, это его лучшее творение. Джин в этих поцелуях растворяется, теряет последние крошки своей сущности и просто исчезает. В его реальности существует только Хосок. Горячий пар от воды расслабляет тело, обстановка позволяет забыть о проблемах и напряжении. Они оба отдают себя жажде, не желая остановиться, утоляют свой животный голод. Омега скользит губами по шее альфы, целует, но не смеет свои следы оставить. Рука сползает вниз по груди, обхватывает аккуратно член, двигает, возбуждает ещё сильнее. Он чувствует, как возбуждение Хосока растёт, как орган твердеет всё больше и лишь довольно ухмыляется. Добился всё-таки своего. Хосок в полу силы шлепает его по ягодицам и входит двумя пальцами, довольно-таки быстро и совсем не нежно растягивая, а после подхватывает за бёдра и поднимает. Джин крепко держится за его шею, ножками торс сжимает и насаживается на член с громким несдержанным стоном. – Ты всегда такой узкий... – Хосок шипит ему на ухо, но из-за потока воды слышно плохо. – Твою дырку трахать одно удовольствие, Джин. А тот лишь улыбается, принимая в себя полностью и выгибается в пояснице. Стонет, ерзает, кричит. Ему мало. Он готов сутками в себе Хосока чувствовать, его жаром, хриплым голосом наслаждаться, поддаваться, рабом быть. – Господин... Умоляю, не лишайте ласки раба своего. Омега тянется за поцелуем, но получает лишь череду быстрых грубых толчков и совсем забывает чего хотел, а вскоре Хосок его и вовсе опускает на пол и на колени ставит. Недельное воздержание берёт своё и Чон кончает прямо на лицо парня, головкой свою сперму растирая. Это прекрасное личико могло бы украшать обложки мировых модных журналов, но вместо этого он на коленях перед самым опасным и жестоким человеком в мире стоит и только ему свою красоту дарит. – Маленькая похотливая блядь. – уже в спальне Хосок толкает его тело на кровать и нависает сверху. – Завтра ты встать не сможешь, я тебе гарантирую. Но придется, потому что твою работу никто не отменял. – Хосок раздвигает его ноги, снова входит в мокрую от натуральной смазки дырочку, не медлит, опять на быстрый темп срывается, втрахивая податливого мальчика в бордовые простыни. Капли воды после душа холодят кожу, но жар внизу быстро распространяется на всё тело, становится горячо. Джин в руках простыни сжимает, кричит, в пояснице сильнее выгибается. Это не любовь, не романтика и даже не пытка. Каждый их секс — обряд экзорцизма. Хосок из него всех бесов изгоняет, оболочку опустошает, изводит и сам один там оседает и правит. Джин перед ним свои грехи искупляет, чистым и непорочным становится, чтобы завтра вновь в крови утонуть. Хосок его сам в ней утопит. – Давай, хочу тебя сверху. Мужчина оставляет на лице омеги лёгкую пощечину, дабы привести в чувство, ведь его только что накрыла волна оргазма и парень даже говорить не может. Сам альфа улёгся на подушки и с самодовольной улыбкой наблюдает, как Джин сначала садиться на бёдра, а после самостоятельно на член насаживается и набирает ритм. Сокджин знает все прихоти своего хозяина, его любимый темп, эрогенные зоны, даже какие стоны ему нравятся больше всего. Он всё выполняет, целует, буквально вылизывает шею альфы, двигает попкой, руками упираясь в подушки по обе стороны, выстанывает проклятое имя своими устами. Хосок Джина не просто целует, а будто бы съесть хочет. Шея уже вся багровая от меток, но альфа ставит ещё и ещё, помечая свою собственность, свою территорию, сжимает его запястья, талию, ягодицы, оставляя следы своих пальцев, где завтра снова будут синяки. Он омегу ещё немного за бёдра придерживает, помогая отрегулировать скорость и наслаждается этим телом, после кончая глубоко в него. Джин принимает семя с ерзанием, чувствует внутри большее наполнение, а после просто падает без сил рядом на кровать. – Я могу поспать здесь..? – через несколько минут шепчет в полусонном состоянии, лежа на плече Хосока. Ответ знает, но всё-таки снова с надеждой спрашивает. Альфа нежно цепляет его подбородок и целует сладкие губы, тихо шепча: – Проваливай. Омега лишь негромко выдыхает, поднимает вещи с пола и выходит. В его распоряжении любая комната в доме, но в своей кровати Хосок никого не терпит. Большинство шлюх даже не были здесь, а те, кому посчастливилось попасть хотя бы в гостиную, уходили сразу же после быстрого перепиха. Хосок не терпел шлюх, что слащаво стонут от одного взгляда и строят их себя жриц любви. Если к нему по заказу и присылали кого-то из борделя, то это были либо девственники, либо очень юные и неопытные омеги, с которыми он просто делал, что хотел и не слушал лишней болтовни. Сокджин добился больше всех – Хосок трахал его в своей кровати, в ванной, в машине, там, где другим зась, потому что в сексе он был идеальным. Хосок его под себя и в этом плане воспитал. И омега уверен, что однажды, он останется в этой комнате навсегда. Рабочий день Хосока начинается сегодня в шесть утра. Сокджин к этому времени уже собран и приступил к выполнению своих обязанностей. Он стучит в дверь и входит в спальню. Альфа как раз стоит перед шкафом в камуфляжных штанах и излюбленных берцах и натягивает на себя черную обтягивающую футболку. Какой бы дорогой костюм он не одел, больше всего ему шла именно военная форма, подчёркивая не только прекрасное тело, но и статус. – Доброе утро, господин Чон. – Сокджин низко поклонился, держа в руках планшет. – Завтрак уже на столе, машины так же готовы и стоят на подъездной аллее. Объявить вам расписание на сегодня? – Я помню. – он берёт в руки куртку и направляется на кухню. – Что там с встречей с Главой? На сколько часов назначено? – Вот это я и хотел с вами обсудить. – парень еле успевает за ним. – Я связывался с его секретарём и мне сказали, что на десять часов назначено генеральное собрание Совета, поэтому ваша встреча пройдёт за полчаса до этого. – Генеральное собрание? Почему мне не доложили? – Хосок недовольно хмурится и садиться за накрытый стол. – Глава сообщил всем сегодня ночью. Как я понял, он хочет сделать какое-то важное неожиданное заявление. – Джин садиться напротив и просит себе кофе. – Но больше ничего не известно. – Ясно. – Хосок приступает к завтраку и справляется довольно-таки быстро, ведь долго рассиживаться за столом не в его стиле, и за это время сверяется со своим графиком. В первую очередь он едет на полигон. Нужно проверить, как идет подготовка к обороне и есть ли в армии какие-то недочёты. Место находится в пятнадцати километрах от столицы, поэтому альфа приезжает туда довольно-таки быстро. Здесь уже тоже начинается жизнь. Солдаты, после утреннего построения и зарядки, спешат в столовую. Хосок с Джином и двумя вооруженными охранниками идёт в главное здание. Здесь он частый гость, поэтому все, кого он встречает по пути, сгибаются в низком поклоне. Кабинет генерала довольно-таки тусклый и мрачный, хоть и с новым модным ремонтом. Охрана остаётся за дверью, а Джин стоит рядом, когда Хосок по-хозяйски садится в кресло и кивком разрешает сесть и военнослужащему. – Я заскочил по-быстрому. Так что вкратце хочу знать, всё ли в порядке. Как мы выяснили, осталось дней семь. Генерал угукнул, соображая, что от него требуют и закопошился в своих бумагах, быстро находя нужные документы. – Этот запрос мы делали два месяца назад. Получили всё, кроме двух последних пунктов. Это новые модели, я бы хотел обучить солдат работать с ними до начала наступления, пока ещё есть время. – Сокджин, передай это Чимину, пусть выяснит почему задержки с поставками. – он дал бумаги омеге. – А что личному составу? – Всё выполнено, как вы и приказали. сто тысяч уже готово, еще двадцать закончат полноценное обучение через месяц. Сделаны запасы провизии, сухпайков и амуниции на год вперёд. Можно сказать, мы полностью готовы встречать врагов. — генерал приподнял уголки губ, полагая, что всё хорошо. – Даю две недели, и остальные должны быть обученные и готовы. Хосок недовольно поджал губы, и покинул кабинет. Далее по плану встреча с Главой, поэтому альфа спешил в столицу, в центральный офис. Джин на соседнем сиденье проверял в последний раз все документы и вскоре спокойно выдохнул, потому что всё в порядке, как всегда. В офисе, как обычно, шумно, каждый работник куда-то бежит, слышно стук клавиатуры, беготня, звук аппарата для кофе. В последнее время, атмосфера здесь особенно напряжённая. – Господин Чон, Глава ожидает вас. – поклонился секретарь в пред кабинете Главы, но Хосок это и так знал, и поспешил к следующим дверям. – Господин Ли. – войдя в кабинет, где они только вдвоём, Хосок поклонился. Глава – единственный человек, перед которым он склоняет голову. – Вчера ночью вам должны были прислать все отчёты, сейчас я хотел бы их обсудить. Главой был альфа семидесяти двух двух лет, с уже седыми волосами и заметными морщинами на хмуром лице. Он сидел в инвалидном кресле за большим дубовым столом с кучей документов и компьютером, и смотрел как раз те самые отчёты. К власти он пришёл пятнадцать лет назад, построив самый большой бизнес в седьмом кратере. Денег было немеряно, крепкие связи, влияние, шантаж и мнимая любовь к простому народу сделали его главным претендентом на пост Главы. Недолго думая, Ли убил предшественника, заняв место, и с того дня руководил без перерыва. За годы своего правления он выстроил новую модель экономики, приумножил богатства страны, дал много рабочих мест, прославился милосердием. Но все просто молчат о том, что большая часть предприятий была им же и приватизирована, а пытать, убивать и устранять проблемы он доверял и до сих пор доверяет одному лишь Хосоку, превратив альфу в бульдозер, что сносит всё на своём пути. Но власть всегда такая – меркантильная, забывчивая, самолюбивая. Никогда не стоит ожидать чего-то другого. – Мы снова на пороге войны... И меня это совсем не радует. Мы можем потерять то, что строили столько лет. – Глава опустил бумаги на стол и тяжело вздохнул. – Я приложу все старания, чтобы этого не случилось. Мы усиленно готовимся, численность армии увеличена, сделаны огромные запасы оружия и снарядов на складах... Впрочем, вся информация об этом есть в отчётах. Мы не допустим потери ни одного метра земли. Можете не сомневаться. Хосок слегка поджал губы. В своих словах он был уверен как никто другой. У него есть свои цели, свои идеологии, и за них он готов стоять до конца. Ему нравится такой расклад. Он не обременен политикой, его имя не числится ни в одних документах, ни разу не звучало по телевизору. Он всего лишь Джокер, которого все бояться больше, чем самого главу. Все знают, что если он вошёл в комнату с оружием, то остальных из неё уже вынесут. Хосок тот, кто имеет прав больше чем кто-либо в стране. Все знают, что он непредсказуемый, хитрый и что хуже всего – никогда не показывает настоящих эмоций. Никто не в силах предугадать, что у него на уме, какой шаг будет следующим, и кого он устранит завтра. Поэтому он Джокер. Психопат, тень, каратель, смерть для каждого во власти. Многие шепчутся о том, что без Джокера не было бы и Главы. Но правда тому или нет, не известно. – В тебе, Хосок, я не сомневался ни дня в своей жизни. Ты единственный, кто ни разу меня не подвёл. – Глава немного приподнял уголки губ, выдавая что-то наподобие улыбки. – Идём в переговорную, сегодня я хочу сделать важное объявление. Хосок лишь кивнул на это и стал за спиной у альфы. Взявшись за ручки, он толкнул коляску вперед и направился в зал. Все спешили прибыть туда раньше Главы, в коридорах было шумно, каждый куда-то бежал с кипой бумаг в руках и едва ли не спотыкался. Но Хосоку на это всё было плевать, он думал над тем, что же такое важное хочет сказать этот старик, что лично собирает всех. Двери в большой ярко освещённый зал открылись и Хосок подвез Главу к его месту в центре стола, а сам остался стоять в двух шагах за спиной. Совет уже был в полном составе. Все склонились перед Главой и так же заняли свои места. – Несколько дней назад я принял решение и нынче решил, что пора вам знать. – Глава слегка усмехнулся, окинув присутствующих недобрым взглядом. – Сегодня, вы узнаете, кто займёт моё место после смерти.